г.Р.Е.Ш.И.

…молнии плясали в разгорячённом меридианском небе. Мясистые тучи находили одна на другую, пыхтели, гремели, разрождались дождём… …она бежала, бежала, как никогда. Спотыкаясь, поскальзываясь на лужах и падая на колени, поднимаясь и бежала вновь, уже не слыша огня за спиной. Лишь дождь. Дождь и гром… …маленькая голая девочка, с головы до пят измазанная зелёной слизью… …она бежала от своей кладки, от пожара, посеянного извне и пожравшего треть её леса во мгновенье ока. Бежала, не помня даже собственного имени… «Миранда…» Воспоминания тех дней всегда давались ей неохотно. Что-то внутри головы начинало свербеть, схлопываться, не давая углубиться дальше. Сама ли она воздвигла стену о том дне, когда впервые обрела это лицо?.. Камилла смотрела на неё. Глаза в глаза. - Быть не может… - выдавила она из себя. – Я чувствовала, что ты не просто служанка, чья-то любовница или смотрительница за мелкими Порождениями в приюте Ватека, но это… Ты… Ты… Миранда улыбнулась: - Я всего лишь та, кто однажды положит конец твоему миру, солнце, - едва слышно прошептала она Эдрис. Слова давались ей так просто, будто она была в светской беседе и рассказывала, какие пирожные больше всего любит за завтраком. – И если тебе повезёт дожить до тех дней, ты сможешь воочию увидеть итог всего. Ты сдохнешь. Твой род сдохнет. Весь Меридиан обратится в пустошь стоит мне лишь закричать… В этом ведь… смысл моего существования, верно? - Ты просто… выжидаешь момента уязвимости, - Камилла сжала зубы. – Как паук, цапнувший жертву, и поджидающий, когда она умрёт от яда. - О, Короля Деймоса это более, чем устраивало, - усмехнулась советница. – Мы многое пересмотрели после нашего последнего сражения… Время было достаточно. - Хочешь сказать, он знал? – Эдрис скривилась. – Ложь. Он всё положил на то, чтоб обуздать любую воинственную угрозу для Меридиана. Старые Стражницы, «Чёрное Течение»… Думаешь, я поверю, что он держал подле себя бомбу замедленного действия?.. Ту, что в любой момент может пустить все прежние старания прахом? Миранда выразительно посмотрела на девушку: - А что ему оставалось? – сказала она насмешливо. Лицо Камиллы перекосилось от злобы ещё сильнее. - Как думаешь, Эдрис, почему я всё ещё жива, если уступила тот бой старому Королю, а? – спросила Миранда. – Ты права, он не из тех, кто стал бы щадить кого-то настолько могущественного, вот только… Деймос не даровал мне жизнь после своей победы. Он просто… Не смог убить меня. Мы оба оказались не в силах сделать это. В ущелье повисла грозная тишина. Настолько зловещая, что можно было смело считать ручейки, стекающие по каменным стенам. - Я могла осуществить «Зов» в любую секунду, - тихо произнесла паучиха, - а он бы уничтожил весь мой род… Пока они в своих коконах, никакой вред им не страшен, но стоит мне дать команду оставить свои щиты – пути обратно уже не будет. Даже Великий Шиповник не в силах был помочь мне найти способ избавиться от Деймоса. Даже приблизиться к нему, так он был искусен. Я начала искать возможности в его сыне Фобосе – наследном Эсканоре. Ведь если отец был так силён, лишь сын мог в будущем стать противовесом в этой войне. Я подгадала момент, вживила в его позвоночник Чёрное Семечко шиповника – это древний обряд на такой случай. Мои дальние предки захватывали этим тела сильнейших защитников Меридиана из прошлых циклов, чтобы безболезненно активировать «Зов» не встретив сопротивления. Шиповник не мог сломить Деймоса, но с его ребёнком мы попытались. И это снова было просчёт. То, чего не было никогда прежде. Шиповник не только не смог овладеть Фобосом, но и сам отчего-то стал инструментом в его руках... Фобос получил власть над Великим Шиповников, будучи ещё юным, и я поняла, что растёт существо, что станет гораздо сильнее Деймоса. Теперь, прежний Король мёртв, но кладка всё ещё в ужасной опасности. А ситуация становится только запутанней… Миранда устало