***
Тронный зал постепенно наполнялся людьми, Хао Юн пришла одной из последних, потратив слишком много времени на приведение себя в порядок: перекрыть мертвенную бледность и убрать синяки под глазами было сложно. Вчера она, придя в сознание, прорыдала всю ночь. Уснуть так и не получилось, стоило закрыть глаза, как тут же появлялся образ матери, видеть который не было никакого желания. Зато сегодня Хао Юн была спокойна и собрана. Говорят, что упрямство — это значит держаться за человека до последнего. Возможно, однако нельзя держаться за мёртвого, ведь ничего, кроме страданий, это не приносит, да и королева явно не хотела, чтобы ее дочь отказывалась от еды, скорбя по ней. Принцесса смирилась, правда, после ночи метаний. Брат так и не навестил её утром, служанки сказали, что принц ушел, лишь дождавшись лекаря. Хао Юн это хоть и печалило, но не злило, он же не обязан сидеть у ее постели круглые сутки. Но все же поговорить им нужно было: ситуация изменилась, и наследникам нужно было решить, как вести себя дальше. Девушка намеревалась зайти к Хао Жону после этого собрания, на которое ее пригласили непонятно зачем. Хао Юн увидела братца и подошла к нему, вставая чуть позади, как требовали приличия. Из-за своего статуса они находились ближе к трону, чем наместники, но также как и все были ниже, чем император или канцлер, который уже, кстати, был на месте. Напротив королевских детей стоял генерал Тан Киши, позади которого возвышался Талахай. Старший сын Эль-Тэмура почему-то улыбался, изредка бросая короткие взгляды на необычно молчаливого Хао Жона, который сегодня даже не говорил с сестрой, а лишь напряженно кивнул в ответ на ее приветствие. Девушка нахмурилась, она явно что-то пропустила. От мыслей отвлек оклик евнуха, сообщавший о приходе императора. Пришлось склониться в немом поклоне, утыкаясь взглядом в пол и разглядывая подол дорогой зеленой юбки, расшитой причудливыми узорами. Бесспорно, королевские швеи Хао Дао были искусными мастерицами. Император махнул рукой, разрешая всем подняться и заговорил: — Как некоторые из вас, наверное, уже знают из слухов, на великой охоте было совершено преступление. Напали на принцессу другой страны и генерала Юань. Сейчас мы должны разобраться. Хао Юн, генерал Тал Тал, выйдите вперед. Девушка испуганно вздрогнула. Нет, она знала, что такое произойдет, но они с Хао Жоном не поговорили и не решили, как ей нужно реагировать, поэтому принцесса понятия не имела, что сказал брат. Хао Юн не знала, что сейчас должна говорить. Она сделала несколько робких шагов вперёд, выходя в центр, и склонилась в поклоне. Сзади раздалась тихая поступь, и Тал Тал, как всегда спокойный и хладнокровный, появился рядом, последовав примеру Хао Юн и согнувшись. Хао Юн чуть повернула голову, пытаясь посмотреть на мужчину, которого не заметила, зайдя в зал. Волосы, свисшие на лицо, закрывали обзор, поэтому она ничего не увидела. — Можете встать. Махнул рукой император, и двое молча выпрямились. Хао Юн опустила взгляд на ступеньки, всем видом изображая, хотя, скорее, показывая свое смущение. Только бы первым спросили Тал Тала, генерал точно знает, что сказать, а она просто подтвердит его слова. — Хао Юн. «Черт!» Похоже, сегодня был явно не ее день. Девушка робко подняла взгляд, встретившись глазами с императором. Весь ее вид сейчас демонстрировал испуг, смущение и робость. Хао Юн выглядела так, как должна была в данной ситуации юная, ранимая и в меру тупая принцесса. Сказать, что она играла, будет не совсем верно: девушка действительно боялась и нервничала, просто чуть преувеличила свои эмоции. Кажется, ей поверили, потому что в следующую секунду Тогон смягчился, произнеся уже гораздо ласковее: — Милая, скажи, пожалуйста, кто на вас напал? Обращение неприятно резануло по ушам. Так называли ее только матушка с братом, да и то довольно редко. Хао Юн сделала вид, что смутилась, опуская глаза и тихо, чуть виновато произнесла, делая упор на том, что она ребенок: — Ваше Величество, простите! Я была так напугана, что не успела