***
Над островом только вставало солнце, а в порту уже кипела работа. Открывались лавки, торговцы зазывали народ, рыбаки выгружали из лодок улов, размышляя о том, как подороже продать или выгодно обменять пойманное, кричали матросы, докладывая своему капитану, что пора отчаливать, а то не успеют прибыть в Юань к сроку. Жизнь на острове шла своим чередом, поэтому почти никто не обратил внимание на двух высоких мужчин, спускающихся с корабля. Их здесь явно ждали, потому что стоило гостям ступить на мощёную каким-то неровным булыжником пристань, к ним тут же приблизился невысокий мужчина. Он был уже стар, но явно не потерял юношеской прыти. — Господа, генерал Баян, господин стратег Тал Тал, приветствую на Хао Дао. Надеюсь, что море было спокойным. Он сдержанно поклонился, а затем продолжил, окинув гостей цепким взглядом, будто оценивал, насколько они умны, и насколько нужно быть осторожным. — Я один из советников Ее Величества по делам торговли с Империей Юань — Вун Хе. Мы получили письмо господина регента-канцлера два дня назад. Его Величеству Императору не стало лучше? Генерал Баян покачал головой и коротко ответил, сохраняя невозмутимое лицо: — Нет, Его Величеству нездоровится, поэтому мы здесь за лекарством. Вы принесли его? У нас нет времени на разговоры. Тем временем второй мужчина — Тал Тал — не проронил ни слова, сохраняя каменное лицо. Вун Хе покачал головой: — Оно уже готово, его должны были доставить пару минут назад, но почему-то задержались. Нужно подождать ещё немного. Прошу простить Хао Дао, виновные будут наказаны. Баян коротко кивнул: — Я надеюсь. Над мужчинами повисло молчание, каждый думал о своем. Надо сказать, что гостям не так уж и нужно было это лекарство, они прибыли на Хао Дао, во-первых, из-за приказа Эль-Тэмура — регента-канцлера Юань, который приказал доставить лекарство как подтверждение того, что они старались спасти юного императора Туг-Тэмура. Как бы «ну мы сделали всё, что могли, на всё воля небес». А во-вторых, мужчинам было интересно посмотреть на эти когда-то принадлежащие Юань земли. И Тал Тал, и Баян много слышали об острове, но это были в основном слухи, которые не давали точных данных. Хао Дао был загадкой для многих, местные не пускали чужаков в свои дома, позволяя видеть лишь деревянные борта торговых судов, которыми постоянно была наполнена пристань. Неподалеку раздался звонкий детский смех, и в поле зрения советника с гостями показалась маленькая хрупкая девочка, одетая в расшитое какими-то сказочными цветами платье. Чёрные волосы были уложены в аккуратную причёску, темные глаза, обрамлённые густыми ресницами, с любопытством оглядывали все вокруг, а на щеках играл румянец. За ней по пятам следовали два стражника, на лицах которых была написана такая мука, будто они уже несколько раз прокляли и девочку, и ее родителей, и себя. Вун Хи развернулся и склонился в поклоне, совершенно не скрывая улыбку. — Ваше Высочество. Что вы здесь делаете в столь ранний час? Чем так провинились эти люди? Будто опомнившись, Вун Хе развернулся и произнёс: — Это Ее Высочество Хао Юн, младшая принцесса Хао Дао. Если бы Тал Тал, стоящий всё это время подобно статуе, не обладал великолепной выдержкой, то сохранить лицо вряд ли бы получилось. Ведь эта девочка была принцессой, дочерью королевы, которая, если верить слухам, правила одна, но ее поведение… Оно было странным, ведь ни одна принцесса Юань не сможет так спокойно выходить из дворца и гулять по городу, полному людей, взяв с собой не няньку, не учителя, а двух солдат. Ни одна принцесса не