За рекой Сандзу

      Какие чувства может испытывать нормальный взрослый человек, который внезапно очнулся в детской кровати посреди совершенно незнакомой комнаты в качестве ребёнка около годовалого возраста? Как минимум удивление, а как максимум шок, ступор и много других не самых приятных чувств. Меня же, наверное, нельзя назвать нормальным, ведь я ощущал лишь счастье и облегчение с небольшим налётом изумления, а затем вообще начал истерично смеяться. Чтобы понять причину моего неестественного состояния следует заглянуть в ближайшее или же наоборот бесконечно далёкое прошлое.

***

      — Ну, пожалуйста, Саша, Сашенька, Санька, Санёк... — просительный женский голос безбожно коверкал моё имя. И это продолжалось уже минут пятнадцать…       — Ладно! Я согласен, чёрт тебя возьми... — под этим напором я всё же сдался спустя пару минут. — Только прекрати изгаляться над моим именем - ты ведь знаешь, как я этого не люблю.       — Спасибо, Саша! Я закажу билеты. Жду тебя в субботу в девять на парковке у дома! Позвони, как сядешь за руль, чтобы мы собраться успели, — радостно, или скорее победно, выкрикнула моя собеседница и выскочила за дверь квартиры.       — У-у, язва, — беззлобно протянул я ей вслед. — Ну ничего, я в долгу не останусь...       Только моя сестра знает, как меня можно довести до белого каления. К счастью, до такого обычно дело не доходит. Так-то мы на удивление дружны, как для уже закончивших универ и работающих людей. Многие братья и сестры ещё в детстве отдаляются друг от друга, а мы просто не разлей вода! Сказывается, наверное, то, что мы ровесники и жили большую часть времени с моей мамой, которая постоянно пропадала на работе, приходя домой лишь отоспаться, отчего мы были предоставлены сами себе.       Да, мы не родные брат и сестра, а сводные. Когда мне было всего пять, мама второй раз вышла замуж. Своего родного отца я не знал - мать сказала, что он был тем ещё мудаком, поэтому она и бросила его. Не знаю, как там всё происходило на самом деле, но меня это меня и не интересовало. А вот Дмитрий оказался хорошим человеком и отчимом - в меру добрый, непьющий, обучал меня разным премудростям. А ещё у него была дочь, Ирина - весёлая, умная девочка, с который мы подружились на удивление быстро, словно нашли друг в друге родственные души.       К сожалению, её отец скончался через четыре года от рака поджелудочной. С тех пор течение жизни нашей недавно образованной полноценной семьи сместилось не в лучшую сторону. Мы все тяжело перенесли смерть Дмитрия, но сестрёнке было хуже всего. Я старался как мог, пытаясь приободрить и поддержать её, но требовалось время, чтобы она пришла в норму. Вдобавок, маме теперь приходилось много работать, чтобы прокормить нас, а работа у неё была не самая высокооплачиваемая. Так что следующие несколько лет выдались тяжёлыми. Лучше стало лишь к концу школы, а там уже было поступление в университет на бюджет со стипендией и мелкие заработки, позволяющие матери вздохнуть свободнее. Я учился по специальности автоматизации тех. процессов, а сестра на биохимии.       Сейчас же Ирка настойчиво приглашала меня на какой-то концерт, на который она собиралась поехать со своей подругой - Олей. Группу, выступающую там, я раньше не слышал, но сестра обещала, что мне понравится. А ещё предъявила мне, что ты, мол, весь отпуск дома сидишь - нужно куда-нибудь сходить. Хотя я почти уверен, что на самом деле ей просто была нужна моя машина. А ехать как-никак в другую область - это часов шесть на автобусе.       И вот, наступила суббота. Проснулся я по уже выработавшейся привычке довольно рано - без пятнадцати семь. И первым делом я совершил свою маленькую месть, позвонив сестре. Естественно, она была не рада ранней побудке и собиралась высказать мне всё, что обо мне думает, но я уже сбросил звонок. И нет, я не злопамятный, просто злой и у меня память хорошая.       К назначенному времени я припарковался на своей старой подержанной колымаге около дома Ириной подруги и принялся ждать. Ждать пришлось ещё минут двадцать - я-то знаю, как сестрёнка любит долго собираться. В этом плане она просто эталонная девушка, способная с час заниматься непонятно чем перед выходом из дома. К счастью, Оля такой особенностью не обладала и, вполне возможно, подгоняла Ирку, иначе я бы ждал ещё полчаса.       Наконец из подъезда вышла пара красивых девушек, одна из которых была немного растрёпана и прожигала меня взглядом. Невольно я даже залюбовался ими. Ольга была среднего роста со стройной фигурой и светло-русыми волосами до плеч. Её нельзя было назвать красоткой, и модельной внешностью она не обладала, но зато имела как-то по-домашнему милое лицо с добрыми карими глазами. Свой образ домашней девушки она поддерживала не яркой и не открытой, но красивой одеждой, а также лёгким макияжем. В целом её внешность я считал весьма привлекательной, а её ум и характер только усиливали положительный эффект.       