***
Мерный стук прервал сумбурные мысли наместника Ляояна. Сегодня настроение у него было скверное, в голову, подобно тараканам, лезла всякая всячина, а тело почему-то неприятно ныло. Кроме того, Баян за сегодняшний день дважды столкнулся с Гун Лин, она явно хотела поговорить, но оба раза позорно сбежал, сославшись на дела. Мужчина поднял голову, с недовольным лицом отрываясь от бумаг, подошел к двери, гадая, кого там принесло, и открыл, замирая на пороге. — Тал Тал? Спросил он с некоторой заминкой, все же Баян был полностью уверен, что племянник и носа не покажет из покоев любимой еще пару дней, будет сидеть и ждать, как положено. — Ты какого здесь делаешь? Почему не с Хао Юн, как велено было? На кого девочку оставил? Отмерев, вместо приветствия начал отчитывать склонившегося в поклоне племянника наместник. Тал Тал поднял голову. — Добрый день, господин. С Хао Юн все в порядке, я пришел просить вас о милости. Спокойно спросил он, стараясь быть храбрым и сильным (что получалось, как всегда, неплохо), хоть и беспокоился из-за происходящего. Подобное было генералу ново, никогда он еще не обращался к дяде с таким деликатным вопросом и очень надеялся на понимание. Баян нахмурился, он был уверен, что племянник пришел к нему, чтобы получить дозволение на отмщение, и хоть наместник понимал чувства младшего, позволить ему совершить такую глупость в настоящий момент не мог. — О милости? Если ты про Тан Киши, то… — Я не о нем. О Хао Юн. Перебил дядю Тал Тал, отчего Баян словно остолбенел, сдвинув брови, а потом, наконец поняв, что разговор будет очень деликатным и важным, посторонился, приглашая войти. — Нечего в коридоре стоять, проходи. Генерал кивнул и прошел в скромно обставленные гостевые покои, слыша, как Баян закрывает за ним дверь. — Что с девочкой? Ей стало хуже? Тут же обеспокоенно спросил наместник, все же он очень тепло относился к доброй юной королеве, что так близко общалась с его племянником, и беспокоился о ее состоянии. — Нет, дядя, Хао Юн в порядке, ей гораздо лучше. — Так в чем дело? Тал Тал замолчал на несколько секунд, собираясь с мыслями и раздумывая, как лучше начать, а потом, решив зайти издалека, произнес: — Дядя, я хотел вас предупредить, что о нас с Хао Юн по дворцу поползли слухи, прошу вас не удивляться, если вы услышите о нас что-то нелицеприятное. Баян нахмурился, в происходящем не было ничего веселого, нужно было думать, как спасать репутацию племянника и королевы. — Это все? Ты пришел сказать, чтобы я не краснел за тебя перед слугами? Недовольно спросил он, чувствуя, как начинает болеть голова. Тал Тал покачал головой. — Нет, господин, дело, по которому я пришел к вам, хоть и связано с этим недоразумением, более деликатное и серьезное. — Что ж еще может быть серьезнее и деликатнее? Проворчал наместник, а потом махнул рукой. — Говори давай, что вы оба натворили. Генерал вздохнул, а затем медленно опустился на колени, покорно склоняя голову. От такого действия воспитанника глаза Баяна стали размером с блюдца. — Ты меня так не пугай, Тал Тал, ты чего? — Благословите, дядя. Жениться на Хао Юн хочу. От такого Баян замер, на несколько секунд выпадая из реальности, слишком уж фантастической казалась долгожданная просьба, а потом широко заулыбался. Плохое настроение как рукой сняло, мужчина резко поднял племянника за плечи, от нахлынувших чувств сжав его в объятьях так, что у генерала захрустели ребра. — Наконец-то решился. Выдохнул он, а затем, отстранившись и похлопав сохранявшего спокойствие Тал Тала по плечу, хитро протянул, довольно поглаживая бородку: — Брак — это дело хорошее, полезное, внуков мне