могла так ярко показывать эмоции, звонко смеяться и вести себя, как обычный ребёнок. Тем временем девочка усмехнулась и, надув губы, произнесла: — Вун Хе, рада вас видеть. Они... Хао Юн бросила короткий, полный недовольства взгляд на солдат. — Усомнились в моих методах. Этот короткий ответ вызвал ещё больше вопросов, отчего советник спросил, наклонившись, чтобы быть с принцессой на одном уровне: — Да? Что именно они натворили? Теперь уже и гостям стало интересно: Баяну — почему советник разговаривает с принцессой так неуважительно, а Тал Талу — какие методы может иметь, по-видимому, десятилетний ребёнок, пусть даже и королевских кровей. Хао Юн усмехнулась и грустно протянула: — Вчера, когда мы гуляли по городу, ко мне пристал мальчишка. Он попросил купить ему лепёшку, потому что давно не ел, что по нему было видно. Девочка поморщилась. — Я попросила дать мне кошелёк, который беру с собой на прогулку. Однако они сказали: «Отброс не должен подходить к Её Высочеству, не нужно обращать на него внимания, госпожа», дали мальчику пощёчину и оттолкнули его. Разве это допустимо? — Нет, не допустимо. Вун Хе произнёс это тихо, сверля взглядом неожиданно начавших интересоваться чистым небом солдат. — Вы забыли приказ Ее Величества? Вам же ясно сказали, что при Ее Высочестве никаких ударов и наказаний. Ваше Высочество, пожалуйста, простите нас, я хочу поговорить с вашими охранниками наедине. Пока побудьте с нашими гостями, мы отойдём. Хао Юн кивнула, и советник, тихо прошептав что-то солдатам, отошёл. Девочка осталась наедине с гостями и улыбнулась такой детской и очаровательной улыбкой, что стало понятно, почему королева не позволяет своей дочери видеть сцен насилия или смерти. Она не хотела, чтобы эта улыбка исчезала. Однако у Тал Тала были вопросы, на которые он намеревался получить ответ. — Ваше Высочество, а за что вы наказали стражников? Они поступили так, как положено. Не думаю, что на Хао Дао разрешено попрошайничать, да и к тому же у принцессы. Девочка подняла глаза, и улыбка тут же исчезла. — Я наказала их за излишнюю жестокость. Да, попрошайки и нищие не в почёте, но разве у того мальчика был выбор? Он еще слишком мал, чтобы работать, а грехи его родителей — это не его вина. Стратег усмехнулся. По его мнению, эта девочка была слишком наивной. — Выбор есть всегда, просто мальчишка был, наверное, слишком глуп. — Вы слишком жестоки. Все мужчины с других земель так жестоки? Если вы считаете, что у него был выбор, то я вас, наверное, разочарую. У этого ребёнка были только 2 варианта: голодная смерть или просить подачек. Работать в его возрасте невозможно, слишком мал, просто не примут, а если и примут, то на какое-нибудь очень опасное дело, где умрешь быстрее, чем от голода. Тал Тал опешил, а его дядя усмехнулся. «Это дитя не так просто, как кажется». Стратег произнёс, постепенно проникаясь неким уважением к этой маленькой принцессе: — Нас делает жестокими жизнь. Ваш остров не знает войны, поэтому люди здесь так беспечны. Вы ещё слишком наивны и малы, чтобы это понять, да и, наверное, когда вырастете, ничего не изменится. Удел младшей принцессы — выйти замуж и родить ребенка, не более. Хао Юн нахмурилась: — Война? Какая ужасная глупость! Зачем воевать, если можно жить мирно, помогая друг другу и поддерживая порядок. А насчёт моей роли в жизни — вы снова ошиблись. По закону, который недавно приняла моя матушка, если у королевы рождается больше одного ребенка, то наследником становится тот, на кого она укажет в последнем указе, а остальные получают должности советников, и