Глава 60. Исчезнувшие воспоминания
Кингсли прибыл рано вечером, а вскоре к нему присоединились Римус, Тонкс и Дамблдор. Тонкс и Кейт дадут показания о событиях, произошедших на станции Хогсмид, а Кингсли разрешат остаться в зале суда, поскольку он технически руководил обоими Мракоборцами и участвовал в тайной операции в другом месте. При необходимости он мог рассказать о планах и о том, как информация попала в их руки. Кингсли подтвердил, что в то время как Тонкс — и он, если потребуется — будет давать показания без магического принуждения, Кейт примет Веритасерум — по просьбе адвоката Малфоя. Также по просьбе Малфоя Северусу Снеггу было поручено приготовить сыворотку для использования в его деле. — Итак, моя память должна быть изменена, — подтвердила Кейт. Она чувствовала, как рука Сириуса сжала её руку на коленях. — Временно, да, — сказал Кингсли. — Если Северус сварит Веритасерум, это нам на руку. Мы будем уверены в честности зельевара и полученного зелья. Обычно я рассматривал бы возможность исключения из нашей стратегии части, связанной с изменением памяти в пользу Северуса, заменившего настоящий Веритасерум на что-то безобидное. Однако я не могу быть уверен, что адвокат Малфоя не проверит действительность зелья до его применения. Кейт кивнула. — Это слишком опасно. — Она нежно сжала руку Сириуса; она знала, что на сегодня с него хватит Северуса Снегга. Кейт улыбнулась, почувствовав нежное давление на её пальцы в ответ. — Кингсли, мы можем пересмотреть правила игры? — спросила Тонкс со своего места рядом с Римусом. Кивнув, Кингсли заговорил: — Кейт, Тонкс стоит перед тобой в списке свидетелей. Фадж будет вести все допросы, хотя любой член Визенгамота также имеет право задавать вопросы любому из нас. Как вы все знаете. — Кингсли сделал паузу, чтобы оглядеть сидящих за столом. — Адвокат защиты, Ллевеллин Джарвис, не обязан ничего рассказывать об их защите. Однако мы подозреваем, что показания Тонкс будут основаны на том, как мы знали, что в ту ночь на станции будет осуществляться какая-то активность. Спеа, конечно, будет привлечён в качестве свидетеля Министерства. Его роль в содействии побегу из Азкабана будет представлена Фаджем в качестве оснований для его «вынужденных» показаний. Он тоже будет давать показания под воздействием Веритасерума. Он будет вынужден заявить о своей роли в сражении той ночью. Он скажет, что видел там. Они сражались без масок. Тонкс будет свидетельствовать о том же. — И Кейт засвидетельствует, что Малфой применил непростительное проклятье, а именно — Круциатус, — перебил Сириус, получив кивок от старшего Мракоборца в ответ. — Кейт, Джарвис будет беспощадным в своих попытках дискредитировать тебя. Он может спросить о твоей жизни в Америке. Он спросит о твоих отношениях с Сириусом во время первой войны. Он также попытается создать представление о том, что после его побега ты контактировала с ним. Он спросит о предполагаемой беременности, Кейти, и мы подозреваем, что он будет беспощаден. Если Малфоя осудят, то только благодаря твоим показаниям. Джарвис будет проинструктирован использовать любую тактику, чтобы тебя дискредитировать. Заговорила Тонкс: — Но убийства в больнице Святого Мунго, несомненно, повлияют и на решение Визенгамота? Римус покачал головой. — Косвенно, — сказал он. — Многие люди — включая Министра — находились в непосредственной близости от обоих преступлений, когда они произошли. Под подозрения можно было бы взять весь персонал больницы Святого Мунго, как и всю команду Невыразимцев в Министерстве. Обвинения, основанные на присутствии Люциуса в Министерстве в связи с нападением, а затем в Святом Мунго, вряд ли будут рассматриваться в суде как независимые, достоверные доказательства его вины. — Но показания Спеа, — настаивала Тонкс. — Он говорил о тех преступлениях во время его беседы с Малфоем в Тотленде. — Которую слышали