г.Р.Е.Ш.И.

Кап… Кап… *** - Эм… Раз-раз!.. Алло-алло! Э… Привет… - неуверенно пролепетала Хай Лин, нажав кнопку записи на стареньком диктофоне. – Это снова я, Райан. Ты… в прошлый раз не ответил, но я не сдаюсь, ха-ха… Это… Всё ещё так странно. И тебе, наверное, тоже странно… - Та-да! А вот и мы, Хай Линочка! Кто-то буквально с ноги распахнул дверь в её комнату, и девочка, державшая аппарат близко к лицу, дёрнулась и едва не ударилась о него зубами. Дубль был испорчен… - И… Ирма! – краснея, выпалила она гостье. – Я же записывала! Ты знаешь, как трудно это даётся! - Твоя бабушка вернулась из магазина, - сказала вошедшая за Лэр Тарани. – Привезла нам мороженого. - Да, и я очень торопилась быстрее покормите тебя с ложечки, пока всё не растаяло, а ты ворчишь вот, - Ирма изобразила на лице глубоко страдальческое выражение. – Прямо как мой Мартин становишься в такие моменты. - Я думала, вы ушли вместе с Элион, - Хай Лин отложила диктофон и откинулась на скрипучем вращающемся стуле. Её длинные шёлковые косы ниспали на пол. – Теперь она будет думать, что мы специально её выдворили… - Не будет, если ты сама не расскажешь, - развела руками шатенка. - Это жестоко… - Да брось, - легонько улыбнулась уже Тара, - это же наша Элион. С ней всегда всё непросто. Ты ведь… - она осеклась на секунду, - ты ведь ещё не рассказала ей о… - она показала мимикой на диктофон с испорченным посланием Райану. - Да как-то… не нашла время подходящего, - в голосе Лин слышалась вина. Словно она сейчас по собственной воле копнула землю и расширила разделяющую подруг с Элион пропасть ещё на несколько сантиметров. «С другой стороны, Корнелия теперь всё больше времени с ней проводит, - машинально поправила сама себя девушка, - едва ли Элион будет обижаться на нас… Как же хочется, чтобы у них, наконец, всё сложилось…» - Если ты хочешь всё же раскрыть Райана Элион, - сказала Тарани, - то лучше сделать это сейчас и на словах. А не как в случае со мной… - Бу-у! Я помню эту историю, - засмеялась Ирма. – Парни Урии после того здорово нашу Хай Лин зауважали. Умора же! - Прекрати, - с укоризной осадила подругу темнокожая. – Я тогда… так перепугалась… *** - Хэй! Ну куда ты убегаешь, куколка? Я же сделал тебе комплимент, чего бояться? Пальцы Урии, больше похожие на длинных прыщавых червяков, обхватили сферу её плеча и заставили поморщиться. Урия и два его крупных прихлебателя весь день как-то странно поглядывали на неё и о чём-то шептались. Это был середина первой или второй её недели в Шеффилде. Страшный кошмар в виде озлобленных Грампер исчез вместе с самими сёстрами. Тара слышала, что обе они ухитрились попасть в больницу. Но сегодня, кажется, её недолгой мирной жизни под защитой Корнелии Хейл вновь что-то угрожало. Три парня, которых сама же Корнелия ей как-то издали представила: Урия, Курт и Лаурент. Троица подстерегла её возле туалета после уроков. - Вы… Вы, наверное, с кем-то меня спутали, - девушка попыталась попятиться, но один из двух парней Урии встал сзади, и она чуть не упёрлась в него спиной. – Мы совсем не знакомы и… - Да как же? – гоготнул Урия, завершая «боевое построение» таким образом, что Кук оказалась прижата спиной к двери женского туалета и не могла двинуться ни в одном из трёх оставшихся направлений. Банда сомкнула кольцо. – Как же не знакомы? Ты ведь Тарани, наша новенькая, да? - Д… Да… Но… - вместо ответа её толкнули в дверь. Все трое вошли следом. – Вы, вы что делаете?! Я закричу! - И чего же ты закричишь, мы ведь ничего плохого тебе не сделали, - зловредно улыбнулся Курт. Лаурент шмыгнул ноздрёй и подтёрся тыльной стороной ладони. Тарани поняла, что только сделает себе хуже в полупустой школе. - Да чего вам нужно? – жалобно проскулила она, словно перед