сделаете, тебе наследников, да и подуспокоишься немного, серьезнее станешь, больше не будешь, как мальчишка, в девичью спальню пробираться да за купаньем подглядывать. Чин по чину теперь все будет, как у людей. Тал Тал решил ничего не отвечать по поводу того, что тот случай у озера был случайностью, и он на самом деле не подглядывал. — Да и Хао Юн теперь полегче будет, под защитой твоей окажется, в тепле. Продолжил Баян, который выглядел довольнее племянника, а затем закончил, выдав: — Ну, порадовал ты меня, Тал Тал, порадовал, молодец, благословляю. Ты сейчас к Шао Фэну пойдёшь, тебе же нужно его согласие? Нужно же? — Благодарю, дядя. Да, его согласие нужно. Коротко ответил Тал Тал, прекрасно понимая, что дальше скажет старший. Он, собственно, на это и рассчитывал, думал поговорить с Баяном и пойти обратно к Хао Юн. — Я к нему сам загляну, так проще будет, а ты давай иди к невесте, мы потом к вам зайдем. Излишне повелительно произнес Баян, которому явно не терпелось отправиться к другу с прекрасной новостью. Тал Тал покорно кивнул, а затем, сдержанно поклонившись, хотел выйти, как наместник неожиданно вновь сжал его в крепких объятиях. — Ты даже не представляешь, как я рад за тебя. Найти свою единственную и получить ее добровольное согласие дорогого стоит. Не проворонь. Отстранившись, мужчина выглядел чуть смущенно, он неловко похлопал племянника по плечу, а потом махнул рукой. — Все, иди! И это еще, ты там не забывай, что мы с Шао Фэном скоро придем. — Дядя! Недовольно подал голос Тал Тал, которого немного смутил столь явный намек на запретную близость. — А что дядя-то?! Ты, конечно, мальчик терпеливый, верю, что до свадьбы уж продержишься, но вот только хочу напомнить, что на корабле было. Так, все, иди отсюда!***
— Шао Фэн! Ты у себя?! Этот крик и грохот распахиваемой двери заставил первого министра поднять голову от очередной книги, устремляя нечитаемый взгляд на вошедшего Баяна, который тяжело дышал, как от быстрого бега, и весь будто светился от радости, сжимая под мышкой бутылку, как понял Шао Фэн, с вином. — Обычно, когда гости спрашивают, дома ли хозяин, они ждут ответа, но, видимо, эта деталь показалась тебе несущественной, и ты решил ее опустить. Допустим. Задумчиво протянул чиновник, будто говоря это самому себе, а потом спросил уже совсем другим тоном, больше похожим на тот, каким жена начинает отчитывать поздно явившегося супруга: — И как, а самое главное, по какой причине, ты, позволь узнать, налакался среди бела дня причем без меня? Казалось, вопрос был задан с чистым интересом, возможно даже, чтобы узнать что-то новое, но, если заглянуть чуть глубже, можно было увидеть чистой воды дружеский подкол и добрую издевку. — Да я трезв! Обиженно воскликнул Баян, приближаясь и с силой опуская бутылку на письменный стол друга, от чего стоящие на нем предметы чуть подпрыгнули. — Оно и видно. Цокнул Шао Фэн, принимая самое добродушное выражение лица, хоть настроение у него сегодня было не самое лучшее: Тан Киши, несмотря на огромное количество присоединившихся к поиску людей, так и не смогли обнаружить, да еще и доложили, что Танашири посещала Хао Юн, это тоже было очень печально. — И по какому такому поводу ты трезв? Последнее слово министр особо выделил, заставляя друга обиженно засопеть, красноречиво стреляя глазами. Наверное, не стоит говорить, что через пару мгновений Баян уже забыл о своей обиде, так он был счастлив. Откашлявшись, мужчина навис над столом, сверху вниз смотря слегка удивленному Шао Фэну в глаза, а потом пафосно начал говорить: — У вас голубка, у нас сокол… — Будда, Баян, а можно прямо сказать? Я за