Кейт и Римус, — вмешался Сириус. — А если Кейт дискредитируют, ей вряд ли поверят. И Римус… — Я не могу давать показания, Дора, — сказал Римус, его лицо покраснело. — Как оборотень, я не имею права давать показания в любом деле перед Визенгамотом. — Чушь собачья! — яростно выругалась Тонкс. — Ты волшебник, Римус. Ты храбро сражался с этими Пожирателями Смерти, как и Кейт; как и я. Они просто чёртовы придурки, если хоть на минуту решат, что ты не так хорош, как они! Кейт украдкой взглянула на Римуса. Он смотрел на свои руки и молчал. — Тонкс, — тихо обратилась она, тем не менее привлекая внимание молодой женщины. — Если Люциус даст показания, а я сомневаюсь, что Джарвис позволит ему это сделать, есть шанс, что разговор Спеа может быть выведен на чистую воду через допрос Фаджа. Однако я бы предположила, что Джарвис возразит, что Спеа сказал бы Малфою всё что угодно, чтобы получить его благосклонность, а также более высокий статус среди последователей Волан-де-Морта. Если Римус подтвердит то, что мы оба слышали в Тотленде, результат будет тот же. От этого будет мало толку, учитывая то, чего Спеа надеялся достичь, заявляя это. — Именно, — сказал Дамблдор, одобрительно кивая в сторону Кейт. — Твоё свидетельство, Кейт, осудит Малфоя — если выпадет такой счастливый случай. Вот почему ты останешься здесь, во флигеле, в ближайшее будущее. — Кроме завтрашнего дня, — предложила Кейт. — Верно, моя дорогая, — Дамблдор заявил. — Кингсли, возможно, сейчас самое время обсудить эту часть плана. Кингсли откашлялся и пристально посмотрел на Сириуса и Кейт. — Кейт, завтра вечером мы встретимся здесь, а затем отправимся на квартиру Тонкс, и все твои воспоминания о Сириусе с момента его ареста будут извлечены и сохранены, пока ты не дашь показания. — Мне понадобится омут памяти, — сказала Кейт. — Сириус? — Дамблдор повернулся к волшебнику. Сириус снова сжал руку Кейт, чтобы привлечь её внимание. — Кейти, вчера вечером я был на площади Гриммо. Это заняло некоторое время, но я нашёл свой старый омут памяти. Если тебе нужно куда-то поместить воспоминания обо мне, то, по-моему, тебе следует им воспользоваться. Это заставляет меня чувствовать, что я словно рядом с тобой. — Он слегка покраснел. Кейт наклонилась и нежно поцеловала его в щёку. — Спасибо, дорогой, — прошептала она, прижимаясь к его коже. Повернувшись к группе, стоящей вокруг стола, Кейт продолжила: — Как только мои воспоминания будут извлечены, Кингсли, что произойдет после? — Мы предоставим тебе изменённую версию твоего первого разговора с Дамблдором и Римусом. Римус не появится в изменённом событии. Мы также изменим причину твоего возвращения из Америки. Есть ещё кое-что. Кейт, мы считаем, что больше не можем отрицать твою беременность. Это слишком рискованно. В конце концов, у Спеа есть связи в Святом Мунго. Он должен был иметь их, чтобы получить доступ, который у него был. Джарвис слишком осторожен; если есть какой-то способ узнать твоё истинное состояние, он это сделает. Мы знаем — очевидно, — что не можем раскрыть истинное отцовство ребёнка. Поэтому мы нашли альтернативного «партнёра», с которым, согласно изменённым воспоминаниям, у тебя будет роман и от которого ты забеременеешь. На самом деле это был временно назначенный волшебник, на очень короткий срок, в британское магловское консульство. Он был убит за две недели до инцидента станции Хогсмид. Кейт резко втянула воздух. — Вы, конечно, основательно поработали. Как эта новая реальность станет частью моей памяти? Кингсли улыбнулся. — Мы применим усыпляющее зелье и подсунем воспоминания тебе в подсознание после того, как ты заснёшь. Они будут составлены так, чтобы они имели смысл для тебя и твоего разума, и ты совершенно естественно представишь их, как часть своих показаний. — И эти «изменённые воспоминания» будут извлечены после того, как Кейт даст показания? — Сириус