ней вновь стояли ужасные Грампер, но только в ином обличии. – Э… Это не смешно, мальчики! - Мы пришли, потому что ты кое-что нам задолжала, - гордо объявил Урия. - Я не понимаю! - В Шеффилде есть особое правило для девочек, что переводятся в чужие классы. Мы с парнями приглядывали за тобой, ждали, когда ты сама придёшь к нам, но не дождались… - А… А-ах… Зачем это я должна была к кому-то приходить? – громко задышала Тарани. - Таковы правила! – Урия Данн потёр ладоши. – Каждая новенькая должна прийти в свой первый день к главным парням класса и показать себя… во всей красе… - Да чего вы от меня хотите?! - Чего-то горячего, крошка. Ох, какая же ты непонятливая, - громыхнул один из громил Урии. – Другая бы уже давно всё сделала и валила нахер, а ты… - Тише, Лаурент, - успокоил парень своего друга. – Тарани просто хочет сказать, что мы сами выберем ей обряд посвящения! Ведь так, Тарочка? Девушку едва не вырвало от такого коверканья своего имени человеком, к которому она испытывали лишь отвращение… и страх. - Отпустите меня… Прошу… - простонала Кук, сжимаясь пред взглядами троицы. – Пожалуйста… - Конечно, - сказал в ответ Курт, - но сперва, - он посмотрел на Урию, будто ждал, что друг скажет. - Хм, грудь у неё очень плоская, ничего интересного, - небрежно произнёс Данн, оценивая тело Тары будто товар, - да и животик есть… Хм… Вот что, солнышко, - взгляд остановился на черте бёдер темнокожей. – Давай с чего-то лёгкого начнём, а то во ты как задрожала. Покажешь нам свою попку, и мы тебя сразу отпустим… Тарани вскрикнула от ужаса, низко и пронзительно. Парни захохотали, делая по два шага на неё. - Н… Нет… Прошу… - Ну же, зайка, всё просто, - сюсюкал Урия, - ты ведь совсем не красавица, какие у тебя шансы в этой школе? А мы можем помочь. Мы всем интересным девочкам помогаем, - рука его легла на макушку Тары очень легко, но девушке почудилось, будто каждый из пальцев-макаронин пробил её череп, выпуская красную зловонную жижу. В ушах её звенело от страха, но жуткие слова Урии она различала, - просто расслабься, это очень интересное чувство, многие заводятся от такого, Тарани… Просто стань к той стене и спусти трусики. Мы с парнями просто немного потрогаем тебя и сразу уйдём, хорошо?.. - А-а-а! Крик гордо взвился, рикошетя от туалетных стен, но сразу две ладони намордником легли на её губы. Урия расстегнул её пуговицу штанов и неприятно схватил за промежность через бельё… - Хэй! Чей-то ещё голос хлыстом рассёк воздух. Парни лишь на миг замешкались, но Таре хватило, чтобы прокусить кожу на пальце Лаурента и вырваться из медвежьей хватки насильников. В дверях стояла… Хай Лин. - Я тут, - голос её, однако, был каким-то странным. Низким, вальяжным. Девочка при всём желании не могла бы сделать такой. – Я тут мимо проходил и услышал щебет бедненькой птички… - Чё за? – Курт нахмурил брови, будто пытаясь понять, в чём тут шутка, но Хай Лин вдруг резко сорвалась с места и ударом, невозможным для ребёнка её комплекции, впечатала великана щекой в кафельную стенку. Её туфельки мягко коснулись плитки пола, когда она приземлилась в центре между Урией и его братией. - Щенки позорные, - словно издеваясь, проскрежетал КТО-ТО губами и связками Хай Лин. Второй кулак девушки также стремительно обрушился на голову Лаурента сваливая его на пол и прокатывая, как тряпку по кафелю. Туалет наполнился бушующими фонтанирующими хлыстами фиолетовых нитей. Они поглощали всё, делая миниатюрную фигурку Хай сильнейшим существом этой школы. И самым храбрым… «Что… Что происходит?» - Тарани успела только застегнуть ширинку и поправить очки, как двое из трёх нападавших были уже повержены. Хай Лин прытко крутанулась на каблучках, щелкая убегающих Курта и Лаурента кончиками своих кос, а