Сестрёнка же была откровенно невысокой - там и ста шестидесяти сантиметров не наберётся. Свои каштановые волосы она предпочитала отращивать и тщательно за ними ухаживала, на что тратила уйму времени. Нет, я конечно понимаю, что ей очень идёт и что красота требует жертв, но подобные её заморочки кажутся мне бзиком. Как и своя подруга, сестра была стройной, но немного более... хех, «мясистой». Одеваться она предпочитала броско и в исключительно женственные вещи. Хорошо ещё, что любви к избыточному макияжу у неё не было.       Внешне мы с сестрой не имели вообще никаких сходств. Я - та ещё шпала под два метра ростом - она же мне до груди едва достаёт. У неё каштановые волосы, у меня чёрные. Глаза у сестры тёмно-зелёные, мои же серо-голубые. Впрочем, всё это не удивительно, учитывая отсутствие родства.       — Привет, Ир. Привет, Оля, — взял я первое слово, пока меня не стали обвинять. - Готовы отчаливать?       Ольга поприветствовала меня кивком, а вот сестра даже не соизволила поздороваться.       — Что это, чёрт возьми, было утром? — проигнорировала сестра мой вопрос.       — Извини, номер случайно перепутал - хотел коллеге позвонить, — сделав честное-пречестное лицо ответил я.       — Ну-ну, так я тебе и поверила, — мрачно проговорила она под тихое хихиканье своей подруги.       — И совершенно зря - я невероятно честный человек, ты же хорошо меня знаешь, — сделав невинные глаза, ответил я.       — Вот поэтому-то я тебе и не верю! — обвинительно ткнув мне пальцем в грудь, воскликнула она.       — Как это низко по отношению к собственному брату! Тебе должно быть стыдно! -- с притворной обидой заявил я.       — Клоун…       Пару минут Оля с улыбкой слушала нашу обычную перепалку, после чего решила её мягко прекратить:       — Вы закончили? Нам уже пора - мы и так задержались.       — Да, конечно. Садитесь, располагайтесь - ехать предстоит долго.       — Ещё раз спасибо, Саша, за то, что согласился. И извини за неудобство, — проговорила она, забираясь на заднее сиденье, в то время, как насупившееся сестра садилась спереди.       — Да не за что. Тем более тебе нужно благодарить Иру за то, что уговорила меня.       Очередной раз взглянув на Ольгу, у меня мелькнула мысль, что Ира захотела нас свести вместе. Сестра-то наверняка знала, что её подруга мне нравится, тем более она сейчас свободна, как и я. Однако, мысль как появилась, так и исчезла - Ирка никогда подобным не занималась даже в виде очень тонких намёков. Да и свою личную жизнь никогда не обсуждала - я даже не знаю, был ли у нею вообще когда-нибудь за эти двадцать шесть лет парень. А вот мою последнюю, и можно сказать единственную, девушку, Катю, с которой у нас, впрочем, не особо срослось, сестра недолюбливала. С Катей мы встретились на последнем курсе и как-то так получилось, что согласились встречаться. Не было у нас с ней ни любви, ни даже влюблённости - просто общение и секс. Спустя полтора года такие отношения нам надоели, что привело к довольно спокойному расставанию без слёз и истерик. Но в любом случае, идею приударить за Олей стоит обдумать - поездка очень для этого подходит.       На выезде из города мы встали в небольшую пробку, которая здесь была перманентной из-за неудачного расположения перекрёстка. На улице стояла поздняя, уже тёплая весна, а погода разорилась на очередной солнечный денёк. Простояв минут пять-десять, мы наконец выехали на двухполосную дорогу, где тут же набрали приличную скорость, ибо трафик был небольшим. Под тихую мелодию из колонок и разговоры с девушками время тянулась довольно быстро. Если бы мне ещё не приходилось следить за дорогой, было бы вообще прекрасно. Я, если честно, не очень люблю автомобильный транспорт, как, впрочем, и сестра, которая даже на права не сдавала. На свою подержанную машинку я копил в основном из-за того, что за время учёбы мне осточертело ездить на общественном транспорте, да и по работе она пригождалась. Всё же свой автомобиль предоставляет широкую свободу в плане передвижения. Удобство и комфорт требует жертв.       Спустя час мы выехали на участок дороги, проходящий через густой лес. Он продлится ещё километров триста, на протяжении которых вообще не было никаких населённых пунктов кроме пары мелких деревень и нескольких заправок. Натуральная дремучая тайга! Ещё через час езды по дикой местности Оля сказала, что постарается поспать, так как благодаря моей сестре, ночевавшей сегодня у неё, она ни черта не выспалась. Вскоре она почти вольготно расположилась на двух задних сиденьях, что её и спасло...       