г.Р.Е.Ш.И.

Серая плоть Великого Шиповника на глазах размякала, словно склизкий вонючий студень, а шипы обвисали, как старая иглица. Маленькие существа вышли из щупов и стеблей, покрывающего Меридиан исполинского растения. У каждого было по одному светящемуся фиолетовому глазу. «Звезда Трибы, - Миранда облизнула губы. – Ходит поверье, что много веков назад молния ударила в жерло извергающегося вулкана Триба. Так родился этот артефакт, один из древнейших… Артефакт, что вернёт утраченное…» Яркие точки в считанные минуты сошли из меридианского замка и стали пронизывать тёмную планету… Каждая из них несла в себе взгляд Короля Фобоса… «Я оставляю всё на тебя, Миранда. Пригляди за моим миром…» - эхо его слов всё ещё разносилось по опустошённому залу. *** «Знаешь, я вот всё думала… О нашей свободе…» *** - Она опять убежала! Неугомонная! За ней! Двое молодых эсканоров в цветах короля неслись, сломя голову, по пустым запутанным улицам Верхнего Города, преследуя кого-то. Тонкая, как спица, яркая синяя полоска улепётывала от преследователей, стуча по каменной дороге деревянными башмачками. - Э-эй! Ну что вы, в самом деле? Я ведь ненадолго! Просто хочу осмотреть улочки, ну!!! Странная девушка перепрыгнула с большого разгона, перекинутый через улочку щуп шиповника, теряя на лету тяжёлую неудобную обувь, и продолжая побег уже босиком. Теперь звук стука от её крохотных ножек сменился задорным шлёпаньем стоп о камни. Она смеялась. Весело и заразительно. *** …прошло уже достаточно время с той битвы, но площадь у старой голубятни всё ещё смердела жиром, углём и внутренностями. Дорога до неё была вылощена чёрным пеплом. Два силуэта стояли нерушимыми у того места, где в тот день возвышалась деревянная трибуна оратора, а сейчас оставалось лишь блестящее маслянистое пятно да несколько обугленных досок. Эхо носорожьего визга, треска тысячи копий и злобного рёва Седрика всё ещё витало над обводнённым пеплом. Призраки мятежников продолжали свой проигранный бой в истории прошлого, сгинувшего в чаше водяного цветка… - Наше утреннее знакомство было весьма сумбурным, - сказала Кристина Орбен, задумчиво касаясь рукой обугленного огарка, безбожно воткнутого в землю неподалёку. Ни один коллекционер или оружейник уже не смог бы распознать в нём древко копья Хильды, коим вис Калеб нанёс первый удар в том сражении. Темноволосая убрала пальцы. – Я ведь даже представиться толком не успела… - О, это лишнее, - голос её спутницы был нежным, мурлычущим. Говорящая им девушка будто бы наслаждалась каждым произнесённым словом. – Кристина-Адриана Орбен, - она рассмаковала каждую часть имени своей спутницы. - Лорд Хьюго рассказывал о вас. Конечно же, я знаю, с кем имею дело… Эсканорке было около двадцати. Она была высока, хотя и уступала в этом долговязой брюнетке, широкоплеча и фигуриста, с хорошей талией, большими бёрдами и роскошной грудью. Это было заметно даже сейчас, за тёмным неприметным плащом поверх крепких грудных пластин красного цвета. Лицо её было круглым, обаятельным, обрамлённым средней длины белыми волосами-каре. - Ох, этот Хьюго, - Орбен вновь смотрела куда-то вдаль. – Ещё в Приюте Ватека меня всё время бесило, как он пытался неубедительно отыгрывать заботливого старшего брата. А теперь он пытается провернуть всё заново… С теми другими Порождениями, которых ему доверили… Её пристальный холодный взгляд быстро нырнул под капюшон беловолосой красотки, назвавшейся именем Мишель, и тотчас же отыскал на её лице именно то, что требовалось – метку, вытатуированную на правой щеке. Чёрный круг с крестом в центре. Такие татуировки, насколько она знала, делали Порождениям, чья сила была либо слишком непредсказуемой, либо трудно контролируемой. Большинство из таких убивали себя своими же способностями, оставшиеся же не могли ради безопасности, своей и чужой, оставаться у