г.Р.Е.Ш.И.

– Хочешь… меня?.. Ирма будто стояла на одном краю бесконечного коридора. Сидящий спиной Калеб находился не на расстоянии вытянутой руки, а в миллионе километров, отсвечивая золотой точкой в угольной темноте, подступающей отовсюду. Почему именно он? Почему к нему? Она сделала беззвучный шаг, совсем не чувствуя тела. Неужели, всего лишь по той причине, что внеземной гость был последним, в её летоисчислении, с которым она чувствовала радость? - Я… Я готова… Калеб? И тут, в момент её окончательного смирения, произошёл последний предательский удар: она услышала… как парень всхрапнул… Он спал. Всё это время спал… Необъяснимый страх сковал вдруг девушку по рукам и ногам, а после пришло озарение. Она пала на колено, не имея сил больше стоять и расплакалась: - Простите… П… Простите… Что я?.. Что я делаю? Калеб вздрогнул, пробуждаясь от дрёмы. Странно. Что это был за звук? В комнате его было пусто, но юноша был точно уверен, что кто-то смотрит на него из-за спины. Или смотрел… - Ох, спокойнее, - тихо прошептал он на своём, меридианском. – Чего ты так разволновался? Сон увидел? – он ещё раз оглянулся на дверь и пустые стены. – За тобой не придут, Калеб! Никто из замка тебя здесь не найдёт! Нет причин волноваться. *** - Хай Лин… Хай Лин! - А… М-м-м… Чего?.. А… Ах!.. М-м-м! Кто-то разбудил Стражницу на самом красивом месте её сна и закрыл её рот ладонью пока она не очухалась. А панике девушка успела лишь щёлкнуть кнопку прикроватной лампы. Решение было правильным, в противном случае Лин бы с ума успела сойти от страха, пока гадала бы, что это за ночное нападение. Но жёсткий оранжевый свет ночника открыл перед нею Ирму, прокравшуюся в её комнату. - Ты… Ты с ума сошла… - с трудом выдохнула Хай, когда рука убралась от её лица. – У… У меня чуть сердце не… - Хай Лин, - негромко перебила девушка. – Можно я сегодня у тебя останусь?.. Пелена дрёмы окончательно уже сошла с глаз Лин, и в тусклом свете лампы она всё лучше и лучше видела лицо Ирмы. - Погоди… У тебя… - она вытянула вперёд руку и коснулась лица подруги. На кончиках пальцев остался мокрый след. – Ирма… - совсем тихо прошептала Хай Лин перед тем, как та уткнулась в неё головой в беззвучных рыданиях. Девушка была холодной, только что с улицы, её одежда, руки и волосы несли с собой веянье ночи. И лишь слёзы на щеках жгли, как угли через ледяное покрывало. - Иди сюда… - надломленным голосом произнесла Хай Лин. – Это был трудный день, я знаю. Но не плачь. Прошу, не плачь, Ирма. Позволь… утешить тебя… *** «Я помню это, как вчера. Ты была ещё совсем девочкой, когда пришла ко мне в комнату и с серьёзным лицом спросила: «Можно мне поплакать?» Я тогда очень сильно удивилась и спросила: что произошло? А ты сказала, что причины нет, тебе просто хотелось сделать это со мной… Я никогда не ругала тебя за это. В конце концов, из всех моих знакомых лишь ты считала, что в слезах нет ничего стыдного. «Держать свою боль и своих демонов в себе, боясь быть отторгнутой другими, вот что в самом деле стыдно», - всегда говорила ты мне. И я впервые… плакала с тобой… Ирма…» Грудь Корнелии томно и быстро вздымалась вверх. Воздуха не хватало. Она просто задыхалась в верхнем поцелуе с одной из своих чирлидирш… Та набрала полный рот мартини и по каплям переливала его её через поцелуй. В запрокинутой на спинку кресла голове порочной Стражницы кружились звёзды, галактики и всякие воспоминания прошлого. Алкоголь горячил ей тело, обжигал полость рта, протекал по губам вниз на одежду. А потом жар заканчивался и оставались только прикосновения губ и улыбающиеся глаза Ким. Зелёные, кошачьи… Девушка