последние несколько дней устал разбираться в хитросплетениях разговора. — Помолчи! Вот все мне обломал, а я хотел красиво сказать! Не стыдно? Шао Фэн лишь фыркнул на это гневное восклицание. — Не особо. Что случилось? Баян обиженно нахохлился, становясь похожим на недовольную птицу, а потом пробурчал: — Все настроение испортил. Жениться дети хотят, вот пришел с тобой поговорить. Шао Фэн замер, на пару секунд замешкавшись. Да, он ожидал подобного, понимал, что рано или поздно Тал Тал попросит руки Хао Юн, и та согласится, поэтому сделал все, что мог, чтобы обезопасить власть королевы и заготовить пути отступления, но все же мужчина не думал, что это произойдет сейчас, что генерал решится предлагать такое почти изнасилованной девушке, это казалось ему очень странным, привычная картина была какой-то неправильной, вероятнее было услышать предложение от самой Хао Юн. Шао Фэн поморщился: с тем, кто кому и в каких условиях он разберется потом, это неважно сейчас, ведь есть сам факт возможного замужества дочери. Устраивало ли положение вещей мужчину? Смотря с какого угла посмотреть, ситуация имела как плюсы, так и минусы. С одной стороны, у Хао Дао в случае брака появится мудрый правитель и сильно повысится вероятность в скором времени получить наследника, но с другой… с другой все было не так радужно: с Тал Талом нужно будет больше сил прикладывать, чтобы удержать власть, Хао Юн сама разомлеет под защитой мужа и не станет развиваться, чтобы стать хорошей королевой, подобной своей матушке, как хотел Шао Фэн, да и как-то глупо это — сажать человека степей на морской трон, первый министр немного опасался, что люди острова нового короля не примут. Хотя на последнее можно было взглянуть иначе: в непринятии заключался еще один отходной путь, что было неплохо для самой Хао Юн, если ей понадобится вернуть полноту власти себе. — Эй, Шао Фэн, ты уснул? Мужчина дернулся, поднимая затуманенные глаза на друга, он совсем забыл о Баяне, погрузившись в мысли о предстоящей свадьбе. — Я задумался, люди имеют свойство думать. Чуть отстраненно произнес Шао Фэн, а потом его мозг пронзила неожиданная идея, как можно было поднять себе настроение и чуть отвлечься, а на губах блеснула улыбка. — Я задумался и понял, что не пара Тал Тал для Хао Юн. Весело выдал он. — Что?! Глаза Баяна полезли на лоб, он моментально покраснел от искренней ярости, даже не успев понять, что именно произошло, и обдумать поступок когда-то лучшего друга, а теперь, как наместник сам в своей злобе думал, врага. — Да ты, да ты…. Он не смог подобрать слов, чтобы выразить свое возмущение, но явно не оставлял попыток родить на свет стоящее оскорбление. Шао Фэн смотрел на это с улыбкой, видеть красное лицо друга казалось ему крайне забавным, а факт, что наместник не понял глупой лжи вызывал умиление и теплоту — в этом был весь Баян. — Да шучу я, старый дурак. Наконец выдохнул он, поджимая губы в усмешке и наблюдая, как собеседник застыл с открытым ртом, хлопая глазами. Шао Фэн прыснул, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех. — Твое лицо так живописно, надо будет принести в следующий раз зеркало, чтобы ты мог глянуть. Продолжил он насмехаться, нисколько не желая Баяна обидеть. — Придурок. Прошипел наместник, но в голосе не было былой ярости, только усталость и облегчение. — И я тебя люблю, милая. Протянул в ответ Шао Фэн, на что тут же получил привычное: — Да иди ты! Секунда, другая, мужчины смотрели друг на друга, а затем рассмеялись, утирая слезы. Теперь уже никто ни на кого не злился. — Так ты согласен на их брак? Спросил Баян, когда смех утих. Шао Фэн кивнул, все же этот союз не был такой дурной идеей, да и Тал Тал был неплохим кандидатом в мужья его дочери. Наместник хлопнул в ладоши, резво открывая вино. — Ты все-таки хочешь налакаться среди бела дня? Протянул министр для виду, несмотря на свои слова доставая из ящика стола две чашки. — Есть повод, да и я не просто налакаюсь, а с тобой налакаюсь. Важно ответил Баян, подняв палец к небу. Шао Фэн хмыкнул. — Ну это определенно другое дело. Наливай.***
