г.Р.Е.Ш.И.

Калеб осторожно уселся на край подвешенной у голубятни деревянной балки и поспешил убедиться, что отсюда его не было видно. Копьё мятежник положил на колени, а на него - сцепленные в запястьях руки. Они дрожали. «Лишь тогда, когда речь заходит о любви или смерти, твои глаза будто меняются. – пронизывающие слова хозяйки копья никак не хотели уходить от него. Калеб поймал в круглом лезвии зайчик отражения собственного лица и зелёных полос на нём. - Я вижу в них облегчение. Словно всё время ты врёшь всем вокруг, и только в эти короткие моменты показываешь себя настоящего…» «Вот шельма, заставила понервничать, - беззвучно усмехнулся себе под нос Калеб. – Если бы ты в самом деле видела, какой я, смогла бы ли так спокойно уснуть, оставив меня без присмотра?..» «Но ведь ты знала! – тотчас же возразила другая часть Калеба, тёмная и холодная. – Нутром чую, что знала, но всё равно позволила мне уйти… Девушки всегда становятся идиотками рядом со мной, это вопрос времени. Но это на руку. Есть вещи, которые обязаны свершиться… Ради моей мечты, ради свободы и…» Его рука дрожала уже так сильно, что пришлось вцепиться в копьё. Сердца Калеба быстро опустилась в бездонную реку страха. Он вдруг осознал, что ему предстояло сделать. Юноша осторожно высунулся из тени и посмотрел вниз, преставая дышать… На площади оказалось совсем не так тесно, как это могло показаться в тот момент, когда зычный голос стражников скомандовал горожанам отступить от сцены. Толкотня и повсеместное наступание друг другу на ноги прекратились, для каждого из бессчётной толпы нашлось немного пространства, чтобы стоять, не мешая другим. Тихий шелест повсеместных стеблей Великого Шиповника, опутывавших стены, прокрадывался из-под земли и звучал в ушах тысяч галготов подобно зловещему шёпоту самого Меридиана. Вероятно, несмотря на массовость, здесь была не половина и даже не треть жителей города и округи. Остальные остались сидеть по домам в ожидании рассказов о собственной участи. Калеб презрительно поморщился. *** Деревянная сцена представляла собой платформу из нескольких громадных «ступеней» с шагом в человеческий рост с прокинутой вдоль деревянной аркой, украшенной флажками. Пространство позади колоссального строения, было занавешено шёлковыми вишнёвыми полотнами, чьи края были приколочены прямо к близлежащим домам, частично обеспечивая укрытие Калебу и создавая эффект воздушного шатра, внутри которого могло поджидать всё, что угодно: от хлама и досок, оставшихся от спешной стройки, до вполне приличного войска стражников, коих сейчас было преступно мало перед сценой. Одним из таких был командор Рейтор, усталый и ссутулившийся, но пристально буравящий толпу галготов и эсканоров холодными соколиными глазами, отмечая всех, кого видел и знал. Вот стоит тот жалкий трактирщик, из корчмы которого Рейтор вывез много мешков с мукой на день Сердца, совсем рядом с ним – его смазливая дочка Иззи, приторговывающая собой в «Зелёных платочках» (лицо её, конечно, было всегда покрыто платком, но стражник всё равно узнал её сейчас по фиолетовому синяку под глазом – он сам поставил его ей три дня назад в борделе, когда она заплакала от члена, вошедшего в её задницу), совсем далеко от сцены, но всё равно на виду, стоял Большой Бен – долговязый детина-галгот с просто огромными руками и совсем крошечной головой с тупыми голубыми глазами и улыбочкой – местный палач, которого сторонились вообще все, сам же он считал себя равным королевской страже благодаря привилегиям на бесплатный ужин в любой корчме, однако жил он не в замке, а в собственной хижине, и настоящие войны вроде Рейтора смотрели на него со снисходительным пренебрежением, как на деревенского сумасшедшего, отрывающего головы курам. Совсем близко к сцене стражник увидел нескольких тощих работяг из мануфактуры «Акетон и братья» - некогда грандиозной конторы горняков, старателей и кузнецов. Её главу – галгота Акетона, заприметил и забрал на служение лично Король