Глава 46. На части
Если новые члены Ордена и те, кто не был Мракоборцем или аналогичной подготовки, думали, что наблюдение даст результаты так же быстро, как и в первый день миссии, они глубокого ошибались. К концу января их первоначальное волнение несколько поутихло, каждый говорил друг другу, что это только вопрос времени, когда Тёмный Лорд выработает целостную стратегию, и всё встанет на свои места. К середине февраля они уже гадали, не забросил ли Малфой свои поиски того, что было спрятано в Отделе Тайн. К первой неделе марта они фактически слушали более опытных членов Ордена, которые всё это время говорили им, что то, что они испытывали, было нормальным; успех, достигнутый Кейт, Римусом и Биллом в тот первый холодный январский день, был аномалией. Проведя долгий рабочий день в офисе, Кейт вернулась домой и не хотела ничего, кроме горячего душа, ужина, возможно, спокойного времяпровождения с Сириусом и сна. Выйдя из душа, Кейт встала перед зеркалом в полный рост в своей ванной комнате, повернувшись в сторону, чтобы в профиль взглянуть, как протекает её беременность. Когда приближался третий месяц, плоский живот уступил место мягкой выпуклости, под которой ребёнок развивался по графику, согласно целительнице Селкирк. Поскольку одежда Кейт по-прежнему сидела на ней и было ещё слишком рано замечать значительные изменения в остальном её теле, никто из тех, кто ещё не знал о её положении, ни о чём не догадывались. В то время как они с Сириусом продолжали делить постель и их физические отношения были страстными, нежными и — Кейт улыбнулась — активными, её тело не изменилось до такой степени, что он даже дразнил её за слегка округлившийся животик. Она, однако, была готова к тому времени, когда Сириус заметит — время, которое, как чувствовала Кейт, вскоре настанет. В начале недели Кейт поговорила со своей целительницей о маскирующих чарах и его потенциальном воздействии на ребёнка и с облегчением узнала, что опасности нет. На вопросительное выражение лица целительницы Селкирк Кейт просто ответила, что отец сейчас «в отъезде» и, хотя они регулярно общаются, у него также есть друзья, с которыми он разговаривает, и она хочет быть уверенной, что никто не выдаст её секрет до его возвращения домой, чтобы сообщить это самой. Это возымело более чем желаемый эффект, поскольку целительница Селкирк была вынуждена вытереть уголки глаз, бормоча о том, насколько они романтичны. Одеваясь после этой встречи, Кейт не могла не признать, что ненавидела эту уловку над Сириусом и многими её друзьями, но уровень стресса Сириуса снова повысился — в первую очередь из-за Снегга и его нескончаемых пыток над Гарри, Амбридж и её необузданной жажды власти, которая обычно доставляла проблемы, обрушиваясь на голову Гарри, и, конечно же, его беспокойства, которые поднимались всякий раз, когда она не сидела за своим столом в отделе магического правопорядка. Хотя они не вступали ни в какие настоящие споры, между ними пару раз проскакивали резкие слова — в те моменты, когда беспокойство Сириуса перерастало в полномасштабный страх за её безопасность. Однажды они так рассердились друг на друга, что после вечера, проведенного в неловком молчании, разошлись по своим комнатам. Они даже не почувствовали облегчения в компании Римуса, когда он восстанавливал силы после последствий полнолуния предыдущей ночи. Когда Кейт проснулась среди ночи, она отчётливо почувствовала теплый груз на своих ногах и, применив Люмос, с удивлением увидела Бродягу, свернувшегося клубком, чья огромная косматая голова покоилась на её ногах. Кейт чесала его за ушами, пока он не превратился обратно в человека, и они уладили свои разногласия. Кейт почувствовала, что краснеет, вспомнив, как они провели остаток ночи, и тот факт, что никого из них не видели до полудня следующего дня. С другой стороны двери раздался лёгкий стук, и Кейт набросила халат, открыла её и увидела Сириуса. — Альбус внизу с Кингсли, Римусом и Биллом. Что-то происходит в Уилтшире; Альбус хочет собрать команду в полном составе. — Его голос был тихим, и он потянулся к ней, крепко обнимая; Кейт чувствовала, как он дрожит в её руках, и знала, что уровень его стресса неуклонно растёт. Ожидая, что он повторит свою обычную литанию предостережений и тревожных диалогов, Кейт была удивлена, когда он добавил: — Я люблю тебя. А теперь одевайся и схвати этого ублюдка, чтобы мы могли покончить с ним раз и навсегда. Кейт отстранилась, и её удивление, должно быть, ясно отразилось на лице, когда Сириус слабо улыбнулся ей. — Я подумал, что тебе, должно быть, надоела моя обычная речь. Решил попробовать что-нибудь новенькое. Кейт наклонилась вперёд и страстно поцеловала его. — Придерживайся этого. Я вернусь, и мы продолжим с этого места, да? — Только попробуй сбежать от меня, — прошептал Сириус, нежно целуя её в губы. — Ни за что. Я люблю тебя, — сказала Кейт, когда он разорвал контакт. Сириус сидел на подоконнике, пока Кейт одевалась, а когда она закончила, он положил руку ей на поясницу и вышел вместе с ней в коридор. Когда они добрались до кухни, в воздухе вокруг них пульсировало отчетливое напряжение и возбуждение одновременно. — Что произошло? — поинтересовалась Кейт, сжимая руку Сириуса, прежде чем сесть рядом с Кингсли. — Малфой покинул Уилтшир позапрошлой ночью. Он использовал антислеживающие устройства, чтобы скрыть свои передвижения, но как только он покинул поместье, он не смог их возобновить. Очевидно, он чувствовал, что в этом нет необходимости, поскольку у нас не было бы четкой отправной точки из его дома, — объяснил Кингсли. — И, конечно, мы не будет