***
Деревня была маленькая, можно было даже сказать крохотная: только постоялый двор, рынок да с десяток деревянных домов, огороженных бамбуковыми колышками. Но Хао Юн здесь нравилось: все заняты своим делом, все друг друга знают, и нет никакой суеты. Гости тут явно были редким явлением, поэтому на Тал Тала и Хао Юн было обращено почти всё внимание, как только они появились в поле зрения местных жителей. Неприятно немного, но стерпеть можно, да и взгляды были не колючими или оценивающими, а, скорее, заинтересованными: «Каким ветром их сюда занесло», поэтому девушка лишь опускала взгляд и следовала за своим спутником, которого, кажется, совсем ничего не напрягало. — Нам нужны комната, ужин, и чтобы утром предоставили двух лошадей. Тоном, нетерпящим возражения, ответил Тал Тал на вопрос подбежавшего к ним слуги. Это был мальчик лет четырнадцати с взъерошенными чёрными волосами и услужливой доброй улыбкой, которая тут же исчезла, потому что генерал даже не посмотрел на него. Хао Юн мысленно покачала головой и вспомнила брата, который обращался с тем, кто был ниже него по статусу, так же. Слуга что-то забормотал и отвёл глаза, из его невнятной речи Хао Юн смогла понять только: «Да, господин, будет сделано, господин, позвольте я отведу вас к столику, куда вам принесут ужин». — Не стоит, не сейчас. Я хочу обговорить цену, где у вас хозяин? Мальчик тут же объяснил, куда нужно идти, вроде бы на второй этаж к пятой двери, и хотел уже было откланяться, но Хао Юн жестом остановила его, одарив самой светлой своей улыбкой, а затем, склонившись перед Тал Талом в лёгком поклоне, произнесла, не поднимая головы: — Господин, позвольте мне подождать вас за столиком? Тал Тал развернулся и, окинув её строгим, но каким-то тёплым взглядом, медленно кивнул: — Хорошо. Выпрямись, Фа Юн, понимаю, что ты устала. Подожди меня там, я скоро вернусь. Отведи мою племянницу. Мальчик тут же, чуть ли не подпрыгнув, принялся исполнять приказ: — Следуйте за мной, госпожа. Хао Юн встала и быстро пошла за слугой, который чуть ли не бежал. «То ли приказ так исполняет, то ли Тал Тала боится».***
— Что мы будем делать дальше, дядя? Спросила Хао Юн, слегка понизив голос, когда они с Тал Талом уже сидели друг напротив друга на двух небольших скамейках за деревянным стареньким столиком. Людей было немного: всего трое мужчин и две служанки, да и они сидели далеко от них, но всё-таки осторожность никогда не повредит, хотя девушка даже не была уверенна, что они знают что-то про принцессу Хао Дао, деревня явно была буквально на задворках цивилизации. Тал Тал безразлично пожал плечами: — Фа Юн, ты так торопишься? Не беспокойся, завтра нам дадут лошадей, и мы уедем. Тебе здесь не нравится? Может, хочешь остаться подольше и привести себя в порядок? Принцесса мысленно чертыхнулась. Тал Тал, кажется, вжился в роль слишком сильно, и теперь ей придётся запутано плести паутину и говорить намеками, чего она делать не любила. Она улыбнулась и протянула: — Нет, дядя, что вы! Здесь чудесно, однако я бы хотела поскорее прибыть домой, там и приведу себя в порядок. Да и эти разбойники... Отец с вторым дядюшкой, наверное, места себе не находят. — Ну, Фа Юн, не стоит так говорить. Братья уже всё поняли, уверен, что они держат всё под контролем, может, даже заявили о нападении, потому что, ну, это какая-то нелепица — нападать на проезжающих средь бела дня. — Как скажете, дядя, но не думаю, что отец будет придавать дело огласке, скорее всего, он просто послал на поиски своих людей. Тал Тал цокнул, как