несколько лет назад, и с тех пор дела у горняков быстро пошли на спад. «А всё от того, - думал Рейтор, - что сыновья его – бестолочи и бездельники, не смогли держать в руках извивающуюся треску даже втроём. А Акетон мог, достойный был мужик, лучший, но работа на Деймоса – каторга ещё та, мало что от мастера осталось…» Командор не без улыбки скользнул глазами по ещё парочке очень милых проституток в первых рядах - едва ли не единственной усладе на фоне серо-коричневой массы безликой черни, и тут глаза его остановились на ребёнке, что одна из «девочек» держала за руку. Рейтор едва сдержал гримасу отвращения – мальчик был полукровкой, его круглое эсканорское личико рассекали две видные жёлтые полосы, а уши были чуть заострены к верху, как у многих галготов, но не так сильно. И вот уже его мамочка перестала казаться сексуальной: «Родить такое! Да член теперь отсохнет совать в её дыру… Для извращенцев забава…» - Рейтор не любил виспереров, как и многие здесь. Разноцветные полосы на их мордах в его кругах звались «стигмами» или «метками висов», что являлось крайней степенью мерзости низшей расы. Они с друзьями в борделе придумали одну занятную штуку: сделать девушке «метку виса» означало обильно кончить ей и на открытую кожу лица и на зелёный платочек, чтобы тот впитал жижу и стал прозрачным, и лик потаскухи, прячущей лицо проявлялся, что означало великий позор. Когда эту шутку стали подхватывать горожане, многие женщины свели счёты с жизнью, а другие шли работать в бордель, уже не покрывая лица. Выбора у них всё равно не было. Ещё большим позором было выжечь такую метку на лице мужчины чем-то раскалённым. Позорная татуировка, как называли её про себя солдаты, унесла жизней ничуть не меньше, чем голод. Простолюдин с меткой на лице считался лишённым всякого мужества и заслуживал обращения, как со скотом. «Но убить себя после такого позора – это честь, - всегда говорил Рейтор. – Возможно, этот поступок даже покрывает какую-то часть греха… Куда хуже – истинные, природные полукровки, которые живут и не стесняются своего уродства. Как ни в чём не бывало ходят по улицам… И ведь многие (да что там, большинство!) до сих пор терпят их присутствие! Ох… Надеюсь, однажды Король выселит их за отдельные стены, чтобы там работали, черти…» Воитель плюнул себе под ноги, на сухой песок. - Выглядишь усталым, Рейтор, - как бы невзначай сказал Фрост, прозванный Ловцом, ещё один командор стражи. – На тебе просто лица нет. - А что же тут странного? – сипло заметил тот, сощурив глаз. – Мы проделали путь в полконтинента и назад, чтобы разобраться с остатками Меридианского Совета и их крепостями, а до этого без устали таскали еду в замок для празднества Сердца… Госпожа Шэда стимулировала наши силы магической подпиткой, но я уже не молод, в отличии от тебя, и мне бы получить свой мешок золота и тёплую постель… Фрост засмеялся, раздвигая губы и демонстрирую свою поистине звериную челюсть с клыками, которыми можно было дробить кости носорогам. «Не такой уж он чистокровный галгот, - думал про себя Рейтор в такие моменты. – Лурдены у него, похоже, в прапрадедах ходили…» - Хочешь сказать, - Фрост громко клацнул зубами и облизнулся, - что тебе не придавали силы трофеи из домов советников? - Каменные безвкусные вазы, - огрызнулся стражник, - целый воз таких набрали, и пара раздувших утопленниц, похоже из гарема Фолленов… Их даже распоследние насильники в войске трогать побрезговали, настолько там стихия Главнокомандующей поработала. Так что силы мне это не добавило. – он задумчиво закусил твёрдую, как подмётка, губу. - Тем более, мятежников в толпе выискивать… *** - Олдерн! Вот ты где! – Фал выглядела запыхавшейся, а её рогатый лоб блестел от пота вместе с красными рожками. – Далеко ты забрался, я уж думала, не найду тебя. Даже Реру где-то пути потеряла в этой тесноте. Парень стоял, как изваяние, укутавшись с головой в плащ и смотрел в сторону немного оттенённой полотнами голубятни, над крышей которой