Ватека и их, как поговаривали, держали в особой секции замковых подземелий, где под ореолом ограничивающих печатей и заклинаний тренировали для покрытых мраком нужд короны. Последние годы с остатками тех Порождений работал Хьюго Ханмонд. Мишель заметила задержавшийся на её щеке взгляд, чуть улыбнулась, показывая ямочки, и надвинула капюшон сильнее. - Вы участвовали в битве на площади? – спросила она, меняя тему. Кристина покачала головой: - Я оставалась в покоях моей покровительницы, как и было наказано, - сказала она. – Безопасность и благополучие Главнокомандующей – моя первостепенная задача. - Понимаю. И всё же мне жаль, - Мишель убрала ото лба белокурые волосы. Даже обычные, казалось бы, действия в её исполнении выглядели кокетством. – А я вот видела всё… - Да, - лицо Орбен посуровело. Она начала припоминать. – Я читала в отчётах Хьюго о той битве, что он привёл на площадь семерых Порождений из тех, над кем ему назначалось шефствовать. Переместил их туда уже в тот момент, когда началась бойня. Шестеро из них были убиты. И мне кажется, никто, кроме самого Хьюго, даже не заметил… - Ха-ха-ха-ха! – блондинка рассмеялась довольно громко. – Вы невероятно беспощадны в своих словах. Но это была наша проверка, - глаза её сверкали. Зрачки в них были либо в цвет Светила, либо настолько зеркальные, что полностью перенимали его фиолет. – Лорд Хьюго строго-настрого запретил нам атаковать врага. Нашим заданием было выжить. - Что же, здоровья оставшимся шестерым, - мрачно произнесла Орбен, прищуривая глаза. – Нет на Меридиане ничего опаснее, чем быть преданным Хьюго Ханмонду. - И всё же он нисколько не обманул нас, - не согласилась Мишель. – И выполнил всё, что пообещал. - И что же, любопытства ради, Гниющий мог обещать? - Он обещал, что выжившие обретут свободу и станут равными ему на службе у Короля Фобоса, - ямочки на щеках Мишель углубились. Орбен отвела взгляд. – И вот я больше не в подземелье и наречена титулом Леди… Мне не передать того воодушевления, какое я сейчас испытываю. Но вы ведь… должны понимать… - Разве? – брови Орбен немного приподнялись. – Ты так думаешь? - Ну разумеется, - с жаром сказала Мишель. – Кристина Орбен – горничная Главнокомандующей Шэды, Голубой Капли. Большая часть вашей жизни прошла в пределах четырёх стен её комнаты, разве это не так? Разве это не всё равно, что быть заточённой в темницах, годами не видя никого кроме своего покровителя? - Думаю, ты сгущаешь краски, - Кристина поджала губы. – Или Хьюго рассказывал тебе лишь то, что видит его извращённый глаз… - Я, признаться, удивлена вашей сдержанности, - усмехнулась Мишель, - я чувствую распирающий вашу душу восторг последних дней, но лицо у вас такое ясное. Неужели вам совсем не хочется хоть немого повеселиться? - Нет, - коротко и лаконично сказала Кристина. – Когда я позволяю себе веселиться я… становлюсь ужасно мерзкой, - глаза её упали на собственным затёртые наголенники, она вспомнила что-то недавнее, усмехнулась и смолкла. - Вы полны загадок, Леди Кристина, - мягко улыбнулась блондинка с татуированной щекой, -думаю, при дворе многие обратят на вас свой взор. И всё же мне, дурочке, правильным видится мир, где все эсканоры улыбаются, ведь… - МИ-И-И-ШЕЛЬ!!! Будто кто-то цокнул молотком по самому маленькому колоколу в колокольне. Блондинка и брюнетка невольно обернулись на высокий приближающийся возглас и увидели перед собой босоногую девчонку в синем платье, явно запыхавшуюся от долгого бега. - Это она! Она здесь! – сразу за девицей появились два эсканора из стражи, но Мишель остановила их рукой. - Тише, мальчики, – она надула губки. – Вы так весь Верхний Город перебудите! Солдаты остановились, непонимающе перекладывая взгляд между тремя девушками, у одной из которой были чёрные волосы и наголенники, у другой – чёрная татуировка, а у третьей, беглянки – чёрные, как у трубочистки, ступни от бега по пеплу. Наконец, один из мужчин узнал кого-то из Порождений и что-то нашептал второму. Оба встали по стойке смирно. - Возвращайтесь в замок, - сладко пропела Мишель. – Эскортом нашей неугомонной подруги станем мы с леди Орбен. Ответственность за её невредимость беру на себя. Вольно! Кристина удивлённо посмотрела на голосистую эсканорку без башмаков. Прежде она её никогда не видела. На фоне достаточно крупной Мишель, девушка казалась совсем крохой. Она была плоскогрудой, худощавой и с очень тонкими руками и ногами. Волосы у неё тоже были тёмные, прямые, на оголённых ушах виднелись серёжки с синими камнями, в цвет глаз и платья с вырезом, облегающего плечи, талию и бёдра. На открытом треугольнике белоснежной кожи под ключицами сиял амулет с сапфиром. В целом, Кристина нашла её образ похожим на девочку, разодетую в женщину одного цвета. Однако лицо… Орбен на мгновенье забылась, рассматривая тонкие изысканные черты малявки от носа и подбородка до скул, насколько та была красива своим лицом, тонкими губами и глазами, ничуть не менее глубокими и завораживающими, чем камень на её груди. «Меридиан только-только вступает в новую эру, а вокруг уже столько смазливых девиц… Ох…» - Ах! Ты же совсем босая, Дани! – Мишель зацокала языком, возвращая Кристину-Адриану к жизни из транса, в который та сама себя едва не погрузила. – Нельзя так гулять! Даже если тебя отпустили из замка. - Я… придворные мастера ещё не успели сделать мне туфельки, - ангельским голосом оправдалась «Дани». – Так что я всё время была в своих деревяных башмаках, но я, кажется, потеряла их во время прогулки, ха-ха! - Вы, наверное, не знакомы, - Мишель поспешила заполнить недосказанное перед Кристиной. – Я, если честно, с Дани тоже только вчера подружилась. Дани, это Леди Кристина Орбен – наперсница Главнокомандующей Шэды, Порождение Воды и член нового Совета. А эта проказница… - она мягко стукнула подружку по голове двумя пальцами. - Даниэла Эсток! – девчушка бойко сделала книксен, подхватив подолы платья крошечными ладошками. – Меня также пригласили стать частью нового Совета. И я тоже Леди! - Эсток? – задумчиво переспросила Кристина. – Я прежде не слышала о таком родовом имени… - Вы и не могли слышать, - рассмеялась Даниэла. – Я взяла красивое слово из одной книги об оружейных мастерах Меридиана и сделала его своим родовым именем. В конце концов, все великие имена однажды просто кто-то придумал. - Мы с Дани и подружились как раз из-за любви к книгам, - рассказала Мишель. – Ох, правда мне Лорд Хьюго приносил лишь военное дело, а Дани, рассказала, что ей больше нравятся книги про любовь. - А ещё про балы, пиры, турниры и принцесс, запертых в башне и ждущих спасения! Я обязательно дам тебе почитать! - Ха-ха! Ну конечно! - Эм, слушай, Даниэла, - Орбен посмотрела на девушку в синем уже более осмысленно. – Ты ведь не Порождение, верно? Я не чувствую в тебе стихийной магии… Откуда ты? И как пришла сюда? - О, если подумать ты об этом ещё не рассказывала, - тотчас же заинтересовалась и Мишель. Эсток улыбнулась: - Я жила… в библиотеках Лорда Эмилиуса Младшего. Вы правы, Леди Кристина, я не наделена силами огня или земли, мои способности, как я поняла в том, что я могу читать то, что никто больше прочесть не способен. Глубокая продольная морщина рассекла на мгновенье лоб Орбен. И тотчас же исчезла. Даниэла продолжила: - Меня заперли в особом отделе библиотек, приковав к стеллажу и заставляли расшифровывать старые книги, - в этом месте голос её немного потух. – Кормили один раз в день, ночную вазу убирали раз в три дня. Но меня никогда не били и не обрезали, как других девочек, только никому не показывали. - Ого, - Мишель глупо раскрыла рот, - вот видите, Леди Орбен. Все мы, кажется, прошли через заточение… - А потом, - большие глаза Дани