стремился устно упорядочить процесс как для Кейт, так и для себя самого. Альбус кивнул. — Как только Кейт даст показания и мы будем знать, что её не вызовут повторно, мы вернёмся в квартиру Тонкс и, по сути, обратим процесс вспять, уничтожив изменённые события. Затем Кейт вернётся во флигель. — Подвергается ли Кейт в опасности — какой-либо опасности — во время любого этапа этого процесса «изменения памяти»? — поинтересовался Сириус. — Возможно ли, чтобы какие-то из её собственных воспоминаний окажутся потерянными? Может ли она забыть… Римус инстинктивно понял, куда клонит его друг. — Бродяга, — мягко обратился он. — Этот тип передачи успешно совершался много раз. Те из нас, кто будет оказывать серьёзную помощь — Альбус, Тонкс, я — позаботятся о вас обоих и обязательно справятся с изменением и возвращением памяти с предельной тщательностью и осторожностью. Мы обещаем вам обоим — Кейт не забудет тебя, Бродяга. Сириус откашлялся и кивнул, не в силах произнести ни слова. Кейт положила руку ему на колено и нежно сжала. — Никогда, — прошептала она так, чтобы только он мог услышать. Он тут же поднял её руку и крепко сжал в своих. — Есть ещё какие-нибудь вопросы? — спросил Кингсли. — Нет, ты, кажется, всё продумал, — ответила Кейт. — Ну, мы уже много раз это обсуждали, — заявил Кингсли, вставая. — Сириус, не забывай, что тебе нельзя находиться здесь, когда мы прибудем завтра вечером. Нужно будет окончательно покончить с нынешними воспоминаниями Кейт о тебе. Сириус кивнул, но на его лице отразилась глубокая печаль. — Кейт, тебе нужно собрать дорожную сумку, чтобы Тонкс могла заехать и забрать её завтра, — посоветовал Кингсли. — Отличная идея, — ответила Кейт. — Я приготовлю её как-нибудь до обеда, Тонкс. Ты можешь забрать её в удобное время. — Спасибо, Кейт. — Молодая женщина улыбнулась ей. — Ну что ж. Похоже, на сегодня мы закончили. — Альбус встал. — Кейт, Сириус, спокойной ночи. Увидимся завтра вечером. Сириус отпустил руку Кейт и тоже поднялся. — Римус, можно тебя на пару слов? Два волшебника ненадолго собрались в одном конце комнаты, а Кейт стояла с остальными у камина. Альбус коротко коснулся её руки. — Спасибо, Кейт. Я знаю, как это было тяжело для тебя. Я ценю твоё стремление довести дело до конца. Кейт улыбнулась директору. — Я хочу, чтобы его осудили не меньше, а может быть, и больше, чем кто-либо ещё, Альбус. Пожалуйста, когда увидишь Северуса, передай ему мою благодарность за Веритасерум. Теперь мне не нужно бояться ни одного зелья, приготовленное его руками. Альбус мягко ей улыбнулся. — Обязательно, моя дорогая. Я уверен, что он будет рад услышать это. Спасибо тебе — тебе и Сириусу — за то, что поговорили сегодня с Гарри, — добавил он. — Их уроки возобновятся завтра. Кейт улыбнулась. — Отличные новости. Сириус в ответе за возвращение заинтересованности Гарри. Не я. Сириус и Римус присоединились к группе, и, когда Сириус обнял её за талию, Кейт заметила, что Римус кладёт что-то блестящее в карман. Вещь была скрыта прежде, чем Кейт смогла понять, что это. Она повернулась, чтобы спросить Сириуса об этом, и заметила, что он тоже наблюдает за Римусом, вынимающим свою теперь уже пустую руку из кармана мантии. Его вздох облегчения достиг волос Кейт, но когда их глаза встретились, Сириус просто улыбнулся. — Я рад, что Гарри понял послание, — всё, что он сказал. Когда группа расходилась, это занятие отвлекло Кейт от дальнейших размышлений об инциденте. Когда последний из их друзей воспользовался каминной сетью, Сириус притянул Кейт в свои объятия. Нежно поцеловав её в губы сначала раз, затем ещё, Сириус приблизил губы к её уху. — Пойдём со мной, любовь моя, — прошептал он, проводя языком по её уху. — Если завтра тебе придётся избавиться от воспоминаний обо мне, я собираюсь создать одно сегодня вечером, которое заставит этот омут памяти кипеть. Кейт вздрогнула на очевидной похоти в его голосе и позволила Сириусу отвести её в его спальню.~***~
