Глава 56. Конфронтация
Римус и Альбус остались на некоторое время, обсуждая предстоящую встречу и ожидая возле камина послание от Кингсли, подтверждающего, что он успешно её запланировал. Чтобы скоротать время, Римус и Молли приготовили ужин, пока директор рассказывал Сириусу и Кейт новости Ордена и школы. Школьные предметы заставили Сириуса спросить о Гарри, по которому он очень скучал и с которым не мог общаться с тех пор, как на Кейт напали. Находиться так близко к своему крестнику, не имея возможности увидеть его, было тяжело и сильно беспокоило Сириуса, а также заставило Кейт задуматься, есть ли способ включить Гарри в ограниченный круг людей, знающих о флигеле. Она мысленно сделала пометку спросить директора о такой возможности позже. Им всем было о чём думать в данный момент. За ужином Альбус и Молли провели время за воспоминаниями о том времени, до первой войны, когда она и её муж и сын проживали в волшебной части Лондона. Муж Молли, Эдмунд, работал целителем в Хогвартсе, когда их сын был студентом, в то время как Молли продолжала своё обучение, чтобы в конечном итоге тоже стать дипломированным целителем. Когда Волан-де-Морт начал заявлять о своём присутствии в волшебном мире, Эдмунд оставил свой пост в Хогвартсе и присоединился к штабу Святого Мунго, стремясь помочь в борьбе в Лондоне. Его сын, Джон, присоединился к нему, и вместе они стали одними из первых жертв быстро нарастающей войны. Опустошенная, не имея ничего и никого дома, Молли подала заявление на работу в Святом Мунго, где и оставалась по сей день. Её муж хотел, чтобы она оставалась как можно меньше вовлечённой в военные действия, пока он жив, и Молли выполнила его желание. После его смерти она была слишком ошеломлена внезапной потерей своей семьи, чтобы брать на себя больше ответственности, чем та, которую уже несла её работа. Очевидная смерть Волан-де-Морта от рук Гарри Поттера произошла год спустя, и Молли, помня о потерянной семье, делала то, что хотели бы сделать они — жила полной жизнью, — теперь в мире, который казался свободным от тирана, забравшего их у неё. Тем не менее, было приятно делиться историями с Альбусом, который знал и Эдмунда, и Джона, и проводил время с их семьей в те дни. Сириус, Римус и Кейт слушали их рассказы, посмеиваясь над более забавными воспоминаниями («Нет, на самом деле Аберфорт действительно чувствовал, что козёл может носить плащ-невидимку, чтобы носить целебные зелья в бой», — заливисто засмеялась Молли, рассказывая историю между смешками. Альбус продолжил рассказ, чтобы дать Молли прийти в себя, но ему было не намного лучше. «Я напомнил брату о рационе коз, и в конце концов он уступил. Однако пока это продолжалось, было весело».) Сириус наклонился к Римусу. — И они думали, что Мародеры были неуправляемыми, — хихикнул он, заставив Молли поднять бровь и дерзко подмигнув ей в ответ. — Что-то не так, мам? — спросил он. Выражение лица Молли смягчилось, когда она услышала слово, которое быстро становилось любимым прозвищем Сириуса для неё. — Ничего, дитя мое, — сказала она. — Я на мгновение подумала, что ты, возможно, немного наглеешь. — Нет, мэм, — заверил он её, ухмыляясь так, что это противоречило его отрицанию. — Никогда. Вспышка зелёного пламени из камина опередила ответ Молли, когда Кингсли шагнул через очаг в комнату. Его взгляд скользнул по присутствующим. — Мы готовы, завтра в десять часов утра в нашей большой комнате для допросов, — сообщил Кингсли присутствующим. — Я сказал Министру и Малфою, что встреча там явно поможет избежать излишнего позора для мистера Малфоя, — он ухмыльнулся. — Его эго было весьма довольно моим «вниманием к его положению». — Напыщенный ублюдок, — высказала своё мнение Молли, заставив всех присутствующих удивлённо посмотреть на неё. Она решительно встретилась с ними взглядом. — Ну, так и есть, разве нет? Сириус широко улыбнулся. — Я обожаю эту женщину. Теперь заговорила Кейт. — Он будет гораздо ближе к камерам предварительного заключения, если мы допросим его там, не так ли? — Она мрачно улыбнулась, и Кингсли кивнул. — Я бы не стал тратить много времени на то, чтобы прихорашиваться утром, Кейт, — сказал он. — Как мы уже говорили, мы хотим, чтобы они узнали, что Малфой сделал с тобой, ещё до того, как ты откроешь рот. — Проблема в том, что они не видят худшего, что он сделал, — ответила Кейт. — И он не может об этом узнать, — напомнил ей Кингсли. — О, я прекрасно осведомлена насчёт этого, Кингсли, — ответила Кейт. — Это ещё одно преступление, за которое ему не предъявят обвинения, несмотря на то, что он этого заслуживает. Сириус обнял Кейт. — Всё будет хорошо, Кейти. Он заплатит за всё, что сделал, и мы знаем масштабы его преступлений, не так ли? — Он нежно поцеловал её в щеку. — Всё хорошо, — повторил он. Кейт на мгновение прижалась к нему. — Хорошо. Кингсли, во сколько ты хочешь, чтобы я прибыла туда? — Стоит воспользоваться каминной сетью в полдесятого, — ответил он. — Ты можешь расположиться в комнате наблюдения и следить за всем происходящим. Я приду и заберу тебя, когда придёт время.~***~
Позже, когда остальные ушли, Молли тщательно осмотрела Кейт, чтобы успокоить всех относительно её выздоровления. Несмотря на стресс, вызванный ожиданием событий, которые должны были произойти утром, состояние Кейт продолжало улучшаться. По просьбе Сириуса она сказала, что, по её мнению, Кейт могла бы переехать в комнату Сириуса, считая её состояние достаточно «окрепшим», чтобы покинуть палату. Кейт была очень счастлива оказаться в более нормальных условиях, а Сириус был просто вне себя. Позже Кейт лежала в объятиях Сириуса, положив голову ему на грудь, и ждала, когда придёт сон. — Ты нервничаешь из-за завтрашнего утра, — прогрохотал голос Сириуса у неё над ухом. Кейт кивнула. — Да, немного, — подтвердила она. — В этом нет ничего ужасного, — сказал Сириус. — Это ощущение держит твою оборону. Кейт улыбнулась, уткнувшись в него. — Теперь ты говоришь как Грозный Глаз. «Постоянная бдительность!» Сириус нахмурился. — Я знаю. Это пугает. Но на этот раз я переживу. Кейт легонько погладила его по животу. — Знаешь, я действительно горжусь тобой. Ты был великолепен сегодня вечером во время всей этой дискуссии насчёт Малфоя. Сириус поймал её руку и слегка сжал. — Благодарю, мадам. Это чертовски трудно, вот что я тебе скажу. Это противоречит всем