понять. Там было так ужасно, я боюсь крови. Девушка опустила глаза. Была б ее воля, она бы уже во всю обвиняла Эль-Тэмура, но ее воли не было, Хао Юн нельзя было открыто выступать против канцлера, да и вряд ли ее слова что-то значили. Спектакль продолжался, принцесса вновь подняла глаза и горячо произнесла, переводя все внимание с себя на стоящего рядом мужчину. — Я бы не стояла сейчас здесь, если бы не генерал! Господин Тал Тал спас мне жизнь! Теперь всё внимание было приковано к мужчине, который стоически выдержал взгляды, полные сомнения, уважения и даже немой зависти. Тал Тал спокойно коротко кивнул, даже не посмотрев на Хао Юн, и сказал: — Ваше Величество, я поступил, как поступил бы любой на моем месте. Леса опасны, поэтому господин Баян приказал мне сопровождать на охоте Их Высочеств, сам же он остался, чтобы обеспечить вашу безопасность. Когда я прибыл к ущелью, на нас напали разбойники. Генерал ничего не сказал об Эль-Тэмуре, значит, что Хао Юн поступила правильно, также ничего не выдав. Кажется, или император выглядел разочарованным? — Разбойники? Переспросил он, подаваясь вперёд. Тал Тал кивнул, чувствуя на себе пристальный взгляд Эль-Тэмура. — Да, Ваше Величество. Тогон поцокал, а затем махнул рукой. — Хорошо, идите на места. Генерал и принцесса кивнули, и Хао Юн уже хотела вернуться на место, как услышала спокойный голос брата. — Ваше Величество, могу ли я сделать небольшое объявление? Присутствующие посмотрели на принца, а Эль-Тэмур на пару секунд довольно заулыбался. Если придать дело огласке, то отвертеться будет гораздо сложнее. Получив быстрый кивок от императора, мужчина продолжил, сделав шаг вперёд и с некой опаской посмотрел на замершую сестру. — Ваше Величество, это нападение было ужасным происшествием, однако оно расставило все по местам и помогло мне принять сложное, но правильное решение. Хао Юн сощурила глаза, происходящее ей совсем не нравилось. Что-то явно происходило, что-то нехорошее. Казалось, что буря вот-вот разразиться. Напрягало то, что принцесса не знала, что это за буря. Хао Жон вздохнул и выдал на одном дыхании: — Чтобы подтвердить нашу преданность Юань, а также защитить Её Высочество, я принял предложение господина канцлера. Спешу вам сообщить, что через семь дней состоится свадьба генерала Тан Киши с моей сестрой!***
Из Хао Юн будто выбили весь воздух, она просто не знала, как на такое реагировать. Хао Юн ничего не замечала, кроме стоящего в паре метров брата. В душе будто заворочалось ужасное чудовище — это ярость подняла голову и оскалилась. Тишина в зале продлилась какие-то пару секунд, а затем люди стали переговариваться, а некоторые даже поздравлять. Только непонятно кого, ведь явно не юную невесту. — Что? Тихо спросила девушка, переводя растерянный взгляд на брата. Больше всего ей хотелось сейчас узнать, что эта фраза — плод разбушевавшейся фантазии, что ей послышалось. Хао Жон подбадривающе улыбнулся, и принцессе захотелось навсегда убрать с его лица это ужасное выражение. — Хао Юн, я сказал, что ты выходишь замуж. Ей не послышалось. Хао Юн сделала глубокий вдох и слишком уж спокойно сказала: — Нет. Хао Жон опешил. Все это представление он организовал, чтобы вывести сестру из себя, чтобы разозлить. Они должны были прилюдно поссориться, тогда дальнейшие его действия будут казаться канцлеру логичными. Тогда всё пойдёт по плану. Но Хао Юн не бросилась на него с кулаками и не устроила истерику, да, она кипела от ярости, но соблюдала приличия, понимая, что в зале они далеко не одни. Принц любил свою сестру и не хотел, чтобы она страдала, но другого выхода он не видел. Хао Жон сказал спокойно, будто убеждая маленького ребенка принять лекарство: — Да. — Я сказала: нет. — Хао Юн, это не обсуждается! — Именно. Это не обсуждается, отменяй брак! Девушка внешне была абсолютно спокойна, можно даже сказать холодна, но внутри она хотела придушить Хао Жона. Мужчина покачал головой, кажется, что это была игра «кто кого переупрямит». — Нет, Хао Юн, я ничего не отменю, успокойся и