следить ни за чем, кроме поместья в Уилтшире, — вставила Кейтс ноткой сарказма в голосе. — Верно, Кейт, — хихикнула Тонкс со своего места рядом с Римусом, заработав улыбку от оборотня, прежде чем все они снова обратили своё внимание на Кингсли. — Малфой ненадолго остановился в Тотланде, где забрал Спеа и снова ушёл. Убежище, насколько мы можем судить, сейчас пустует. Есть некоторые признаки того, что заклинания расширения были применены внутри здания, но мы не осмелились подойти достаточно близко, чтобы убедиться, что это правда. Мы не хотим рисковать, разоблачая своё присутствие Малфою или кому-то ещё, кто может быть там. — Кингсли замолчал. — Кингс, куда Малфой направился после Тотланда? — поинтересовалась Тонкс. Кингсли поколебался, затем посмотрел на Дамблдора, который кивнул. — Хогсмид. Между запретным лесом и Чёрным озером, недалеко от станции Хогсмид. Альбус откашлялся. — Как вы знаете, по вечерам, в школе проходят занятия, на станции никого нет. Мы полагаем, что Люциус способствует перемещению некоторых беглецов из убежища, используя станцию в качестве сборного пункта. Кейт кивнула, улыбаясь. — Значит, сработало. Он заглотил наживку. Кингсли улыбнулся и наклонил голову в сторону Тонкс. — Удивительно, на что способен метаморфомаг. — Увидев ошеломленное выражение лица Сириуса, Кингсли объяснил: — Мы поняли, что тратили время, предполагая, что у Малфоя есть план. Однажды Кейт заметила, что было бы совершенно иронично, если бы на самом деле Малфой ничего не знал и ничего не делал, потому что он не знал, что делать, и боялся ошибиться перед Волан-де-Мортом. Итак, Тонкс превратилась в одного из самых молодых Пожирателей Смерти. Она… ну, он в то время получил информацию, которая у нас уже была, хотя и расплывчатая, и намекнул на то, что «мы можем увеличить наши силы, используя ресурсы, которые у нас уже есть». Люциусу потребовалось некоторое время, но он наконец понял и принял вызов. Он фактически начал обсуждать всё с Тонкс, принимая в расчёт её комментарии и превращая их в «план», который он позиционировал как свой собственный… — …«После долгих раздумий», как он объявил нам всем, — вставила Тонкс. — Чёртов идиот! Кингсли улыбнулся Тонкс. — Старина Люциус заговорил о перемещении некоторых «последователей» из различных убежищ по всей Европе в одно место, более близкое к «цели». С недавним усиленным магического присутствия в Тотланде и необъяснимым появлением Малфоя в Хогсмиде, казалось бы, мы вот-вот столкнемся с этими «последователями» на вокзале. — Кингсли замолчал, потом достал что-то из кармана своей мантии. — Гестия, — пробормотал он, и, наклонившись, Кейт увидела, что это зеркало. Она с любопытством посмотрела на Сириуса, и тот пожал плечами. Наклонившись к ней, он прошептал ей на ухо: — Рон сказал Биллу, что видел зеркало, которое я подарил Гарри. Мне показалось хорошей идеей дать ещё один набор Кингсли. — Он отклонился назад и посмотрел на неё. — Кингсли? — прошептала в ответ Кейт, нежно улыбаясь ему. Сириус коротко кивнул. — Я думал, что если подарю тебе один, ты подумаешь, что я тебе не доверяю. Не так сильно. Правда в том, что я не уверен, что не смог удержаться от попытки связаться с тобой всякий раз, когда чувствовал… беспокойство. Это может подвергнуть тебя ещё большей опасности, в зависимости от того, где ты, когда я задействовую зеркало. Я подумал, что если заколдую пару зеркал и отдам их Кингсли, он сообразит, где их лучше всего использовать. — Он улыбнулся. — Я учусь, Кейти. Кейт почувствовала, как на глаза наворачиваются слёзы. — Я люблю тебя, — прошептала она. — Я тоже тебя люблю, — ответил Сириус. Кингсли положил в карман зеркало и оглядел присутствующих вокруг стола. — Пора, — сказал он. — Малфой трансгрессировал на станцию и, похоже, ждёт, когда кто-то присоединится к нему. Сейчас он один. — Он повернулся к Кейт. — Кейт, ты с Римусом, Тонкс и Биллом. Вы трансгрессируете по этим координатам. Артур, Грозный Глаз, вы идёте со мной; ваши координаты здесь. Мы будем в Тотланде на тот случай, если кто-то из Пожирателей Смерти сумеет сбежать и направиться в Тотланд. Мы будем их ждать. Гестия уже собрала всю нашу команду на станции и ждёт вас. Кейт — члены Ордена будут нести ответственность только за обеспечение обнаружения любого Пожирателя Смерти; Тонкс, ты и я арестуем и доставим их в Министерство, чтобы избежать разоблачения Ордена. Грозный Глаз — раздайте чемерицу — два флакона Кейт и два для себя. Вы оба должны дать нам преимущество в этой битве. Все остальные будут видны. Ты нет. Прими первый флакон, когда окажешься там. Держи другой в сохранности на случай, если нам понадобится обновить чары. Всё понятно? — Дождавшись кивков, он встал. — Пошли. Наложите заглушающие чары в тот момент, когда трансгрессируете. Готовы? Они прошли по маленькому коридору, ведущему к «веранде». Выйдя через боковую дверь, они выстроились по команде в боковом дворике и один за другим трансгрессировали к заранее определенному месту назначения. Как только Кейт подошла к своему месту в очереди, она поймала взгляд Сириуса. — Я люблю тебя, — прошептала она одними губами. Последнее, что она увидела перед своей трансгрессией, было его серьёзное лицо, когда он прошептал «Я люблю тебя» в ответ. Кейт закрыла глаза, и площадь Гриммо исчезла из виду.~***~