ухватила её за грудь через одежду, а коленкой подпирала в живот не давая вставать, пока белокурая Айрис, вторая девушка из клуба, ловко орудовала языком у подножья кресла, между расставленных ног Корнелии. Белые трусики девушки лежали неподалёку в пустой миске из-под закусок. Рядом с салатовой бутылкой и девственной пачкой сигарет. Айрис ласкала языком сверху вниз. Сначала по правой половинке, затем по левой, а пальцами сладко растирала нежные места схождения плоти Корнелии вверху и внизу, то сужая интимную щёлку девушки в полоску, то, напротив, раскрывая её, как розовый летний цветок. - Сладкая… Какая же сладкая! – восхищалась хмельная чирлидерша, даря Хейл один мокрый поцелуй за другим. – Эй, Кими, не хочешь спуститься ко мне и попробовать? К чёрту эту алкашку, вот, где самое вкусное! – она провела тонким пальцем от пупка Корнелии до её мягкого клитора. - Да и здесь не хуже, зай, - смеялась Кимберли, расстёгивая на грудях их общей девушки одну пуговицу за другой. – К тому же, судя по каменному лицу нашей мамочки, ты отлыниваешь! Я не трахаю неподготовленных, ты забыла? Хэй, ну правда! – она ещё раз поцеловала Корнелию. – Чего такая унылая сегодня? Групповушку ведь затем и придумали, чтобы расслабляться. Забыла уже чирлидинг-вечеринку два года назад? Вот там-то ты отжигала… Их взгляды пересеклись. Кажется, лишь сейчас Хейл увидела её перед собой: - Хех, ничего особого, - сказала она, наконец, сама уже приобнимая Ким за шею, а Айрис, обхватывая бёдрами. – просто щекотка без изюминки… Это вы сноровку теряете, девочки… - Мы? Да никогда! – праведно возмутились Ким и Айрис и тут же, не сговариваясь, принялись стаскивать с себя платья. Корнелия облизала палец и медленно провела им себе между ног. Сухо. Она и правда была не здесь… *** Вилл очень сильно припоздала со своей дорогой. То время, что она корпела над Сердцем под присмотром Ян Лин, здорово спутало её восприятие дня и ночи. Хотя, возможно, сам амулет затуманил ей голову, не желая быть постыдно разгаданным простой школьницей в пластыре. Сказать, что тренировка по овладеванию давалась трудно было бы неправильно. Гораздо точнее её опыт описывало состояние, будто она пришла не в свою школу и не на свой урок, или смотрела иностранный фильм с пришитыми к нему субтитрами из фильма совсем другого. Амулет всё ещё реагировал на простенькие заклинания, но ни один знак, ни одна хитрость Ян Лин по поводу самой его сути и сути его взаимодействия с хозяйкой не желали накладываться на него, будто старуха прежде обладала не этим, а совсем другим Сердца Кондракара. Она ничего не знала ни о нитях Стражниц, ни о дереве посреди Космоса, ни о пурпурном шаре с их общей силой, ни о безумных Стражницах прошлого, преследовавших Вилл во снах. «Наверное, - думала Вандом, - Сердце предстаёт разным перед каждой своей новой хозяйкой…» Ян Лин же считала, что амулет просто слишком долго был в лапах отца Фобоса на Меридиане и подвергся тлетворной магии тех, кто пытался обуздать его мощь. Какая-то из этих двух причин определённо была истинной. Но одно изменение Вилл точно почувствовала этим вечером. Её собственная связь с четырьмя Стражницами укрепилась. Из боя в бой всё становилось только понятнее. Было уже затемно, когда Вандом выходила на финишный крюк своего пути. Мир вокруг был тихим и спокойным, ещё не зная, что пережил очередную волну вторжения. «Можно ли рассчитывать на то, что завтра мы просто пойдём и проведём обычный день в школе? – думала Вилл. – Я, кажется, только начинаю понимать обычную жизнь, а тут порталы ещё какие-то… Мне ведь так хочется побыть немного простой девчонкой…» До