затем буквально в один прыжок настигла Урию и пригвоздила его согнутой рукой к стене туалета: - Так-так, - низко протянула девушка, глядя прямо в глаза рыжему школьному хулигану. Тот замер, в смятении и ужасе и совсем перестал дышать. Это было вдвойне дико, учитывая, что низенькая Лин была на целую голову меньше. – Пацанам не место в туалете для девочек, ты знал? - А?... Э… - только и вымучил из себя Урия, пытаясь освободиться из неестественно крепкой хватки. Глаза его испуганно бегали. - Что? Я не слышу! Ты хочешь сказать, у тебя между ног всё как у девочки, раз ты тут? – насмешливо спросило альтер-эго Хай Лин. – А ну-ка давай проверим? Она резко запустила руку в промежность парню и сжала с ужасной силой, нащупав под ширинкой неоднородную выпуклость. Так же, как тот недавно сжал девственную Тарани. Вот только последствие у хватки Лин были куда более болезненными. Урия взвыл от боли, повалился на одно колено, затем на оба, оттолкнулся от кафеля, словно лягушка и на четвереньках бросился к выходу, роняя слёзы. Хай Лин его уже не держала. - Ха-ха-ха, всё-таки тебе в другой туалет, - торжествующе подытожил губами девочки Райан и повернул голову к Тарани. – Эй, ты как, золотце?.. Кук лишь изумлённо открыла рот. Фиолетовые нити ослабли, давая оранжевым подышать. - Да… Я вспыльчивый парень, это так, - сказал как-то Райан на одном из бесчисленных уже занятий с Максвеллом. – Всегда рвал за своё и буду рвать. – Он перекинул одну тонкую ножку за другую. Хай Лин таких расслабленных движений никогда не делала. Роберт что-то записал в блокнотике. – В рамках разумного, конечно, но иногда меня может заносить, да… - Ты же понимаешь, что себя следует держать в узде? Скажи, есть ли что-то, что успокаивает тебя в такие моменты? - Ну знаешь… - глаза Хай Лин приторно зажмурились, а рот расползся в улыбке, - ничего так не успокаивает, как моя сестричка Розанна. Ох, ты бы знал, я, как помладше был, вообще бесился по любому поводу, но стоило этой крохе взять меня за руку, прижать к груди… - Хай Лин мечтательно улыбнулась. – Чёрт, ты бы видел её груди, Роб! Девчонке всего двенадцать, а сиськи такие мягкие, ух… Мне всегда было так спокойно засыпать на сиськах моей Розанны, в её объятьях… С ней всегда было… так спокойно… Вентилятор размеренно гонял воздух по кабинету, ворочая свою сплюснутую круглую голову от мужчины до его юной пациентки, а потом обратно. - И где сейчас эта Розанна, Райан? - А? Что? – лицо девушки на мгновенье застыло. Задумчиво, рассеянно. Словно вопрос, что был задан, был для второй личность Хай чем-то сродни дилеммы сотворения мира. – Я… Я не помню, - сказала она чуть озадачено. – В один день я просто перестал чувствовать её рядом. И я как будто бы даже не сразу заметил её пропажу. Будто бы… так и должно быть. Будто бы… сейчас я впервые понял, что её нет… Странно… - Если простые объятья делают так, что тебе становится легче, может, обнимемся? Хай Лин посмотрела на него скептически: - Че-ел! Я не гей! – и обиженно скрестила на груди руки. «Постоянный поиск опоры в других, - читалось в косых строчках блокнота Роба. - Давление второй личности ослабевает при чувстве максимального комфорта. Очень нуждается в друзьях». - Розанна… Ох, Розанна… Хр-р… - тихо шептала в полузабытьи Хай. – Наконец-то… Тарани была слишком изумлена, чтобы препятствовать странной азиатской девочке заключить себя в объятья и уснуть на плече прямо там, в женском туалете, из которого недавно так лихо бежали Урия с дружками. - Ро… Розанна? – непонимающе повторила она, зачем-то гладя незнакомку по волосам. Ей казалось, что той очень хотелось этого. - Ах… - сон разорвался с интенсивностью отсыревшей петарды. – Ох… - Хай Лин, теперь это была она, с удивлением поняла, что жмётся