Кейт трансгрессировала по своим координатам и очутилась за густым кустарником слева от станции. Потрескивание магии было ощутимо в воздухе; команда Гестии уже была вовлечена в бой. — Пей, Кейт, — прозвучал голос Римуса у её уха, и Кейт кивнула, вынимая чемерицу из кармана, откупоривая флакон и выпивая его одним глотком. Она посмотрела на себя и увидела, как мерцание магии проходит по её телу, делая её невидимой. Посмотрев туда, где только что стоял Римус, она приступила к обходу станции. Придерживаясь их плана, Кейт наложила сильное заглушающее заклинание и двинулась к задней части станции, где из большого окна открывался вид на внутреннюю часть здания. Малфой притаился в углу, вне поля зрения как Мракоборцев, так и членов Ордена. Почти в стиле магловских вестернов он периодически выглядывал из-за оконной рамы и произносил ошеломляющие заклинания в направлении Гестии, Эммелины и ещё трёх младших членов её отряда — двое уже лежали на земле, не в силах уклониться от его заклинаний. Глядя в противоположное окно, Кейт видела, как братья Лестрейндж дерутся с Римусом и Биллом, а Спеа сражается с Тонкс. Кейт обошла здание вокзала с другой стороны, пока не оказалась на одном уровне с открытым окном, под которым прятался Малфой. Направив палочку на макушку его платиновой головы, Кейт прошептала «Петрификус Тоталус», и была вознаграждена зрелищем того, как высокое тело Мафоя напряглось и опрокинулось назад, плашмя падая на пыльный пол станции. Не останавливаясь, чтобы насладиться открывшимся ей зрелищем, Кейт подошла к углу здания, откуда ей было хорошо видно сражение, бушующее перед станцией. Тонкс оглушила Спеа и надёжно связала его; он лежал под большим дубом недалеко он зоны действий. Теперь Тонкс дралась с Долоховым, мерзким типом, хитрым и опасным — и очень, очень хорошим дуэлянтом. Кейт подождала удачного ракурса, а затем направила оглушающее заклинание прямо ему в грудь. Он упал навзничь, подальше от Тонкс, которая быстро окутала его магическими путами и переместила рядом со Спеа. Кейт знала, что ей нужно быстро покинуть это местоположение; она могла быть физически невидимой, но не её заклинания. Оказаться обнаруженной было бы неправильно, пока сражение ещё продолжалось. Кейт двигалась вдоль задней части станции, увеличивая расстояние между её предыдущей позицией, но находя сопоставимо выгодную, чтобы помочь с оставшимися дуэлями. Она оглядела фасад здания и заметила, что Лестрейнджи всё ещё полны сил, но Римус и Билл не уступали. Тонкс только что оглушила Августа Руквуда и крепко связала его, когда Кейт услышала крик «Фините» из глубины здания. Повернувшись, чтобы посмотреть в окно, она увидела, что Люциус встал, его лицо покраснело от гнева. Мальсибер стоял в дверном проёме, рот растянулся в злобной ухмылке, пока он ждал, когда Малфой присоединится к нему. Кейт дважды проверила отдельно идущие сражения впереди и с тревогой отметила, что вся команда Гестии была подавлена. Теперь Биллу, Римусу, Тонкс и ей самой предстояло сразиться с четырьмя самыми смертоносными Пожирателями Смерти. — Остолбеней! — Кейт пробормотал проклятие, прицеливаясь волшебной палочкой прямо в Рабастана Лестрейнджа. Красная молния ударила его между лопаток, и он упал на Римуса. Быстро отреагировав, Римус связал Пожирателя Смерти и оставил его лицом в грязь, повернувшись, чтобы сразиться с Мальсибером. — Оборотень, — выплюнул Пожиратель Смерти, кружа вокруг Римуса с палочкой в руке. — Отброс, вот кто ты. Они дали тебе волшебную палочку, не так ли? Палочку, но не работу, никакого положения в обществе. Римус указывал своей палочкой на тёмного мага, его лицо было бесстрастным, глаза сосредоточены на противнике. Казалось, что он не произнёс ни слова, настолько полной была его сосредоточенность. Кейт страстно желала заставить Мальсибера замолчать, но понимала, что для эффективности от неё требовалось обездвиживающее заклинание; она не могла позволить своей преданности и привязанности к Римусу превратить это сражение в личное. — Остолбеней, — прошептала Кейт, указывая палочкой на Мальсибера. Как и в прошлый раз, красный свет попал в цель, и Мальсибер тяжело ударился о землю, но Кейт не смотрела на него. Её взгляд был прикован к руке, которая с каждой секундой становилась всё более заметной. Краем глаза Кейт заметила, что её левая рука точно так же проявляется. Хотя прошла всего секунда, Кейт почувствовала себя совершенно уязвимой и нырнула за куст слева от себя, пытаясь вытащить из кармана запасной пузырёк с зельем чемерицы. Как только ей удалось вытащить его, позади неё раздался холодный, сдержанный голос. — И тайна невидимого дуэлянта раскрыта. — Ровная речь Малфоя едва слышалась поверх шума продолжающегося боя. — Кейт Морган, не так ли? Бывшая… любовница Сириуса Блэка, как мне сказали. Ныне Мракоборец. Вторая по старшинству после великого Бруствера. Любимая Крёстная мать Гарри Поттера. Кейт мысленно оглядела местность, в которой притаилась, и поняла, что единственный путь к спасению находится справа, но это обнаружит её для всех в передней части станции. Она слышала, как Тонкс и Римус сражаются с Родольфусом Лестрейнджем. «Если бы я просто могла подождать их». — Встань так, чтобы я мог тебя видеть, — прорычал Малфой, выждав долю секунды, прежде чем закричать. — Левикорпус! Кейт почувствовала, как дёрнулась её правая лодыжка, затем куст начал удаляться, и заклинание Малфоя подняло, а затем перевернуло её вверх ногами, перемещая прочь от прежнего укрытия. Спустя мгновение Кейт услышала обратное заклятие: — Либеракорпус. Зная, что сейчас упадет на землю, она попыталась сгруппироваться, чтобы не упасть на голову — или на живот. Кейт упала с относительно небольшого расстояния, и левое плечо приняло на себя основной удар. Она попыталась пошевелить им, и, несмотря на боль, оно не выглядело сломанным. Её облегчение было недолгим. — Как смеешь ты вмешиваться в наши дела?! Круцио! — почти