её ушей вдруг донёсся странный далёкий звук. Даже… музыка? «Словно саундтрек какого-то сериала в момент мыслей главной героини, - Вилл улыбнулась. – Кто это там играет?» Размеренные гитарные рифы становились всё громче. Разум теперь мог связать их в общий каркас. Приятное звучание. Вилл замерла. На крыльце одного из многочисленных частных домов по её правую руку, горел уличный свет, и прямо в его лучах, уложив ногу на ногу, а на эту ногу уже гитару сидел – дыхание Вилл заняло – Мэтт Олсен и что-то наигрывал в темноту. «Неужели мы живём так близко?» - удивилась Вилл. Это открытие ни в коем случае нельзя было оставлять без внимания. Мэтт должен был её увидеть! - Ах… П… Привет! – получилось очень пискляво и тихо. Девушка, смущаясь зажала рот руками, надеясь на дубль два в случае, если парень не услышал. Но музыка остановилась, и парень поднял голову. - Ох, Вилл Вандом, - он выглядел удивлённым. – Ты… как тут?.. - Я просто шла мимо и услышала звук гитары, - контроль над голосовыми связками был, благо, восстановлен. Внутри девушки разливалось неведомое прежде вещество. – Ты знаешь, я прямо сразу и подумала, что это ты, - быстро соврала она, для убедительности закивав головой. – А-э-э… Слышал о пожаре сегодняшнем? – зачем-то брякнула она. - Да, - Мэтт неуверенно кивнул ей, - отец что-то рассказывал про поджог химикатов и… Ты ведь непричастна к этому делу? Почему спрашиваешь? - Ой, да так, - Вилл густо покраснела. – В Фадден Хилз люди обычно новостями всякими обменивались… Типа признак элитарности, всё такое, - она сама была не рада бреду, что несла. - О… Понятно… - А… Ты играешь, да? – Вандом сделала ещё заход. - Репетируешь что-то? - Да, для нашего концерта, - Олсен погладил гитару по грифу и окончательно отложил в сторону. – Если Джастин уладил всё с мэрией, он будет прямо завтра, ну а если нет, - он рассеянно усмехнулся, - то на пару дней позже не более, он пробивной парень. - Ого, завтра, - Вилл округлила глаза. - А я... - Конечно, я буду рад, если ты тоже придёшь, - он улыбнулся, а щёки Вилл заполыхали ещё сильней. – В глуби нашего парка есть сцена для подобного рода представлений. Ты удивишься, но… Не хочу хвастаться, конечно, но на нас довольно много кто посмотреть приходит. Если завтра всё согласуется, вся школа будет знать. Так что можешь просто попросить подруг, они доведут до места и покажут, что да как, хорошо? - Хо-ро-шо… - тихо и расслабленно повторила Вилл. Ей определённо не нравились метаморфозы тела рядом с этим юношей. Но… Ей определённо нравились метаморфозы тела рядом с ним… *** - О, Вилл! Вот и ты! До темноты гуляешь? - Я… Я сегодня что-то устала, мама, пойду сразу спать, ужинать не буду! – она почти выпрыгнула из своих кроссовок и впопыхах поскакала к лестнице под непонимающий взгляд Сьюзен. Усталость и порезанная рука сразу перестали чувствоваться, стоило только школьнице захлопнуть за спиной дверь в комнату. Пурпурная энергия бурлила в холодном стекле Сердца Кондракара, явно повторяя то, что сейчас творилось в голове у Вилл. Девушка очень глубоко дышала. Сердце было бестактно брошено на тумбочку у кровати, а сама Вильгельмина даже не заметила, как осталась стоять в одной ночной сорочке на голое тело. - Ох, Мэтт, - она чувствовала себя безумной, оглядываясь на закрытую дверь перед тем, с головой забраться под одеяло, чтоб никто не видел. Количество адреналина в её крови начинало превращаться в количество крови в её адреналине. – Почему ты такой милый?!. В своей прежней жизни Вилл неоспоримо считала себя образцом целомудрия как минимум потому, что всегда была на гораздо более низкой ступени