расширились, голос упал до восторженного шёпота. – Потом появился ОН. Фобос… - Что?.. – вырвалось у Орбен в этот момент. Мишель поднесла к губам палец. - Это было давно, - Даниэла счастливо засмеялась. – Он пришёл в полной тишине, когда все уже давно спали. Он сказал, что ему рассказал обо мне один его друг и что однажды я буду освобождена. Мы с ним так долго говорили. Целую вечность, как кажется. Он рассказал мне, что сам почти всегда заперт в сторожевой башне с книгами, что освободит меня, когда выйдет на свет и заберёт в свой замок. Он попросил у меня делать ошибки в тех книгах, что Лорд Эмилиус Младший приносил мне, так я и делала! С того дня я не отдала им ни одного настоящего перевода, но мне уже верили на слово и мне всё сходило с рук. А вот спустя много времени с того дня в библиотеку вломились. Мне было не страшно. Я знала, что однажды мою книжную крепость возьмут боем. Незнакомые эсканоры спросили моё имя и пошла с ними. Все книги оттуда забрали, и я поняла, что Король Фобос не забыл обещанного. По его приказу мне сделали это платье, эти серьги… ох… Я сама с восторгом пробила мочки большой иглой, как только их получила. Мне было не больно, я… - Ну тише, - Орбен мягко прервала нарастающий рокот её слов. – Я… Я кажется, поняла, - сердце её билось быстро, будто вода внутри снова вырывалась наружу двумя, четырьмя, тысячей прозрачных крыльев… - Этот город такой красивый, Леди Кристина, правда? – её большие блестящие глаза смотрели на служанку Шэды с растворённым в безумии детским доверием. Её рука коснулась руки Орбен. Горячая, буквально полыхающая… - Да, - тихо сказала Адриана, - безумно красивый… - И мы все призваны, чтобы сделать его ещё лучше, - возбуждённо пропела Мишель, кладя руки на плечи Орбен и Даниэлы. – Это великая задумка Короля Фобоса. Все мы, кажется, прошли такой же путь, как и он, от заточения, до свободы… Мы можем сделать Меридиан таким, какой он у нас в мечтах… - В мечтах? Вот как? – едва слышно дёрнулись губы Кристины. – И в чём же… ваши мечты?.. Мишель что-то ответила ей, но голос её заглушило что-то странное, неестественное. Щуп шиповника, расположившийся прямо перед тремя девушками во тьме, засиял, засветился фиолетовыми огоньками, как рождественская гирлянда. Дорожка из фиолета нарыла площадь, остатки старой голубятни, и помчалась дальше, вниз по оживающим огнём улицам. - Воздадим же должное Королю! - Воздадим же должное Королю!!! - Воз… О!!! Старый собор с трупом в золотой маске на мгновенье притих со своей мантрой, едва только увидел метаморфозы стеблей Великого Шиповника, простирающегося и внутри здания и снаружи. Белые лепестки замерли в воздухе. Маленькие одноглазые существа озарили всех взором Фобоса. - Э… Это знамение! – возопил вдруг беззубый галгот. – Боги ожили со смертью Короля! - Шиповник даёт нам знак! – подхватила его молодая женщина с перебинтованной красными тряпками головой. – Такое же случилось в день смерти Короля Деймоса! Меридиан оживает, чтобы почтить Короля в последний раз! - В… Воздадим же должное Королю! - Д… Да! Воздадим и мы должное! Силуэт Шэды стоял нерушимо в этом кривом шиповником цирке раболепных существ с загоревшимися, как у шиповника глазами… Огонь в ладони Камиллы подёрнулся, как свеча на ветру, будто бы кто-то распахнул дверь её покоев. Но она по-прежнему была одна. Девушка затушила пламя и повернулась к окну, в котором за считанные минуты поселился рассадник «фиолетовых жуков», привинченных к пейзажам тусклого города, простирающегося далеко от замка и намного ниже. - Чертовщина… - пробормотала себе под нос Эдрис, и начала тереть глаза. - Ах… Ханна! – Ватек проснулся со вскриком, но сон унёсся быстрей, чем он успел вытянуть руку. Что-то произошло. Несомненно. Снова. - Лорд Хьюго! – кривой тюремщик показался в дверном проёме покоев Ханмонда. – Мятежники уже три дня загнивают