обладают чуть меньшей властью, чем король или королева. Это как ваш регент или великий визирь, которые были раньше. Да и замуж меня может выдать только король или королева, а матушка и брат этого никогда не сделают, пока я сама не попрошу. Баян усмехнулся. «А нет, она всё же наивна, хотя это простительно в ее возрасте. Неужели эта девочка не понимает, что люди порой готовы на всё, чтобы получить власть, и родственные связи будут совсем не важны?» Тал Тал склонил голову и спокойно произнёс. «Точка зрения этой малышки довольно забавна». — Война часто нужна, скоро вы это поймёте. — Кому нужна? Солдатам, которые гибнут? Невинным людям, которые не хотели умирать, а просто оказались не в том месте не в то время? Нет, она нужна лишь тем, кто хочет потешить своё самолюбие, правителям, которые захотели, чтобы их имена были записаны в старинные свитки вместе с подписью «великий завоеватель». Вот только пишется это кровью, кровью тех людей, что погибли, кровью детей и их матерей, которые прижимали к груди плачущее чадо, понимая, что их муж или отец больше не вернётся. Насколько низко же я должна пасть, чтобы захотеть такого истекающего кровью мира? Что должно случиться, чтобы я осознала ценность войны и смерти? Хао Юн топнула маленькой ножкой, обутой в аккуратную туфельку. Она говорила очень азартно. Гости понимающе хмыкнули. Как ни крути, Хао Юн была ещё сущим ребёнком, с присущими ей импульсивностью и упрямством. Стратег склонился, чтобы быть одного роста с этой девочкой и произнёс: — Вы упрямы, это довольно забавно. Хорошо. Когда подрастёте, приезжайте в Дайду, и мы посмотрим, изменилось ли ваше мнение. Я уверен, что там вы заговорите по-другому. Хао Юн усмехнулась и сказала так, будто заключает очередное пари: — Не будьте так самоуверенны, господин, я не изменю своего мнения. Женщины рода Хао славятся своим упрямством. Всего наилучшего. Она развернулась и быстро зашагала по площади. Хао Юн даже не посмотрела на солдат, которые ее сопровождали, видимо, была слишком возбуждена этим спором. Когда девочка свернула за угол, Баян повернулся к племяннику и сказал, кивнув на место, где только что скрылась принцесса: — Что ты о ней думаешь? Тал Тал безэмоционально пожал плечами. — Наивна, упряма, даже я бы сказал упёрта, прямолинейна, своенравна, импульсивна. Ещё слишком юна и многого не понимает, королева не даёт девочке увидеть всего мира, предоставляя сладкое видение дивного острова, на котором все счастливы, что явно не работает. Также эту девочку не наказывают, ребёнок, который страшится плети, не ведёт себя так вольно. Хао Юн много читает, это заметно. Есть старший брат, скорее всего гораздо старше её самой, о нём сказать не могу. Рассуждения стратега прервал чуть хриплый смех Баяна, на который местные не обратили никакого внимания. Отсмеявшись, генерал произнёс: — Ты сейчас только что спорил с принцессой Хао Дао, и это всё, что ты можешь сказать? — Она ещё слишком юна, чтобы думать о чём-то другом, так что да. К ним подскочил Вун Хе, держа в руках какую-то баночку. — Господа, ваше лекарство. А где принцесса? Баян забрал сосуд и спокойно ответил: — Она уже ушла. — Ох, надеюсь, Её Высочество не доставила вам хлопот? Теперь отвечал уже Тал Тал: — Как маленькая девочка может доставить хлопоты? Мы просто поговорили, ее суждения довольно наивны и забавны. Вун Хе посмотрел на мужчину каким-то странным взглядом и возразил: — Не стоит судить так строго, да и говорить о Ее Высочестве в таком контексте. Она еще юна, но подает большие надежды. Да и госпожа — любимица жителей