— Что сказал господин Баян? Стоило Тал Талу только зайти в комнату, спросила Хао Юн. Девушка сейчас сидела на постели, завернувшись в одеяло и высунув из своего своеобразного укрытия лишь лицо, будто ей было холодно или страшно. — Он дал согласие и пошел к Шао Фэну, отправив меня к тебе. Спокойно ответил генерал, плотно закрывая дверь и затем подходя к кровати. — Ты замерзла, пока ждала меня? Спросил он, на что Хао Юн быстро помотала головой, отбрасывая в сторону одеяло, будто ставшее ей ненужным. — Нет, мне не холодно. Тал Тал нахмурился, присаживаясь на постель, и быстро, так, чтобы королева не смогла отстраниться, сжал маленькую руку, несильно, просто чтобы почувствовать её тепло и убедиться, что девушка действительно не мерзнет. Но пальцы были холодными, поэтому мужчина иронично спросил, с хмыканьем отпуская их: — Правда? — Это от волнения. Оправдалась Хао Юн, смущенно опуская глаза. — Ты не была уверена, что дядя позволит брак? Девушка поджала губы, на этот вопрос ей совершенно не хотелось отвечать, ведь другого выхода, кроме как сказать правду, не было: Тал Тал прекрасно чувствовал, когда она лгала. — Не только. Максимально туманно ответила Хао Юн и хотела перевести тему на что-то более приятное для неё, но не успела. — Тогда чего еще ты опасалась? Темные глаза, не мигая, смотрели в самую душу, королева желала отвернуться, но не могла этого сделать. В один момент стало так стыдно и грустно, она вспомнила, к какому выводу пришла там, в купальне, и посерела, тут же постаравшись отогнать от себя дурную мысль, что царапала сердце ревностью. — Я опасалась, что вы не благословения и согласия станете просить у наместника, а отказа. — С чего бы мне просить отказа? Нахмурившись, спросил мужчина, чуть отстраняясь, хотя вопрос был по сути совсем ненужным, ведь Тал Тал ясно видел хотя бы одну причину, по которой кто-то другой не стал бы заключать брак. Клеймо и происшествие с Тан Киши — Хао Юн говорила об этом. — Вы знаете, да и к тому же, быть может, я просто не та, с кем вы бы хотели провести остаток жизни. Грустно ответила девушка, от чего Тал Тал захотел взвыть, больше привычки винить себя и оправдывать других его в ней раздражала именно эта неспособность видеть дальше своего носа и понимать истинное отношение к ней людей. — Хао Юн. Начал было он строго, твердо решив вставить этой слепой страдалице мозги на нужное место, но королева быстро-быстро замахала руками, не давая сказать: — Нет, господин, пожалуйста, не надо говорить, что это глупости, это же очень важно. Я ведь понимаю, что даже несмотря на наши близкие отношения, которыми я, поверьте, очень дорожу, вы не любите меня или любите, но как младшую сестру, и, вероятно, у вас есть любимая женщина, та, кого вы представляли, когда учили меня целоваться, и мне больше всего не хотелось бы по глупости лишать вас права на счастье и разлучать с ней, ведь это так подло и нечестно, вы же должны быть счастливы. Слова дались нелегко, под конец тирады в горле стоял ком, и Хао Юн с трудом сдерживала душащие ее слезы. Она очень хотела, чтобы никакой другой женщины не было, но все же, наверное, таковая была, и девушка не могла сделать ничего, кроме как пожелать