бы признавая ее правоту, и столик погрузился в молчание. Рядом раздались тяжёлые шаги, и беглецы услышали хриплый мужской голос. Хао Юн вздрогнула, что не укрылось от взгляда Тал Тала, и повернула голову, втягивая носом воздух и чувствуя стойкий запах алкоголя. Лицо на пару мгновений скривилось, когда она увидела перед собой изрядно пьяного мужчину, и девушка постаралась незаметно отодвинуться. — Вы и есть те самые гости, о которых все говорят? Спросил человек, бесцеремонно усаживаясь к Хао Юн и тем самым заставляя ту сползти на самый краешек. Тал Тал нахмурился и взглядом указал девушке на место подле себя, куда она тут же пересела, выбрав из двух зол — сидеть рядом с мужчиной, которого она знает, или вдыхать запах перегара от какого-то пьяницы — меньшее. Генерал посмотрел на подошедшего долгим взглядом и медленно произнёс: — Господин, вы правы, мы и есть те самые гости. Какие-то проблемы? Последнее предложение прозвучало с тихой угрозой, отчего Хао Юн повернула голову и с опаской посмотрела на Тал Тала, всем своим видом давая понять, что нужно прекращать болтать и уходить отсюда. Пьяниц девушка не любила, они вызывали у нее омерзение и, можно сказать, пугали ее, потому что было совершенно непонятно, чего от них ожидать. Мужчина, кажется, не услышал угрозы и весело ответил: — Да какие проблемы, господин? Просто решил поинтересоваться, как же занесло вас в нашу глушь? «Поинтересовался? Всё, свободен». Тал Тал бросил короткий взгляд на Хао Юн, которая старалась смотреть на кого угодно, но не на говорившего, и произнёс, растягивая на губах такую неестественную для него улыбку: — Да в Дайду ехали, а по дороге разбойники напали, я хотел было племянницу увести подальше, мы уже почти оторвались, но лошадь ногу сломала, еле уцелели. — Племянница? Пьяница окинул принцессу затуманенным взглядом и цокнул: — Миленькая. «Никогда бы не подумала, что слово «миленькая» может вызывать такое отвращение», — подумала Хао Юн, смущённо опуская глаза и мысленно проклиная Тал Тала, который как ни в чем не бывало сидел рядом. «Ну кто вас за язык тянул?! Сидела себя спокойно, никого не трогала, камушек изображала, а вы: «Племянница». Самому не стыдно? Так, вот только попробуйте что-то на это ответить!» — Вы правы. «Стоп, что?! Господин, вы там издеваетесь? Хотя, нет, это же вы, вы не можете издеваться. Или можете?» Девушка еще ниже опустила глаза и внешне оставалась спокойной, хотя очень хотела устроить истерику, как делала иногда с братом. Ему, кстати, не очень нравилось. — Так вы сказали в Дайду? А давно там были? Глаза собеседника почему-то загорелись. Тал Тал пожал плечами: — Хоть мы с братьями торговцы, и живем по большей части на побережье, в Дайду бываем часто, прошлый раз были где-то дней пять назад. «Вот, что-что, а врете вы очень складно, это даже самый упрямый признает» — промелькнуло в голове Хао Юн, и она подняла глаза. — А вы видели Их Высочеств? — «Их Высочества»? Вы о ком? Я простой торговец с достатком чуть выше среднего, а потому не вижу детей или родственников Его Величества. — Да не, я не о них. Мужчина отмахнулся, а потом добавил: — Я об этих, с острова. «Твою ж…» До принцессы неожиданно дошёл смысл его слов. Она-то надеялась, что о них с братом здесь ничего не знают. — О принцессе и принце Хао Дао? Тал Тал немного нахмурил лоб, будто пытался вспомнить. Тем временем собеседник закивал, явно довольный, что его поняли. — Да, да, я о них. Так что, видели? «НЕТ! Не видел, не слышал, и вообще, мы пойдём!» Хао Юн уже мысленно вопила. — Да, я