включи, наконец, голову. Нам нужен наследник, этот союз выгоден всем. — Наследника можно получить и другим образом. Матушка не была замужем, забыл? Хао Жон фыркнул, показывая свое недовольство, а затем презрительно сказал: — Да, зато она спала со всеми. Совсем не напрягает? — Нет, не напрягает. Спокойный, лишённый эмоций голос, разнесся по залу. На спокойную девушку странно покосились. Хао Жон выдохнул и устало произнёс: — Хао Юн, не спорь, я же для тебя стараюсь. Я не хочу, чтобы ты была похожа на девку из дома удовольствий, как она. Разве тебе этого хочется? После этих слов у Хао Юн сдали нервы. Можно было оскорблять её, но королеву. Хао Нинг не была образцовой женщиной, однако она была ее матерью. — Не смей! Тихо прошипела девушка, с яростью смотря на брата снизу-вверх. Хао Жон мысленно улыбнулся, кажется, что он всё-таки задел нужные струны. — Почему же? Насмешливо спросил он и добавил: — Наша мать была шлюхой, это известный факт. Кажется или все замолчали? Хао Юн на пару мгновений оторопела, задыхаясь от возмущения, а затем зло усмехнулась, чувствуя соленую влагу в уголках глаз. Сейчас больше всего ей хотелось залезть под одеяло и разрыдаться от ужаса происходящего. — Как интересно! Знаешь, что сделают с тобой на острове за такие слова, братец? Угроза. Это была чистейшей воды угроза. Принцесса, похоже, забыла, где находится. Хао Жон в мыслях заулыбался ещё сильнее, это представление было прекрасным, Хао Юн играла свою роль. Мужчина показательно отшатнулся, а девушка продолжила, с трудом сдерживая злые слезы: — Сейчас ты отказываешься от неё, а потом откажешься от меня? Скажи, ну же! Ей было больно, горько и страшно. Хао Юн сделала несколько стремительных шагов к брату и схватила его за грудки, слабо потряхивая. Послышался удивлённый вздох, что отрезвило принцессу, и она отскочила назад, испугавшись своих действий. — Это незаконно, брат мой, ты должен это понимать. Не знаю, чего ты добиваешься. Прошептав это, Хао Юн шмыгнула носом и обратилась к императору: — Ваше Величество, если моё присутствие необязательно, могу ли я идти? Прошу простить. Не дожидаясь ответа, она выскочила из зала, из последних сил сдерживая слезы. Так или иначе, Хао Юн была принцессой. Пару секунд тишину можно было потрогать руками, Хао Жон стоял с круглыми глазами, похоже, он перегнул палку.***
— Тал Тал, ты уверен, что нам нужно к ней идти? По мощеной дорожке дворца шли двое беседующих мужчин. Видя, что собеседник не отвечает, а лишь продолжает идти, смотря вперёд, господин Баян, а это был именно он, сказал: — Тал Тал! Не игнорируй мой вопрос! Я понимаю, что ты обеспокоен этой ситуацией, потому что она мешает нашему союзу и твоим нежным чувствам к этой девочке, но нельзя же так уходить в себя. Тал Тал резко остановился, повернул голову, уставившись на дядю, и пару секунд с недоумением взирал на него, а потом, вздохнув, устало произнёс: — Господин Баян, простите, что не ответил, однако, с Ее Высочеством у меня лишь деловые и, возможно, немного дружеские отношения. Я, кажется, говорил, что она в подобном плане мне неинтересна. Сейчас нам нужно зайти к принцессе и поговорить о дальнейших действиях, потому что ситуация непредвиденная. Наместник фыркнул, а затем пошёл вперед, увлекая за собой племянника: — Ладно, сделаю вид, что поверил. Но тебе, что, совсем не жаль, что Хао Юн Тан Киши достанется? Баян чуть сощурился, а Тал Тал ответил, будто вопрос был самый простой: — Она не моя собственность, поэтому не понимаю, о чем я должен жалеть? — То есть тебя совсем не печалит, что она выйдет замуж за этого садиста? Совсем ее не жаль? За разговорами никто не заметил, как двое подошли к большим дверям покоев принцессы. Почему-то ни слуг, ни охраны не было. Стратег лишь пожал плечами и ответил прежде, чем постучать: — Не знаю, кого в данной ситуации еще нужно жалеть. Я бы Тан Киши посочувствовал. Никто не отвечал несколько секунд, а потом за дверью послышалась какая-то возня, а затем раздался крик Хао Юн: — Я же сказала, что никого не хочу видеть! Баян удивленно посмотрел