к чьей-то плоской груди. – И… Извини… - Ничего… - покачала головой Кук. Страннее, чем сейчас, всё равно уже не могло быть. – М… Может, пойдём отсюда? *** - …я хочу сказать, Тарани, мы с тобой хорошо поработали, - удовлетворённо кивнул Максвелл. – С девочками вроде тебя приятно иметь дело… - А что насчёт Хай Лин? – этот вопрос интересовал её больше всего. - Всё прошло наилучшим образом. После того, как вы с нею сблизились, состояние Хай Лин идёт в гору семимильными шагами. Мне кажется, ты помогла её второму «Я» найти покой. - Выходит, «Райан» больше не появится? - С такими выводами я бы не спешил, - деловито кашлянул мужчина, - но его активность сошла практически до нуля. Теперь ты можешь… жить своей жизнью. - Простите?.. Хай Лин – мой друг, мистер Максвелл, - девушка вдруг поняла, что стоит, уперевшись руками в стол и смотрит прямо в глаза психологу. – Я её не брошу… Неужели вы подумали, что я преследую ещё какие-то цели?.. - Нет, - он медленно покачал головой, - но это нужно было сказать. Такие формальности. Ты можешь идти. - Да… - И… Тарани… Ты славная девушка… *** «Славная ли?..» Одна рука выдавила на другую треть тюбика пахучего лубриканта. В комнате было темно. Соски Тарани были твёрдыми. «Отнюдь!..» Она коснулась сперва колена медленно дышащего юноши, затем бедра, маленькой мошонки… Пальцы промаслили напряжённый член, обернулись вокруг этого великолепия. Язык Тары погладил юношу от низа побелевшей от натяжения уздечки и до самого сердца раскрытой головки члена: - Спи крепко, Питер, - возбуждённо прошептала Кук, несколько раз целуя прямо в головку. – И прости… «Я самая отвратительная из людей…» Киска девушки сочилась соком, стекающим двумя струйками по внутренним сторонам бёдер. Матка, соски и слюнные железы будущей Стражницы Огня активировались на все сто процентов. Она медленно погрузила член брата в рот и укрылась за ширмой оранжевой магии будущего… *** - Закат сегодня просто кровавый, - Ирма медленно обняла колени, глядя вдаль. – Как будто солнцу вены перерезали… - О лучшем начале разговора спустя столько времени я и думать не могла, - тихо и безжизненно проговорила Корнелия. - Всё ведь как ты и говорила… По поводу наших чувств. Ничто не длится вечно. - Да, - девушка на миг закрыла глаза, борясь с наваждениями. – Ещё полгода назад я бы сбросила тебя с этой крыши, но теперь я не злюсь… Мне уже всё равно. Эти несколько фраз заняли почти час их ночи. Сперва они просто глядели друг на друга, затем сидели у края крыши… - Ты права, - когда Ирма это сказала, Корнелия уже и не помнила, с чем именно заставила свою бывшую любовь согласиться. Пауза была слишком длинной. Не стоило вестись на слова Хай Лин и встречаться. Она ведь пыталась вытащить их сюда уже сто раз. Кто знает, может, на этом, сто первом, она бы остановилась? - Я тоже чувствую равнодушие, - сказала Ирма, - хотя ещё месяц назад моё сердце колотилось бы как бешеное… Как Джу поживает?.. - Мы расстались, - почти сразу сказала Корнелия. – Это было дивное время, но её учёба в Роузвуде окончена. Она уезжает из города… - Я знаю… просто так спросила… На самом деле я какое-то время назад нашла её. Спустя столько времени… Корнелия, кажется, пошевелилась. Но смолчала. - Даже не спросишь?.. - Не стану. - Я хотела ещё раз повторить нашу встречу у ступенек мотеля, но… Вышло так, что мы просто поговорили… Удивительно легко ненавидеть кого-то абстрактного, не видя и не зная… В общем… Мы теперь даже подружки… - Иди ты… - беззлобно вздохнула Корнелия. - Не думала, что столько выплакать доведётся… Тяжёлая была ночь… - Да, Джуди умеет… восстанавливать выгоревшие чувства… Жаль, ты не узнала её раньше… - И мне жаль, Корнелия, - руки обняли её сзади, но она, так хотевшая этого ещё мгновенье