пирамиды Маслоу, чтобы задумываться о таких вещах, как выражение себя через симпатию к кому-то. Годы, проведённые в шкуре безмолвной серой мышки, полностью разучили её даже мечтать о подобном. В какой-то момент девушка поняла, что это было ей и не нужно. Так она, во всяком случае думала до того момента, как не почувствовала странное мление в нижней трети живота в ответ на улыбку юного Олсена. А выражаясь простыми словами… «Чёрт, да я просто втрескалась в Мэтта! И как так вышло-то?» Она юлой ворочалась под своим одеялом в надежде найти такое положение, где её не снедало бы от странных первородных чувств, захлестнувших с головой, но сил терпеть больше не было: школьница перевернулась на спину и чуть раздвинула бёдра… Говоря о целомудрии, Вилл про себя гордо заявляла, что мастурбирует преступно мало для девушки своих лет. Всего обычно получалось не больше двух раз в месяц для разрядки, а чаще и того меньше. Всё происходило быстро, необильно, можно сказать, с нордическим спокойствием и выдержкой. С отношением к этому как к простому процессу. Чтобы голова стала ясной. В этот раз было иначе… Вилл полностью сняла с себя ночную рубашку, чтобы лучше слиться с мягкостью кокона одеяла вокруг себя, прочувствовать его каждой клеточкой голого, пышущего огнём тела. Между ног у неё творилось что-то невообразимое: влага выделялась сама собой, обильно смачивая распустившиеся половые губы. Девяноста процентов чувствительности тела в одночасье переместилось в одну эту розовую точку, а остальные десять морской звездой расползлись по бархатисто коже, делая Вилл одной сплошной гормональной бомбой. Соски встопорщились на небольшой груди Стражницы, ареолы запылали жаром. Девушка накрыла одну свою грудь ладонью и сжала, выпуская стон. Сладкий спазм ударил её прямо в сердце. Вторая рука, лаская, накрыла дрожащий живот и змейкой спустилась вдоль него вниз, к тёплому и дрожащему лону. - Мэтт… - прошептала Вилл, закрывая глаза, и выгибаясь, как дикая кошка, растягивая коленями одеяло, скрывающее её от мира. – Ах, Мэтт! – пальцы не хотели быть грубыми, но вошли сразу же на две фаланги. Вот до чего было скользко. Вилл не противилась импульсу. Двинула приподнятым тазом в пустоту, разбрызгивая сок. - Ах, да… - чувство было волшебным. Никогда раньше она не чувствовала похоть настолько ярко, объёмно. Руки на киске поменялись. Вил нежно обсосала измаранные пальцы, смакуя саму себя. Сейчас это казалось ей чем-то сакральным, глубоким. Сперва она легла на бок, затем перевернулась уже на живот, не оставляя забав рукою, каждый раз чувства внутри неё немного менялись, разбавляя оттенки удовольствия новыми тонами. Особенно приятно Вилл было в позиции на животе, полулёжа. Двигаться вперёд-назад, щекочась сосками о простыни, а спину держать выгнутой вверх, упираясь в кровать разведёнными коленями и высоко оттопыривать попу, лаская свои нежности из-под низу и ронять терпкие капли. - Ах, чёрт! Да!.. – Стражница двигалась под толчками невидимого партнёра, наседающего с такой жадностью, с такой страстью. Вандом не могла противиться его позывам. - Хорошо… Как хорошо!.. Подушечки пальцев описывали круговые движения у интимных губ. Вилл чуть надавливала на них, отпускала, убирала руку, а потом снова надавливала. Целый океан, она, должно быть, пролила на своё постельное. Немного жижи пролилось на рану на руке, отчего стало немножко больно. Но было уже всё равно! Вилл со стонами снова упала на бок, в позу эмбриона и стала быстро тереть себя двумя руками: сзади и спереди, не оставляя без внимания ни один свой центр удовольствия. Погружаясь понемногу во всю себя. Было