На следующий вечер Кейт обнаружила, что становится всё более и более встревоженной, поскольку они с Сириусом ждали прибытия команды. Омут памяти был расположен на коленях Кейт, готовый к использованию. — Всё будет в порядке, Кейти, — пробормотал Сириус, целуя её висок. — Ты вернёшься завтра к этому времени, и мы снова будем вместе. Кейт кивнула, у неё сильно перехватило горло, чтобы говорить. Она мгновение молчала, а затем прошептала: — Ты знаешь, как сильно я тебя люблю, да? Сириус положил два пальца ей под подбородок и нежно повернул её лицо к себе. — Да, Кейти; да, знаю. Я чувствую это каждый миг каждого дня. — Он поднял руку и коснулся её виска. — Даже если меня не будет здесь, — пробормотал он, опуская руку, пока она не легла ей на сердце. — Я нахожусь здесь, верно? — Да, — прошептала Кейт, её глаза блестели от слёз. Она обняла его за шею и нежно притянула к себе для жаркого поцелуя. Когда он отстранился спустя несколько долгих мгновений, комната осветилась зелёным светом. Практически сразу в комнату вошёл Римус, вслед за ним Дамблдор. — Пора, моя дорогая, — произнёс Альбус. Сириус встал, наклонился и сцеловал слёзы с лица Кейт, а затем нежно поцеловал её в губы. — Увидимся завтра вечером, — прошептал он. — Я люблю тебя, Кейти. — Я люблю тебя, Сириус, — прошептала Кейт в ответ. Сириус кивнул Римусу и вышел быстро из комнаты. Кейт сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. — Я готова, — наконец сказала она. — Давайте сделаем это. С помощью каминной сети он оказались в лондонской квартире Тонкс, где их ждал молодой Мракоборец. В течение следующего часа Кейт удалила из своего сознания все воспоминания о Сириусе после ареста, добавляя одну светящуюся нить за другой в омут памяти Сириуса. Когда последнее воспоминание было извлечено и добавлено к мерцающей кружащейся массе, Римус откупорил фляжку и дал Кейт выпить. Когда она благополучно и крепко уснула, Альбус шагнул вперёд, извлёк все воспоминания о флигеле, о Римусе, об удалении воспоминании и их путешествии в Лондон, добавив всё в омут памяти. Как только эта фаза была завершена, Альбус глубоко вздохнул, поднял палочку и поместил вновь созданные «воспоминания» о возвращении Кейт в Лондон и её романе с молодым сотрудником консульства, Девоном Хайгейтом, плотно сплетая их в реальность событий, которые оставались в её сознании. Флигель стал частным аббатством, где Кейт получала помощь от их штатного целителя, которым, конечно же, была Молли Селкирк. Римус был изображён как не получающий платы информатор — шпион, который снабжал Кингсли полезной информацией. Это дало бы Римусу законную причину присутствовать на суде над Малфоем, за что оборотень был чрезвычайно благодарен. Римус мрачно подумал о своём самом дорогом друге — его брате, вынужденном снова ждать, в то время как женщина, которую он любил, столкнулась с одним из последователей Волан-де-Морта. «Я буду представлять твои интересы, Бродяга, — думал он, наблюдая, как Дамблдор завершал последние движения палочки, которые оставляли новые воспоминания в голове Кейт. — Ты будешь присутствовать там через меня», — поклялся он. Дамблдор устало поднялся на ноги, его работа наконец-то была закончена. — С тобой всё в порядке, Альбус? — Римус схватил пожилого волшебника за руку, поддерживая его. — Да, мой мальчик, — ответил Альбус. — Чтобы использовать это заклинание, требуется много энергии и сосредоточенности. Боюсь, что мой возраст действительно показывает это сегодня вечером. — Тебе нужно немного отдохнуть, Альбус, — посоветовал оборотень. — Я останусь на ночь в «Дырявом котле». Посмотрим, смогу ли я забронировать номер и для тебя? Альбус похлопал Римуса по руке. — Нет, спасибо, сынок, — сказал он, ласково улыбаясь Римусу. — Пожалуй, я загляну к Аберфорту; у него обычно есть свободная комната. Я