назад, лишь обмякла. Она в самом деле ничего не чувствовала. – Жаль, что ничего не вернуть… Сил хватило лишь легко постучать по руке, обвившей её шею, двумя пальцами. Ирма упёрлась ей в затылок макушкой и больше ничего не говорила. *** «Прощай, моя Снежная Королева. В нашем дворце не осталось даже льда, чтобы собрать новую вечность…» *** …глотка горела от алкоголя. Давно она уже не доводила себя до полусмерти таким способом. Ночь кружилась вокруг их кровати миллионом галактик и миллиардом звёзд. - Эй, эй, Корнелия! Уснула, что ли? – похотливый и насмешливый голосок заставил её приоткрыть один глаз. Всё, что она увидела в кривой пьяной темноте, это красные отметины вокруг своего соска на левой груди, от которого только что с шумом отстала клыкастая любовница. - Не уснула, - пролепетала Корни. Речь была медленной, слова вспоминались с трудом. – Просто… Пыталась вспомнить… Она сцапала на ощупь подругу за загривок и выволокла из темноты чтобы поцеловать. Зубы девчонки сдавили её язык до слюней, но она не издала ни звука, а молча шлёпнула любовницу не глядя по чему-то мягкому и звонкому, и прикус ослаб. - Мы играли в трахну – не трахну, забыла? Почти перебрали наш класс, твой ход… - Мой ход, - она шумно выдохнула, пытаясь разогнать пелену алкоголя. В пылу борьбы переложила противницу на спину, а сама уселась ей на живот и красиво распушила спутанные белые волосы. – Кто ж там ещё остался?.. Грампер что ли? - Ха-ха! Да, Грампер, - две руки змеями избороздили её бледное тело от бёдер до больших трепещущих грудей. Этому месту сегодня уделялось слишком много времени, - но раз уж вытянула эту парочку, отвечай-ка сразу про двоих! - Да похуй, - Корнелия небрежно подобрала сползающие вниз руки подруги и разместила их себе на соски как следует. Сейчас правда хотелось пожёстче. – Бесс – нет, Кортни – да, годится? - А пояснить? – засмеялась под ней пассия. - Не знаю, есть в этой Кортни что-то выделяющееся. Хм… Пусть будет голос. Так-то они обе стрёмные… - Да вообще лохушки, ха-ха! – Корнелию хлопнули по заду. Интересно, обе руки ведь так и остались лежать на сиськах… - Так, теперь я, да? Хай Лин, - она улыбнулась. – Нет, не трахнула бы, ха-ха… - Да, как и я… - Нет, она обаяшка, и внешность у неё интересная, но знаешь, я её сексуальной энергии как-то не чувствую. - Согласна, - серьёзно кивнула Корнелия. – Хай Лин, она скорее как классная младшая сестра. Её хочется наряжать в прикольные вещи, угощать мороженым, смотреть вместе кино… Меняю на Лилиан хоть сейчас. - Ну, ты б её вырастила оторвой… - Не начинай, кис… Девушки снова рассмеялись в алкогольном хаосе, обнялись, начали кататься по простыне, ладошки запустили к прохладным кискам друг дружки. - Чья там… очередь… моя, да? – сонно спросила Корни, как следует вылизав подругу. - Не помню… - та громко дышала, прижимая голову Хейл бёдрами. – Давай, твоя… Эм… Тарани! - Тарани? – Корнелия змеёй перебралась за спину ненасытной партнёрши. Одну руку разместила ей на половые губы, другой ущипнула грудь, зубами вгрызлась в горячий затылочек и повалила девушку лицом в кровать. – Тарани я бы трахнула, - рассмеялась Хейл, - но она не захочет… - А тебя останавливает? - Да, наверное… Знаешь, я слишком привыкла, что передо мной все сразу ноги раздвигают. Ой, чёрт! – подруга, взбираясь по ней случайно надавила коленкой на живот. – Аккуратнее! Я и так, чувствую, блевану сейчас. - Только не мне в рот, - томно захихикала компаньонка, целуя её в сотый, в тысячный раз за ночь. Даже языки у них стали одного вкуса. Вкуса спирта и обезвоженности. Корни ущипнула любовницу за ареолу. - Зато какая наша Тарочка дерзкая вырастет, - с гордостью сказала она. – Обожаю дерзких… - Ты ж понимаешь, что она с тобой такая лишь потому, что