вороны бесконечно летали по кругу. - Я думал, ты останешься с моими братьями, - безэмоционально сказала галгот, даже не посмотрев на неё. - Мы оба должны были остаться! – она раздосадовано уколола его локтем в спину. – Но ты такую бучу поднял в таверне… - И что же ты только сейчас подошла? - Олдерн! - Ох, ладно, - он раздосадовано почесал подбородок, - может, мне и не стоило… Парень всегда был отходчивым к близким друзьям, но в этот раз Фалисинкреттия, отчего-то ждала подвоха: - Ты приставил к Калебу своего воина, чтобы тот не наделал глупостей, - тихо сказала блудница. – Но теперь я чувствую, что ты сам можешь сделать что-то неосмотрительное. Будто… кто-то пошатнул твою веру в братьев… - Не дури, красавица, - Олдерн обречённо вздохнул, опустив плечи, а затем чуть повернулся и погладил девушку по щеке. – Тебе не стоит беспокоиться, я здесь только затем, чтобы вывести горожан с площади, если произойдёт что-то опасное. Можешь передать это Хоулу и Калвесту. - Ты думаешь, я по их наводке тебя искала? – девушка напрягла брови. - Тс-с-с, тише, - промолвил галгот. – Не слышишь, что ли? Начинается… *** Все замерли и напряглись, когда таинственный блондин медленно всходил на сцену. Рослый, статный, с хорошей осанкой и глубокими красивыми чертами лица чистокровного эсканора. Роптанье горожан затихло, а звуки смолкли, лишь треск стеблей Великого Шиповника продолжал наполнять площадь. Он стоял перед большой безликой толпой на высоком деревянном постаменте под аркой. Странные чувства переполняли сейчас наместника Короля, и он, Седрик, никак не мог разобрать природу их происхождения. Да, много лет прошло со времён приюта «колдуна» Ватека, упоминаний о нём среди «чужих» не осталось, он был уже не ребёнком со слипшимися глазами и ясно видел перед собой всё. «Эти глаза простой черни». В них уже не было такой злобы и презрения, как раньше. «Чёрное Течение», о котором Лорда ещё совсем недавно вспоминал, было давно уже уничтожено, ненависть к магикам и магическим существам со временем спала на нет. «Теперь вас науськивают на другое, верно, - подумал змеелюд, вежливо осматривая толпу, замершую там, внизу, и ждущую от него чего-то. – Годы измотали и забили вас. Теперь ваша ненависть способна разгореться лишь на величавую власть, обобравшую вас до нитки, и на чудовищ, что бродят ночами по мрачному городу… Как же иронично, что я, стоя здесь, перед вами, являюсь олицетворением и того, и другого…» - Приветствую жителей Меридиана! – он набрал полную грудь воздух и выдохнул сильно, могуче. – Я впервые появляюсь на публике, хотя и ношу чин Лорда уже какое-то время. А дальнем конце площади, у самых увитых шиповником стен встрепенулись тихие незаметные Стражницы. - Ба, кто это? – едва слышно нашептала Хай Лин на ухо старушке. – Ты его знаешь? - Нет, внученька, - ещё тише проговорила та. – Я давно уже… не видела Меридиана… «Видимо этот голосистый родился уже после договора Ян Лин и Короля Деймоса, когда порталы на Землю были запечатаны, - решила Вилл, изо всех сил всматривающаяся вдаль, желая увидеть лицо оратора, однако они стояли от того слишком далеко. – Какой же… приятный у него голос…» - со стыдом для себя признала молодая Стражница. А «сладкоголосый», тем временем, продолжил: - Меня зовут Седрик! – громко представился он горожанам и чуть наклонил корпус вперёд, приложив к груди правую руку. - И я пришёл говорить с вами от имени Его Величества Короля Фобоса! Нашего нового Короля! После этих слов сначала молчали, потом переглядывались в шёпоте, потом толпа будто стала медленно приходить в движение, как вода в раскачивающейся бочке. - Новый Король? – Тарани отступила резко назад и врезалась копчиком в замершего прямо за ней Хоула. Тот тоже выглядел, как громом ударенный, хотя и ведал о том, что может услышать со сцены эти слова. - Я знал, - прошептал в другом конце толпы Олдерн. – Я знал, Фали. Калеб был прав! «Олдерн! Есть ещё кое-что, что я хочу сказать тебе, – эти слова друг-вис сказал ему