влюбленным счастья, ведь кто она такая, чтобы встревать между ними и мешать нежной любви генерала, на какую он, безусловно, имел полное право? Тал Тал вздохнул, мысленно досчитал до десяти, с трудом подавил желание со всей силы встряхнуть собеседницу за плечи, а затем выдал своим самым спокойным тоном: — Ты плохо меня знаешь, Хао Юн, поэтому слишком много выдумываешь. Надеюсь, в будущем, когда мы станем ближе, ты прекратишь делать столь необоснованные выводы. — Необоснованные выводы? Чуть обиженно переспросила Хао Юн, которая, несмотря на то, что генерал только что мысленно усомнился в ее уме, была крайне довольна: мужчина не подтвердил догадку про другую женщину, а значит, шанс, что у него никого нет, был. — Необоснованные выводы. Но сейчас я не хочу об этом говорить, еще есть темы, которые следует обсудить. — Какие? Удивленно спросила девушка, округлив глаза, она, казалось, забыла прежние обиды и теперь вновь была милой и наивной. Тал Тал осторожно взял ее за руку, будто боясь спугнуть, заглянул в глаза и мягко произнес: — Ребенок, Хао Юн. — Какой ребенок? Нахмурилась Хао Юн, а затем вспыхнула, поняв, о чем пойдет речь. Нет, она, конечно, не была против подарить генералу ребенка, более того, она считала его самым подходящим человеком для подобного, но этот разговор… девушка не могла не чувствовать неловкость от столь интимной темы. — Наш. Надеюсь, ты понимаешь, что на фиктивный брак с любовниками у обеих сторон я не соглашусь, это претит мне, нарушает все нормы морали и традиции, да и может разрушить репутацию, если интрижки всплывут. Тал Тал говорил неожиданно строго, в его глазах не было былой мягкости, она улетучилась, когда мужчина представил, что сделает и с наставившей ему рога женой, и с нелепым ухажером, если узнает об измене. Нет, не подумайте, в отношении Хао Юн генерал не планировал совершать какое-либо насилие, он не мог даже представить, что поднимет на нее руку и оставит на нежной коже синяки, нет, конечно, избивать женщину, к тому же любимую женщину, генерал считал последней низостью, до которой нельзя было опускаться. Если Хао Юн ему изменит, он просто уйдет, не захочет ее ни видеть, ни слышать, вычеркнет из своей жизни. Хоть и будет очень больно. — Я это понимаю, господин. Кивнув, Тал Тал медленно продолжил, с трудом подбирая слова, объяснять Хао Юн действо, на которое требовалось ее согласие, когда девушка не знала о сексе и зачатии буквально ничего, было крайне непросто. — Тогда ты должна понимать, что наследник Хао Дао будет нашим ребенком, и для его рождения нам придется заниматься тем, чем занимаются в постели любовники. — То есть детей все-таки получают поцелуями и объятиями?! Воскликнула Хао Юн, радостная, что, наконец, узнала об этом, и что способ оказался довольно приятным, но тут же залилась краской под чуть насмешливым взглядом. — Можно и так сказать. Ответил генерал, девушка действительно была довольно близка к истине. — Но сейчас не об этом. Я тебе все потом объясню. «И не только объясню». — Если ты, конечно, согласишься. Сейчас я хочу узнать, что ты думаешь. Хао Юн смутилась еще сильнее, становясь красной, как зрелый помидор, она опустила глаза и тихо промямлила: — Стоит ли такое спрашивать? Вы меня очень смутили. Тал Тал усмехнулся. — Простите, Ваше Величество, но без смущения сейчас никак, как иначе мне понять тебя? Совмещение официального титула и обращения на "ты" вызвало у Хао Юн непроизвольную улыбку, в голову закрался глупый план, который она хотела воплотить в жизнь, когда ответит на вопрос генерала. — Я отношусь к этому так же, как вы. Если вы не против, то я тоже согласна. Тал Тал