останусь там и буду ждать от тебя завтра вестей. — Он повернулся и посмотрел на Кейт. — Мисс Тонкс, позаботьтесь хорошенько о нашей Кейт, не так ли? — Рассчитывайте на меня, директор, — сказала Тонкс, едва выпрямившись от его слова. Она проводила обоих мужчин до двери, положив руку на плечо Римуса, когда он остановился, чтобы пропустить Альбуса первым. — Спокойной ночи, Римус, — тихо пожелала она. Римус улыбнулся ей. — Спокойной, Дора, — ответил он. — Увидимся утром. Тебе лучше найти для него безопасное место, — он указал на омут памяти. Тонкс кивнула, затем закрыла и заперла за собой дверь.~***~
Кейт проснулась и потянулась, осматриваясь вокруг. Она улыбнулась, заметив эклектичный стиль украшения юного Мракоборца. Комната была такой же красочной и яркой, как сама Тонкс, подумала Кейт, садясь и свесив ноги с кровати. Поднявшись, Кейт заметила в углу свой маленький чемодан. Она вытащила косметичку и направилась в смежную ванную, чтобы принять душ. Позволяя воде стекать по коже, Кейт мысленно возвращалась к событиям последних нескольких недель. Потерять Девона, а затем и их ребёнка было труднее, чем что-либо, что она помнила. Рука Кейт опустилась на живот, и её снова поразило чувство пустоты, которое она по-прежнему ощущала. Она закрыла глаза, и на мгновение перед ней возникло лицо Малфоя. Ледяные голубые глаза, жестокая усмешка тонких губ, направляющая проклятие Круциатус, которое нанесло такой вред. Кейт вздрогнула. Нет. Так не пойдёт. Кейт понимала, что не может позволить своим эмоциям взять над собой вверх. Её показания имели решающее значение для окончательного приговора Малфоя, и Кейт чувствовала, что обязана сделать это ради Девона, их ребёнка — и ради себя самой. Помня об этом, Кейт быстро приняла душ, высушила волосы и нанесла очень лёгкий макияж, прежде чем вернуться в спальню Тонкс, чтобы одеться. Через некоторое время Кейт вошла в гостиную, сразу же узнав насыщенный аромат кофе. Обернувшись к крошечной кухне, Кейт увидела розоволосую волшебницу, облокотившуюся на стойку. — Здорово, Кейт! — поздоровалась она с ней. — Кофе? — Безусловно. — Улыбнулась Кейт. — Спасибо. — Хорошо спала? — спросила Тонкс, наливая кофе. — Да, но я чувствую себя виноватой, что вытащила тебя из постели, — сказала Кейт, улыбаясь молодой женщине. — В конце концов, это всего лишь одна ночь. Я, конечно, могла бы спать на диване и чувствовала себя вполне нормально. Тонкс энергично покачала головой. — Не после всего, через что ты прошла. Кроме того, я и раньше спала на диване. Я привыкла к этому! — Что ж, я ценю твое гостеприимство, не говоря уже о компании. Жить в номере в «Дырявом котле» удобно, но, боюсь, не очень уютно. В аббатстве, хотя и не мой выбор, очевидно, было немного лучше. Молли тоже прекрасно ко мне относится. Тонкс кивнула. «Дамблдор, безусловно, потрясающий волшебник. Если показания Кейт будут выглядеть наполовину так же естественно, как её последние высказывания, Малфой уже почти одной ногой за решёткой». — Когда за нами придут Кингсли и Римус? — спросила Кейт. — О, они должны быть уже с минуты на минуту, — ответила Тонкс. Кейт уловила лёгкую задумчивость в тоне Тонкс. Она протянула руку и положила ладонь на руку девушки. — Римус все ещё упрямится, не так ли? Тонкс подняла голову и встретилась взглядом с Кейт; у женщины постарше перехватило дыхание от боли, которую она увидела в глазах. — Он просто не хочет меня слушать, Кейт. Кажется, я не могу убедить его, что я забочусь о нём и мне наплевать на «клеймо», связанное с ним. Кейт нежно сжала её руку. — Просто оставайся с ним, Тонкс, не отказывайся от него. Я знаю Римуса очень давно, и он упрям. Борись за то, чего хочешь. Если этому суждено случиться, в конце концов, ты его измотаешь. Тонкс выглядела немного более обнадёженной. — Ты так думаешь, Кейт? Правда? Кейт кивнула. — Правда. — Спасибо. — Круглое Лицо Тонкс