их мельком видел. Девушка мысленно уронила челюсть, пытаясь сохранить при этом спокойное выражение лица. «Господин, вы головой стукнулись, когда с лошади упали? Вроде не пили, что это тогда за беседы? Я же рядом сижу!» — И как принцесса? У меня брат подруги жены рассказывал, что те, кто принцессу видели, говорят, что она вообще огонь-девка, красивая. Вроде с тремя мужчинами ложе за пару дней поделила. Так вот и думаю, дай спрошу. Ну не поверю, что вы ее видели, да ничего не узнали. Хао Юн подавилась воздухом, но, похоже, этого никто не заметил. Чувство было не самое приятное, успокаивал лишь тот факт, что все эти слова говорит какой-то явно не очень умный пьяница, которого совершенно не смущает тот факт, что он обсуждает подобные темы в присутствии незамужней девушки. Тал Тал кинул странный взгляд на принцессу и протянул: — Ну, по правде говоря, я узнал кое-что. Говорят, девушка упряма, горда и капризна. Но насчёт внешности слухи не врут, принцесса действительно довольно миловидна. «Стоп, что?! Капризна? Капризна?! То есть вам мало того, что я это от пьяницы все выслушиваю, теперь сами оскорбить решили! Вам не кажется, что обсуждать меня в данной ситуации не совсем вежливо? А вы не слишком ли сильно в роль вжились, я всё же принцесса Хао Дао?» — Ой, да ладно, ну и что, что горда? Собеседник только отмахнулся, а потом наклонился над столом и, понизив голос, продолжил: — Просто берёшь, мешок на голову, перекидываешь через лошадь, а там тебя уже и след простыл. А потом запираешь в хижине и… — Фа Юн! Громко сказал Тал Тал, глядя на принцессу. Она за эти несколько секунд побледнела, взгляд стал стеклянным и направленным в одну точку. Хао Юн вспомнила, как ее похитили несколько лет назад, тогда сценарий был примерно такой же. Девушка подняла на «дядю» отсутствующий взгляд и тихо, заплетающимся языком произнесла: — Господин, я устала за сегодняшний день, могу ли я подождать вас наверху? Тал Тал кивнул, не раздумывая. Эта игра зашла слишком далеко. — Да, Фа Юн, я понимаю, наша комната — вторая. Девушка кивнула и молча вышла из-за стола.***
Хао Юн сидела в небольшой комнатушке, в которой не было ничего, кроме стола, двух пуфиков, небольшого пустого шкафчика и кровати со старым покрывалом. Было тихо, лишь изредка из-за двери доносились голоса или слышался звук шагов. Сидя на жёстком пуфике и вглядываясь в пламя одиноко горевшей на столе свечи, девушка чувствовала, как ее клонит в сон, глаза уже начинали слипаться, и соблазн лечь на кровать становился все сильнее. Однако Хао Юн не двигалась, четко понимая, что постель всего одна, и если она ее займёт, то Тал Талу придётся спать за столом, чего она не могла допустить. Он как-никак жизнь ей спас. Хоть чуть и не убил, и заставил вспомнить то, о чем вспоминать не следовало. Принцесса открывает глаза, чувствуя ужасную боль во всем теле, голова кружится, а к горлу периодически подкатывает ком. Темно, хоть глаз выколи, не видно ни черта, но качку и характерный запах солёной воды Хао Юн узнаёт сразу, похоже, она на корабле, где-то в трюме или под палубой. «Может, это глупая шутка?» — с надеждой думает девушка, и пытается пошевелиться. Связана. Надежда медленно угасает. Откуда-то доносится тихий разговор, голоса мужские, кажется, о чём-то спорят. — Они нас не отпустят! Это их принцесса, Ястреб! Принцесса, понимаешь?! Нас найдут и запытают до смерти! Зальют в глотку расплавленное золото, выпустят кровь или заживо скормят рыбам, понимаешь?! Нужно скинуть в её море, пока не стало слишком поздно, эта девка