в наших темницах. Самое время начать допрос, пока они не… - он осёкся, увидев, как стоящая спиной фигура подняла указательный палец, призывая молчать. Широкое прямоугольное окно было распахнуто настежь, а снаружи могло ждать лишь бесконечно долгое падение в пустоту. Мужчина в вуали стоял всего в одном шаге от чёрной бездны и жадно въедался глазами в далёкие фиолетовые огоньки, припорошенные серым туманом. Слюна густо текла из его рта прямо на пол… - Это же он! Это Фобос! Я чувствую его! С этими словами Даниэла едва не прыгнула, раскинув руки прямо на шипованный щуп шиповника с фиолетовыми глазами, но Орбен вовремя схватила её за живот и шею и прижала к себе. На лице Кристины-Адрианы застыла тревога. - Фобос… - сквозь сон и явь вырвалось и у Лорда Седрика, медленно переварившего свою боль и свою слабость. Жужелицы на его окне совсем расползлись. Ослабевший Змеелюд поднялся в полу сидячее положение. На губах его по-прежнему был вкус горького варева Миранды и нежной крови из перекушенных девичьих артерий... Кольца Великого Шиповника оборачивалась вокруг трона Фобоса до тех пор, пока не создали вокруг него непреодолимый кокон. Несколько рядов огромных шипов вышло из него во все стороны, словно предупреждая, что будет с тем, кто отважится потревожить Короля в его поисках. Миранда улыбнулась. «Вот как, Шиповник? – подумала она. – Мы с тобой вышли из одного чрева, но ты всё равно выбрал его, подчинился его воле… Но ты напрасно тревожишься, Шиповник: я бы ни за что не напала на Фобоса, даже если бы была уверена в своём превосходстве… Мир изменился… Деймос выиграл достаточно времени, чтобы родились на свет те, кто сильнее его самого… Их так много… И пока все их сердца не будут уничтожены, мой род не будет в безопасности. Лишь ты поможешь мне… Ты, Фобос…» *** …Вирм снял бинты со своего лица лишь оказавшись в покоях. Снаружи сейчас поднялась какая-то шумиха, Баловень и его прихвостни позабирались на стены чтобы рассмотреть что-то толи в небе, толи вдалеке, Вирму было неинтересно. Он отобрал у писаря черновое письмо в столицу, остался недовольным, изорвал его, и решил написать всё по-своему, дабы не выглядеть в глазах Короля слабым. Написал, что требуется сталь, присадки и несколько крепких кузнецов из Верхнего Города, подчеркнув, что ревизию провёл самолично, а просьбу выслать в помощь Камиллу вставил в самый конец, заверив напоследок, что Болотный Чертог страдает от набегов воров и мятежников и он сам займётся наведением порядка пока материалы и Эдрис будут в дороге чтобы Кузня была готова к массовым заказам из столицы в самые короткие сроки. В миг, когда обезображенный юноша уже проливал воск на печать, в двери его постучали. «Отмыли, наконец, - он тотчас же догадался что это привели его рабыню Пирэтту. – Только бы она и так не оказалась уродливой…» Реальность его приятно удивила: не нему привели молодую довольно стройную девчушку с ровными хоть и засадненными ногами, обёрнутыми серой кухонной юбкой, грудь её была маленькой, но достаточно круглой, сформировавшейся, её стягивала малиновая рубаха с длинными рукавами, в которых терялись кисти рук. Живот был ожидаемо плоский, рёбра не вываливались, а шея казалась чуть длинноватой. «Вот как? Рыженькая, значит?» Волосы Пирэтты были на удивление аккуратными после купания. Чёлка была прямой, ровно остриженной, справа и слева ниспадали длинные пряди, сзади волосы доставали до лопаток. Глаза были карии, очень большие, девица вдобавок пучила их, да ещё и пожимала губы, словно всеми силами держалась чтобы не закричать. - Вот и оно, развлекайтесь, - усмехнулся кучерявый блондин по прозвищу Брюзга, когда толкнул ойкнувшую девчонку под зад ладошкой. – Только она не слишком игривая. Обрезанная, что с неё взять? Ну да есть куда запихивать и на том спасибо… Только ты осторожно, она маленько… необычная… – и