осветилось трогательной искренностью. — Ты знала его, когда вы вместе учились в Хогвартсе, верно? Кейт повернулась к ней лицом, и её улыбка исчезла. «Чушь собачья, — подумала Тонкс. — Мне следовало помнить. Она знала их всех: Римус. Джеймс. Сириус». — Да, — тон Кейт был резким. — Я знала Римуса в школе. Я не люблю вспоминать те дни… — Кейт, прости. Я переступила черту. Я должна была помнить… пожалуйста, прости меня, — Тонкс была совершенно серьёзна. Кейт печально покачала головой. — Нет, пожалуйста, это ты меня прости, — сказала она. — Мои эмоции всё ещё на пределе после Девона и ребёнка. Конечно, теперь, когда Блэк в бегах, а Гарри в опасности, воспоминания о тех днях трудно пережить. Тонкс была благодарна обучению на Мракоборца. Слышать, как Кейт так горько говорит о Сириусе, было шоком, хотя она и знала, почему это происходит. К счастью, от дальнейших комментариев её спас стук в дверь. — Это, должно быть, Римус, — сказала Тонкс, направляясь к двери. Мгновение спустя Кингсли и Римус стояли в небольшой гостиной Тонкс. — Хорошо спала, Кейт? — приветственно поинтересовался Кингсли. — Даже очень, спасибо, — ответила она. — Привет, Римус, — поздоровалась Кейт со своим старым другом. — Кейт, — вежливо ответил он. Как и Тонкс, Римус был поражён тем, как изменение воспоминаний Кейт повлияло на её реакцию на людей, которые так сблизились с ней за последние месяцы. — Готовы? — спросил Кингсли. Когда они кивнули, он подошёл к камину. — Тогда вперёд, в Министерство, — добавил он, бросая щепотку летучего порошка в камин. — Атриум — Министерство Магии, — четко произнёс он. После того, как он исчез в рёве зеленого пламени, Тонкс, Кейт и Римус, каждый по очереди, подошли к очагу и сделали то же самое.~***~
По прибытии в Атриум группа немедленно погрузилась в обычную утреннюю суету, поскольку прибывшие должностные лица Министерства и служащие готовы были начать свой день. Группа вошла в лифт и была доставлена в зал судебных заседаний, где Визенгамот собирался для слушаний. Хотя все присутствующие уже бывали в судебной палате, её мрачная и формальная атмосфера произвела на них новое впечатление. Слушание было закрыто для обычных волшебников; Ллевеллин Джарвис позаботился об этом. Он также позаботился о том, чтобы Малфой не был магически привязан к стулу — один и в центре всеобщего внимания. Скорее всего, он и его адвокат будут сидеть в одном конце зала, одни и отдельно. На запястьях и лодыжках Малфоя будут магические наручники. Аргумент Джарвиса состоял в том, что Малфой потенциально может быть незащищенным и, следовательно, легкой мишенью для его «многочисленных врагов». Хотя количество присутствующих было ограничено, служащим Отдела Защиты Магического Правопорядка было выделены места, и Кингсли и Римус нашли два места, несколько удалённых от общих сидений, которые по-прежнему давали им полный и ясный обзор происходящего. Кейт и Тонкс проводили в зону, предназначенную для тех, кого вызвали для дачи показаний. Взгляд Кейт был прикован к двум сиденьям в противоположном конце зала; места, которые вскоре займут Люциус Малфой и его адвокат. — Начинается, — пробормотал Кингсли Римусу, когда большие двери открылись и члены Визенгамота расселись на свои места в противоположном конце зала. Римус локтём задел руку Кингсли, когда полез в карман. Он вытащил блестящий предмет и пробормотал что-то, чего Кингсли не расслышал. Наклонившись к мужчине, Кингсли пристальнее вгляделся в руку Римуса. — Что такое… Римус! — Голос Кингсли упал до шепота, и его брови поднялись от шока и ужаса. В пальцах оборотня было крепко сжато прямоугольное зеркало, в центре которого появилось лицо Сириуса Блэка. Пока Кингсли нервно оглядывался вокруг, Римус постучал по зеркалу палочкой, накладывая сильное заклинание сокрытия. — Римус, это слишком рискованно. Если тебя поймают — ты сам знаешь о последствиях! Римус наклонился