ты сама дала ей повод зазнаться, отшив тебя. - Что? Да нет! - А-ха-ха! Корни во френдзоне! - Ещё одна шуточка, солнце, - предупредила беловолосая, - и я порву твою киску также, как трусы… - Ты порвала мои трусы? - А ты не помнишь? - Ха-ха! Нет! Я ведь! Я ведь без трусов была, ты чего! Ты, наверное, свои стринги чёрненькие испортила! - Сучка! Иди ко мне! До чего приятно было заниматься сексом под алкоголем. К обычным радостям вроде сопряжения тел и приятного антуража добавлялось приятное покачивание мира и задор, который она не могла себе позволить, будучи трезвой. Корни налила ещё по кружке виски. Обе выпили через силу, половину разлив на собственные груди. - Итак, осталась всего одна девочка. Чей ход? – спросила, покачиваясь в сладких объятьях Корнелия. – Твой, да? - Это не может быть мой ход, - та покачала головой. – Ты ходи! - Я? – она сонно моргнула глазами, нежно гладя пассию по крестцу. – Я не могу… - Давай, я помогу тебе, любимая, - тепло улыбнулась Ирма Лэр – последняя девочка из списка. Она толчком уложила едва стоящую подругу назад в постель. – В этот раз не остановишь? – она силой раздвинула Корни ноги и припала к её лону губами. - Нет, ты же знаешь… Вылижи меня всю… Быстро-быстро задвигался шершавый кошачий язычок. Корнелия зажала рот двумя руками, сдерживая то ли стоны, то ли позывы интоксикации. Голова начинала болеть всё сильнее. Всё сильнее кружилась их постель на рубеже галактик. - Обожаю, когда мы пьяные, - взлохмаченная мокрая Ирма забиралась в кровать. – Как же вырезать из нашей истории всё кроме умения трахаться… - Я тоже… думаю об этом в такие ночи… Наутро мы снова забудем? - Как обычно… - Отлично… Люблю тебя… Девушки сели из последних сил и прижались промежностями. Удовольствие ударило в их животы от первого же контакта и обе опрокинулись на спину, цепляясь руками за простыни и начиная остервенело двигать бёдрами, щекочась кисками друг о дружку. Над девушками кружили и кружили звёзды. И гасли одна за другой во вскриках наслаждений. - А-ах! Ирма уже не помнила, как упала с кровати головой и так и уснула на полу собственной комнаты. Не навсегда, возможно лишь на пару часов. Когда она отрыла глаза, никого в комнате не было. Девушка отставила перевёрнутую бутылку, надела трусы. Кое-как изловчилась застегнуть лифчик. - К… Корни… - она будто бы снова училась говорить, сидя в смешной позе на полу. Дверь в комнату вдруг открылась, и туда с интересом заглянул Крис – маленький брат Ирмы. - Ты чего не спишь, лунатик?.. - Ты кого-то звала? – с интересом спросил мальчик, но тут лицо его растянулось в улыбке. – Хи-хи, сися! – он ткнул пальцем в неё. - А? Чего? – девушка рассеянно мигнула. – Ох, чёрт… не смотри! – и быстро убрала высунувшийся сосок за чашку лифа. – Рано тебе ещё. Успеешь насмотреться. Эм… Слушай, Крис, - она кое-как поднялась на ноги. – А Корнелия давно ушла? - Корнелия? – мальчик поднёс палец к губам. – К нам разве Корнелия приходила? *** - Привет. - О… Привет. Они пожали друг дружке руки у школьных ворот. Словно главы двух хозяйствующих группировок Корнелия и Ирма стояли во главе «клиньев» своих собственных групп поддержки. Банда Урии и прочее хулиганьё смеялось за спиною Лэр и с нескрываемым интересом поглядывала на «фрейлин»-чирлидирш, самых красивых девчонок школы. Прошло столько времени. Лет. Тысячелетий. Возможно даже реальностей. «Или снов…» Рукопожатие распалось. Ирма иронично закатила глаза, а Корнелия только хмыкнула. В душах у обеих было по разрывающей пространство червоточине. Оттуда сочилась пустота. - Ах, Ирми, Корнелия! – неведомо откуда вылезшая Хай Лин кое-как протиснулась между широкими плечами дружков Урии. – Приве-е-ет! Она по очереди обняла здесь всех, кого знала, бредущая позади Тарани