даже немножко интересно попробовать войти рукою и «сзади». Посмотреть, насколько хватит выдержки: - А-а-а… Да… Трахай меня вот так… Сознание школьницы было туманным. Желание затмевало всё… Короткий спазм. Вскрик, который, Вилл надеялась, не услышала мама, и чувство счастья. Странного неведомого счастья, расслабившего все до единой мышцы горящего огнём тела девушки: - Мы завтра увидимся, Мэтт… Я хочу, чтоб ты смотрел только на меня… И Вилл провалилась в забвенье с улыбкой на лице. В этот же момент, по ту сторону одеяла, Сердце Кондракара также прекратило бурлить и затихло, рассеяв свой свет по комнате. Оно уснуло вместе со своей согрешившей хозяйкой… *** Ночь снова поглотила Хитерфилд, поглотила Стражниц. Их страхи, их тревоги, всё уходило прочь пред ликом чистого сна. Вилл спала, не одеваясь, видя во сне красные и розовые круги без смысла и значения. Это радовало её дарило покой. Ирма тоже затихла в нежных объятьях Хай Лин. Обе девочки томно сопели в унисон. Один раз за ночь в дверной щёлке показался глаз Ян Лин, но старуха ничего не сказала, лишь томно вздохнула и отправилась в свою комнату. Тарани же так и не просыпалась со времён ухода Хейл. Она потеряла много сил, и целой ночи было мало, чтобы залечить невидимые раны. Тереза зашла к ней, но обычно чуткая на такие вещи Тара ничего не почувствовала. Женщина наклонилась к ней и поцеловала в щёку: - Я люблю тебя, дочка… - сказала она очень тихо. Единственной же не спавшей оставалась Корнелия, что быстро надевала обувь в кромешной тьме и тишине, собираясь домой. - Уже уходишь? – Ким окликнула её уже у самой двери. Проснулась, видимо. – Я чувствую себя виноватой, - руки и голая грудь прикоснулись к ней сзади. – Ты как будто и удовольствия не получила. - Это не так… - Это ведь ты не первую ночь так, я права? Зачем ты себя пытаешь? – Ядовитые рот Кимберли чмокнул её в щёку, у самого уха. – Не первый год же тебя знаю, пусть ты и не считаешь меня подругой. Что ты хочешь доказать себе? - Может я просто… и хочу, чтобы меня пытали?.. – Хейл поджала губы. - Врёшь, - девушка хохотнула. – Ты выглядишь такой уязвимой, что я готова поклясться: хочешь ты иного… Не любви ли?.. - Я ухожу… По крайней мере, в Корнелии теперь было достаточно злости, чтоб двигаться дальше. По крайней мере, в Ирме теперь было достаточно тепла, чтоб двигаться дальше. По крайней мере, в Хай Лин теперь было достаточно решимости, чтоб двигаться дальше. По крайней мере, в Тарани теперь было достаточно смелости, чтоб двигаться дальше. По крайней мере, в Вилл теперь было достаточно любви, чтоб двигаться дальше. *** Чтоб двигаться дальше… В новый, надвигающийся день… *** - А-ах! – она будто бы не проснулась, а вырвалась из глубин беспамятства. Было сухо. Было больно. Где-то совсем рядом шумела вода огромного горного озера. Она лежала на холодных камнях, чувствуя что-то странное со своим телом. Раз. Два. Девица открыла глаза и тут же зажмурилась от слепящего фиолетового света Меридиана. Такого яркого, непривычного. Мозг тут же отдал импульс заслонить глаза рукою, но стоило ей рефлекторно дёрнуть плечом, как она вдруг поняла, что именно было не так. Рук не было. Обеих рук. Лишь короткие культи, перевязанные тканьевыми полосками. Камилла закричала, и крик её эхом разнёсся по скалам. - Ах, вот ты и пришла в себя, - что-то поднималось из воды озера перед ней. Камилла бешено развернулась на источник голоса. – Долго же ты спала, Эдрис… Голос принадлежал советнице Миранде. Но то, что сейчас вынырнуло из озера и медленной, шатающейся походкой пошло к берегу, было чем-то иным, чем-то… Камилла закричала во второй раз…