ближе к своему другу. — Кингсли, ты же знаешь, что я не так легко согласился. Он заслуживает быть здесь, в любой самой безопасной форме. При необходимости связь может быть прервана в любой момент. Он понимает это. — Римус взглянул на изображение своего друга, который торжественно кивнул. — Он будет молчать всё время. Он хочет послушать, и, честно говоря, с заклинанием сокрытия, думаю, что риск достаточно минимизирован, — закончил Римус. Кингсли нехотя кивнул. — Но мы разорвём связь в любой момент, когда почувствуем, что риск становится слишком велик, понятно? Римус и Сириус кивнули, и Кингсли обратил своё внимание на пол, когда Фадж занял своё место перед собранием. Резко ударив молотком по трибуне перед собой, Министр призвал к порядку. — Члены Визенгамота, свидетели суда и все собравшиеся, — громко произнес он. — Настоящим я объявляю, что суд над Люциусом Малфоем, волшебником, начинается. Служащий, пожалуйста, приведите заключенного. Все сосредоточили своё внимание на изолированных сиденьях, которые теперь были скамьёй подсудимых. Служащие сняли защитные заклинания с двойных дверей, после чего те открылись внутрь, к собравшимся, демонстрируя Люциуса Малфоя и Ллевеллина Джарвиса, стоящих бок о бок. Они прошли к своим местам и остановились, пока двери не закрылись и снова не запечатались. Внимание Кейт было приковано к Малфою, который выглядел явно менее состоятельным, чем обычно. Его обычно идеально ухоженные белокурые волосы падали на лицо, и он очень нуждался в бритье. Он был одет в тёмно-серую мантию, выдающуюся тем, кто находился в изоляторе Министерства в ожидании суда. «В общем, — подумала Кейт, — типично элегантная фигура Малфоя была заменена этим совершенно обычным, почти бандитски выглядящим пленником-волшебником». Однако при более внимательном рассмотрении его лица Кейт поняла, что типичная надменность Малфоя была видна в высокомерном наклоне его головы и ледяной голубизне его глаз, которые были устремлены на неё непоколебимым взглядом. Кейт с трудом подавила дрожь, когда голос Фаджа прорезали напряжение в зале. — Люциус Малфой, встаньте и выслушайте обвинения, выдвинутые против вас. Малфой и Джарвис встали. — Люциус Малфой, вы обвиняетесь в организации и участии в неспровоцированном нападении на двух Мракоборцев из Отдела Защиты Магического Правопорядка этого Министерства. Действуя совместно с известными тёмными магами, называющими себя «Пожирателями Смерти», двое из которых недавно сбежали из тюрьмы Азкабан, вы с совершенным умыслом нанесли и причинили физический вред и увечья упомянутым Мракоборцам. Используя Круциатус, непростительное проклятие, запрещённое в нашем мире, вы серьёзно ранили старшего Мракоборца, в результате чего у неё случился выкидыш. Признаёте ли вы себя виновным в перечисленных преступлениях? Джарвис шагнул вперёд. — Министр, мой клиент признаёт свои действия, но просит «исключения» из обвинения. Фадж нахмурился и обратил всю силу своего взгляда на темноволосого адвоката. — Я не просил вступительного слова, мистер Джарвис; форма требует признания «виновности» или «невиновности». Других вариантов для вас нет. Пожалуйста, повторите ваше признание для наших записей. Джарвис повернулся к Малфою, чьё самодовольное выражение слегка изменилось от резких слов Фаджа. Адвокат поднял бровь, на что его клиент склонил голову в очень коротком кивке. Шелковая одежда Джарвиса мягко зашуршали, когда он повернулся к Фаджу. — Министр, — важно произнёс он. — Учитывая ваше замечание, у моего клиента нет другого выбора, кроме как признать себя «невиновным». Тихое фырканье прозвучало со стороны руки Римуса, которая была поднята благодаря тому, что Римус опирался локтём на подлокотник своего кресла. Хотя Римус был уверен, что он был единственным, кто слышал этот звук, он слегка повернул зеркало и поймал взгляд Сириуса. — Извини, — беззвучно произнёс Сириус. Римус