нас погубит! — Заткнись! Ничего они нам не сделают! Сейчас переплывём море и устроим аукцион, столько получим! Как они нас найдут? Никак! — Ну, так-то да. А если кто узнает, что это островная принцесса? — Откуда? Все наши будут молчать, иначе языки поотрезаем. Да и что, если узнает? Ещё больше золота потребовать сможем, товар-то диковинный. Сам её личико видел? — Да, ты прав, хорошенькая. А можно…? — Только попробуй! Попортишь девку, голову откушу! Хао Юн теряет сознание. Девушка подернула плечами, отгоняя воспоминания, и прикрыла глаза. Сегодня был ужасный день: сначала нога, потом это, что дальше? Дверь противно скрипнула, и Хао Юн подняла голову, глядя на вошедшего сонным взглядом. — Ваше Высочество, я думал, что вы уже спите. Как ни в чём не бывало произнёс мужчина, плотно закрывая за собой дверь. Хао Юн поморщилась. — Нет, вы, как видите, ошиблись. В комнате царил полумрак, поэтому девушка не могла увидеть, как отреагировал на ее слова Тал Тал, но была уверена, что он немного сощурил глаза. Наверное, это просто ее фантазия. Мужчина не спеша прошёл, отодвинул пуфик и сел, сложив руки в замок и положив на стол. — Ваше Высочество, надеюсь, вы понимаете, что я той беседой не хотел вас оскорбить или обидеть? Хао Юн потёрла глаза и зевнула, прикрыв рот ладонью. Спать хотелось всё сильнее. — А что же вы хотели сделать? — Посмотреть на вашу реакцию. Хао Юн устало посмотрела генерала, сил злиться у нее уже не было, поэтому она спокойно переспросила: — Посмотреть на мою реакцию? И зачем же? — Хотел понять, насколько вы можете быть для меня опасной. Тал Тал был внешне абсолютно спокоен. Хао Юн, неожиданно для себя, рассмеялась. — Что же вы поняли? Я опасна? — Сейчас нет. Вы слишком эмоциональны, чтобы представлять реальную угрозу. Девушка нахмурилась. — И зачем вы мне это говорите? Тал Тал пожал плечами и молча стал рассматривать стену, чувствуя, как собеседница прожигает его взглядом. — Вы начинаете пугать меня всё сильнее и сильнее! — Потому что я мужчина? Прямой четкий вопрос, заданный без тени сомнения, заставил девушку усмехнуться. Разумеется, Тал Тал знает больше, чем говорит. — Потому что вы слишком умны. Он вскинул бровь, а Хао Юн продолжила: — Вы слишком умны, спокойны, хладнокровны и сдержанны, не уверена, что хоть раз видела ваши настоящие эмоции. Я не вижу в вас тех пороков, которые являются спутниками других мужчин: гнев, несдержанность, алчность, глупость или похоть — будто вы и не человек вовсе. И это меня пугает. Вы, похоже, гораздо опаснее того же Эль-Тэмура или любого другого, потому что, если их действия можно предугадать, то вас обвести вокруг пальца не получится. Зато вы всегда можете заставить играть в свои игры меня или брата, а мы даже не догадаемся, что происходит, ну, возможно, в конце. А то, что вы мужчина, меня уже мало пугает, не знаю, почему, может, из-за вашего характера и незаинтересованности во мне, как в женщине, я воспринимаю вас как нечто бесполое. Всю эту речь Тал Тал сидел молча и даже не смотрел на девушку, но она знала, чувствовала, что он ее слушает. Через пару секунд тишины генерал тихо произнёс: — Всё, что было в этой комнате, останется в этой комнате, принцесса, не беспокойтесь. Но ответьте на один вопрос: что случилось такого, что вы стали мужчин бояться? Девушка нахмурилась. — С чего спросить решили? — Стало интересно. Хао Юн фыркнула. — Вот так просто? Уверена, у вас уже есть свои догадки. Господин, вам нравится тешить своё самолюбие, когда люди их подтверждают. — Все же ответьте. Девушка долго