на Тал Тала и, понизив голос, произнёс с сомнением и каким-то разочарованием: — Тал Тал, лучше, все же, наверное, потом зайти. Ее Высочество сейчас не хочет никого видеть. Это будет по крайней мере невежливо. — Господин, думаю, она переживёт. Небрежно ответил стратег, толкая дверь в покои. Хао Юн сидела перед зеркалом и рассеянно расчесывала волосы, на щеках застыли ещё не высохшие дорожки слёз. Услышав скрип двери, принцесса раздражённо повернулась. — Я же сказала… Она осеклась и застыла, удивленно взирая на незваных гостей, что так бесцеремонно нарушили ее покой. Пару секунд печальный взгляд блуждал по лицам, а затем девушка, будто опомнившись, шмыгнула носом и наспех вытерла слезы. — Господа, не знала, что это вы. Проходите. Хао Юн встала, чуть наклоняя вперёд голову и отходя от столика. Сейчас принцесса была одета в простое домашнее белое платье, и без пышных нижних юбок казалась еще меньше, чем была. Принимать гостей в таком виде явно не стоило. — Прошу простить, я немного не одета, вы могли бы предупредить о своем посещении. Господин Тал Тал, прошу, подайте мне плащ из шкафа. Девушка еще раз шмыгнула носом и подняла голову, попытавшись вежливо улыбнуться и упорно пряча взгляд. Но лицо дрогнуло, и улыбка вышла уж слишком фальшивой и наигранной. Слишком жалкой. Пока Баян смотрел на всё это с печалью и сожалением, Тал Тал сухо хмыкнул и, подойдя к шкафу, легко вытащил из вороха одежды тёмный, аккуратно сложенный плащ. Через пару секунд он протянул его принцессе. — Вы правы. Не стоит сидеть перед чужими мужчинами в домашнем. Хао Юн подняла на него красные глаза, нижняя губа задрожала, предупреждая о том, что девушка сейчас расплачется. Но она лишь быстро кивнула и закуталась в протянутую ткань. Стратег сощурился. — Благодарю. Могу ли я узнать цель вашего визита? Вопрос явно не требовал ответа, все и так все понимали. Принцесса указала взглядом на деревянный стол с двумя стульями, стоящий в углу, а сама вернулась к зеркалу и начала вновь расчесывать волосы, даже не глядя на отражение. — Присаживайтесь. Баян кивнул племяннику и прошел к столу, опускаясь на изящный стул с резной спинкой, наклоняясь вперед и складывая руки в замок, но Тал Тал так и остался стоять, снизу вверх глядя на сидящую к ним спиной девушку. — С каких пор вы плачете? Сухой вопрос разбил напряженную тишину, но легче от этого не стало. Баян удивленно поднял на племянника глаза, нельзя спрашивать такое у принцессы, которая стоит выше их по статусу. — Тал Тал. Недовольно одернул он стратега, но тот ничего не сказал. Хао Юн сидела спокойно и молчала, отвечать на подобные вопросы она не собиралась. Через пару секунд она повторила: — Могу ли я узнать цель вашего неожиданного визита, господа? Голос звенел непривычным для девушки металлом. Тал Тал хмыкнул и присел за стол. Говорить начал Баян: — Ваше Высочество, этот брак — сплошное разочарование. — И к тому же он незаконен, знаю. Тихо ответила девушка, разворачиваясь и пристально смотря в глаза наместнику. Слезы высохли, но выглядела она все ещё не лучшим образом. — Незаконен? Тогда как ваш брат посмел сотворить такое?! Как это так? Тал Тал! Моментально разозлился Баян, поворачиваясь к племяннику, который сидел спокойно, разглядывая убранство покоев. Тот вздохнул и ответил: — Принцессу может выдать замуж лишь король или королева. А Его Высочество — принц. — Но он первый в череде наследия, поэтому скоро станет королем. — Нет, господин, это не так. Вмешалась Хао Юн, откладывая гребень в сторону и принимая самое безмятежное выражение, на которое была способна. — Вы, видно, плохо знаете систему Хао Дао, а потому равняете ее с Юань. Как и большая часть людей. Девушка вздохнула и встретилась глазами со стратегом, тут же отводя взгляд в сторону. — У нас нет четкой системы наследования, поэтому королевой могу стать и я. Смотря, что написала в последнем указе матушка. — Так почему вы там этого не сказали? Почему не указали на незаконность этого брака? Раздраженно спросил наместник, сверля глазами то Хао Юн, то Тал