с трудом сдержал полуулыбку и заставил себя кивнуть, будто принимая к сведению. Знала бы она, насколько он «не против». — Господин, а вы знаете, что очень меня обидели? От такого заявления, что прозвучало через пару секунд, мужчина чуть остолбенел, поворачивая голову и всматриваясь в глаза, в которых плясали чертята. — И чем же? Поняв, что Хао Юн хочет втянуть его в какую-то игру и попросить что-то за прощение, Тал Тал почувствовал странное тепло. Нет, он не хотел сейчас играть, когда Баян и Шао Фэн могли прийти в любую минуту, да и тем более играть по ее правилам, но все же сделал вид, что поддался на уловку. — Вы назвали меня по титулу, а я просила вас так не делать! Как так можно, господин? Наигранно воскликнула девушка, убирая прядь волос за ухо. Генерал хмыкнул. — Определенно смертельное оскорбление. И чего ты хочешь за прощение? Хао Юн довольно улыбнулась, все шло точно по смущающему своей наглостью плану, королева и сама не могла понять, откуда в ней взялась решимость провернуть такое, и почему она не покраснела от одной мысли. Наверное, дело было в том самом разговоре о детях и их супружеском долге, который случился минуту назад, после такого смущаться от, если так посмотреть, невинной просьбы, было глупо. Девушка поерзала, пододвигаясь почти вплотную, так, чтобы между ними было каких-то десять сантиметров, а потом прошептала: — Ваш поцелуй. Я хочу ваш поцелуй. Тал Тал усмехнулся, не отрывая от возлюбленной взгляд и понимая, что такой: решительной, а не смущенной — она нравится ему гораздо больше. От близости Хао Юн, близости, которую она сама пожелала, мужчину бросило сначала в жар, потом в холод, манящие губы приоткрылись в ожидании от него каких-то действий, но генерал не спешил. Да, поцелуй был хорошей идеей, но сколько у них еще будет поцелуев? Бесчисленное множество, а потому сейчас гораздо ценней будет дать почти-невесте понять, что она не может им манипулировать. Мужчина медленно наклонился вперед, насмешливо изгибая губы, он видел, как от простого движения Хао Юн задышала чаще, чувствовал, как она вся покрылась мурашками. Пальцы осторожно коснулись волос, убирая прядь за ухо, а затем дотронулись до шеи, неспешно спускаясь к ключицам, прикрытых дорогим шелком, и, отодвигая ткань в сторону, поглаживали острые косточки. Движение за движением, поглаживание за поглаживанием он распалял девушку, настраивая на поцелуй и готовя к тому, что совсем скоро коснется ее губ, даря наслаждение, и когда в один момент Хао Юн открыла рот, чтобы поторопить, Тал Тал резко подался вперед, нежно касаясь губами самого кончика носа и так же быстро отстранился, будто ничего и не было. — Что… Прошептала девушка, замирая с открытым ртом и горящими глазами, она пару секунд даже не понимала, что произошло, а потом, когда поняла, лицо ее вытянулось. — Вы меня обманули! Обвиняюще и с какой-то детской обидой прошептала она, на что генерал лишь усмехнулся: — Ты не уточнила, какой поцелуй хочешь. — Ах так! — Да одобрит Будда ваш союз! Дверь с грохотом распахнулась, Хао Юн отскочила от Тал Тала, с испугом глядя на ввалившихся Шао Фэна с Баяном, которые с трудом стояли на ногах. Девушка машинально втянула носом воздух, желая высказать хотя бы первому министру, что, заходя в покои, нужно стучать, да и приходить в таком состоянии к собственной королеве невежливо, но не смогла даже открыть рта: внутри все сжалось в тугой узел, а перед глазами потемнело. Алкоголь. От старших просто разило алкоголем, и это пробудило в ней воспоминания об ужасной ночи, ведь Тан Киши тоже был пьян. Перед глазами встали отвратительные картины. Забывшись от животного