на него посмотрела, поморщила носик и нехотя протянула: — Почти три года назад меня похитили и собирались продать как наложницу. Глаза мужчины торжествующе сверкнули, будто он так и знал. Хотя, почему «будто»? — Они же вам что-то сделали? Я прав? Такой сильный страх от просто похищения не возникает, что они вам сделали? Голос прозвучал напряженно. Хао Юн подняла глаза и, с внезапно появившейся злостью в голосе, отчеканила: — Не переходите черту, господин. Она не собиралась говорить с ним о клейме, для девушки эта тема была под запретом. Под запретом, который она сама и поставила. Пытаясь нарушить напряжённое молчание, Хао Юн спросила: — Как ваша рана? Я тогда не вытащила наконечник стрелы, побоялась и перевязала прямо с ним, это вас не тревожит? — Нет, все хорошо. Принцессе показалось, что Тал Тал ответил немного нехотя, поэтому она спросила еще раз: — Точно? Может стоит промыть рану и вытащить наконечник? — Все в порядке, Ваше Высочество, не стоит. Хао Юн сощурила глаза, но медленно кивнула. — Ладно, но, если вам станет хуже, пожалуйста, скажите мне. — Вам не нужно беспокоиться об этом, Ваше Высочество. Твердо произнёс Тал Тал, показывая, что разговаривать на эту тему больше не намерен. Хао Юн вздохнула. — Хорошо, уже поздно, вы ранены, займите кровать, я посплю здесь. Генерал хотел было возразить, но девушка включила родовое упрямство и добавила: — Это не обсуждается, вы будете спать на кровати, и точка. Даже не думайте спорить! Она положила голову на стол и прикрыла глаза. Тал Тал несколько секунд задумчиво взирал на девушку, а потом тихо поднялся с пуфика и лёг на кровать, не снимая доспехов и не укрываясь. Спать генерал не собирался, ему нужно было подождать, когда принцесса заснёт, и обработать рану.***
Хао Юн просыпается от звука шагов и скрипа открывающейся двери. Кажется, уже глубокая ночь. Через несколько секунд разлепив веки, принцесса поднимает голову со стола и сонно озирается вокруг. В комнате темно, лишь на столе догорает свеча. Тал Тал сидит на кровати, сняв с себя доспехи и оставшись в простой одежде, перед мужчиной стоит пуфик со стоящими на нём тазиком с водой и каким-то кувшином, а рядом, кажется, лежат тряпки. — Что вы…? Тихо начинает шептать было девушка, но осекается, заметив, что повязки, которую она накладывала, нет, а левый рукав отрезан. Тал Тал дёргается от неожиданности и поднимает глаза. Хао Юн резко встаёт из-за стола и буквально подбегает к мужчине. — Вы! Вы же говорили, что все нормально и волноваться не о чем! Почему не разбудили? Ругаться шёпотом официально становится любимым занятием Хао Юн. Тал Тал отводит спокойный взгляд. — Вас не должно подобное тревожить, Ваше Высочество, я сам со всем разберусь, идите спать. — Не изображайте героя, господин, вы эту рану из-за меня получили и волноваться, уж поверьте, должна я. Вы же не хотите сами наконечник вытащить? Тал Тал еле слышно вздыхает. Упрямство этой девчонки сведёт его в могилу. Хао Юн нерешительно переступает с ноги на ногу, но потом, будто переборов себя, садится с правой стороны от мужчины. Спать уже совсем не хочется. — Пожалуйста, позвольте мне помочь вам. Просто скажите, что я должна сделать. Генерал удивлённо смотрит на принцессу и произносит, будто пытаясь ее отговорить: — Вы же боитесь крови и мужчин, Ваше Высочество. — Да, однако гораздо больше я боюсь, что вы умрёте по моей вине. Проходит несколько секунд молчания, а потом Тал Тал кивает: — Хорошо, но это было ваше решение. Помойте руки в тазике, а затем возьмите тряпку и смочите её