Из леса, прилегающего к дороге, внезапно выскочил здоровый лось и как ни в чём ни бывало начал пересекать проезжую часть. Прямо поперёк движению машины... Я вдарил по тормозам, но скорость оказалась слишком высокой - разминутся нам с парнокопытным было уже не суждено. Последним, что я услышал перед столкновением, был испуганный крик Иры.       Лось - это не только благородные рога, но и более пяти центнеров живого веса. При ударе об такое препятствие не самая прочная машина сильно смялась, подбросив тушу животного немного вверх. Прямиком в лобовое стекло...       В следующее мгновение я уже наблюдал за всем как бы со стороны. Раскуроченная машина, пытающаяся из неё выбраться изрядно помятая Оля с неестественно изогнутой рукой, а также наши с сестрой изломанные тела. Крови было много - часть её была нашей, часть осталась от улетевшего в кювет лося, который столкновение также не пережил.       Вид собственного окровавленного тела вогнал меня в ступор, однако вскоре я невольно потянулся к нему. Вот только рука прошла насквозь, и теперь я обратил внимание, что она была прозрачная, почти неразличимая. Нематериальная. Галлюцинация от болевого шока? Отделение души от тела? Мне внезапно стало всё равно - естество охватила меланхолия и невероятное безразличие. Мне было абсолютно плевать на то, что происходит там внизу - умру ли, спасут ли меня врачи, которым ехать сюда часа три от ближайшей медсанчасти, если, конечно, Ольга сможет оклематься и позвонить в скорую.       Вскоре перед моими глазами, если таковые вообще имели место быть, всё начало терять свои и так приглушённые цвета, а тихие звуки стали отдаляться ещё сильнее. Постепенно окружение превращалось в какую-то серую карикатуру на реальный мир, после чего меня внезапно потянуло в черноту, которой становилось всё больше.       То ли мгновение, то ли вечность я провёл в этой черноте, после чего осознал себя в месте, которое можно было описать одним коротким словом - “Хаос”. Он представлял из себя невообразимый калейдоскоп всего и вся. И время, и пространство здесь, казалось, были искажены, а порой и вообще вывернуты наизнанку. Человеческий разум абсолютно точно не способен помыслить, понять или принять эту вакханалию оттенков. Как можно представить и осознать четырёх, пяти и шестимерное пространство? Или же распознать цвета, которые не входят в видимый спектр? Нереально, но возможно. Каким-то образом я видел, слышал, чуял и ощущал всё это совершенно иным образом, хотя моё тело отсутствовало.       Вот только я ни черта не понимал из происходящего! Будь у меня мозг, я бы, наверное, сразу же сошёл с ума. Единственное, что стало для меня маяком спокойствия и относительной нормальности в этом море безумия, была странная сущность неподалёку, от которой исходило ощущение родства. Я постарался, даже не зная как, прижаться к ней поближе, прикрыть от окружающего хаоса. И у меня это даже получилось.       Какое-то время я просто бесцельно болтался в этом пространстве, пытаясь отрешиться от всего, кроме своего маяка, испытывая при этом чувство, что я постепенно теряю себя. Помешала мне другая сущность, настроенная весьма агрессивно и желающая меня… съесть? Однако, меня подобное не устраивало совершенно, так что я начал бороться за своё подобие жизни. И, как ни странно, справился, доверившись инстинктам. Не знаю, что при этом случилось, но меня, кажется, перестало разрывать на части окружающим пространством.       Дальнейшее слилось для меня в одно сплошное помешательство, практически не отложившееся в памяти. На меня что-то нападало, я сам нападал на кого-то, не осознавая полностью, что происходит. Да и не хотел я осознавать. Мне хотелось лишь того, чтобы всё это наконец закончилось. Любым образом… Но инстинкт самосохранения не давал мне просто так сдаться. Однако, мне и не пришлось идти на радикальные меры. Внезапно рядом со мной появилось нечто, отличающееся от здешнего переменчивого Хаоса. Это был разрыв в самой реальности, из которого струился свет и некое ощущение упорядоченности. И меня начало очень настойчиво затягивать в него, не оставляя ни единой возможности этому противостоять. Затем меня словно пропустило через миксер, пережевало и наконец куда-то выплюнуло...       На этом мы и подходим к тому моменту, где я нахожусь в детской кровати и хохочу, как безумец, во всю силу детских лёгких. Постепенно заливистый смех перешёл в плач - как оказалось ребёнку очень легко разреветься, а нервы у меня и так были на пределе. Пускай я не запомнил многого из того, что происходило после моей… смерти. Но даже тех фрагментов, отложившихся в моей голове, хватило, чтобы едва не свихнуться. По сравнению с тем кошмаром, даже становление ребёнком не кажется таким уж волнующим.       Вот так я лежал в кровати и ревел, пытаясь унять мандраж и раздумывая о будущем. А совсем рядом мне вторил почти идентичный плач…