перед самым прощанием в доме Олби, когда отца Фал и её сестёр готовились увести в лабиринты Священного Города к мятежникам. – Есть при дворе один Лорд, ты вряд ли о нём что-то слышал, он почти всегда таскается за Принцем, но скоро, чувствую, покажет себя публике. Я видел его в темнице, именно он едва не начал пытать меня перед тем, как ему донесли об Охотнике и Сердце Кондракара. Но из его слов я понял, что именно он будет играть ключевую роль в заговоре. Запомни, Олдерн, Лорду Седрику нельзя доверять ни при каких условиях!» «Выходи, это этот Седрик причастен к смерти Короля и Совета? – лихорадочно думал сейчас галгот. – Примазался к Принцу, чтобы вместе разделить власть, убрав с доски всю правящую верхушку. Что ж, похоже на правду. Посмотрим, как он обставит резню в Королевском саду, о которой рассказал Калеб. Вероятно, очернит Советников. Ну как, братья мои, теперь вы верите Калебу?» - Началось… - слово, пусть и очень тихое, всё-таки сорвалось с губ виса, усиленно прислушивающегося к гулу толпы. Дрожь в теле не унималась, а по спине Калеба струился холодный пот. «Главное, что мои слова были произнесены…» - Что это значит? - Новый Король? - Что же произошло с Его Величеством Королём Деймосом? Подобные изречения полились наружу. Седрик вновь не прогадал с паузой, преподнося информацию дозированно, чтобы народ внизу успевал реагировать на всё, одновременно не перекрикивая его слова. - Тише! – сказал, наконец, он, вытягивая вперёд руки. – Я понимаю ваше смятенье. Многие в замке сейчас считали, что рассказывать всю правду вам в этот момент – ошибка, но я и наш новый Король Фобос считаем инче. Вас слишком долго держали за дураков, и больше этого не повторится. Сейчас я расскажу вам всё! Прозвучало интригующе. По крайней мере, для Вилл. Подруги её, впрочем, спортивный азарт оценили далеко не все. - Слишком долго Корона молчала, - произнёс Седрик. - Слишком многое было упущено. Многое, но не всё. Пришло время вам всем узнать правду о предательстве, что подобно семени дикой розы проросло прямо там, в Королевском замке! Предательство, которое посеял Меридианский Совет! – он нажал на последние два слова. - Ох, - Фал замерла, округлив свои красивые золотистые глаза. – Совет? Эй, Олдерн, почему ты улыбаешься? – она вдруг заметила нервно подрагивающий уголок губ друга. - Хм, да так, - задумчиво произнёс галгот, ища глазами своих братьев в заднем ряду. – Мне кажется, я ещё отчётливее стал видеть картину… - Гандрелы, Фолены, Анариусы: все вы прекрасно знаете выходцев из этих семей, - продолжал оратор. - Кого-то из них вы видели лишь на портрете в борделе, а кто-то, вероятно, подписал в своё время указ о том, чтобы отнять у вас дом и еду или заточить ваших родственников в Подводные Шахты по сфабрикованному обвинению. Фал громко сглотнула комок и посмотрела на Олдерна большими глазами. Тот положил ей на плечо руку. - Наши тайные службы закончили расследование. – продолжал Седрик. – Наш добрый Король Деймос был обманут альянсом предательских семей уже очень давно. Они втёрлись к нему в доверие в наиболее сложные для Короны времена. Они заключили дьявольский контракт с тёмными силами и подвергли бедного Короля злым чарам! Ужасные монстры пришли в помощь Советникам, чтобы свершить их зловещий план. Под их надзором над Меридианом много лет смыкался капкан безнадёжности! Встревоженный ропот покатился по рядам у сцены. Зрители начали негромко перешёптываться друг с дружкой. Упоминание безликих «тёмных сил» и «ужасных монстров» всегда пугало неграмотных каменщиков, босяков и воровок. Даже Вилл переглянулась в Корнелией. Идя на площадь, обе девушки увидели рисунок углём на одной серой стене. Там была нарисована огромная змея с руками, пожирающая детей. Коротенькая приписка внизу, которую обе Стражницы теперь могли прочитать гласила: «Выйдешь затемно – сожрут обязательно!» Этот шедевр искусства, отчего-то все обходили стороной. - Многие знают, что последние годы своего правления Король