моим естественным стремлениям. Кейт повернула голову, чтобы видеть его лицо. — Ты не против так часто возвращаться в Гриммо, как придётся? Сириус нахмурился ещё сильнее. — Ну, у меня ведь нет особого выбора, правда, Кейти? Я должен держать кровных родственников подальше от двери. Я ненавижу быть вдали от тебя, но думаю, что мы были в разлуке дольше по сравнению с этим и пережили это. Мы можем всё пережить. Кейт поцеловала его в плечо. — Мы переживём. И ты будешь не один, с тобой будет Римус. Для вас будет полезно провести время вместе. Дружба, подобная вашей, действительно очень редкая. Сириус кивнул и поцеловал её в макушку. — Очень редкая, — повторил он. — Тебе стоит поспать, Кейти. Завтра наступит очень скоро, и тебе нужно отдохнуть, чтобы встретиться с дорогим Люциусом. Кейт покачала головой. — Вообще-то, мне нужно выглядеть изможденной и измученной, как ребёнок мусорщика, если верить Кингсли. Сириус фыркнул. — Тогда он будет разочарован. Ты не смогла бы выглядеть так, даже если бы попыталась! Кейт снова поцеловала его в плечо, затем закинула свою ногу на его и крепче обняла за талию, чтобы прижаться к нему ещё теснее. — Спасибо, дорогой. Я люблю тебя. — Я тоже люблю тебя, — сказал он, крепче сжимая её в собственных объятиях. — А теперь приятных снов. Несмотря на физическую усталость, Сириус долго лежал без сна после того, как дыхание Кейт подсказало ему, что она заснула. Образы Малфоя затанцевали перед ним, смешиваясь с образом Кейт в ту ночь, когда её привели во флигель после её последней встречи с Пожирателем Смерти. «Теперь ты можешь гордиться мной, Кейти, — подумал он. — Но если этот жалкий ублюдок хоть как-то не так посмотрит на тебя, я узнаю об этом, и Азкабан ему покажется менее устрашающим, когда я узнаю!» Когда первые слабые лучи рассвета проникли сквозь шторы, Сириус наконец-то заснул.~***~
Кейт встала в семь, чтобы успеть принять душ, одеться и позавтракать перед поездкой в Министерство. Она была как-то странно благодарна за то, что ей не нужно было беспокоиться о нанесении макияжа, поскольку обнаружила, что, хотя ей было лучше, она двигалась гораздо медленнее, чем обычно. В полдевятого Кейт присоединилась к Молли и Сириусу за столом, в то время как последний накладывал кашу, добавляя корицу, мёд и молоко, пока Кейт потягивала свой кофе. Указав на тарелку с дымящейся кашей, Кейт улыбнулась Сириусу. — Похоже на первый школьный день, — сказала она. Все трое почти не разговаривали, и вскоре Кейт положила ложку в пустую тарелку и встала из-за стола. Она сжала плечо Молли, проходя мимо неё, и получила в ответ улыбку и тёплое: «Будь осторожна, моя дорогая». Сириус вошёл вместе с ней в большую комнату и, когда они встали перед камином, крепко обнял её. — Он не может причинить тебе вреда, Кейти, помни об этом, — прошептал он. — Кингсли тоже будет там, и он не позволит, чтобы с тобой что-нибудь случилось. — Затем, опустив голову, он нежно поцеловал её. — Я люблю тебя. Кейт улыбнулась и снова поцеловала его, немного помедлив. — Я тоже тебя люблю. Постарайтесь не слишком сильно волноваться. Я вернусь, как только всё закончится. Сириус кивнул и протянул ей горшочек с летучим порошком. Взяв щепотку, Кейт бросила её в огонь, затем решительно шагнула к очагу, отчетливо выкрикнув: «Отдел Мракоборцев — Министерство Магии». С мерцанием она исчезла, и пламя вернулось в нормальное состояние. Сириус ещё мгновение стоял перед камином, а затем вернул порошок на место на каминной полке. Повернувшись, он подошёл к дивану напротив камина и сел, ожидая возвращения Кейт. Молли, наблюдавшая за происходящим из дверного проёма кухни, вспомнила анимагическую форму Сириуса — храброго и преданного Бродягу, — который будет ждать вечно, пока те, кого он любит, не вернутся к нему.~***~
Кейт вышла из камина рядом с кабинетом Кингсли ровно в половине девятого и с удовлетворением почувствовала его сильные руки на своих плечах, помогающие ей удержаться на ногах. Будучи не в восторге от данного способа передвижения в общем, Кейт обнаружила, что именно это перемещение показался ей чрезвычайно утомительным, и у неё закружилась голова, когда Кингсли повёл её в свой кабинет. Когда они вошли, Кейт заметила, что Корнелиус Фадж уже сидит в одном из двух гостевых кресел перед столом Кингсли. Кейт заколебалась, не желая садиться в другое, учитывая близкое расстояние к волшебнику, которому она не доверяла. — Кейт! — Фадж встал и протянул руку, явно нервничая из-за её очевидной слабости. Пусть думает, что это может быть связано исключительно с поступком Малфоя, а не с её способами передвижения. В конце концов, Фадж был известен тем, что выбирал сторону, основанную на личной выгоде — или риске. Вполне ясно, что поддержка человека, всё ещё подозреваемого в тёмных наклонностях, против обвинения в пытках старшего Мракоборца будет представлять значительный риск. Кейт задалась вопросом, продлится ли его нынешнее беспокойство к началу допроса. — Министр, — ответила она на его приветствие и приняла его рукопожатие, передумав насчёт кресла. Ей действительно нужно было сесть. — Я благодарен вам за то, что вы согласились присоединиться к нам сегодня; я подозреваю, что вам, скорее всего, дали другой совет насчёт вашего выздоровления, — продолжил Фадж. Кейт кивнула. — Полагаю, некоторые предпочли бы, чтобы я осталась там, где была, — заявила она ему. — Но даже мои целители признали важность этой встречи и согласились, чтобы я присутствовала. — Не желаете чаю? — поинтересовался Фадж. — Я могу попросить мою секретаршу принести его, пока мы ждём прибытия Люциуса. Кейт подавила улыбку. — Это было бы чудесно, спасибо, — ответила она. Когда Фадж позвал свою секретаршу через каминную сеть, Кейт и Кингсли обменялись удивлёнными взглядами. Вскоре появилась Агата с чаем и оставила их наслаждаться дымящимся варевом в то время, которое оставалось до прибытия Малфоя. Незадолго до десяти часов они удалились в комнату для допросов, Фадж и Кингсли уселись за стол, а Кейт заняла стул за заколдованной стеной, произнося заклинание, необходимое для наблюдения за происходящим в комнате за её пределами. Ровно в десять часов в дверь постучал служащий Министерства и объявил, что Люциус Малфой прибыл на встречу с Министром. Когда работник отошёл от двери, Кейт затаила дыхание, когда высокая светловолосая фигура Люциуса Малфоя