более сдержанно помахала рукой, уводя взгляд. - А ты сегодня веселее обычного, - Корнелия медленно выдохнула, словно возвращаясь к реальности. Девушки позади неё о чём-то зашептались. Она поймала неугомонную азиатку рукою и легко, по-матерински, чмокнула в уголок лба. Хай Лин зарделась: - Идёмте в школу, эй, ну чего столпились? - Да… И правда… - быстро моргнула Ирма, чувствуя улыбку Лин самым краешком сердца. Синие, голубые, оранжевые и зелёные нити собрались вместе, переплетаясь, наконец, цветными лозами и увиваясь у железных ворот. «Спецшкола Шеффилд. Коррекционное образовательное учреждение для трудных подростков» гласила надпись на арке… Кап… Кап… Блеск красного лезвия на мгновенье отразился от клочка отражения чьего-то лица в зеркале. Нити магии сжались в узел, но длилось это лишь секунду. Несколько капель упало в раковину. Она почувствовала сильную боль. «Папа…» Кому принадлежали эти чувства? «Ты знаешь ответ, Вилл Вандом…» Наконец, она снова начала осознавать себя. - Эм-м-м… Хай Лин! – чужие воспоминания обратились вдруг её собственными. – М…Можно тебя? – День её первой встречи с будущими Стражницами. Когда она впервые попробовала вкус их нитей, но ещё не прикоснулась к злополучному Сердцу Кондракара. Пару дней назад… - А? – азиатка обернулась так резко, что Вандом рефлекторно отступила назад. – Мы знакомы? - Э… Да, - немного растерялась Вилл, - мы вместе пришли в классную комнату после звонка, ты не помнишь? - А? Правда? – Хай Лин говорила, как показалось, немного странно, словно умышленно делала голос ниже. – Ну ты и выдумщица, лапуля. Люблю на таких засматриваться. Откуда пластыри, не слишком аккуратно побрилась? – и разразилась хохотом. Каким-то механическим, бездушным. «Ах да… пластыри…» - сине-фиолетовые нити сдавили виски, вызывая тошноту. Кап… Кап… «Теперь-то ты понимаешь? Теперь узнаёшь?» - И… Извини её, она иногда переутомляется. Сейчас свежим воздухом подышим, и будет как новенькая, - Хай Лин схватила за плечи и увела Тарани. Туда, где было прохладно и шла вода, туда, где нити из синего вновь окрасились в фиолетовый. Снова. Впервые за столько времени… Кап… Кап… Они сидели прямо на холодном полу недавно убранного школьного туалета. - Ты опять… опять проснулся… - Я ощутил что-то от этой девочки, - едва слышно прошептала Хай Лин, закатывая глаза и запрокидывая голову. Губы её были бледными и едва шевелились. – Как скипидаром под хвост… Присутствие чего-то… неземного, пугающего, - альтер-эго девушки с явным трудом подбирало слова. – Я будто уже проходил через это… Давным-давно… Но всё как в тумане… интересная девуля… Хай Лин резко взметнула руку в сторону, будто пронзая невидимую угрозу невидимым кинжалом. Что она пыталась сделать таким жестом? Что пыталась сказать? - С… Слушай, давай передохнём немного, - с тревогой проговорила Тарани, обнимая девушку. – Положи голову на меня, как ты любишь и спи, хорошо? Нам нужно выспаться… - Я тебе вот что скажу, Розанна: такие девчонки, как она, меняют мир, я чувствую, - Хай Лин сонно причмокнула губами. – Спасают его от всего зла… Или, наоборот, сжигают до основания… Основания… Основания… Слова рикошетили эхом от кафельных стен уборной. Капли барабанили по раковинам из плохо закрученных кранов. Две девушки обмякли и исчезли в кромешной тьме нитей. Кап… Кап… Что-то бордовое капало ей под ноги. Сильнее и сильнее. Струи и фонтаны вырывались из разрезанного во многих местах лица. - П… Папа… - шептала маленькая девочка с рыжими волосами. Кто же это? Лезвие бритвы упало в раковину. Незнакомка улыбнулась распоротым справа и слева ртом. «Это же…» Кровь лилась ей на грудь и коленки, противно затекала в рот и сводила с ума. Боли уже не было. Было возбуждение и огонь. Её папа так часто покидал