практически не появлялся на публике, а всеми делами королевства заведовал Совет Меридиана, - продолжал гипнотизировать громкий голос Седрика. - Эти злобные предатели наложили на Короля чары медленной смерти, переливая его жизненную силу демонам Меридиана: Гаргойлу из лесов, ларвекам, огромным паукам, бешеным гончим… - Ах! Это верно про гончих! – проскулил какой-то пьянчужка недалеко от Вилл. – У меня под окнами каждую ночь воют! Сынишка как-то нужду справить вышел, так поутру от него только ручки и ножки обглоданные нашли! От одного упоминания собак желудок Вандом сжался до размеров напёрстка. Она вспомнила обезумевшую псину, от которой её отбил школьный психолог. «Похоже, - подумала она, глядя на реакцию толпы, - здешние жители очень боятся всяческой нечисти, гуляющей по улицам. И не напрасно, как я вижу… Вот только мне кажется, что этот тип со сцены вообще не заинтересован решать проблему. Только скажет о ней, как наши чинуши из телека…» Сердце Кондракара постукивала её по груди, по почти не давало тепла и света. - Годами Советники упивались тем, как силы покидают нашего Короля! – Лорд на сцене ни на минуту не останавливался. - Но даже в выигрышной ситуации для себя, они оставались слишком трусливыми, чтобы открыто бросить вызов Деймосу и тех, кто до последнего был ему верен, поэтому решили, подобно стервятникам, кружить над его головой много десятилетий, а в миг, когда жизнь оставит его, советники собирались издать поддельный указ об узурпировании власти и разделить Меридиан между семью своими семьями! Они годами ухудшали вашу жизнь, чтобы ваша злоба к Королю росла, и вы приняли их, как новых правителей с распростёртыми объятьями! - Это из-за них наши закрома вычищали добела в преддверье каждого Дня Сердца! - А каждого второго поломали в шахтах! Шум негодования пронёсся по рядам, и Седрик удовлетворённо зажмурился: «Вот так, дурачьё, слушайте меня, - думал он, вежливо улыбаясь в центр всё более заинтересованной толпы, - я подогрел вашу злость к Совету и злость к чудищам, которых вы так боитесь. Нет больше у вас оснований не верить мне и не служить мне. Так смотрите на меня с благоговением, когда я пойду по вашим вонючим головам… Смотрите со страстью, когда я вознесусь так высоко, чтобы никогда не видеть ваших чумазых морд…» - Но Короля было не провести, - выдал Лорд финальную октаву голосом, - он чувствовал, что что-то неладно и отдал приказ скрыто вывезти своего единственного наследника - Принца Фобоса, растить его в благородных эсканорских традициях в тайне, чтобы в нужный час тот смог вернуться в замок не мальчиком, но мужчиной и сохранить Меридиан! «Ну вот… Тот самый белый рыцарь на карте…» - Калеб готов был нервно хихикать в своём убежище, настолько гротескным казалось ему происходящее. - Советники были уже давно ослеплены собственной безнаказанностью и сами открыто рассказали о заговоре, думая, что победа их уже на пороге. Они пришли к покоям умирающего Короля, но там их встретил доблестный Принц Фобос со своими соратниками и дал бой предателям! А когда последний из падшего Совета пал замертво, двери королевских покоев открылись! Это было истинным чудом. Деймос из последних сил обнял сына и произнёс: «Теперь наш Меридиан будет свободен! Теперь ты станешь Королём, Фобос!» И он умер, впервые за долгие годы, абсолютно счастливым! Спустя столько лет… Это и есть та правда, что скрывалась от вас так долго… Но больше не нужно ничего скрывать. Прямо здесь, прямо сейчас на этом самом месте зарождается новая эпоха. Эпоха, в которой все будут сыты, эпоха, в которой все будут свободны, эпоха, в которой все будут чувствовать безопасность! - Господи, ну и убожество, - Корнелия скривила лицо под капюшоном. – Неужели есть кто-то, кто поверит в это?.. Однако народ, похоже, скорее верил. Кое-где послышались редкие хлопки, кто-то просто пока неопределённо смотрел на Лорда, но большинство яро перешёптывалось. - Ох, что ж, - девушка упёрла обе руки в бока. - Похоже не одна Земля