кричал он. Боль не была похожа ни на что, что Кейт когда-либо испытывала. Несмотря на то, что о последствиях проклятия Круциатуса им рассказывали на обучении, ничто не могло подготовить к реальному ощущению. Она чувствовала себя так, словно её ударили тысячью тонких, хорошо заточенных кинжалов, каждый из которых врезался с силой грузового поезда — и был нагрет до невообразимой температуры. Чтобы закричать, потребовался бы воздух, а он покинул её тело с самого начала; вместо этого её тело извивалось, и только слабое хныканье вырывалось из горла. И вдруг всё прекратилось. Кейт глубоко вздохнула и попыталась прояснить зрение. Вдалеке она увидела вспышку белого света и подумала, что это последствия проклятия. — Круцио! — Голос Малфоя был низким, но проклятие было произнесено с такой злобой, абсолютной злобой, что стало ещё хуже, чем раньше. Тело Кейт содрогнулось от силы тёмной магии, направленной сквозь него. Её пальцы врезались в землю, а голос превратился в крик, прорезавший туманный ночной воздух. — Круцио! — прошептал ещё раз Малфой, и она поняла, что он склонился над ней. «Прикончи меня», — хотела крикнуть она, но её голос исчез. Боль была нескончаемой, и ей казалось, что она разрывается надвое. В глазах потемнело, и она уже приветствовала бессознательное состояние, которое наверняка настанет. Как и прежде, боль внезапно прекратилась. Туманное чёрное облако обдало прохладным ветром с песком её тело, продолжающее дрожать и вздыматься. Запах крови достиг её ноздрей, и она почувствовала её металлический привкус на языке. Кейт была уверена, что у неё галлюцинации, когда её глаза пытались закрыться; она была уверена, что последнее, что она видела, было лицо Альбуса Дамблдора, его обычно веселые голубые глаза были полны глубокого страха. И потом он тоже исчез. — Альбус? — Римус подбежал к директору школы, чьи просторные одежды и положение на корточках скрывали фигуру, лежащую на земле. — Гестию и остальных транспортируют в больницу Святого Мунго. Спеа и Мальсибер под нашей стражей, но остальные сбежали. Я уведомил Кингсли о нашем положении здесь, и он ответил, что в настоящее время в Тотленде нет никакой активности. Тонкс ищет Кейт — она приняла зелье чемерицы, так что это может занять… Альбус? — Римус наконец понял, что пожилой волшебник не обращал внимания на его присутствие. Альбус глубоко вздохнул и встал, впервые позволив Римусу взглянуть на землю перед ним. — Скажи Тонкс, что ты нашёл Кейт. Мы не можем отправить её в больницу Святого Мунго из-за её двойного положения, в Министерстве и Ордене. — Он наколдовал носилки и мягко, почти с любовью отправил Кейт на них. Её глаза по-прежнему были закрыты, а из уголка рта потекла тонкая струйка крови и, пробежав по щеке, упала на белоснежное полотно носилок. Римус почувствовал, что его начинает трясти, а зрение затуманилось. — Альбус, ей нужна медицинская помощь… — Я знаю об этом, сынок. Её… — Альбус не успел договорить, как Римус настойчиво положил руку на плечо Альбуса. — Есть кое-что, чего ты не знаешь, — прошептал Римус, не сводя глаз с лица Кейт. Альбус накрыл руку оборотня своей. — Она беременна, — сказал он доброжелательным голосом. Римус кивнул и повернул очень удивленное лицо на своего бывшего директора. — Как… — Кингсли. Он рассказал мне об этом примерно неделю назад, когда Кейт пригрозила придумать собственные полевые задания, если он их ей не даст. Я полагаю, он надеялся, что мне потребуется информация только для того, чтобы помочь ему поручить ей менее опасные миссии, — последовал ответ. — Я хорошо знаю её целительницу. Только семья помешала Молли Селкирк стать частью первоначального состава Ордена. Пожалуйста, свяжись с больницей Святого Мунго и пусть её доставят в школу. Мы не можем больше терять время; Кейт нужно лечение. Римус кивнул и сделал шаг в сторону от Дамблдора, прежде чем повернуться обратно. — Сэр, если это вообще возможно, мы не должны раскрывать никому правду о состоянии Кейт. Альбус кивнул с грустной улыбкой. — Даю тебе слово, Римус. Никто не узнает. Удовлетворенный, Римус развернулся и направился в «Три метлы», чтобы воспользоваться каминной сетью и добраться до больницы Святого Мунго и целительницы. Бросив ещё один взгляд через плечо, он увидел Дамблдора, направляющего носилки с телом Кейт вверх по склону к школе, отметив, что он двигался со скоростью, обычно не ассоциируемой с волшебником его возраста. Повернувшись обратно лицом к дороге, Римус был вынужден отступить на несколько шагов, когда Тонкс врезалась ему в грудь. Он протянул руку и схватил её за плечи, придерживая. — В чём дело, Тонкс? — спросил он мягким голосом. — Я не могу её найти, — тихо заявила она, и Римус был тронут, увидев слёзы, стекающие по грязному лицу молодого Мракобрца. — Кейт. Я искала везде, бросила около миллиона «финита» и… ничего. Я не могу её найти, — повторила она, глядя на него снизу вверх. Римус на мгновение крепко её обнял. — Альбус нашёл её, — мягко сообщил он, и в конце его голос немного дрогнул. — Он сейчас переносит её в больничное крыло Хогвартса. Пойдём. Мне нужно в больницу Святого Мунго, привести для неё целителя. Нам нужно действовать быстро. — Будет плохо, если он не отправит её в больницу, Римус, — сказала молодая женщина, и Римус не мог вымолвить ни слова, наблюдая, как волосы Тонкс меняют свой обычный ярко-розовый цвет на тёмный рыжевато-каштановый цвет Кейт. Он знал, что Тонкс обожает старшего Мракоборца и считает её своего рода наставницей. Её отношения с кузеном Тонкс углубляли эти отношения, пока Кейт не стала больше походить на члена семьи. Римус знал, что молодая женщина была опустошена тем, что он ей сказал. — Пойдем, — повторил он, беря Тонкс за руку и торопливо ведя её к «Трём мётлам», и образ Кейт, лежащей на земле возле станции Хогсмид, заполняя его сознание.Глава 47. Вдребезги