заняла его место. — Корнелиус. — Пожиратель Смерти склонил голову в сторону Фаджа. Повернувшись к Кингсли, он надменно окинул взглядом высокого мужчину, и он пробормотал: — Шеклболт, верно? Кингсли кивнул. — Верно, мистер Малфой. Пожалуйста, присаживайтесь, — добавил он, указывая на единственный свободный стул напротив тех, которые они с Фаджем занимали, прежде чем встать при появлении Малфоя. За спиной Кингсли, у стены, стоял ещё один стул. Кейт знала, что это место займёт она, когда Кингсли придёт за ней. Малфой выдвинул стул, на который указал Кингсли. Он снял и сложил свою дорожную мантию, положив её на спинку стула, прежде чем сесть. — Помнится, вы информировали меня, что мисс Морган присоединится к нам сегодня утром, и всё же я не вижу её здесь. — В поставленном голосе Малфоя слышалось презрение, когда он констатировал очевидное. — Неужели она отреклась от своих обвинений против меня? Кингсли взглянул на Фаджа, чей пристальный взгляд не отрывался от стола. С неслышным вздохом он повернулся к Малфою. — Нет, Мракоборец Морган здесь. Мы думали, что начнём разговор и приведём её сюда, когда придёт время. — Кингсли сунул руку под мантию и достал маленький пузырек с прозрачной жидкостью. Губы Малфоя насмешливо скривились. — Корнелиус, — обратился он к Министру, не сводя глаз с флакона в руке Кингсли. — Я думал, мы с вами уже обсудили этот вопрос и пришли к соглашению. Нет необходимости прибегать к Веритасеруму. Мне нечего скрывать. Наконец, Фадж перестал изучать стол для переговоров и перевёл свой удивительно твёрдый взгляд на лицо Малфоя. — Люциус, вы же знаете, что мы ни о чём подобном не договаривались. Как я уже сказал тогда, Министерство придерживается политики использования Веритасерума при проведении расследования. Исключений не бывает. Глаза Малфоя слегка расширились. Очевидно, он ожидал, что Фадж уступит перед его предыдущим требованием. — Что ж, Корнелиус, я удивлён, но если вы действительно считаете, что я солгу насчёт этого, то, полагаю, у меня нет другого выбора, кроме как подыграть в этом фарсе. Шеклболт, если хотите… Кингсли поднял руку. — Одну минуту, пожалуйста, мистер Малфой. Я должен сообщить вам, что мы приняли дополнительные меры предосторожности, хотя, конечно, мы не хотим проявить к вам неуважение. Как вы знаете, можно свести на нет действие Веритасерума, проглотив нейтрализующее зелье, которое принимается с соответствующим заклинанием. Я взял на себя смелость пригласить целителя, знакомого как с зельями, так и с чарами, чтобы провести краткую магическую проверку вашего тела и определить, присутствует ли одно, другое, или оба сразу. Конечно, вы не будете возражать против этой проверки. Кейт показалось, что бледное от природы лицо Малфоя побледнело ещё больше. Однако через мгновение, собравшись с мыслями, он поднял подбородок и ответил: — Хотя я и оскорблен вашей просьбой, я не стану возражать. Можно только вообразить, что придумает обо мне ваша контора, если я решу это сделать. — Он махнул рукой. — Приведите сюда этого… целителя. Кейт наблюдала, как Кингсли встал и направился к двери, через которую совсем недавно прошёл Люциус. Он открыл её и жестом указал на кого-то, кто находился вне поля зрения присутствующих. Она была потрясена мгновением позже, когда Молли появилась в дверном проёме. Глядя на Кингсли, Молли спросила: — Кого бы вы хотели, чтобы я осмотрела, мистер Шеклболт? Кингсли жестом указал на Малфоя, и Молли подошла к нему без всяких видимых колебаний. — Встаньте, пожалуйста, — решительно приказала она. С долгим страдальческим вздохом Малфой поднялся на ноги и повернулся лицом к миниатюрной целительнице. Молли закрыла глаза и пробормотала заклинание, сопровождаемое какими-то замысловатыми движениями палочки. Вихри света выпрыгнули из кончика её палочки и обвились вокруг высокого мускулистого тела Малфоя. Свет соединялся и разделялся в волшебном танце, становясь ярче по мере пульсации. Внезапно огни замерцали, затем стали серебристыми и замерли. Молли открыла глаза и на мгновение оценила серебряные ленты, затем пробормотала: «Фините». Свет исчез, и она повернулась лицом к Кингсли. — Он принял нейтрализующее зелье, и также наложил заклинание. Глаза Малфоя сверкнули. — Я могу заверить вас, мадам, я никого намеренно не обманывал. — Это не мне решать, сэр. Я просто выполнила диагностическое заклинание, которое подтвердило наличия и зелья, и наложенного заклинания. Намеренно или нет, — закончила она. — Боюсь, что моя семья, возможно, действовала ранее без разрешения, когда я объявил, что приду в Министерство, чтобы подвергнуться допросу. Мой сын, в частности, часто неуместен в своём чрезмерно заботливом отношении к моему благополучию. Он импульсивен, но, увы, я слишком часто ему потакаю. — Всё поведение Малфоя было снисходительным, но угол его глаза слегка подёргивался, что, казалось, указывало на то, что он на самом деле нервничал больше, чем хотел бы показать. — Похоже, наша сегодняшняя встреча, к сожалению, подошла к концу, поскольку я не могу проглотить Веритасерум. Нам нужно… — Не волнуйтесь, — быстро прервала Молли его. — Я принесла сыворотку обратного действия, мистер Шеклболт, вот. — С этими словами Молли вложила в руку Кингсли пузырек с мерцающей бледно-голубой жидкостью. — Четыре капли на его язык; подождите одну минуту, а затем примените Веритасерум как обычно. Если позволите, мне нужно вернуться в больницу; у меня, знаете ли, есть пациенты. И она покинула помещение через ту же дверь, что и вошла. Лицо Малфоя было потрясённым. Он пришёл в себя как раз вовремя, чтобы изобразить на лице довольно болезненную улыбку, когда Кингсли подошёл к нему с Веритасерумом. — Садитесь, мистер Малфой. Это совсем не больно, — сказал старший Мракоборец с фальшивой добротой в голосе. Шум за спиной заставил Кейт вздрогнуть, а когда она обернулась, то увидела, что в комнату наблюдения вошла Молли. Остановившись рядом с Кейт, она взяла её под руку. — Сириус шлёт тебе привет, — прошептала Молли. Кейт улыбнулась. — Поверить не могу, — сказала она, накрыв ладонью руку Молли, лежавшую на сгибе локтя. — У вас стальные нервы. Молли покачала головой. — Неправда. Этот человек излучает зло; ты можешь почувствовать это в комнате с ними. Но, когда Альбус попросил меня сварить противоядие и немного «сжульничать» сегодня утром, я не могла отказаться. Сириус