страха, чувствуя, как нарастает паника, девушка судорожно протянула руку к тому месту, где должен был сидеть Тал Тал, и через секунду сжала его ладонь, со всей силы вдавливая в кожу короткие ноготки и не замечая этого. Лишь так страх чуть отступил, а через секунду девушка почувствовала, как генерал притянул ее к себе, приобнимая за плечи и даря спасительное чувство тепла и защищенности. Мужчина прекрасно понимал, что так делать в присутствии Шао Фэна не стоило, но все же объятия были лучшим лекарством в такой ситуации. — Мы тут посовещались и решили, что свадьба будет второго числа следующего месяца. Тоном, не терпящим возражений начал Баян, который как и его друг не заметил страха королевы, что было логично: в их состоянии они бы и императора не заметили, что уж говорить о обычной бледности и испуге. — Да, там пока все приготовим, платье сошьют, формальности все уладим, как раз месяц пройдет. Да и дата подходящая. Кивнул Шао Фэн, скользя пьяным взглядом по молодым. — Так долго? Почти месяц ждать? Недовольно спросила Хао Юн, все еще испуганно прижимаясь спиной к жениху. — Торопиться не стоит, хотя видим, что вам уже не терпится преступить к брачным обязанностям. Назидательно ответил Баян и беззлобно хмыкнул. Хмыканье Шао Фэна получилось гораздо более напряженным. От серьезного взгляда первого министра, прошедшегося по ее лицу, Хао Юн сжалась еще сильнее, она, кажется, еще не была готова видеть кого-то из мужчин, кроме Тал Тала, который, почувствовав крошечное изменение, понял, что этот разговор нужно как можно быстрее заканчивать. — Господа, простите за грубость, но Хао Юн пугает запах алкоголя. Намек был таким толстым, что его понял даже пьяный Баян. Наместник посмотрел на Шао Фэна, потом на племянника с Хао Юн, хлопнул себя ладонью по лбу и, смутившись, произнес, потянув друга за рукав к выходу: — Да, да, мы поняли, не будем мешать, вечером зайдем. — Каким это еще вечером, ты до вечера не дотянешь! Резонно вставил первый министр, бросив грозный взгляд на обнимающихся. Баян закивал. — Да, ты прав, тогда завтра. Завтра, Тал Тал, понял меня? Не дожидаясь ответа, двое вышли из комнаты, хлопнув дверью, и Хао Юн со вздохом отстранилась, обнимая себя за плечи. Тал Тал молчал, внимательно следя за бледным лицом, а затем, вздохнув, притянул девушку обратно. — Завтра днем будет собрание у Его Величества, надо это еще обсудить с дядей, но думаю, что тогда и объявим о помолвке. Ты на собрание не идешь. Королева подняла на генерала глаза, Хао Юн более чем понимала, по какой причине он не хочет, чтобы она присутствовала, да и сама девушка находиться в обществе стольких людей желала в последнюю очередь, но у этой медали была и обратная сторона, на собрание прийти было нужно, ведь иначе возникнет много вопросов по поводу ее согласия. Да и не может она вечно прятаться. Хао Юн напряглась и уже хотела было открыть рот, чтобы возразить, как над самым ухом раздалось раздраженное шипение мужчины, Тал Тал не мог не понять ее намерений. — Это не обсуждается, ты не в том состоянии, чтобы идти. Девушка вскинула голову, встречаясь с его злым взглядом, и, чуть обиженно вздохнув, попыталась отсесть, но генерал обхватил ее за талию, не давая сдвинуться с места. От столь наглых действий черные глаза загорелись вызовом, Хао Юн заерзала и попыталась убрать руки, но замерла, почувствовав легкое прикосновение сухих губ к виску. — Прекрати, ты же знаешь, что я прав. Простая просьба, которая больше походила на мягкий приказ, и хоть обычно девушка была довольно упряма, сейчас она повиновалась, прикусывая губу, и тихо прошептала: — Я могу и потерпеть на