У Поппи Помфри перехватило дыхание, когда директор Хогвартса торопливо вошёл в двойные двери пустого больничного крыла, левитирующими носилками. Когда она взглянула на неподвижную белую фигуру молодой женщины и поняла, кто это, потрясённое выражение её собственного лица отразило лицо Дамблдора. — Поппи, нам нужно задействовать флигель — быстро. Мы не можем позволить Амбридж обнаружить присутствие членов Ордена, особенно Кейт, на территории, — настойчиво заговорил Альбус, указывая на дальний конец комнаты, где висел гобелен Гумберта, первого целителя в Хогвартсе, покрывающий всю стену. Поппи шла впереди, а директор следовал за ней, всё ещё мягко направляя фигуру Кейт по воздуху. Когда они подошли к гобелену, Поппи подняла волшебную палочку, и ткань аккуратно свернулась, демонстрируя древний металлический щит, навсегда врезанный в каменный блок. Блок, более тёмный, чем остальные, отличался тем, что происходил из места, известного маглам, как Стоунхендж — историческое и мистическое место, якобы обладающее целительной силой, превосходящей те, что известны обоим мирам. Он скрывал комнату, которая обеспечивала обитателям атмосферу спокойствия, мира и тишины, предназначенную максимально использовать потенциал магического исцеления. Он также обеспечивал защиту от влияния извне или обнаружения, гарантируя, что Долорес Амбридж не найдет комнату. Она находилась в самом сердце школы, и её обитатели оставались в этих стенах под значительной защитой Хогвартса. Именно в этой комнате Кейт будет набираться сил, а целительница и ведьма-медик будут лечить её. Именно здесь члены Ордена могли спокойно собраться в эти первые несколько часов, чтобы дождаться новостей о её состоянии. Альбус вытащил палочку и вместе с Поппи поочередно коснулся пяти частей щита, бормоча необходимые заклинания. Щит бесшумно начал светиться и расширяться, пока не охватил треть стены перед ними. Центр щита замерцал, а затем принял форму большой, затейливо выгравированной дверной ручки. — Алохомора, — тихо произнёс Альбус, а затем увидел, как щёлкнула дверная ручка, повернулась, и дверь открылась внутрь, открывая комнату за ней. — Пойдём, Поппи. — Альбус взял её за локоть. — Целительница Селкирк будет здесь с минуты на минуту. Кейт нужно устроить так, чтобы не терять времени, как только она прибудет. Поппи осторожно уложила Кейт на кровать в центре комнаты и наблюдала, как она тут же приняла нужный размер, как я для неотложных диагностических нужд Поппи. На протяжении всего процесса Кейт ни разу не пошевелилась, если не считать периодической дрожи, которая, как предположил Римус, осталась после нападения Малфоя. Альбус оглядел комнату, отметив, что она была заполнена всевозможными травами, зельями, магическими и немагическими повязками и другими средствами, используемыми профессиональными целителями. На одной стене находились свежие тома медицинских журналов по всем областям целительства, разложенные по болезням для облегчения использования. Стена в три четверти отделяла палату пациента от другой части, которая служила чем-то вроде большой комнаты, где могли собраться друзья и члены семьи, чтобы дождаться выздоровления своего любимого человека. Отдельные спальни, каждая со своей собственной ванной комнатой, были расположены рядом с большой, а небольшая, полностью оборудованная кухня была встроена в противоположном конце. Комната была зачарована таким образом, что пациенты были изолированы от звуков, обеспечивая им покой и, возможно, быстрое и полное исцеление. Лёгкий звук привлёк внимание Альбуса, и директор поспешил в больничное крыло. Там он увидел вошедших в комнату Римуса, Тонкс, Билла Уизли и целительницу Селкирк. — Молли, — тепло приветствовал её Альбус. — Я хотел бы, чтобы мы встретились при более счастливых обстоятельствах. Лицо целительницы было печальным. — Такая милая девушка, Альбус. Пожалуйста, из того, что сказал мне Римус, я должна немедленно увидеть Кейт. По его кивку группа направилась к двери флигеля, и в комнату вошли только Альбус и целительница. Остальные стояли, разинув рты, в дверном проеме, ошеломленные её наличием. Все они провели бесчисленные часы в больничном крыле из-за различных болезней и травм — особенно Римус, — и никто не помнил, что видел эту комнату. Директор заметил их ошеломленные лица и, увидев, как Молли быстро приближается к кровати Кейт, вернулся к ним. — Флигель, — пояснил он, наблюдая, как на усталом лице Римуса появляется понимание. — Старинная комната с магическими лечебными и защитными свойствами, — тихо сказал оборотень, заглядывая внутрь. Целительница наколдовала медицинскую штору вокруг кровати Кейт, и в результате ни она, ни её пациент не были видны. — Очень хорошо, профессор, — ответил пожилой волшебник. — Также есть комната, в которой члены семьи и друзья могут собраться на время лечения, чтобы быть ближе к пациенту. Ничто из этого нельзя обнаружить. Если кто-то, никак не связанный с пациентом или не получивший специальное разрешение на доступ в комнату, стоял бы прямо перед ней, он не смог бы увидеть ничего, кроме гобелена. Однако я человек осторожный и позабочусь о том, чтобы дверь не оставалась открытой всё время, когда меня лично здесь нет. — Он замолчал и посмотрел на измученные и встревоженные лица вокруг. — Вам лучше пройти внутрь и сесть. Выпейте чаю, чтобы согреться, — добавил он, его собственная забота о них была