был в восторге, как понимаешь. — Сжульничать? — повторила Кейт. — Вы имеете в виду, Малфой не принимал нейтрализатор? — Нельзя сказать наверняка, — сказала Молли. — Альбус был уверен, что он бы так и сделал, и, поскольку нет известного способа успешно проверить его наличие, он попросил меня прийти сюда и убедить Малфоя, что я могу подтвердить. Похоже, это сработало. Несмотря на свой страх перед злобным мужчиной в комнате перед ней, Кейт не могла не рассмеяться. — Значит, вы солгали, чтобы Малфой сказал правду. Я люблю иронию! Молли сжала руку Кейт. — А вот и Кингсли, моя дорогая. «Твой выход», как говорят маглы. Кейт подняла глаза и увидела, что Кингсли целеустремленно шагает к двери в комнату наблюдения. Малфой сидел за столом, и его глаза были странно остекленевшими, что указывало на успешное введение Веритасерума. — Пора, Кейт, — сказал Кингсли, немного приоткрыв дверь. — Удачи, дорогая, — прошептала Молли, отпуская её руку. Кейти кивнула и подошла к Кингсли, стоящему в дверях. — Давай покончим с этим, — тихо произнесла она, и они вместе направились в комнату для допросов. Кейт села на стул у стены и стала ждать, когда Кингсли начнёт допрос. Это не заняло много времени. — Мистер Малфой, мы начнём с некоторых основных вопросов, чтобы убедиться, что Веритасерум вступил в силу. Ваше имя Люциус Малфой? — Да, — ответил Малфой. — Где вы живёте? — спросил Мракоборец. — Уилтшир, — последовал бесстрастный ответ. — Где вы находились вечером в прошлый четверг? — задал первый из своих вопросов Кингсли, непосредственно касающихся событий на станции Хогсмид. Малфой явно не хотел отвечать, но был вынужден сделать это под действием Веритасерума. — В Хогсмиде. — В самой деревне? — Нет, на станции. Кейт заметила, что, хотя Малфой находился под воздействием мощной сыворотки правды, он изо всех сил боролся с ней — о чём свидетельствовали стиснутые зубы, сквозь которые был произнесён его окончательный ответ. — Почему вы находились на станции? — спросил Кингсли. — Мы помогали некоторым коллегам переезжать, — довольно усмехнулся Малфой. — Мы? — Мракоборец Спеа и я, — ответил Малфой. — Вы достигли своей цели — помочь своим коллегам переехать? — Только частично. — Почему только частично? — спросил Кингсли. — Нас прервали. Ваш… персонал, полагаю. — Усмешка Малфоя становилась всё более явной. — В этой комнате есть кто-нибудь, кого вы узнаёте с той ночи? Ледяные голубые глаза Малфоя остановились на Кейт, и он склонил свою элегантную белокурую голову в её сторону. — Мисс Морган, — сказал он. — Хотя она не всегда была видима, не так ли? — Я буду здесь задавать вопросы, мистер Малфой, если вы не возражаете, — напомнил ему Кингсли. Он повернулся к Фаджу, который удивлённо поднял брови, услышав замечание Малфоя. — Министр, нас серьёзно превосходили числом. К счастью, Билл Уизли, сын Артура, и Римус Люпин, бывший профессор школы, оказались рядом и смогли помочь нам, иначе я сомневаюсь, что мы были бы здесь. По прибытии на место происшествия Кейт приняла зелье невидимости. Это дало нам некоторое преимущество, но только временно, — объяснил он. — Разрешение гражданским лицам участвовать в делах Министерства, — вставил Малфой. — И один известный оборотень. Правда, Корнелиус. С моей точки зрения, это совершенно неприемлемо. Кейт с некоторым удивлением отметила, что лицо Фаджа покраснело от негодования. — Учитывая, что вы были там с людьми, которые, как известно, недавно сбежали из тюрьмы Азкабан, и что вы сражались с сотрудниками Министерства вместе с ними, вашу точку зрения нельзя принимать во внимание, — сказал он. — В самом деле, Министр, — пробормотал Кингсли, возвращая себе контроль над допросом — к первоначальному его состоянию. — Давайте продолжим. Кейт? При звуке своего имени Кейт поднялась, хотя и неуверенно — её близость к Малфою оказывала на неё большее влияние, чем она могла ожидать. — Мистер Малфой, пожалуйста, опишите заклинания и/или проклятия, которые вы использовали в дуэли с Мракоборцем Морган, — попросил Кингсли. Малфой перевёл взгляд с Кингсли на Кейт. Он набрал воздуха, чтобы заговорить, и стало ясно, что он изо всех сил борется с принуждением сыворотки. Наконец он заговорил: — Я использовал… проклятье Круциатус, — выплюнул он. Фадж ахнул. — Значит, это правда? Малфой обернулся, чтобы посмотреть на Министра. — Я под действием Веритасерума, Корнелиус, — усмехнулся он. — Постарайтесь не забывать, ладно? Повернувшись к Кейт, Малфой продолжил: — До меня дошли слухи о Мракоборце Морган — слухи об её… здоровье, — выделил он. — Учитывая эти слухи, я… хотел задержать её, чтобы проверить, правда ли это. Кейт наблюдала, как лицо Малфоя приобрело какой-то дополнительный оттенок, и знала, что он танцует на грани правды со своим последним заявлением. Она почувствовала, как её сердце забилось быстрее, когда поняла, куда клонит Малфой. Она отреагировала быстро. — Я уверена, что вы имеете в виду нелепый слух, который бывший Мракоборец Спеа пытался распространить здесь после того, как увидел меня в больнице Святого Мунго. Усмешка Малфоя превратилась в хмурый взгляд, когда он понял, что его собираются обойти. — Министр, меня беспокоил рецидив старого заболевания желудка, и я искала более эффективного лечения у тамошнего целителя. Спеа случайно подслушал одно из снадобий, которое мне прописывали, и, по-видимому, узнал в нём то, что также прописывают будущим матерям. Я могу заверить вас, что его рекомендовали для лечения моих хронических проблем с желудком и ничего больше. Однако Спеа, пытаясь убедить Кингсли отстранить меня от расследования смерти невыразимца Боуда, начал распространять слух, что я беременна. — Кейт была очень благодарна, что она не находилась под воздействием Веритасерума. Фадж кивнул. — А вы, конечно, не были? Малфой увидел, что его тщательно продуманные планы ускользают, и прервал его. — Корнелиус, вы, конечно, помните, что мисс Морган когда-то была связана с Сириусом Блэком, беглым заключённым, которого вы сами публично осудили как человека, стоящего за недавним побегом из Азкабана. Неужели так маловероятно, что он будет искать её теперь, когда он в бегах? Что они возобновили бы свои отношения прямо у вас под носом? Очевидно, вам не нужнен Мракоборец, способный на такое двуличие и — осмелюсь сказать? — предательство, работающий среди нас здесь, в Министерстве? Я… просто