вздохнула и откинулась спиною на камни, а глаза возвела вверх, к Светилу Меридиана. Фиолетовому и разъедающему. Камилла нервно рассмеялась, клацнув зубами: - Хах, вот как? И это меня после это собираются вести на суд к Королю?.. ты так спокойно рассказала мне всё это… - Рассказала, - теперь паучиха даже не смотрела на несносную эсканорку с позеленевшим лицом, - ибо шиповник моих секретов не выдаст… - Если бы ты хотела убить меня, убила бы… Выходит, ты опять используешь какой-то яд, затуманишь мне голову, верно? - Хорошая догадка, - Миранда удовлетворённо кивнула, встала, отряхнулась от пыли и сделала шажок к ней навстречу. – Как я уже и сказала, нам придётся остаться здесь, и какое-то время восстанавливать силы, а поутру, ты мало что вспомнишь из нашего разговора. Но своего я достигла, - она без предупреждения вскинула руку и болезненно ухватила эсканорку за подбородок, развернув лицом к себе. – В твоих тупых надменных глазёнках я, наконец-то вижу страх, - она улыбнулась. – Ты не боишься боли и гнева Короля, даже зная, что мне по силам расщепить тебя одной каплей слюны, ты не боишься этого, но моя история всё же достигла тебя, Эдрис. Я верну тебя в замок, а Фобосу скажу, что ты сослужила мне добрую службу. Ты не вспомнишь ни слова о моей истиной сущности и моих намереньях, - голос её становился тише и будто гипнотизировал, - но искра испуганного блеска всегда будет в твоих глазах, когда они столкнутся с моими, девочка. Я коснулась твоего сердца, а значит ты больше никогда не осмелишься мне перечить. Ты поняла? - Я поняла, - почти неслышно пролепетала Камилла, обмякая на глазах. Боль в её животе не усиливалась, но тянула к земле, на языке оставался вкус рвоты, руки и ноги были очень слабы, разум будто висел на ниточке из не останавливающихся слов Миранды. - Я всех Порождений в Приюте учила быть послушными. Но ты, высокородная, приюта избежала, - советница присела на голую землю рядом с Эдрис. – Пока остатки яда не выйдут из твоего тела, мы можем попробовать начать с нуля. Давай-ка займёмся твоей инициацией. Камилла не двигалась, лишь очень шумно дышала, когда Миранда распахивала её одежды внизу живота: - Неплохо выглядит, - издевательски усмехнулась она, «окуная» в запретную плоть Эдрис палец. – Так и не скажешь, что ты давно не девица… - Ах… Нет… Прошу… - простонала Камилла, сползая вдоль каменной стенки котлована. – Мне… больно… Её вторые губы были алыми и очень влажными, но не возбуждёнными, скорее больными, обветренными. Последствия интоксикации. Ладонь Миранды накрыла лобок рыжеволосой, а сама советница неспешно перекинула ногу через партнёршу и уселась на неё сверху: - Больно? – с холодком переспросила она, нависая. – Хорошо… - она поцеловала Порождение в губы и замерла, наслаждаясь вкусом страха и магии. – Потому как я и не хотела быть только нежной… - и с силой надавила ладонью на вздутый живот девушки, наполненный ядом, а второй – погрузившись в её раскрывшуюся от страшного стона щель. Со следующим поцелуем Эдрис лишилась сознания. *** «…меня всегда забавляли вы, эсканоры, галготы, полукровки… У вас такие удобные чувствительные тела, они будто созданы для ублажения и получения удовольствия. Подумай сама, Эдрис, живи вы в правильном мире с правильными установками, ты могла бы не тратить порох на бессмысленные сражения, а просыпаться в объятьях самых красивых мужчин и женщин… Ты могла бы заниматься любовью по десять раз на дню, получая наслаждение, которое нам, обладателям паучьих тел и не снилось… И не было бы никаких войн, никаких распрей. Вы просто могли бы целыми днями напролёт трахаться, а не создавать друг дружке проблемы, понимаешь? Вы не первопауки, ваш разум не объединён в общую цепь, а, значит, должно быть осознание того, что вы все очень скоро умрёте, и все ваши мелкие достижения умрут вместе с вами… Так зачем вам это, Эдрис? Зачем всем вам? Ваш век короткий, а вы всё равно заполняете