Тала, который как обычно молчал, предпочитая не вмешиваться. Девушка отошла в дальний угол комнаты, к письменному столу, и начала рыться в ящиках. Наконец она вытащила небольшой кусочек бумаги, на котором начала что-то быстро писать. — Потому что мои слова ничего не значили, мы же даже Эль-Тэмура не смогли обвинить в нападении. Да и здесь я лишь юная принцесса, которая подчиняется старшему брату. У вас так принято, господин. Здесь Хао Жон, на правах старшего родственника, имеет полное право устраивать мою судьбу. Кажется, такой ответ удовлетворил всех. Повисло молчание, пару минут раздавался лишь шорох бумаги, а потом Баян осторожно спросил, поднимаясь с места, кажется, что посещение заканчивалось. Тал Тал тоже встал. — А правда, что ваша матушка… Начал было наместник, но тут же замолчал, получив долгий взгляд принцессы. Больше всего она не хотела слышать этот вопрос. Тихий спокойный голос показался пронзительным криком. — Зачем вам знать это, господин? Ваше мнение обо мне изменится? Хао Юн даже не подняла голову от письма, всем своим видом демонстрируя, что вопрос ее совершенно не задел. Баян, будто опомнившись, покачал головой, гладя мелкую бородку. — Нет. Я не должен был спрашивать. А что вы пишете? — Письмо на Хао Дао. Неожиданно за девушку ответил Тал Тал, делая несколько шагов по направлению к письменному столу. Хао Юн подняла голову, пару секунд сверля стратега задумчивым взглядом, и кивнула: — Да, пишу Шао Фэну, нашему первому министру. С ним у меня, конечно, не самые тёплые отношения, правильнее бы сказать, что никаких отношений у нас нет, но он всё же был самым верным сторонником матушки. Господин двадцать лет верно служит острову, а потому если и писать кому-то, то ему. Делать мне этого, конечно, не очень хочется, но другого выхода нет. — Он может запретить брак? — Нет, однако, он может заставить министров плыть даже в бурю. Я спросила слугу, когда вернулась из тронного зала. После этих слов девушка поморщилась, ей явно не очень нравился тот факт, что подобную информацию она узнаёт от служанки, и продолжила: — Так она сказала, что министры будут здесь только через десять дней. Десять! До острова максимум неделя, да и то при ужасной погоде, слепом капитане и чудовищном невезении. Мы добрались до вас за пять дней. Письмо идет один день. Значит, если я сейчас отправлю письмо, то через дней шесть министры будут здесь, а это канун свадьбы. Значит, у нас будет время что-то придумать. Эль-Тэмур уже не сможет перенести торжество, потому что и семь дней для нормальной церемонии — это ничтожно мало, только постройка всех шатров для пира занимает дня три, шитье и примерка платья — два дня. А все ваши обряды? Все и так будет скомкано до невозможности! Если на Хао Дао завтра получат моё письмо, то возможно я останусь незамужней принцессой! Торжественно объяснила девушка. Тал Талу, стоящему ближе, показалось, что у нее дёргается глаз и дрожит рука, держащая кисть. Хотя, почему показалось? Так оно и было. За громким тоном и улыбкой скрывались неуверенность и банальный страх. Баян потер руки и широко улыбнулся. — Ну так бы сразу! Вы дописали? Быстрее! И лучше я скажу кому-нибудь из своих слуг отправить, за вами следить могут. Девушка кивнула и опустила большой палец левой руки в тушь, затем ставя на бумаге свой отпечаток и сворачивая ее в трубочку. Послание вышло немного грязное и не совсем аккуратно сложенное, но это никого не смутило. — Да, я закончила. Баян тут же спрятал бумажку в рукаве, а потом повернулся к племяннику: — Тал Тал, ты идешь? Стратег повернулся и ответил, чуть склонив голову в знак уважения: — Я бы хотел остаться. Если мое присутствие с вами не обязательно, то еще остались темы, которые я бы хотел обсудить с Её Высочеством. Баян хмыкнул, явно неуверенный в том, что племянник хочет заняться именно разговорами, а затем, похлопав его по плечу, вышел. Когда дверь захлопнулась, Хао Юн, уже вытершая палец от туши, будто сбросила маску, делая глубокий вдох и хватаясь руками за распущенные волосы. Она закрыла глаза, а