действовал… из… Веритасерум очень мешал Малфою продолжать. — Я бы на этом остановился, Малфой, — перебил его Фадж. — Веритасерум имеет очень неприятные последствия для тех, кто пытается лгать, находясь под его действием. — Он повернулся к Кейт: — Однако, насколько я помню, вы когда-то были очень тесно связаны с Блэком, Кейт. Вы, конечно, немедленно выдадите его, если он попытается связаться с вами? Когда Кейт кивнула, он продолжил: — И, конечно же, вы говорите правду о вашем… э-эм… состоянии? Кейт перевела взгляд с Министра на Малфоя и ответила: — Могу заверить вас, Министр, без всяких колебаний и со всей честностью, что я не беременна. — Она глубоко вздохнула и продолжила: — Но насколько более предосудительными стали бы действия мистера Малфоя, если он действительно верил, что я была в том положении, и продолжал применять проклятие Круциатус против меня той ночью? И не один раз, а три и в течение долгого времени! Каким же чудовищем это его делает? Заговорил Кингсли: — Вы можете вернуться на своё место, Кейт, — сказал он, заметив, насколько она побледнела и как дрожат её руки. Как только она села, он повернулся к Малфою, чей рот был сжат в тонкую линию. — Похоже, ваш план провалился. Вы признали, что применили непростительное проклятье на Мракоборце этого Министерства. Ваша реакция при попытке оправдать свои действия, по-видимому, указывает на то, что по крайней мере часть вашего объяснения граничит с лживостью. — Он замолчал, глядя на Фаджа, который снова молча рассматривал столешницу. — Учитывая эти обстоятельства, у меня нет другого выбора, кроме как арестовать вас и держать здесь до перевода в Азкабан. Министр? У вас есть что добавить? Фадж поднял голову, чтобы посмотреть на Кингсли. — Ничего, — сказал он, вставая и поворачиваясь к Кейт. — Мы не должны больше медлить. Мисс Морган должна вернуться в больницу. Было любезно с её стороны прийти сюда сегодня, чтобы помочь нам в этом деле. — Он направился к двери. — Я требую своего адвоката, — взревел Малфой. Кингсли улыбнулся и вызвал магические путы, которые тут же обвились вокруг запястий Малфоя. — Можете вызвать его через каминную сеть, прежде чем мы отведём вас в вашу камеру. Я уверен, что он знает дорогу к камерам содержания, Малфой. В конце концов, возможно, прошло уже пятнадцать лет, но вы были нашим гостем раньше. — Кингсли позволил себе слегка усмехнуться, прежде чем повернуться к Кейт. — Спасибо, Кейт. Пожалуйста, отдохни. Я навещу тебя позже. Кейт кивнула и встала, повернувшись, чтобы пройти через дверной проём в комнату наблюдения. Оказавшись внутри, она почувствовала, что рука Молли обвила её талию, и была благодарна за поддержку. — Пойдём, милая. — Услышала Кейт её слова. — Держись за меня крепче. Мы трансгрессируем обратно во флигель. С этими словами Кейт закрыла глаза и почувствовала отчётливое влияние трансгрессии, а в следующее мгновение две очень сильные руки обняли её. Открыв глаза, Кейт увидела перед собой озабоченное лицо Сириуса. Однако прежде чем она успела отреагировать или сказать ему хоть слово, она увидела, как его черты начали расплываться, и в следующее мгновение темнота поглотила её.Глава 57. Обеспечивая тебе безопасность
Кейт открыла глаза и увидела, как над ней всплыло лицо Сириуса. Она посмотрела через его плечо и поняла, что лежит на диване в большой комнате, положив голову на колени Сириуса и крепко держа его за руку. — Теперь лучше? — тихо спросил он, поглаживая её волосы свободной рукой. Кейт кивнула. — Думаю, что да. Хотя я устала, — закончила она. — Как долго я была без сознания? — О, недолго, наверное, минут десять, — ответил Сириус. — Я хотел, чтобы тебе было как можно комфортнее. — Он мягко улыбнулся, но Кейт заметила беспокойство в его глазах. — Хочешь попробовать сесть? — спросил Сириус, и по её кивку он помог ей сесть и откинуться на спинку дивана. — Пришла в себя, да? — Молли торопливо вошла в комнату с кубком дымящегося зелья в одной руке и стаканом ледяной воды в другой. Сначала она протянула Кейт кубок с инструкцией осушить его одним глотком. Перед тем как сделать это, Кейт принюхалась к пару, узнав характерный запах бодроперцового зелья. Фу! Но по опыту она знала, что когда дело доходит до лечебных зелий, от Молли никуда не деться. Под сочувственным взглядом Сириуса Кейт глубоко вздохнула, открыла рот и без особых проблем осушила всё содержимое. Мгновенное выделение пара из ушей, как всегда, выбило её из колеи, но одновременный подъём уровня энергии с лихвой это компенсировал. — Как всё прошло? — поинтересовался Сириус, протягивая Кейт воду. — Молли была великолепна, — ответила Кейт, улыбаясь. — Ты знал, что она задумала? Сириус кивнул. — Да, но только после того, как ты ушла. Они с Дамблдором решили это прошлой ночью. После того как ты прошла через каминную сеть, она вошла в комнату с небольшой сумкой в руке и направилась к камину. Я едва успел вытянуть из неё эту историю, как она уже воспользовалась летучим порохом на пути в Министерство. — Он сделал паузу и фыркнул. — Я полагаю, что теперь мне придётся беспокоиться и о ней, намеренно попадающей во всевозможные опасные ситуации. — Он бросил косой взгляд на Кейт, потом тихо продолжил: — Что такое? Кейт ввела Сириуса в курс дела, вздрагивая при упоминании комментариев Малфоя об использовании Круциатуса против неё. — Сириус, он утверждал, что думал, что я была беременна в ночь нападения, — спокойно заявила Кейт, хотя её руки дрожали. — Он напомнил Фаджу о наших отношениях во время Первой войны и сказал, что вполне возможно, что ты снова придёшь ко мне после побега. Конечно, мы бы возобновили наши отношения; в результате я бы забеременела и начала помогать тебе избежать поимки. Он чувствовал, что, если ему удастся задержать меня, он мог бы подтвердить моё положение, намекнув, что это может привести к моему аресту как предателя и твоей повторной поимке. Ребёнок, по-видимому, был сопутствующей потерей в его плане. Лицо Сириуса побледнело, а глаза потемнели от гнева. — Ублюдок! — Несомненно, — раздался глубокий насыщенный голос из дверного проёма. Кингсли вошёл и сел в одно из кресел перед камином. — Но, какими бы предосудительными ни были его сегодняшние комментарии, важно помнить, что информация должна была исходить от Спеа — который в лучшем случае просто угадал. Возможно — очень возможно, — что Малфой просто