ушёл, что-то хмыкая себе под нос. Вирм повернул к девушке свой красно-чёрный череп с обваренными докрасна глазами: - Так ты гораздо красивей, - произнёс он, поднимаясь. Пирэтта вжалась спиной в дверь и зажала рот руками, чтобы не закричать от лика живого трупа. В своих бинтах он был не таким ужасным, как сейчас. – Что за глаза, боишься? – хищно спросил Вирм медленно подходя к своей рабыне. – Страшишься лица Охотника? У меня никогда не было своей рабыни, малышка, но я уверен, что знаю, как с такими надо обращаться… Читающийся в лице девчонки испуг радовал его, наполнял силой. Вирм хотел, чтобы каждый на Меридиане смотрел на него так, как она. Ведь она не знала Вирма, каким он был, знала ужасное чудовище, каким он стал. И сердце его застучало в предвкушении. Он подошёл практически вплотную, стал чувствовать, как пахнет её молоденькое тело. - Убери свои руки, Пирэтта, - сказал он, глядя в мечущиеся глаза эсканорки. – Если хочешь закричать, сделай это, чтоб слышал весь двор… Он схватил за одно из запястий девушки и попытался отодрать ладони ей ото рта. Та испуганно замычала, замотала головой. Он приблизился ещё, вжал её в запертую дверь, надавил коленкой на промежность под юбкой. То, что осталось от его головы отделялось теперь от лица девушки лишь её перекрещенным ладонями на губах. - Ум… У-у… - простонала Пирэтта, мотая головой. - Кричи, - прошептал Вирм. – Кричи от страха!.. И тут Пирэтта издала ещё какой-то звук. Странный. Предупреждающий. Глаза её были мокрыми от слёз и остекленели. Парень вдруг прозрел, но успел лишь отпустить руку девушки перед тем, кто что-то обильно выплеснулась из её рта сквозь пальцы. Рвотные массы окатили самопровозглашённого Охотника с головы до пят, а девчонка с поверженным писком села, жмуря глаза и закрывая руками голову. Следующей эмоцией от неё стала большая лужа мочи, растёкшаяся по полу… А потом фиолетовые глаза достигли и этих мест под гогот и улюлюканье эсканоров на стенах… Весь Меридиан замер в предвкушении чего-то грандиозного… *** Вечер лёг на Хитерфилд красивыми тёмно-синими мазками. В то время, как в королевстве Фобоса он был отмечен знаком тревоги и смуты, здесь, на верхнем этаже элитного пентхауса семьи Корнелии, всё было пропитано лишь одним ожиданием. Ожиданием вечернего концерта Мэтта Олсена и его группы. - А можно… Можно и я с вами на концерт сегодня пойду? Лилиан сидела на коленках у обнимающей её Ирмы и весело болтала ногами. К гостям она решилась выйти лишь только тогда, когда её сестра и «девочка-мумия» уединились в ванной комнате для наведения красоты последней, а Тарани, Ирма и Хай Лин, уже нарядившиеся в предоставленные Корнелией платья, коротали время на низком старте. - Рано тебе ещё на концерты, буся, - Ирма дунула девочке в белую макушку. – Там темно будет, комары всякие… твоя сестра Корнелия, наконец… - Корнелия… бр-р-р, - Лиллиан состроила кислое лицо. – И как вы втроём её терпите? Она же ужасная! - Зато она снабжает нас прокатными костюмами для вечеринок за целую кучу денег, - важно сказала Ирма, показывая пальцем на изумительной красоты сине-зелёный топ и такого же цвета широкие бриджи как у модных танцовщиц уличных танцев. Кажущаяся неуместно одежда села на Лэр, как влитая, будто ни в чём другом девушка не могла быть более эффектной, чем сейчас. Глаз у Корнелии оставался самым намётанным в Шеффилде и мог сделать королевой вечеринки не то, что Ирму, даже самую невзрачную девчонку с задней парты. - У-у-у, продались за тряпки, - Лилиан дёрнула носиком и спрыгнула с коленок Лэр, явно разочарованная. Она ушла в свою комнату с недовольной мордашкой и задраным в потолок носом. - А… А ещё она умеет превращать девочек-мумий в девочек-гейш силой макияжа!.. – крикнула вдогонку Лэр, но было уже поздновато. – Эм… Сейчас вот-вот можно будет убедиться… - Вы не подумайте, я очень