коротко кивнул и вернул зеркало на прежнее место. — Нимфадора Тонкс, Мракоборец, пожалуйста, подойдите к креслу свидетеля, — объявил Фадж. Быстро похлопав Кейт по руке, Тонкс осторожно спустилась по нескольким ступенькам от своего места к креслу свидетеля, достигнув его без происшествий. Римус улыбнулся, услышав вздох облегчения Кингсли от того, что легендарная неуклюжесть Тонкс отсутствовала в этот день. — Мисс Тонкс, пожалуйста, расскажите членам Визенгамота подробности мартовского нападения на станцию Хогсмид — по собственной памяти и в деталях, — проинструктировал Фадж. Кейт не могла не восхищаться юным Мракоборцем, когда та давала показания. Несмотря на свою физическую неуклюжесть, Тонкс была настоящим профессиональным членом Отдела Защиты Магического Правопорядка, бесстрастно излагая факты и детали нападения. Она была красноречива и точна; её показания заняли меньше десяти минут. В заключение Фадж задал только один вопрос: — Пожалуйста, назовите имена нападавших, мисс Тонкс. Тонкс кивнула. — Родольфус и Рабастан Лестрейндж, Мальсибер, Август Руквуд и Люциус Малфой. Бывший младший Мракоборец Малодрос Спеа также присутствовал и участвовал в нападении, — закончила она. — Благодарю вас, мисс Тонкс, — сказал Фадж. — Мистер Джарвис, у вас есть вопросы к этому свидетелю? Джарвис поднялся со своего места. — Один, Министр. — Продолжайте. — Фадж махнул рукой в сторону свидетельского кресла. — Мисс Тонкс, разве вы не приходитесь кузиной сбежавшему убийце, Сириусу Блэку? — поинтересовался Джарвис со снисходительной ухмылкой на его лице. Тонкс сохранила бесстрастное выражение лица. — Да, он мой троюродный брат, — ответила она. — Пожалуйста, опишите семейную связь, — потребовал Джарвис. — Блэк — двоюродный брат моей матери, Андромеды Блэк-Тонкс. Моя мать родилась в семье Блэков и является свояченицей жены мистера Малфоя, — ответила Тонкс. — Значит, у вас очень сильная связь с семьёй, известной своей принадлежностью к тёмной магии? — Бросил Джарвис. Тонкс весело рассмеялась, прежде чем ответить. — Вряд ли, мистер Джарвис. Моя мать была отвергнута своей семьёй в тот день, когда вышла замуж за моего отца, который является маглом. «Связь», как вы её называете, совершенно случайна. Она не приветствуется и не поддерживается ни одной из сторон. Очевидно, моя профессия должна дать вам представление о моей преданности, не так ли? Джарвис нахмурился, глядя на молодую женщину. — Вопросы здесь задаю я, юная леди, — практически прорычал он. Фадж пристально посмотрел на адвоката. — И у вас есть ещё вопросы? Джарвис покачал головой. Фадж кивнул. — Отлично. Значит, у защиты больше нет вопросов. Спасибо, мисс Тонкс. Вы можете снова занять своё место. — Фадж повернулся к Кейт. — Кетрин Морган, Мракоборец, пожалуйста, подойдите к креслу свидетеля, — позвал он. Кейт сделала глубокий вдох и встала. Не сводя глаз с ожидавшего её стула свидетеля, она шла уверенно, готовясь к тому, что, как она была уверена, будет невыносимым допросом. Она подошла к креслу и села. — Мисс Морган, вы отдаёте себе отчёт в том, что вам придётся давать показания под воздействием Веритасерума, не так ли? — поинтересовался Фадж, его голос был менее суровым, чем прежде. Кейт кивнула. — Да, Министр, отдаю. Фадж кивнул. — Служащий, мы готовы. Судебный исполнитель, кивнув, исчез в боковой двери, ближайшей к входу для членов суда. Когда он через мгновение вернулся, его сопровождала высокая тёмная фигура Северуса Снегга. — Профессор Снегг, пожалуйста, примените Веритасерум на мисс Морган, — попросил Фадж. Снегг кивнул и подошёл к Кейт. — Пожалуйста, откройте рот, — попросил он более мягким голосом, чем Кейт могла его помнить. Она почувствовала, как три холодные капли зелья оказались на её языке, и послушно проглотила. Заняв своё место, Кейт почувствовала, как действие сыворотки овладело ею, и спокойно ждала начала допроса.