Хао Дао, многие будут не так терпимы к вашему мнению. — Вы нам угрожаете? Прищурившись и положив руку на рукоять меча, прорычал Баян. — Нас отправил Эль-Тэмур, не думаю, что Хао Дао нужны проблемы. Казалось, Вун Хе совершенно не обратил внимание на действия и слова генерала. Он все ещё сохранял нейтральное выражение лица, не собираясь доставать оружие. — Нет, лишь предупреждаю. Не стоит обнажать тут меч, когда вокруг столько народу. Вам пора отплывать, вы же здесь только за лекарством. Император не может ждать. Баян ничего не ответил, а лишь развернулся и зашагал к кораблю. Тал Тал кивнул советнику и последовал за дядей. — Если всё так, как сказал Вун Хе, то эта принцесса еще заявит о себе. Произнёс мужчина, стоя рядом с дядей на палубе уже отплывающего корабля. Ну губах Баяна появилась кривая улыбка. — Ты прав, надеюсь, она не станет мешать.***
Пять лет спустя. — Как они посмели?! Раздался звон разбитой посуды и умоляющий голос: — Госпожа, Ваше Величество, вам нельзя волноваться, успокойтесь, умоляю. Картину, схожую с той, что видел дворец императора в Дайду, сейчас наблюдал королевский лекарь Хао Дао. Хао Нинг, в лучших традициях своей матери, бывшей принцессы Мяоянь, била вазы и кричала в порыве ярости. Только вот Мяоянь успокоила уже давно покойная императрица, а вот усмирить гнев нынешней королевы было некому. Нечто настолько разозлило уже немолодую женщину, что она кричала и ругалась, совершенно забыв обо всех приличиях. В лекаря, не успевшего увернуться, полетела подушка, от чего он пошатнулся, но не упал. Отходя к двери, он тараторил, с опаской поглядывая на королеву: — Ваше Величество, умоляю, Ваше Величество, успокойтесь, а то вам опять станет нехорошо. Поберегите себя и своих детей. Умоляю, Ваше Величество. Опять раздался грохот, в этот раз Хао Нинг опрокинула деревянный столик. — Матушка. Раздались в унисон два голоса, а в дверях появились уже статный мужчина с тонкой бородкой и хрупкая девушка. Мужчина подбежал к королеве и взял ее за руку. — Мама, что случилось, вы выглядите так, будто небеса разверзлись и люди подняли восстание? Королева подняла затуманенный взгляд на своих детей и прошептала: — Хао Юн, Хао Жон, вы здесь. Хорошо. Хао Юн улыбнулась. За эти годы она похорошела и изменилась настолько, что теперь ее и ту милую девчонку уже нельзя было сравнить. В глазах пропал детский огонёк, и они получили блеск спокойной проницательности, так характерной взрослым, будто за эти пять лет произошло что-то такое, что сломало принцессу, заставило ее резко повзрослеть. Губы, похожие на два персиковых лепестка приоткрылись в немом вопросе, но, видимо, что-то решив для себя, девушка улыбнулась, развернулась к лекарю и голосом, похожим на перезвон колокольчиков, сказала: — Вы можете идти, я отправлю за вами, если понадобится Мужчина кивнул и, явно обрадованный своей удаче, буквально выбежал из комнаты. Королева усмехнулась: — Вот, прочтите, что пишут из Юань. Хао Жон принял документ, и его брови поползли вверх. — Хотят, чтобы ты поехала в Юань? Ну, мы же вассалы империи, что плохого в том, что нас зовут? Надолго? Хао Юн молчала, она не собиралась озвучивать свои мысли, потому что понимала, что нет толку, если она скажет, что думает. Королева поморщилась, ее природное упрямство не давало признать поражение и чужое превосходство. — Да, мы их вассалы, но как они пишут? Они не оставляют нам выбора. Вы слышали, что происходит на континенте? Дети кивнули, а Хао Юн сказала своим тихим нежным голосом: — Да, матушка. Люди говорят, что действующий император очень