её. И каждый раз казалось, что насовсем. Вилл не помнила его, помнила лишь сосущую чёрную грусть и невосполнимое одиночество от его ухода. Но однажды, когда папа должен был снова уйти, она ранила руку. Случайно… И тогда он остался с нею на целых несколько дней… Она шла, оставляя за собой алые следы на кафеле, ногою толкнула дверь: - Я… Я снова поранилась, папа! – со слезами и смехом сказала маленькая Вилл Вандом, мир понемногу мерк в её глазах. – Видишь? В этот раз всё серьёзно! Ты теперь не сможешь уйти! Ты должен будешь снова остаться со мной, хорошо?.. А дальше – мамин истошный крик и звук человека, со всех ног бегущего наперерез. А папа уже ушёл… *** Навсегда… *** В Хитерфилд… Вот откуда она помнила этот город… *** Синие, зелёные, оранжевые и голубые нити сплелись воедино, засверкали золотом. Вилл стояла в этой умиротворённой золотой пустоте перед огромным шаром, похожим на солнце. Пульсирующим, как сердце, широким сверху, а к низу сужающимся в бесконечную нить. Вот каков был план. Ирма, Хай Лин, Корнелия и Тарани были рядом и тоже смотрели вглубь золотого светила, как загипнотизированные. Точно так же, как стояли у шеффилдских ворот минутой, а может годами ранее. Видели ли они всё то, что видела она? А если видели, смогут ли понять? Как поняла она. Каждую из них. Их боль. Одиночество. Грех. В глазах Вилл стояли слёзы. Слёзы каждой. И всё исчезло. Девочки стояли полукругом в центре комнаты Корнелии, а обессиленный и уставший амулет перестал морить их своим сиянием и покорно лёг на ладошку Вилл, словно засыпая. Сколько лет? Сколько жизней? Стражницы глядели друг на дружку, не в силах сказать ни слова. - П… Простите… - почти не слышно вымолвила Вандом. – Я… Я никогда… Я не знала… Хай Лин медленно протянула руку к её лицу. Вилл изумлённо моргнула, но не пошевелилась. Рука девушки коснулась её щеки с удивительной нежностью и медленно сняла одну из нашлёпок пластыря. Глубокая горизонтальная полоска белого появилась на лице рыжеволосой под правым глазом. Девушка в страхе округлила глаза, но её будто камнем сковало. Тело превратилось в одну сплошную глыбу, не способную дать отпор… Ирма тоже протянула руку и отклеила две перекрещенные белые полоски со лба Вилл, затем Тарани сняла ещё две, оголяя косой глубокий шрам через всё лицо. Глаза её тоже сияли алмазами слёз. Как у Ирмы. Как у Хай Лин. Корнелия протянула сразу две руки к её губам, уголки которых были навечно скованы пластырем, и освободила и их тоже. Места порезов были неровно сросшимися, словно подёрнутыми. Неконтролируемая слеза рассекла лицо Хейл сверху вниз, когда она делала это. Вандом почувствовала дрожь её рук. Не от брезгливости, от невозможности что-то исправить. Защитить. Уберечь. «Нет… Вы не должны… - думала она. – Я ведь ничто по сравнению с вами, я никогда не испытывала страданий, как ваши! Я ведь просто… просто…» «Я ведь просто до смерти боялась остаться одна…» Хай Лин отодрала последнюю нашлёпку на левой щеке. «Едины», - говорили её изумительной красоты глаза. И она обняла девушку. Удивительно нежно, удивительно крепко. Словно понимая её. Как же Лин была хороша… Вилл ненавидела своё лицо. Ненавидела смотреть на него в зеркале. И никогда, никогда она не позволяла другим открывать себя, свою глупость, детское наивное одиночество. «Если бы люди способны были перенимать боль других, чувствовать страдания чужих сердец так, будто болят их собственные, разве же такой мир не стал бы самым лучшим? Мир, где чувства каждого из нас не остались бы непонятыми?» Вилл смотрела на безмолвных подруг, увидевших её такой, какой она быть всегда боялась. Уродливой, беспомощной, жалкой. И она улыбнулась своими изувеченным губами. Так широко, как никогда прежде. На душе у неё стало тепло.