очевидна в его тоне и манере поведения. Билл и Тонкс, бросившая последний взгляд на Римуса, поблагодарили его и направились во флигель. Римус остался, положив руку на плечо директора. — Мне нужно с тобой поговорить, — сказал он. Дамблдор кивнул, и двое мужчин вошли во флигель, где Альбус провёл их в одну из спален и закрыл дверь. Римус наложил заглушающие чары и сел в одно из двух кресел перед небольшим камином, в то время как пожилой волшебник уселся в другое. — Что такое, сынок? — добродушно спросил Альбус. — Когда станет известно о состоянии Кейт, нам нужно будет связаться с Сириусом. Это должно быть сделано лично, и я боюсь, что его будет невозможно удержать в штабе, как только он узнает, что Кейт здесь и, возможно, сильно ранена, — настойчиво заговорил Римус. Альбус кивнул. — Я думал об этом, но опасность слишком велика. С Амбридж, устроившейся в этой школе, даже ты здесь в опасности. Римус был полон решимости оставаться непоколебимым. — Но не в этой комнате, — подчеркнул он. — На неё наложены чары, её нельзя распознать, она невидима для всех, кроме нас, немногих. Амбридж понятия не имеет о её существовании; в конце концов, она никогда не была достаточно умна, чтобы проводить много исследований. Ты — директор этой школы и обладаешь необычайной властью. Ты можешь трансгрессировать прямо во флигель; я знаю, что ты это можешь. Альбус, это не какой-то гормональный всплеск на четвёртом курсе. Они не двое подростков. Сириус и Кейт отдали почти всё в этой борьбе, и они преданы друг другу. Потерять её — его самый большой страх. Я не могу допустить, чтобы он был заточён в этом ужасном доме, когда мы можем сделать это, и они могут быть вместе. Пожалуйста, Альбус. Я не постесняюсь умолять и сделаю это, если это то, что требуется для твоего согласия. Римус замолчал, напряжённость его слов истощила последние силы. — Хорошо, Римус, — согласился Альбус, видя истину в пылкой мольбе Римуса. — Но мы должны подождать, пока целительница Селкирк не даст нам полный отчёт, прежде чем предпринимать что-либо подобное. Это не займет много времени. — Спасибо, — искренне поблагодарил Римус. Они вернулись к Биллу и Тонкс, ожидая, пока целительница закончит осмотр. Через тридцать минут ожидания к ним присоединился Кингсли. Спеа и Мальсибер находились под стражей в тюремных камерах Министерства. Они надеялись, что ночное заключение заставит Спеа, как минимум, предоставить полезную информацию о местонахождении оставшихся девяти Пожирателей Смерти и, конечно же, улики против Люциуса Малфоя. Если нет, то оба будут переданы в Азкабан в ожидании суда. Альбус встал и посмотрел на дверь, ведущую в комнату пациента. Римус и остальные проследили за его взглядом и увидели, как целительница Селкирк вошла в комнату, усталость и печаль отразились на её добром лице. Римус почувствовал, как его сердце ушло в пятки, а пальцы Тонкс вцепились в его руку, когда Альбус указал на удобное кресло и пригласил целительницу сесть. — Молли, — начал он. — Как она? — Она подвергалась многократному наложению проклятия Круциатус в течение почти непрерывного периода примерно в пять минут, — сообщила целительница тихим голосом. — Она остается в бессознательном состоянии, и это может продолжаться по меньшей мере несколько часов. Начальные конвульсии прекратились, но её нервная система подверглась огромному перенапряжению, поэтому наблюдается повторяющийся периодический тремор. Тёмная магия, использованная при наложении этого проклятия, была особенно… жестокой. Я дала ей снадобья, чтобы помочь справиться с болью, восполнить уровень энергии и успокоить нервы. Сон также поможет процессу исцеления. Она также получила несколько сильных кровоподтёков. Я не хочу использовать больше магии, чем необходимо, пока мы не узнаем степень воздействия проклятия Круциатуса. Пока я позволю им исцелиться естественным путем. Римус жаждал получить ответ на единственный вопрос, который он не мог задать: Тонкс не знала о беременности Кейт. — Она поправится? — вместо этого спросил он. Молли осмотрела присутствующих. — Я буду откровенна. Если вы спрашиваете меня, будет ли она жить, я полагаю, что будет. «Поправиться» — это совсем другое дело. Её пытали, Римус; это не продолжалось неделями, днями или даже часами, но злоба, с которой было наложено проклятие, не была похожа ни на что из того, что я видела раньше. Она сильная женщина, и ей понадобится каждая унция этой силы — как эмоциональной, так и физической, — чтобы пройти через это. — Мы должны сказать Сириусу, — тихо сказала Тонкс Римусу, который кивнул в ответ. — Альбус, могу я трансгрессировать отсюда? — спросил он пожилого волшебника. В ответ Альбус поднялся и, протянув руки к Римусу, пробормотал заклинание. — Ты можешь трансгрессировать из этой комнаты и сюда, — сказал ему Альбус. — Я сделаю то же самое с Сириусом, когда он прибудет; тебе придётся совершить парную трансгрессию в первый раз. Римус кивнул, воспользовавшись моментом, чтобы пожать руку Альбус. — Ещё раз спасибо, Альбус. Он кивнул Тонкс, затем, представив себе кухню на площади Гриммо, повернулся на каблуках и трансгрессировал.~***~