хотел применить Круциатус против тебя в ответ на проклятия, которые ты наложила на него и других Пожирателей Смерти. Мы не знаем, когда Спеа мог поделиться своими подозрениями с Малфоем. Я считаю, что Малфой использовал этот слух как последнюю попытку выторговать своё собственное освобождение. Кейт кивнула. — Да, Кингсли, я знаю. Но теперь Малфой предстанет перед судом. Его будут допрашивать в Визенгамоте. Он повторит это снова и снова. Если меня вызовут для дачи показаний, то под воздействием Веритасерума или под присягой волшебника. Неважно, что они выберут; нечестность невозможна ни в одном из вариантов. — Малфой не пойдёт в суд, — сказал им Кингсли. — Он признал свою вину — под воздействием Веритасерума и в присутствии двух старших Мракоборцев и Министра Магии. Визенгамот не станет тратить галеоны на суд, учитывая эти факты. Кейт на мгновение замолчала, а когда заговорила, её голос был низким и настойчивым. — Ты понимаешь, что поставлено на карту, если ты ошибаешься? Мне придётся сказать правду о всём, о чём меня спросят. Адвокат Малфоя спросит об этих слухах, потому что Малфой будет утверждать, что он действовал с чистыми намерениями и стремился раскрыть предателя в стенах Министерства. Смерть Боуда на его стороне, чтобы подкрепить эту теорию, не так ли? Учти мою предыдущую историю с Сириусом и наши прежние отношения, а затем добавь тот факт, что он скрывается от Министерства после своего побега из Азкабана. Даже если ты не силён в математике, Кингсли, ты ясно видишь, что всё это сводится к тому, что мне придётся рассказать им всё, что я знаю о Сириусе. Мне придётся предать его. Малфой, вероятно, будет награждён орденом Мерлина первой степени, а Сириус будет схвачен и… — Прекрати! — Голос Сириуса заглушил её. Он дрожал, когда взял руки Кейт в свои. — Прекрати, Кейт, — приказал он, его голос в этот раз звучал тише. — Мы не знаем, что это произойдет. То, что сказал Кингсли, имеет смысл: Малфой признался… Настала очередь Кейт прервать его. — Малфой попросил своего адвоката, Сириус, — напомнила она напряжённым голосом. — Я не верю, что он сделал это, потому что он скучает по своей компании. Я думаю, что он рассчитывал на то, что Фадж отменит необходимость Веритасерума, и решил, что он может лгать сквозь зубы во время нашей встречи; что ж, это не сработало, не так ли? Теперь он должен найти альтернативу — и быстро! Кто может помочь ему лучше, чем его столь же льстивый адвокат Ллевеллин Джарвис? Сириус, Кингсли, послушайте меня. Да, Малфой признался, но, Кингсли, подумай. Дело уже не в признании. Вопрос в том, как это оправдать. Конечно, он признался — ему нечего было бояться. Он работал на благо Министерства в своих попытках загнать в угол потенциального предателя и вернуть нашего самого разыскиваемого волшебника. Ему бы и в голову не пришло скрывать свои действия; он действовал только во благо Министерства. Именно так это обыграет Джарвис, и в наших нынешних условиях это именно то, что подкупит Визенгамот. И мы безответственные идиоты, если думаем иначе. Сириус в отчаянии развёл руками и повернулся к Кингсли. Он не успел заговорить, как Кингсли задумчиво произнес: — Возможно, она действительно права. Сириус широко раскрыл глаза, глядя на мужчину. — Кингсли, ты же сам сказал, что этот ублюдок признался… — Кингсли, ты не знаешь, правдивы ли слухи о том, что Визенгамот настаивает на том, чтобы все свидетели принимали Веритасерум до дачи показаний? Кейт поднялась с дивана и принялась расхаживать по комнате. Кингсли задумчиво наблюдал за её движениями. — Вместо клятвы волшебника? Я слышал это, но меня не вызывали для дачи показаний в течение последнего месяца или около того. — Знаем ли мы кого-нибудь, кому мы можем доверять и кого вызывали? Кингсли на мгновение замолчал, затем поднял голову и улыбнулся Кейт. — Арабелла Фигг, — сказал он. — Она свидетельствовала в интересах Гарри в сентябре по поводу того дела с дементорами; Дамблдор специально попросил её. Она может нам рассказать; она вроде как член Ордена. К чему ты клонишь? — Я тут подумала. Если про Веритасерум, и то, что сказала Молли — правда, мы могли бы использовать нейтрализующее зелье в качестве противовеса. Молли сказала, что невозможно проверить наличие нейтрализатора в организме. Это может быть способ обойти правдивые показания, — сказала Кейт. Кингсли покачал головой. — Слишком просто. После утренней демонстрации Молли Малфой слишком легко мог обнаружить, что её «профессиональный осмотр» был не более чем пыль в глаза. Джарвис потребует принятия более обязательных превентивных мер; моя ставка — клятва волшебника. Кейт — для этого не существует нейтрализующего зелья или заклинания. Кейт кивнула, возвращаясь на своё место на диване. — Должен же быть какой-то выход, Кингсли. Сириус, ты… — Кейт повернулась и увидела рядом с собой пустое место. Сириус, по-видимому, ушёл. Следуя за её взглядом, Кингсли поднялся. — Вышел из комнаты, когда ты встала; направился туда. — Кингсли указал на закрытую дверь, которая, как знала Кейт, вела в комнату Сириуса. — Мне лучше пойти. Адвокат Малфоя должен явиться в Министерство к трём часам, а мне нужно закончить бумажную работу до его прихода. Кейт встала, когда Кингсли пересёк комнату. Он слегка обнял её. — Отдохни немного. Я зайду позже. — Отступив назад, он снова указал на дверь Сириуса. — Сначала установи дружеские отношения, — сказал он с лёгкой улыбкой. — Тебе будет легче, если так сделаешь. Кейт кивнула и посмотрела ему вслед, затем со вздохом повернулась в сторону коридора, где располагались спальни, на мгновение задержавшись перед комнатой Сириуса, прежде чем поднять руку, чтобы постучать. Ответа не последовало. Кейт постучала ещё раз, чуть громче, и тихо позвала его по имени. Ничего. Решившись, она открыла дверь и заглянула внутрь. Сириус лежал поверх покрывала, спиной к двери. Кейт проскользнула внутрь и закрыла за собой дверь. Скинув туфли и верхнюю одежду, она устроилась рядом с ним на кровати, ложась за его спиной. Тем не менее, реакции на её присутствие не последовало. Кейт прислушалась, но не услышала глубокого ритмичного дыхания, которое указывало бы на то, что Сириус спит. Кейт нащупала его руку, где она упиралась ему в живот. Она нашла её и попыталась переплести их пальцы, но они были обмяклыми в её ладони. Она решила сжать его пальца и стала