затем спросила: — О чём вы хотели поговорить? — Кого обмануть пытаетесь? Тихо вопросом на вопрос ответил мужчина. Принцесса резко открыла глаза. — О чем вы? — Вы знаете. Их взгляды встретились, эта битва продолжалась несколько секунд, которые показались девушке вечностью, после чего Хао Юн отвела глаза, признавая собственное поражение. — Себя. Я пытаюсь обмануть себя. Как видите, не получается. Стратег хмыкнул. — Рад, что вы это понимаете, Ваше Высочество. Скажите, каков шанс, что вы станете королевой? Хао Юн растянула на губах грустную улыбку. — Почти никакого. Мама слишком любила меня, чтобы оставить такую ответственность. Она скорее бы окружила Хао Жона горой указов, запретов и уточнений и сделала его королем. Хотя, сейчас я уже ничего не знаю. Она сделала судорожный вдох и больно натянула несколько прядей на висках. Тал Тал сверкнул глазами и начал говорить, с каждым словом голос его все понижался и понижался, пока не опустился до шепота: — Понятно. Ваше Высочество, сейчас вам нужно успокоиться. Понимаю, что сложно. Но если вы не отключите сердце и не начнете думать головой, станет только хуже. Вам нужно отказаться от принца, отказаться от ваших чувств к нему. Да, это больно, но поймите, что если не вырвать эту любовь сейчас, то вы умрете. И умирать будете долго и мучительно. — Господин, вы бы смогли отказаться от господина Баяна? Тихий вопрос, заданный неуверенным тоном, почему-то вывел мужчину из себя. Тал Тал резко приблизился и ударил ладонью по столу, заставляя девушку мелко задрожать и сжаться. — Это не одно и то же! Прошипел генерал, нависая над столом и взирая на испуганную принцессу сверху вниз. В последствии он сам не сможет объяснить себя этот приступ злости. — Господин Баян не пытается женить меня на Тан Киши и не использует в своих целях! Не будьте дурой, Хао Юн! Ваш брат буквально продал вас! Хао Юн всхлипнула, глаза моментально наполнились слезами, и она уронила голову на руки. Генерал, которого она считала очень мудрым человеком, тем, чьим словам можно верить, будто сорвал плотину, высвободив наружу все, что она пыталась скрыть. Слезы хлынули, подобно бурной реке, а тонкие плечи затряслись в безмолвных рыданиях. Хотелось свернуться калачиком и очутиться в матушкиных объятиях, но ванильные мечты разбивались о суровую реальность: королева умерла, а в Юань больше некому ее утешить. Осознание того, что происходит, дошло до стратега слишком поздно. Он дёрнулся, будто от удара, и отскочил от стола. Из взгляда пропали все сталь и холод. Он не мог поверить, что вышел из себя и сорвался, такого не случалось уже очень давно. — Ваше Высочество. Тихо позвал Тал Тал тем же тоном, что успокаивал её тогда в деревне. Но сейчас это не помогло. Генерал сделал глубокий вдох и сделал то, что делать было нельзя. Нельзя, потому что неприлично, потому что они разного статуса, поэтому что Хао Юн скоро выходит замуж, наконец. Тал Тал быстро подошел к девушке, взял ее за плечи, заставляя встать, и легонько встряхнул. — Хао Юн. Тихо, почти ласково произнёс мужчина, чуть наклоняя вперед голову. Они стояли близко, слишком близко, но сейчас это никого волновало. Хао Юн подняла красные глаза и всхлипнула. — Я не хотел на вас кричать, не знаю, что на меня нашло, простите… Генерал произнёс это и уже хотел было отстраниться, но почувствовал, как принцесса схватила его за рукав, с силой сжимая тонкие пальцы и смотря глазами, полными слёз. — Пожалуйста. Тихо прошептала девушка и прижалась к Тал Талу, вновь заходясь в рыданиях. Она сжала руки на мужской спине, обнимая и не желая отпускать. Сейчас Хао Юн лишь хотела поддержки, хотела найти утешение, и она нашла его. Тал Тал на пару секунд оторопел, а потом медленно провёл рукой по чёрным волосам, даря такое нужное сейчас девушке спокойствие. Несомненно, они были слишком близко, несомненно, нарушали приличия. Но то, что происходит за закрытыми дверями, навсегда остается за закрытыми дверями, верно? Да и жест был исключительно дружеским. Они ведь могли теперь называться друзьями, так ведь?