благодарна за обновки, - Тарани задумчиво теребила рукав связанной вручную оранжевой кофточки, - но всё же, не могла бы она хоть немного подбирать слова. - Да, этот ты о чём? – тут же снова развеселилась Ирма. – Может быть, о недавнем, - она резко поменяла тональность голоса, подражая Хейл. – «Так, Вилл! Ты новенькая, значит одежды на тебя в моём гардеробе нет, дай-ка посмотрим… Хм, - она издевательски приставила палец ко лбу, - ты довольно мелкая и без сисек: можешь выбрать что-то в ящике Хай Лин…» - Ну хватит уже об этом! – уязвлённая азиатка скрестила руки. - Ага, а остаток фразы был что-то вроде: «если в заднице будет давить, можешь отобрать у Ирмы её джинсы, - напомнила Тарани. - Блин, Тара, я тебя люблю, - Ирма рывком сорвалась с насиженного места и заключила одноклассницу в объятья. – Такая ты стильная панк-ботан-чикса, мр-р-р! Одежда Кук и правда была интересной. С одной стороны всего лишь крафтовый кардиган с чёрной майкой-сеткой и закрытым комбинезоном из какой-то безумно дорогой коллекции создавали вкупе образ «хорошей девочки», а при более детальном рассмотрении в самом деле добавляли к нему какой-то дикости, лёгкой провокации и загадки. Болезненный разум Ирмы очень легко рисовал ситуацию, в которой Тара в этой сбруе запросто арканит случайного паренька у стены, вдавливая его туда чёрными кнопками комбинезона… - Пусти! Помнёшь мне всё! – Тарани ворчливо упёрла в бока руки. Образ подёрнулся. Но вера Ирмы оставалась сильной. - Эй, девочки, - тихо сказала вдруг Хай Лин. – Я всё думаю о том, что мы видели, ну… - И не говори, подруга, - с жаром закивала Ирма. – Сердце Кондракара, оказывается, жалкий сталкеришка интимных воспоминаний! Ой, а как вам та странная сцена, где Элион Корнелии ступни ног облизывала, а Корни ей такая: «Знаешь, это, кажется, не мой фетиш, давай-ка лучше спать!» - Не помню я такого воспоминания, - скривилась Тарани. – Ты его сама что ли придумала?.. - Да честно! - Это всё, как сон, - очень тихо сказала Хай Лин. – первые секунды я как будто помнила целых пять прожитых жизней, а теперь… Будто какие-то обрывки в голове… - А? Да, слушай, и правда, - озадачено моргнула Ирма. – Я вот сейчас уже и не помню, видела ли ту сценку с футфетишем… - Ой, да хватит уже! - Ну а если серьёзно, - лицо Ирмы потемнело, - меня будто бы разорвали на тысячу кусков, а затем вшили снова под наркозом. Я как-то странно себя внутри чувствую, гр-р-р… На самом деле, о многом хочется поговорить… Хай Лин подошла к девушке и обняла, Ирма совсем не сопротивлялась. - Знаешь, я всё же чувствую, как стала сильнее, - уверено сказала Хай. – Просто нужно время. Мне… Мне жаль, Ирма… Правда, я… Дверь раскрылась с таких грохотом, будто её выбили пушечным залпом с той стороны: - Так! Построиться! – Корнелия вошла в комнату. – Равнение на дверной проём! – весело добавила она, уходя в сторону, и девочки увидели Вилл. Сперва был только силуэт, в софите коридорного света, а потом они увидели привлекательную девушку в белом топе с пристёгнутым у груди изумрудным значком-лягушкой, синих широких джинсах с широким ремешком и наброшенной на одно плечо джинсовой куртке. На белом, как молоко, лице не было видно ни единой полоски шрама, косметика лежала аккуратно, чарующе. - Гейша как она есть, - всплеснула руками Ирма. - Пф, ну хватит тебе, - смущённо улыбнулась Вандом, поджимая губы дьявольски-красного цвета, который даже у Тары заставил что-то ёкнуть внутри комбинезона. По всем канонам этого мира такая яркая помада не могла смотреться на Вилл хорошо. Однако именно так всё и выглядело. Шедеврально. Космически. - Муляж, руками не трогать, - буркнула Корни Ирме с таким лицом, будто произвела на свет этот шедевр исключительно назло ей, сомневающейся в её способностях. - Ну так… - Вильгельмина очень быстро засмущалась от всеобщего внимания. – П… пойдём тогда? Да?