имбецилами полнится, а, Ирми, пусечка? - Чегось?.. Ян Лин стояла, как каменная статуя, не пропуская мимо ушей ни одного слова оратора. Король мёртв. Деймос, тот самый Деймос, стёрший несколько городов с лица её Земли и покоривший Стражниц, перестал существовать. И теперь к власти на планете пришёл некий Фобос. «Это имя, - думала она, - Охотник не говорил мне о нём, когда приходил на Землю… Отчего же я чувствую, будто знаю этого эсканора?..» - Ян Лин…. Ян Лин… Что-то позвало её из толпы, и старуха обернулась. - Ян Лин… Ты здесь… Ты здесь… Непонятный шум исходил от внутренней стены площади. В голову старухе будто напустили тормозящего газа. - Ян Лин… Почему ты не отзываешься?.. И она пошла, чувствуя в голове ноющую пустоту и дурман. Хоул и Калвест, приставленные смотреть за ней и девушками были слишком поглощены тем, что услышали со сцены, а Хай Лин в эту минуту как раз шепталась о чём-то с Тарани, поэтому никто даже не заметил, как одна из шести завёрнутых в дорожные плащи фигур медленно отделилась от общей массы и проскользнула к манящей её стене, поросшей колючим шиповником. - Почему, Ян Лин?.. Почему?.. – звучало из чёрных стеблей. – Почему ты предала нас, Ян Лин?.. почему подвергла мукам?.. Ян Лин… - Не-е-ет, - с трудом выдавил из себя старуха, вцепившись рукой в стебель и оцарапав о шипы иссохшую руку. – Это не правда… Это не вы… Она знала эти голоса, хотя и не слышала их вот уже шестьдесят лет, ровно столько времени прошло с тех пор, как она заключила сделку с мёртвым уже Королём и продала ему трёх других Стражниц… - Зачем, Ян Лин? – стебель дрожал и пульсировал в её руке. – Зачем ты сделала это?.. Ты предала нас ради мира?.. Тогда зачем разрушила клятву?.. Зачем передала Сердце?.. Зачем, Ян Лин?.. - Нет… Прошу вас… Выслушайте… Площадь вокруг старухи исчезла, исчезли все жители, звуки, запахи, осталась она одна и огромный клубок шиповника, расправивший щупальца во все стороны, как чудовище из романов Лавкрафта. Крохотный растительный человечек, размером с ладонь, вылупился из стебля прямо рядом с рукой Ян Лин и жалобно протянул к ней собственные руки-веточки. На макушке у него раскрылся большой фиолетовый глаз. Ян Лин, ведомая чем-то неизведанным, протянула руку и коснулась человечка. В голове тут же помутилось ещё сильнее прежнего. Яркая фиолетовая вспышка разорвала иллюзию, хотя, быть может, просто породила на её месте ещё одну, более качественную. Стало немного легче. Ноги былой Стражницы ударились о блестящий пол каменного грота, источенный колоссальным подземным источником. Повсюду стелился соляной туман, а в тумане глаза старухи увидели сидящего по пояс в воде молодого эсканора с бородкой и длинными серебристыми волосами. Вокруг правой руки незнакомца увивался стебель колючего шиповника, проросшего сквозь скалы, кисть этой же руки эсканор прижимал к тому месту, где был его правый глаз. - Это ты… призвал меня сюда? – настороженно спросила старуха, когда поняла, что её видят. - Хм… Нет, - негромко ответил Фобос. – Но ты встревожила мой шиповник и чуть было не отправилась в место, из которого подобные тебе уже не возвращаются, - он загадочно усмехнулся. – Я лишь перенаправил последние угли твоей магии сюда, когда понял, в чём дело. Я всегда хотел увидеть ту самую Падшую Стражницу, о которой мне столько рассказывала Миранда… - Так ты знал, что я пришла на Меридиан? - Нет, - он покачал головой. – До последнего не знал. Ты отменно укрылась за этим плащом, а, значит, знаешь, что это и из чего это сделано… - он указал на замызганную робу старой Стражницы. – Однако, как бы ты не маскировала тело и магию, голые чувства всегда выдадут мне твоё присутствие, - он поласкал пальцем кончик шиповника, будто бы тот был живой подвижной змейкой. - Я несказанно рад, что ты сама почтила визитом мой Меридиан. Ведь я сам со дня на день планировал с тобой познакомиться. - Для чего? - Чтобы определить твоё будущее, - очень тихо сказал Король Фобос. – И будущее твоих милых преемниц…