Секундой позже Римус стоял на кухне штаб-квартиры. Он быстро огляделся, но Сириуса там не было. Предчувствуя неладное, он направился по коридору к веранде и был вознагражден видом своего лучшего друга, который сидел в кресле Кейт и читал. — Бродяга, — тихо позвал Римус, и Сириус оторвал голову от книги, услышав голос Римуса. Сердце Римуса сжалось, когда он увидел, как взгляд Сириуса устремился в коридор позади него. Когда он не увидел того, кого искал, лицо Сириуса побледнело, но он расправил плечи и встал, направляясь к Римусу с видом человека, идущего на виселицу. — Лунатик, — прошептал он. — Мне нужно поговорить с тобой, — сказал Римус, входя в комнату и усаживаясь в кресло Сириуса. — Присядь. Сириус мгновение уставился на него, быстро моргая, затем вернулся к своему креслу и опустился в него, не сводя глаз с лица Римуса. — Она умерла, — произнёс он срывающимся голосом. — Я потерял и её тоже. Римус покачал головой — Нет, Бродяга, Кейт жива, Она в Хогвартсе; в особом помещении больничного крыла, которое называется… — Флигель, — прошептал Сириус, и на его лице отразился неподдельный страх. — Её пытали. — Я должен был догадаться, что ты знаешь о флигеле, — сказал Римус. — Да, Сириус, она перенесла Круциатус, мне очень жаль. Лицо Сириуса омрачилось, и, если бы Римус не был знаком с характером Сириуса, он действительно опасался бы за свою собственную безопасность. — Кто? — спросил он дрожащим голосом. — Люциус Малфой, — ответил Римус. — Она без сознания, или была, когда я уходил. Альбус привел целительницу из Святого Мунго, чтобы та её вылечила. Билл, Тонкс и Кингсли уже там. Сириус тут же заговорил: — Проследи, чтобы она никогда не оставалась одна, Римус. По очереди делай то, что ты должен, чтобы убедиться, что кто-то всегда рядом с ней. Убедись, что она знает, что ты там. И… скажи ей, что я люблю её. Несмотря на всю серьезность ситуации, Римус улыбнулся своему другу. — Скажешь ей сам, — мягко сказал он. Во второй раз за эту ночь лицо Сириуса метнулось к Римусу. — Что? — Скажешь ей сам, — повторил он, вставая. — Сириус, я здесь не для того, чтобы доложить и уйти. Я здесь, чтобы забрать тебя с собой. Я здесь, чтобы отвести тебя к Кейт. Сириус ещё секунду смотрел на Римуса. Римус видел, как его глаза наполнились слезами, но не ожидал, что мужчина вскочит со стула и обнимет его за шею. Однако он быстро пришёл в себя и крепко обнял Сириуса. Сириус отступил назад, протирая глаза. — Спасибо, Лунатик, — прохрипел он. — Я знаю, что это происходит только потому, что ты отстаивал это. Римус улыбнулся. — Может быть, немного, — согласился он. — Но мне не пришлось особо стараться. — Спасибо, — снова поблагодарил он. — Теперь мы можем идти? Ты можешь отвести меня к Кейт прямо сейчас, Лунатик? Римус протянул руку, и Сириус взял её. Несколько мгновений спустя они оба стояли в большой комнате флигеля. Сириусу понадобилось время, чтобы приспособиться; он довольно давно не трансгрессировал. Когда всё прекратилось, Тонкс подошла к нему и крепко обняла. Сириус обнял её в ответ. — Ты в порядке? — спросил он её. Тонкс могла только кивнуть. Сириус потрепал её по щеке, затем увидел Альбуса, стоящего в нескольких футах от него. Он подошёл к нему и взглянул прямо в глаза. — Спасибо тебе, — поблагодарил он. — Могу я теперь увидеть Кейт? Альбус кивнул и указал на боковую дверь. Сириус подошёл к двери, остановившись у порога, чтобы сделать глубокий вдох. Он прошёл в ту часть комнаты, где находилась Кейт, не сводя с той глаз. «Она такая бледная», — подумал он про себя, когда приблизился к кровати. Тёмно-рыжие волосы резко контрастировали как с постельным бельём, на котором они лежали, так и с цветом её лица. Рядом с кроватью стоял стул, и он сел на него, придвинувшись как можно ближе и взяв Кейт за руку. Он резко вздохнул, почувствовав, насколько холодна её кожа, и лёгкая дрожь её тела напомнила ему о том, через что ей пришлось пройти. Сириус наблюдал за лицом Кейт и был смущен, заметив, что ни одна ресница не дрогнула. Именно это спокойствие, столь чуждое ей даже при нормальном сне, беспокоила его больше всего. Он сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться. Вся его жизнь лежала в этой постели. Сириус начал дрожать от смеси страха и холода, который пронизывал замок. Он был рад, что Кейт не чувствовала этого, поскольку лежала под тёплым одеялом, предназначенным для поддержания нормальной температуры тела. Сириус коснулся пальцами её щеки, затем наклонился и нежно поцеловал в губы. — Я люблю тебя, — прошептал он. — Не знаю, слышишь ли ты меня, но если слышишь, Кейти, знай, что я здесь и не уйду, пока не заберу тебя с собой. Он внимательно следил за выражением её лица, но не заметил никаких изменений, никакого заметного движения. Её рука задрожала в его, когда ещё один тремор от Круциатуса пробежала по её телу. Гул магии в комнате был ощутимым, и он достигал максимума в области вокруг и над кроватью. Сириус знал, что эта комната обладает целительной силой, превышающей всё, что можно найти в больнице Святого Мунго. Несмотря на то, что он знал, что Кейт находится в самом лучшем месте, Сириус внезапно почувствовал потребность поговорить с кем-то — предпочтительно с Альбусом, — кто знал о её состоянии, чтобы самому услышать все подробности. Сириус поднёс её руку к своим губам и нежно поцеловал пальцы. — Я скоро вернусь, дорогая, — тихо сказал он. — Я ненадолго. Бросив последний взгляд на её ничего не выражающее лицо, Сириус встал и подошёл к двери в соседнюю большую комнату, где обнаружил Римуса, Кингсли, Альбуса и женщину, которую он не узнал, в глубокой дискуссии. Он быстро вернулся обратно в палату, не желая, чтобы его видели другие, кроме тех, кто уже знал о его положении. Он осторожно выглянул из-за угла, затем сунул руку в карман мантии и вытащил удлинитель ушей Фреда и Джорджа. «Наверное, единственный, которую Молли не конфисковала, — подумал он про себя. — Хорошо, что у меня один остался!» Сириус наклонился и положил волшебное ухо к ногам, затем вытащил свою палочку и осторожно направил его вдоль пола, пока она не оказалась достаточно