в вине из кувшина. Хао Юн повинуется, стараясь не обращать внимания на трясущиеся руки. Тал Тал продолжает: — Протрите тряпкой рану. Хао Юн поднесла руку к мужскому плечу и замирает. На пару мгновений, не больше, но Тал Тал это заметил. Затем девушка, будто очнувшись, проводит по ране, наблюдая как ткань становится красной. Мужчина что-то тихо шипит от боли, а потом спокойно, будто ничего не происходит, говорит: — Сейчас самое сложное, Ваше Высочество, вам нужно вытащить наконечник. Возьмитесь за древко и тащите, главное — не сломайте. Глубокий вдох, принцесса откладывает тряпку в сторону и засовывает пальцы в рану. Острый наконечник арбалетной стрелы и несколько сантиметров древка вошли глубоко. Тал Тал сжимает здоровую руку и стискивает от боли зубы. Хао Юн дышит быстро, чувствуя тепло человеческого мяса. Тонкие пальцы в крови, под когда-то чистенькие ногти забивается плоть. Она наконец чувствует острое обломанное древко и, схватив его тремя пальцами так крепко, как только может, начинает вытягивать, будто на себе ощущая ту боль, которую причиняет своими действиями. Кажется, она сейчас упадёт в обморок, голова начинает кружиться, перед глазами летают разноцветные круги. «Хорошо, что темно, если бы я видела больше, чем просто образы, то было бы хуже», — думает принцесса, прикусывая от напряжения губу. Ей нельзя терять сознание, только не сейчас. Медленно она вытаскивает наконечник и отбрасывает его на пол. «Получилось», — крутится в голове Хао Юн, в глазах темнеет, к горлу подкатывает ком, но она ударяет чистой рукой по щеке, приводя себя в чувство, моет руки в тазике, не видя, но чувствуя, как в воде появляется лёгкая алая дымка. Дальше руки действуют отдельно от головы, принцесса протирает рану тканью, смоченной в вине, а затем перевязывает чистыми тряпками. Тал Тал молчит и внимательно следит за ее действиями. Через пару минут девушка уже сидит рядом и вдыхает запах крови, витающий по комнате. Руки трясутся, а мертвенная бледность хорошо заметна даже при таком тусклом освещении. Кажется, у нее скоро начнёт истерика, если уже не началась. — Ваше Высочество? Девушка вздрагивает и поворачивает голову, с удивлением всматриваясь в лицо генерала, который протягивает ей кувшин с вином. Там, наверное, осталось всего несколько глотков. — Я не пью. Она хмурится и качает головой, хотя сейчас напиться очень хочется. Тал Тал хмыкает, а потом подносит кувшин к ее губам. — Я знаю, однако вам нужно успокоиться, поверьте, так станет легче. Откройте рот. Неприлично делать такое, да и тем более по отношению к незамужней принцессе, но сейчас Хао Юн не возмущается. Она подчиняется, размыкает губы и делает один маленький глоточек, чувствуя, как алкоголь жидким огнём течёт по горлу. Девушка тут же отстраняется, ловя на себе чуть насмешливый взгляд Тал Тала, и закашливается, зажимая ладонью рот. По телу разливается приятное тепло, её начинает клонить в сон. — Остальное ваше. Обычно нежный голос звучит хрипло. Единственная свеча гаснет, комната погружается в колючую тьму, Хао Юн ничего больше не видит, но прекрасно чувствует, что собеседник усмехается и отпивает из кувшина. Они сидят молча несколько минут в кромешной тьме, пока девушка не погружается в сон. Через несколько минут засыпает и генерал. Им уже плевать, что они сидят, что перед ними на пуфике стоит тазик с кровавой водой. Через несколько минут раздаётся грохот, это кувшин, выпавший из рук Тал Тала, разбивается о деревянный пол, но никто даже не открывает глаза. Сегодня был слишком долгий день.