его бесполезной грызнёй вместо того, чтобы испытывать удовольствия. Утверждаетесь в своей коротенькой жизни перед такими же жалкими и ничего не значащими. Или, и того хуже, перед самими собой. Не ужели вот это удовольствие вы чувствуете сильнее, чем оргазм? Вы, те, кто в самом деле способны создать утопию. Но вас губят и делают посмешищами ваши чёрные сердца… *** - Мне приснился… ужасный сон… - она поднесла кулак, протереть глаза, но промазала и несильно стукнула себя по скуле. Тело по-прежнему плохо слушалось. – Вот только… Чем сильнее пытаюсь вспомнить… Рядом бодро пылал костёр, разведённый чуть ли не на камнях, но горящий уверенно, освещающий и согревающий весь их котлован. - И как у нас до этого дошло, а?.. – Камилла попыталась обнять сидящую к неё спиной девушку, но той, казалось, хотелось единения. Эдрис всё равно что в дерево упёрлось со своими непрошенными чувствами. Миранда казалась ей очень красивой голышом. Женственной и задумчивой в лучах огненных искр. - Это твой первый раз с другой девушкой? – спросила всё же Миранда, хотя Эдрис подумалось, что ответа она не ждала. - Ну… да, если на трезвую голову, - растерянно сказала Камилла, и снова зачем-то ткнулась лбом в плечо незваной, хотя и качественно всё исполнившей, любовницы. – Хотя… можно ли это считать трезвостью? Я едва сама себя помню. Ты спасла меня от Стражниц, да?.. Я… провалилась… - Как ты себя чувствуешь? – резко вопросила темноволосая. - Странно… Очень путанное ощущение. Мой живот всё ещё болит, но то удовольствие, что я тобой получила… Она снова чуть пододвинулась, прижимаясь сосками к боку советницы и стала быстро-быстро целовать её. В щёки, подбородок, разомкнутые губы, в лоб. Наконец паучиха отстранила её рукой и встала во всей своей красе. Между ног Камиллы сладко заиграло. - Значит ты восстановилась, - уже более живым тоном сказала Миранда. – Одевайся, нам предстоит долгий путь. - У… Уже? – Камилла выглядела разочарованной. – Ах, понятно, тебе больше не хочется… но я думала, мы хотя бы дождёмся, когда мои боли совсем исчезнут… Паучиха бросила на девушку быстрый косой взгляд, от которого ту всю, с ног до головы, прошибло потом, а сердце наполнилась странной необъяснимой тревогой. «Будто… случится что-то ужасное, если я не сделаю так, как она сказала, - думала Камилла, одеваясь и одевая свою спутницу, пока та нежно поглаживала увивающиеся вокруг стебли ожившего шиповника, пришедшие в движение сразу же, как Миранда затушила костёр босыми ногами. – Как же всё это… странно…» Советница же томно улыбалась, глядя за метаниями некогда дерзкой девицы: «Пока боли не исчезнут, - передразнила она про себя. – Неженка. Я и так остановила разрушительное действие яда у тебя в животе. Всё что надо, это просто подождать, пока он распадётся и не выведется из организма. О, кстати об этом, - она будто вспомнила ещё что-то, безумно её веселящее, - боли в животе, солнышко, это только цветочки в сравнении с тем, что скоро ждёт твою задницу. Не терпится на тебя посмотреть». *** - Ух… А потом гора!.. На глазах моих!.. Да в прах рассыпалась! – чумазый большеглазый галгот для пущей убедительности стукнул себя в грудь широченным кулаком. – Целая гора! Была и нету! Врать не буду, бригадир, так оно всё и сталось! - Гарб! – Нелен Мессер – управляющий горной разработкой на пятом участке приболотной зоны, смотрел на едва стоящего рабочего глазами, полными ненависти. В руке у него было перо, в другой – замызганный пергамент, и обе они бессильно висели вдоль тела. Мессер раскашлялся. – Я тебе что про сивуху твою говорил? Ещё хоть раз на работе приложишься – на мукомольню отправлю, что сраного лурдена! Какая тебе к чёрту гора? Где инвентарь? Где горняки? Какого хера с разработки два дня ни ответа, ни привета, а на третий прикатывается одно твоё бесстыжее рыло и лепечет что-то про гору, которая ни с того, ни с сего, исчезла? - Так только ж мы