близко к группе, чтобы подслушать их разговор, но достаточно далеко, чтобы быстро быть убранным, если возникнет опасность быть замеченным. — …Осложнение её общего состояния, — говорила пожилая женщина. — Она была ослаблена своими травмами, и связанное повреждение с её состоянием из-за проклятия, на мой взгляд, значительное. Тут заговорил Римус: — Есть ли способ узнать масштаб нанесённого ущерба, если таковой имеется? Женщина покачала головой. — На самом деле, ещё слишком рано. Таких случаев, как этот, было очень мало, как вы можете понять, не сомневаюсь. На самом деле, всё, что мы можем сделать, это ждать. — Молли, ты понятия не имеешь, в какие сроки это можно узнать? Конечно, должна быть какая-то точка отсчёта — если не для этого конкретного проклятия, то для общего нанесённого ущерба заклинания и осложнений, которые оно приводит к этому общему состоянию? — рассуждал Альбус. Сириус нахмурился. Что такое «общее состояние»? Он мысленно вернулся к неделям сразу после праздников и её «нервного расстройства желудка», но с тех пор она была в полном порядке. — Возможно, — сказала женщина — нет, Молли. — Мне нужно будет ещё кое-что обследовать. Но сейчас я хотела бы вернуться к своей пациентке. Сириус сильно дернул за верёвку и успел притянуть подслушивающее устройство обратно к себе и в карман, прежде чем группа распалась. Оглядевшись в поисках подходящего укрытия, Сириус увидел дверь в дальнем углу комнаты, на противоположной стене от того места, где стоял. Он поспешил к ней, рывком распахнул её и обнаружил небольшой чулан. С благодарностью влезая внутрь, он почти полностью закрыл дверь, оставив небольшую щель, через которую мог наблюдать за целительницей, работавшей над Кейт. Стоя, он наблюдал, как целительница совершает замысловатые узоры на теле Кейт своей волшебной палочкой, как заколдованная ручка летает по пергаменту на прикроватном столике, записывая детали её показаний. Сириус почти ничего не знал об исцелении — только несколько элементарных заклинаний исцеления, которые он использовал на Римусе на следующее утро после превращения. Мерцающие цветные дуги, нависающие над различными частями тела Кейт, были для него загадкой, и он не хотел ничего, кроме возможности обсудить состояние Кейт с её целительницей. «Ещё одна вещь, которую я не могу для нее сделать, — подумал он про себя. Наблюдая за ними, Сириус заметил, что дуги над лодыжкой, головой, плечом и животом Кейт были бледнее и мерцали меньше, чем те, что нависали в других местах. Видя тёмный синяк, покрывающий большую часть её левого плеча, Сириус предположил, что это были наиболее повреждённые места. Последним взмахом волшебной палочки дуги исчезли, и целительница подошла к изголовью кровати, чтобы забрать пергамент. Сириус наблюдал, как она остановилась и нежно коснулась щеки Кейт, её лицо было полно заботы и беспокойства. — Она мне нравится. Мы можем доверять ей, Кейти». Он оставался в тени ещё несколько мгновений, пока целительница не развернулась и не вернулась в большую комнату с пергаментом в руке. Убедившись, что она не вернётся, он вышел из чулана и тихо прикрыл за собой дверь. Шум, донёсшийся из противоположного дверного проёма, заставил его подпрыгнуть, и он поднял глаза, чтобы увидеть стоящего там Римуса. — Всё хорошо, Бродяга? — тихо спросил он. По кивку Сириуса он вошёл в комнату и подошёл к кровати Кейт. Сириус последовал за ним. — Произошли ли какие-нибудь изменения? — поинтересовался Сириус своего друга. Римус покачал головой. — Целительница Селкирк — Молли — сейчас изучает результаты анализов. Я подозреваю, что через некоторое время мы всё узнаем. — Она мне нравится, Римус, — признался Сириус через несколько мгновений. — Она заботится о Кейти. Римус кивнул. — Да, у меня сложилось такое же впечатление. — Она ведь ничего не знает обо мне, правда? — спросил Сириус. — Нет, Бродяга, не знает. — Мы можем ей доверять, не так ли? Мы знаем, что она на нашей стороне, верно? — Сириус посмотрел на Римуса. — Думаю, да, но мы можем поговорить с Альбусом, если хочешь, — ответил Римус. — Я хочу иметь возможность свободно передвигаться здесь. Я остаюсь, Римус. Я не оставлю Кейт, пока она не сможет пойти со мной. Я обещал ей это раньше, и неважно, слышала она меня или нет, я знаю, что обещал. — Сириус сделал паузу. — Я также хочу иметь возможность лично поговорить с целительницей, задать ей вопросы. Римус положил руку на плечо Сириуса и слегка сжал его. — Позволь мне узнать, сможет ли Альбус поговорить с нами сейчас. Через несколько минут Римус вернулся вместе директором. Альбус кивнул Сириусу, но прежде чем заговорить, подошёл к Кейт. Он мягко коснулся её руки и вернулся туда, где стояли Римус и Сириус. — Римус сказал мне, что ты хотел бы, чтобы Молли Селкирк узнала о твоём положении, — сказал Альбус Сириусу, который кивнул в ответ. Альбус тепло улыбнулся. — Ты абсолютно прав, полагая, что ей можно доверять. Это, безусловно, позволит тебе больше свободы передвижения, поскольку вы оба останетесь здесь на время лечения Кейт. Не думаю, что внутри чулана тебе очень удобно. Сириус слабо улыбнулся ему. — Я бывал в местах и похуже, Альбус. Лицо пожилого волшебника стало более серьёзным при этом заявлении, он наклонился и с любовью похлопал Сириуса по руке. — Ты прошел через многое, мой мальчик, — сказал он. — Пойдём со мной. Через несколько минут три волшебника вошли в большую комнату, где Молли Селкирк как раз заканчивала просматривать карту Кейт. Она встала, чтобы поприветствовать их, и Альбус вывел Сириуса вперёд. — Молли, позволь мне представить тебе Сириуса Блэка, — сказал Альбус, улыбаясь.