собрании. — Можешь, но я не позволю. С этого момента ты моя невеста и будешь чувствовать себя только комфортно. От такой заботы Хао Юн чуть усмехнулась, поворачивая голову в сторону и встречаясь с уверенным взглядом мужчины. — Мы еще не поженились, а вы уже меня опекаете. Что будет после свадьбы: запрете дома, потому что на улице опасно? По-доброму проворчала она. — Что будет после свадьбы, мы решим после свадьбы, сейчас это неважно. Совершенно спокойно ответил Тал Тал, и на несколько секунд повисла тишина, которую прервала Хао Юн: — Но разве не возникнет вопросов по поводу помолвки, ведь я все же королева Хао Дао, матушка замужем не была, они не будут озадачены моим желанием заключить брак? — Будут, но Шао Фэн подтвердит твое согласие за тебя, это избавит от вопросов. — Хорошо. Сдалась Хао Юн, но потом, упрямо вскинув голову, выдала тоном, не терпящим возражений: — Но к императору я пойду завтра утром и сама. Скажу, что нужно для помилования, а потом сразу обратно. Там уж без меня никак, да и нельзя же вечно прятаться, нужно посмотреть своим страхам в глаза!***
— Как прошла встреча? Раздался нетерпеливый голос канцлера, стоило Танашири торопливо переступить через порог, приподнимая юбку, чтобы не споткнуться. Ей не терпелось рассказать о своем успехе, поэтому вопрос был принят с широкой улыбкой, сейчас императрица чувствовала себя легко и свободно. — Она согласилась. Коротко произнесла она, еле сдерживая себя, чтобы не расплакаться от счастья и не повиснуть на шее у отца, как делала в детстве. Сердце быстро билось, счастье, облегчение и благодарность к Хао Юн накрывали с головой, девушка не могла перестать улыбаться. Канцлер выдохнул, расслабленно опускаясь за стол. — Молодец. — Теперь Тан Киши же ничего не угрожает, он может спокойно жить в Юньнань? Эль-Тэмур задумчиво кивнул. Танашири правильно не стала спрашивать про возвращение в Дайду, ведь это было ужасной глупостью: возвращаться туда, где тебя хотят убить. — Это так прекрасно! Воскликнула императрица, на секунду теряя лицо и становясь похожей на ребенка. Она хотела сказать что-то еще, но канцлер не дал этого сделать: — Ты когда ходила, у королевы в покоях никого не было? Девушка нахмурилась, не понимая, почему был задан вопрос, а потом медленно кивнула: — Помню, был один генерал. Тал Тал, кажется, он племянник… — Племянник Баяна, да. Эль-Тэмур покачал головой, он прекрасно представлял, что делал генерал в королевской опочивальне и это не давало ему покоя, ведь если Тал Тал так близок к Хао Юн, то он представляет угрозу их плану. Нет, конечно, молодой стратег и раньше был опасен, очень опасен, в силу своего ума, но сейчас он действительно мог отнять у них фигуру, которую канцлер и сам не прочь был использовать. Видя, как отец размышляет, Танашири поморщилась, сдвигая брови и пытаясь понять его мысли. «Почему он проводит с ней так много времени?» Секунда, другая, а потом девушка воскликнула, прикладывая ладонь ко рту: — Вы думаете, он хочет ее использовать, запудрить мозги и заключить брак?! В голосе явно был слышен страх, первым порывом было немедленно пойти к Хао Юн и все ей рассказать, но потом резко пришел стыд: они ведь хотели сделать то же самое. — Да. Я знаю его, иголкой уколи, кровь не потечет. Этот мужчина точно не мог влюбиться в такую — наивную и добрую. Танашири сглотнула. — Мне ей сказать? — Не надо, я не уверен, может, он просто как союзницу ее защищает. В любом случае, даже если его намерения идентичны нашим, заключить помолвку они смогут нескоро: королева слишком напугана, не думаю, что быстро решится ответить согласием, даже если предложение поступит. Посмотрим.