She is so crazy

      Одиноко. Относительно скучно. И очень грустно. Я сидела уже около часа на полу, облокотившись об кровать и думая о всякой ерунде. Мне не хватало общения. Нормального общения. Такой человек как я, не может и дня без разговоров. Я привыкла находиться в центре внимания, в окружении людей, питаться эмоциями, энергией, болтать о чём угодно. Сейчас же этого не было. И я потухла. Мысленно сравнив себя с перегоревшей лампочкой, слабо улыбнулась. Лампочка, как забавно. Я человек-лампочка, раньше дающая свет и излучающая тепло, сейчас же просто холодный кусок стекла.       Мне не с кем было поговорить. Дженни окончательно заняла позицию некой девы справедливости. Она постоянно молчала и лишь смотрела на меня так, словно один её взгляд способен достучаться до моей совести. С Джеком я вообще не говорила после бала. Просто не могла видеть его потухшие глаза и долю утопающей там надежды. Джон тоже подозрительно молчал, видимо по просьбе Уоллис. А с остальными мне было не интересно. Джон, Дженни и Файрвуд младший были теми, с кем мне хотелось проводить всё своё время здесь. И с кем, собственно говоря, я его и проводила. Ах, да! Еще был Джим. Вряд ли это можно было назвать нормальным общением, но доктор постоянное был где-то рядом. Даже сейчас я чувствовала остывшие отпечатки его присутствия на себе. Но его не было здесь. Мы не разговаривали с Файрвудом старшим уже несколько дней. Да мы даже не ссорились! Доктор меня игнорировал. Словно меня нет. Я была призраком, которого он напрочь не видит.       Вдох и бесполезная попытка выкинуть всё это из головы. Но теперь Джим словно поселился там. Я видела его. Видела скрещенные руки и взгляд, обвиняющий в чём-то. Теперь к Джиму добавился голос Дженни: Он замечательный парень и достоин лучшего. Не тебя.       Я вспомнила наш разговор на кухне. Вот это было действительно обидно. Неужели Дженни правда считает меня таким отвратительным человеком? И еще Джон принял её сторону... Всё. Хватит! Еще чего не хватало. Не люблю испытывать угрызения совести. Вообще не люблю быть виноватой и извиняться.       Бесполезно. Как бы я не закрывалась, мысли уже залезли в мою голову и удобно устроилась там, приготовившись мучить меня всю ночь. Да, как бы это не звучало странно, я способна испытывать вину, признавать свои ошибки, гореть от внутренней совести. Просто не хочу этого признавать. Не хочу, чтоб все знали о наличии моей души и чувствительной натуры, не хочу, чтоб они пользовались этим, заставляли меня страдать. Лучше создать видимость бессердечной эгоистки. Проще. Менее болезненно. Почти идеально. Образ — беспечная и легкомысленная девица, которая втаптывает чужие чувства в грязь. А реальность — очень ранимый человек, мучающийся от стыда за свои поступки. Но не всегда и не в каждой ситуации. Всё-таки доля образа, была моей сущностью.       Я устало обхватила руками колени. Странное ощущение пустоты давило на виски, заставляло сильно сжимать кулаки. Это была моя глупая привычка. Когда я нервничаю или волнуюсь я всегда так делаю. А потом на бледных ладонях остаются отпечатки ногтей в форме полумесяца. Странно было бы отрицать, что мне чего-то не хватает. Присутствия человека? Но не любого. А только одного. Чёрт! Лицо доктора словно мираж растаяло, а вместо него, я увидела нас двоих. Как мы сидели в гостиной. Я еще как идиотка пялилась на него. Но мне было так спокойно с ним, так уютно. С Джеком я такого никогда не чувствовала. А как доктор по сути спас меня. Боже! Его руки так дрожали из-за того, что он переживал. А я... Я всё испортила. Ухмылка на губах. В этот раз горькая. С какого момента всё испортилось? Зачем я наговорила ему такой ерунды?       Может пора хоть самой себе ответить на вопросы: Как я к нему отношусь? Почему я так с ним поступаю? Частичка меня всё еще упрямилась, но память услужливо подсовывала нужное воспоминание: — Письмо было настолько смешным или тебе так сильно хотелось меня унизить? — Нет. Я просто хочу увидеть твои эмоции, а ты как всегда спокоен и непоколебим как скала. — И для этого ты провоцируешь меня? — Да. Я привыкла показывать свои эмоции, а не скрывать их. А ты словно ничего не чувствуешь. Я не понимаю таких людей. — Я могу чувствовать и далеко не спокойный, просто умею контролировать свои эмоции. Не обязательно провоцировать меня, можешь просто спросить, что я испытываю в данный момент. И всё.       Даже будучи униженным тогда, доктор не потерял своего самообладания и достойно мне ответил. Но мой ответ... Как же это ужасно! Я не хотела думать, не хотела, чтоб мой холодный голос всплыл в голове: — Ты правда поверил, что мне это интересно? Ах, док, мне просто было скучно и мне нет дела до твоих эмоций. — Но ты же сказала... — Я хорошая актриса. Давай расставим все точки над "і". Мне плевать на тебя. Так достаточно ясно? Ты просто игрушка от скуки и всё. Тебя для меня не существует.       Я действительно соврала ему тогда, использовав свои актерские способности. Но соврала в другом. Соврала в том, что соврала, как бы это сложно не звучало. Правдой было то, что мне действительно хотелось увидеть его эмоции. Я в самом деле иногда специально его провоцировала, раздражала, пыталась разозлить. Желание понять его было слишком сильным. Но чувства были сильнее. Он нравился мне... Чёрт! Да кому я вру? Он нравится мне сейчас.       Тяжелый вздох и слабая улыбка. Не легко было признаться себе. Эти чувства противоречат мне. Сам доктор противоречит всему, что так привычно мне.       Попав в этот дом, я знала кто мне нравится. Это Джек. Он мой типаж, ничего нового. Среди моих друзей и знакомых все такие. Весёлые, эмоциональные, прямые, иногда очень резкие. Огненный характер, чтоб его. Я испытывала к Файрвуду младшему симпатию, желание, но увы не больше. Джек был моим отражением. Мы так похожи, что для всех были идеальной парой. Мне не составляло труда понять его. Ведь он — это я. С Джимом сложнее. Я никогда не понимала таких людей и особо не стремилась. Смотрела лишь поверхностно. Меня отталкивало их чрезмерное спокойствие, сдержанность и отличное самообладание. На их фоне я всегда казалась себе эмоциональной и легкомысленной пустышкой.       Но доктор затронул во мне другие чувства. Я наслаждаясь тем немногим временем, проведенным с ним. Он сплошной уют и тепло для меня, интересный собеседник и к тому же хирург. Я не ожидала, что столь молодой парень может работать и весьма успешно по такой тяжелой профессии. И все эти эмоции напугали меня, вывели из привычного мне мира. Я не общаюсь с такими людьми. Не знаю, как себя вести с ними. Поэтому первое, что пришло в голову, это было оттолкнуть его. Наговорив ему ерунды в первый раз, я думала, что он разозлится, но нет. Он был абсолютно спокоен. Почему? Как пробить его стену? Как увидеть эмоции? Я действительно поверила в то, что он меня бесит. Заигралась в свою же игру. А он терпел. Долго терпел, но не вечно.        Нервно закусываю губу. Все же на балу я переборщила. И итогом стало его безразличие. Хотя лучше бы он на меня накричал, разозлился, убил бы, в конце концов... Теперь уже ничего не исправить. Меня для него больше нет. И я это заслужила.