начали… Разработку-то!.. И прилетело! Камнями… Камнепадами! Управляющий буквально упал на заботливо подставленный кем-то табурет и уронил голову. Скулы его сводило злобой, по рогатому коричневому лбу стекал пот. - Ох, я праведный галгот, - выдавил с трудом он, роняя и перо, и пергамент. – Видит Корона – праведный, видит Шиповник - праведный, мастер Акетон, был бы он тут, сказал бы, что праведный, но это… - Нелен ещё раз свирепо посмотрел на покрытого сажей подчинённого. – Ох, иди Гарб, просто иди, пока я за нож не взялся, - выпалил он. – Накажу тебя, Шиповник видит, накажу, но не в траур… Двое приставленных стражника вывели Гарба под руки. Нелен вынул из кармана засаленный платок и промокнул им потовые морщины на лбу. - Неслухи, - едва слышно прошипел он себе под нос, - лентяи, пентюхи, черти. Меридиан из-за таких в пекло катится. А надо-то нам чего? Надо нам работать! И счастье тогда будет! Ох, свет -память, Королю, такой бардак с его смертью начался! Он постоял в звенящем одиночестве, поругался в пустоту и повернул измученное лицо к большому угловатому строению в тумане. Каменный Собор, где уже целый день шла поминальная служба по Деймосу. - Ох, славься, добрый Король! – возопил управляющий всем своим наполовину беззубым ртом. Возопил и бухнулся на колени на каменную дорогу и отбил лбом все почести. – Только ты этих дуралеев и удерживал! Лентяи, демоны, революционеры! И зашёлся кашлем. Да так, что сил не хватило встать. Так и скончался, стоя на четвереньках. - Эй, тут ещё один, Олдерн! – спустя какое-то время на старика указал чей-то палец. – Заберём и его? – девочка вопросительно посмотрела на спутника. - Нет, этот не наш, - холодным, как камень тоном отбил младший из сыновей Мастера Акетона. – Кому служил, тот пускай и хоронит. В руках Олдерн уже держал завёрнутое в плащ женское тело. - Ты так и не сказал её имя, - тихо сказала Джус уже много позже. Когда они выжидали под мостом, пока пройдёт очередной патруль стражников. – Я будто бы её где-то видела, но… - Её звали Хильда, - нехотя ответил Олдерн. – Самая смелая мятежница… она была с Калебом в той битве на площади. - У-у-у, Калеб, - протянула Джусика, сильнее натягивая капюшон на кукольные розовые волосы. – Где ж он?.. Сестрица с Рерой уже сутки надираются после злоключений, а его всё нету… Не умер же он, правда? – с надеждой спросила она у Олдерна, но прежде, чем тот что-то ответил, крупный бесформенный комок поднялся вдруг перед ними из реки, отряхнулся, вытянул небольшие руки, распахнул крупные глаза. - Пасслинг! – охнул Олдерн, вытаскивая даже не меч, а кинжал, не желая мараться о злобно пахнущее существо. – Вали отсюда! – грозно сказал он. – Младенцев здесь нет! - Э-э-э! Бланк не надо младенец! – с обидой проквакал маленький гость из-под моста. – Про младенцев – сплетни! Бланк не любить грязные сплетни! - Никакие это не сплетни! – грозно надулась Джуси. – Все знают, что пасслинги воруют детей! Вот Калеб говорил… - Калеб! – Бланк быстро-быстро закивал головой. – Бланк услышать имя Калеб и показаться! Бланк – соратник Калеба. Дела делаем! - Ты знаешь Калеба? Олдерн, он?.. - Брешет, - убеждённо сказал галгот. – А ну брысь! – и рассёк воздух кинжалом. - Бланк не брешет! Бланк знать! У Калеб есть зелёные метки полукровки на лице! – он важно задрал нос-рыльце. – А ещё учил Калеба уважаемый пасслинг-зубнюк! И Калеб недавно ночевать на крыше дома трубочиста, который играть в секир-башка и проиграть! - Эй, он про дом Олби, - Джус потянул Олдерна за рукав, - мы правда были там… И зарделась, вспоминая сладкое утро на крыше. Как Калеб, по-взрослому прижимался к ней сзади… - Бланк помочь найти запах Калеба! – сказал пасслинг. – У Калеб есть долг перед Бланком. Но Калеб может быть в западне! Бланк поможет Калеба найти… За недорого! Нравится? Говорить ещё? - Ну говори, - нахмурился Олдерн, убирая кинжал. Над истерзанным Меридианом восходило новое туманное утро.