Странные

ЭфПи считал, что жизнь обделила его очень многим, и, в общем-то, это было правдой. У него не было своего дома — отцовский трейлер трудно было так величать даже с большой натяжкой. Не было своего будущего — отец ему жизнь южного змея по наследству оставил и не спросил, хочет ли он так жить: никогда не спрашивал. Чёрт, да у него не было даже своего имени: он был всего лишь ещё одним Форсайтом Пендлтоном Джонсом. Но зато у ЭфПи был Джагхед. И он охранял его от всего мира так ревностно, как способен охранять дракон своё единственное сокровище. Охранял от отца, который любил давать волю рукам, когда пил, а пил он каждый день. Охранял от нападок в школе. Охранял от его собственных загонов. И от своих демонов поначалу охранять пытался, но Джагхед к ним сам потянулся, и после этого изменить уже ничего было нельзя. ЭфПи никогда не забудет тот день. Отец тогда был агрессивнее обычного: должно быть, у змеев были какие-то проблемы с вражескими бандами. И ему надо было на кого-то обрушить свой гнев, чтобы не сгореть самому, поэтому он привычно выбрал их в качестве мишени: после того, как жена умерла при родах, он всегда выбирал их. Потому что не мог простить. В тот день Джагхед писал рассказ, и с головой ушёл в работу, поэтому не услышал, как отец требует принести пиво из холодильника. Писательство было его способом уйти от проблем реального мира, и помогало абстрагироваться от шума, но в этот раз любимое дело сыграло с Джагхедом злую шутку. Мистер Джонс очень не любил повторять дважды. У мистера Джонса были очень тяжелые кулаки. Когда задержавшийся на тренировке ЭфПи зашёл в трейлер, Джагхед лежал на полу, закрывая лицо руками, а отец пинал его в живот. ЭфПи крышу сорвало в момент: он, не думая, схватил бутылку со стола и ударил отца по затылку. Тот упал с глухим стуком, как мешок с картошкой, но по мнению ЭфПи был куда бесполезнее оного. Он бросился к брату и обнял его дрожащими руками, шепча извинения. «Должен был прийти раньше, прости, пожалуйста прости». Джагхед не отнимал рук от лица, и ЭфПи было почти физически больно от его немого страдания. …поцелуй был солёным от крови и слёз, и если бы это не ощущалось так долгожданно и правильно, ЭфПи бы подумал, что он все-таки не бракованный близнец: они оба ненормальные психи, и это единственное, в чем на их счёт не ошибаются. Но Джагхед поцеловал его, и это было ответом на все вопросы сразу: прощаю, люблю, можно. ЭфПи, кажется, только этого всю жизнь ждал. Когда Джонс-старший очнулся с жуткой головной болью от удара, падения и количества выпитого, его сыновей в трейлере уже не было: только пустота и тишина. Но он пока не знал, что теперь так будет всегда. ЭфПи считал, что жизнь обделила его очень многим, и, в общем-то, это было правдой. У него не было возможности закончить школу и поступить в колледж на футбольную стипендию. Не было нормальной семьи, крыши над головой и денег на еду. Не было запасного плана. Но зато у него был Джагхед. И пока тот держал его за руку, все остальное было не важно. У них в рюкзаках только самое необходимое, а во внутренних карманах курток (спасибо Тони) — документы на фальшивые имена. Железная дорога уводит прочь от отца и проклятого города. …И пусть жизнь многим обделила ЭфПи, сейчас он чувствует себя самым счастливым человеком на свете.