слаб, всем заправляет регент-канцлер Эль-Тэмур и его клан. Недавно Эль-Тэмур хотел сместить императора и посадить на трон его малолетнего сына Маху, а свою дочь, императрицу Танашири, вроде, сделать регентшей. Принцесса поморщилась, ей явно не нравилась эта ситуация. — Император выступил против, и сейчас началось противостояние. На его стороне меньшинство. Заметив, что мать выжидающе смотрит на неё, девушка вздохнула и продолжила: — Мне кажется, что нам лучше поддержать императора, потому что он, в отличии от регента, не представляет угрозы. Однако, если мы проиграем, то у нас будут проблемы, Эль-Тэмур просто так этого не оставит. Поэтому нужно действовать осторожно. Женщина улыбнулась. — Молодец, дорогая. Правильно мыслишь. Я уже довольно стара, поэтому не хочу надолго покидать Хао Дао. Она окинула своих детей долгим взглядом и присела на кровать. — Поэтому вместо меня поедете вы, как принц и принцесса Хао Дао. Хао Юн была слишком удивлена, чтобы заметить странную улыбку своего брата. Хао Жон опустился на колени и произнёс: — Мы не подведём, ваше величество. Королева кивнула. — Можешь идти, мне нужно поговорить с твоей сестрой. Прикажи собрать вещи. — Есть. Хао Жон вышел, и королева прикрыла глаза. — Хао Юн, я знаю, что ты ещё не до конца оправилась от этого похищения, но будет лучше, если ты будешь контролировать действия брата. Он не так любит Хао Дао, как ты или я, поэтому я не очень доверяю ему решение вопросов такого масштаба. Девушка улыбнулась. — Не волнуйтесь, я понимаю, все нормально. Королева, пошатнувшись, встала с кровати и взяла дочь за руку. — Дорогая, помни, что там будет много людей, чьи намерения не так чисты, как хотелось бы. Помни про правило 3 шагов: ни один мужчина, без твоего согласия, не имеет права приблизиться к тебе ближе, чем на три шага. Помни, чему тебя учили, помни, что ты принцесса. — Мама, я понимаю, не волнуйся. Я переживу. — Нет, я буду волноваться, ты же так молода и красива. Хотя... Женщина хитро прищурилась. — Может, на остров ты вернёшься с тем, кто заставит тебя забыть те дни. — Мама! Принцесса покраснела, чем вызвала смех королевы, который потом перешел в хриплый кашель. — Что «мама»? Я уже стара, и, наверное, мне недолго осталось. Иди же, думаю, завтра вы уже будете на корабле. В тот же вечер из дворца Хао Дао вылетел голубь с посланием: «Королеве нездоровится, приедут принц и принцесса».***
Великолепный дворец в Дайду кипел. Служанки бегали и наводили порядок, рассказывая каждому встречному свежую новость: «С Хао Дао пришло письмо, сюда едут принц и принцесса». Эта новость будоражила умы многих, о правителях Хао Дао знали, но, чтобы увидеть в живую… Некоторые слышали о больной принцессе Мяоянь, что когда-то покинула дворец и уехала в далёкие земли, как об очень упрямой, но умной девушке, поэтому возвращение ее потомков вызывало ажиотаж. — Ты уже слышал о гостях с Хао Дао? Спросил Баян, прогуливаясь по двору вместе с племянником. — Да, конечно. Принц и принцесса едут сюда. Они, скорее всего, поддержат императора, потому что для них он не опасен. Будет лучше, если мы объединимся с ними, потомки Мяоянь могут стать хорошими союзниками. Ответил Тал Тал, не отрываясь от созерцания неба. — Уверен? — Да, может, они ещё слабы, но в будущем могут стать опасными противниками. С такими людьми надо дружить. Баян кивнул. — Хорошо, наверное, ты прав. Они замолчали, каждый думал о чём-то своём. «Ну, что ж, пришло время посмотреть, изменили ли вы свое мнение, принцесса». Тал Тал еле заметно усмехнулся. Эта игра обещала быть интересной.