ждать, уверенная, что Сириус заговорит прежде, чем пройдёт слишком много времени. Тишина так и не была нарушена, Кейт почувствовала, как усталость от дневной деятельности овладевает ею, и она погрузилась в беспокойный сон. Когда она проснулась, солнце уже переместилось с их стороны флигеля, а это означало, что прошло несколько часов. Оглядевшись, Кейт поняла, что она одна. «Чёрт!» Думая, что, по крайней мере, Сириус не мог уйти слишком далеко, она поднялась, плеснула немного воды на лицо и вышла в большую комнату, чтобы найти его. Побродив по флигелю, Кейт уже начала немного паниковать, поскольку Сириуса нигде не было. Она вошла в больничную палату и увидела, что Молли складывает бельё у шкафа. — Чувствуешь себя лучше? — спросила она Кейт, улыбаясь молодой женщине. Кейт обняла её в знак приветствия. — Физически — да, но я беспокоюсь о Сириусе. Я не могу найти его, и он не может… Молли прервала её, положив руку ей на плечо. Улыбаясь, она указала на открытое окно в конце комнаты. — Вон там, — сказала она. Глаза Кейт тревожно расширились. — Но разве его не видят? Молли покачала головой. — Каждая часть флигеля скрыта от чужих глаз, дорогая. Это как Штаб-квартира Ордена. Кейт кивнула. — Спасибо. — Кейт направилась к окну, но остановилась и обернулась. — По-моему, он очень сердит на меня. Вы можете услышать… крики, — закончила она. Брови Молли приподнялись. — Я уже слышала это раньше. Он расстроен, но я бы не сказала, что он злится. Он не стал говорить со мной о том, что его беспокоило. Просто поцеловал меня и сказал, что ненадолго выйдет на свежий воздух. Я так и подумала, что ты придёшь. Вот. — Она взмахнула палочкой над двумя наволочками, превратив их в плотные плащи. — Возьми их с собой. Там холодно. Кейт благодарно улыбнулась и продолжила свой путь к окну. Оказавшись там, она просунула в него голову. Снаружи был большой балкон, полностью ограждённый тяжёлыми каменными перилами. Сириус стоял в дальнем углу, глядя на Чёрное озеро. — Я всё гадала, куда ты запропастился, — сказала Кейт, вступив на каменный пол и накидывая на плечи заколдованный плащ. Она подошла к Сириусу, который всё ещё стоял, отвернувшись от неё. Она видела, как дрожат его плечи, поэтому подняла руку и накинула на них плащ. — Мне нравится быть здесь. Здесь так… просторно. Я почти чувствую себя свободным, — сказал он хриплым голосом, наконец повернувшись к ней лицом. — Что там произошло? — спросила Кейт. — Ты на самом деле не спал, когда я забралась к тебе в постель. Сириус покачал головой. — Нет, не спал. Я был расстроен и не хотел с тобой разговаривать. Я надеялся, что обману тебя, заставив думать, что сплю, и ты уйдёшь. Мне нужно было время, чтобы всё обдумать, прежде чем встретиться с тобой. — Он сделал паузу, слегка улыбаясь. — Мне следовало догадаться. — Ты справился с этим? — спросила Кейт, внимательно наблюдая за ним. Сириус сделал глубокий вдох. — Нет. Мне нужно придумать, как сказать то, что мне нужно, чтобы ты услышала. Кейт кивнула, шагнув вперёд и положив руку ему на плечо. Она почувствовала напряжённые мышцы, но не убрала руку. — Мы на опасном пути, знаешь. Мы уже бывали на нём раньше. Один из нас расстроен тем, что мы тратим время на беспокойство о том, как сообщить об этом факте. Обычно именно здесь мы попадаем в неприятности. Я знаю, что тебя что-то расстроило; я поняла это, когда осознала, что ты ранее покинул большую комнату. Ты подтвердил это, когда не ответил на моё прикосновение, когда я нашла тебя в твоей комнате. И ты снова делаешь это прямо сейчас. Мне всё равно, кричишь ты или ругаешься — или и то, и другое. Мне всё равно, какие слова ты используешь. Я просто хочу, чтобы мы это выяснили, исправили и двигались дальше. Ты был тем, кто сказал, что в прошлом мы уже ссорились, и мы сделаем это снова в будущем, и «ну и что?». Что ж, мы будем кричать. По крайней мере, мы выскажемся и скорее двинемся дальше. Разве это не один из тех случаев? — Голос Кейт звучал мягко, но она не сводила с него глаз. Сириус покачал головой и вздохнул. — С гневом я справлюсь; это не имеет никакого отношения к гневу. — Просто поговори со мной, — сказала Кейт. — Пожалуйста, если я чем-то расстроила тебя, скажи мне, чтобы мы могли с этим разобраться. Сириус посмотрел на неё. — Я расстроен, потому что всё начинается снова. Люди страдают. Это снова Джеймс и Лили. Люди подвергаются риску — и это из-за меня. Ты и я — мы снова сошлись, и мы… ну, мы совсем не были осторожны, и ты забеременела. Как бы то ни было, этот факт всплыл — и Малфой услышал об этом. Из-за этого тебя пытали. Наш ребёнок умер. Ты почти умерла. Теперь существует вполне реальная вероятность того, что тебе придётся давать показания на суде Малфоя, и не имеет значения, насколько хорошо ты можешь вести себя или насколько убедительно ты можешь скрыть правду, потому что это не варианты перед Визенгамотом, Кейт. Ты вынуждена — какими бы магическими способами они ни пользовались — сказать им правду. Другой альтернативы нет. На этот раз, когда ты скажешь правду, ты заклеймишь себя предателем — из-за меня. Тебя арестуют и отправят в Азкабан. На более низкой ноте меня снова схватят и приговорят к поцелую. Гарри останется один. Снова. Из-за меня. И пока всё это чёртово дерьмо происходит вокруг меня, я сижу сложа руки. — Он замолчал, тяжело дыша. — Я больше не могу, Кейти. Я не могу просто сидеть здесь и смотреть, как люди, которых я люблю, страдают из-за меня. Кейт почувствовала, что её тело начинает дрожать не только от холода. — Что ты такое говоришь? — прошептала она. — Я думаю, что мне пора уйти. Если меня здесь не будет, ты скажешь правду, когда будешь давать показания, что не помогаешь мне и не знаешь, где я. Я был в бегах почти два года. Я могу снова повторить это… Сириус был вынужден замолчать, когда Кейт подлетела к нему, схватив его лицо обеими руками и не позволяя ему вырваться из её хватки. — НЕТ! — закричала она, сверкая глазами. — НЕТ! Я не позволю тебе сделать это. Я больше не позволю тебе бежать. Здесь ты в безопасности. Никто не может найти тебя здесь или на площади Гриммо. Ты не будешь жить в пещерах или лесах, как Бродяга, добывая пищу из мусорных ящиков и выпрашивая объедки у незнакомцев, никогда не получая достаточного количества еды. Спать в сырости и холоде, никогда не получая достаточного тепла. Один — только со своим воображением и всеми этими горькими воспоминаниями. Если это означает применить заклинание полной парализации тела с этого момента и до окончания войны, я так и сделаю. Молли тоже поможет мне, если я попрошу. — Кейт тяжело дышала, и из её глаз потекли слёзы. — Я больше не отпущу тебя! Мы для этого через многое прошли. Я не могу… — Кейт замолчала. Она не могла продолжать. Она продолжала смотреть на его лицо всё то время, что говорила, и теперь, когда она закончила, то видела, как оно меняется. — Это единственное, что я могу сделать, Кейти, — выдавил он. — Это всё, что я могу сделать для твоей безопасности. Я больше ни на что не годен, и сейчас для меня важно только то, чтобы ты и Гарри были в безопасности. Кейт отпустила его и сделала шаг назад. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться, и заговорила: — Не знаю, сколько раз мы с тобой вели один и тот же разговор, и всё всегда сводится к тому, останемся мы вместе или нет. Ты замкнул круг. В течение нескольких дней ты перешёл от предоставления мне выбора оставить тебя к решению, что ты собираешься оставить меня. И всё это ради моей безопасности. В какой безопасности я буду находиться, волнуясь о твоём местонахождении и твоём состоянии? В какой безопасности будешь ты, задаваясь теми же вопросами насчёт меня? Кто из нас первым потеряет концентрацию из-за этого беспокойства и совершит ошибку, которая будет стоить нам жизни? Я не готова потерять тебя — временно или навсегда. Я думала, мы уже решили, что расставание — не наш вариант. Я думала, мы договорились, что больше не будем об этом говорить. Почему ты даже не рассматриваешь возможность остаться здесь и попытаться найти другой способ обойти это чёртову дачу показаний? К слову, ты сказал мне, что всегда будешь верить, что это твоя собственная глупость стала причиной смерти Джеймса и Лили. Ты принял опрометчивое решение из страха и поверил, что это единственный способ защитить их. Сейчас ты делаешь то же самое. Если тебя убьют, схватят или приговорят к поцелую, это не защитит меня и не защитит Гарри. Оставить нас и броситься в бега — это не единственный способ уберечь меня, и это определённо не принесёт тебе никакой пользы. Ты едва начал приходить в себя после двух лет, проведённых в бегах, прежде чем осесть на площади Гриммо. Подумай о том, как мало времени у тебя уйдёт на то, чтобы потерять приобретённую почву под ногами. Как быстро ты ослабнешь. И тогда ты будешь прав — не будет ничего, что ты можешь сделать, чтобы помочь или защитить кого-то. И никто ничего не сможет сделать, чтобы защитить тебя, и, хотя тебя это не беспокоит, для некоторых из нас это чертовски важно. Сириус посмотрел на нее. — Я не могу нести ответственность за причинение боли ещё одному человеку, которого люблю, — прошептал он отрывистым голосом. — Этим утром, слушая тебя и Кингсли, я осознал, что возможность того, что я могу сделать это — снова — была очень реальной. — Тогда осознай следующее: если ты сделаешь это — если ты уйдешь, — ты сделаешь гораздо больше, чем просто причинишь боль людям, которых любишь, Сириус, — сказала Кейт. — Если ты уйдёшь, то уничтожишь людей. Ты уничтожишь меня. Вот что реально, Сириус. Сириус молчал, а Кейт лихорадочно пыталась придумать что-нибудь — что угодно, — чтобы повернуть его мысли вспять. Это отличалось от всего, с чем они сталкивались с момента их воссоединения. Это был не спор о доверии или верности; это было нечто большее. Это было элементарно, примитивно. Всё дело было в страхе: страх повторения истории. Страх, что следующая смерть в этой войне будет отражением двух последних смертей первой войны. Как заставить его понять, что «смерть» может быть определена как потеря чего-то большего, чем физическая жизнь? Внезапно она поняла. Кейт подошла поближе к Сириусу и взяла его руки в свои. «Такие холодные», — подумала она, а его глаза встретились с её в удивлении. — Если ты сделаешь это — если ты уйдешь, — с нашими отношениями покончено, — тихо сказала она, пытаясь совладать со своими эмоциями. — Не связывайся со мной — ни напрямую, ни через кого-либо ещё. Ты сделаешь меня ответственной за то, что с тобой происходит. Если тебя поймают и приговорят к поцелую, это будет моей виной. Если тебя убьют, это также будет моей виной. Если тебя ранят, подвергнут пыткам, если ты замёрзнешь или умрёшь от голода, это будет моей виной. Из-за того, что ты готов пожертвовать собой в ошибочной и ненужной попытке защитить меня, ты ставишь меня в то же положение, в котором был ты, когда были убиты Джеймс и Лили. Ты перекладываешь вину и ответственность прямо на мои плечи, не думая о том, что будет со мной, если её понесу я. Азкабан для меня ничто по сравнению с тем, что ты сделаешь. — Было ужасно наблюдать за игрой эмоций на лице Сириуса, пока она говорила, и его пальцы почти невыносимо сжимались вокруг её собственных, но Кейт была полна решимости закончить начатое; если он уйдёт после всего этого, она должна знать, что сделала всё возможное, чтобы остановить его. — Если ты можешь услышать всё это и по-прежнему хочешь уйти — иди. Ты знаешь последствия своего решения. Я только прошу, чтобы ты поговорил с Дамблдором и договорился, чтобы Гарри пришёл сюда, прежде чем ты уйдёшь. И Римус тоже. Ты объясняешь своё решение крестнику и лучшему другу. Ты свяжешь все концы, прежде чем уйдёшь, Сириус. Я не останусь здесь, чтобы сделать это за тебя. — Кейт вырвала свои руки из его хватки и на мгновение остановилась, прежде чем вернуться в палату. — Помнишь, что ты сказал мне, когда мы говорили о выкидыше и доверии? Ты сказал, что любишь меня достаточно сильно, чтобы отпустить, если я захочу. Я не хотела тогда и не хочу сейчас. Я думала, что мы покончили с этим вопросом раз и навсегда. Сириус, я люблю тебя, — тихо сказала она. — Всем сердцем. И это не изменится, что бы ты ни решил сделать. Кейт замолчала и закрыла глаза, собираясь с мыслями. Когда она открыла их, Сириус подошёл к ней на шаг ближе и заметно дрожал под плащом. — Сириус, ты помнишь, что чувствовал, когда дал мне выбор оставить тебя? Я думаю, что чувствую всё это — но сильнее, потому что, когда ты уйдёшь, в отличие меня, ты можешь никогда не вернуться к людям, которые тебя любят… и они могут с лёгкостью даже не узнать, что с тобой случилось. Чёртово вшивое наследие. — И с этими словами она развернулась и пошла прочь.