***
Месяц спустя
В Пустоши любой пони скажет вам, что тут никогда не бывает солнечно. Пегасы давным-давно закрыли небо плотной завесой облаков, изолировав себя от своих наземных братьев, раздираемых войной. Земли Эквестрии навсегда погрузились во мрак. Поэтому, если на Пустоши вы увидите яркие вспышки, не думайте, что это молнии. Скорее всего, вскоре станут слышны грохот и крики, и это будет значить, что пора отсюда драпать. – Щеми их, блядь, а то эти хуесосы нас таким ответным огнем придавят, что мы собственным дерьмом подавимся! – Джампер с разбегу ухнул в ближайший овраг, прикрываясь трещащим магическим щитом, о который градом бились пули. Его и еще одного пони поливали огнем несколько рейдеров, которые каким-то чудом обзавелись пулеметом. – Джамп, сука, а ты мог просто не кидать этих долбоебов с товаром?! – проорал кирпично-красный земнопони-напарник единорога, спешно ставя на сошки собственный переносной пулемет. – Они, блядь, его жеребятам в Новой Эпплузе толкали, Финг! Да их за такое самих порешить мало! – жеребец сделал несколько выстрелов из благополучно спертого пару недель назад боевого седла. Выстрелы прошли над головами противников, однако заставили тех пригнуться ниже. – Да и хер бы с ними, думаешь, они и так дури не достанут? – Финг передернул зубами рукоять заряжания и пустил в рейдеров длинную очередь, не давая им высунуться из-за каменной гряды.– Я в этом участвовать не собираюсь! В вашем мире и так слишком много пиздеца, чтобы я его еще и приумножал! – телекинезом Джампер обрушил вниз часть гряды. Из-за нее послышались крики. – Кажется, я придавил одного ублюдка! – Ага, а с остальными что делать будем? – Финг показал ногой в сторону рейдеров, которые как раз припустили прочь, прикрываясь грядой. – Добьем. Нельзя допустить, чтобы они все рассказали главе картеля, – мрачно промолвил Джампер и пустил вдогонку бандитам очередь из своего седла. Пули сразили двух из трех пони, но последний со ржанием скрылся вдали. Финг сплюнул и принялся собирать машинган: – Ну, теперь придется щемиться еще полгода, пока ребята Стоунд Сварма о нас не запамятуют. Дерьмо! А я тока хотел засесть в башне Тенпони… – Ага, как же. Надеюсь, хотя бы в лунном чертоге мы наконец отдохнем, – Джампер тяжело вздохнул. – Зараза… Ладно, давай двигать к ближайшему городку: у меня кончились боеприпасы к седлу. Финг взвалил себе на спину сложенное оружие и, крякнув под его тяжестью, потрусил за Джампером: – Когда-нибудь, Джамп, я тебя грохну, так и знай… – И что мне сделать для того, чтобы это предотвратить? – спросил единорог, насмешливо прядая ушами. – Проставиться!.. Через час пони уже подошли к Санкт-Селестии, предвкушая отдых на относительно чистых простынях, пьянящие напитки и компанию парочки кобыл. Сперва они заглянули в оружейную лавку, где купили запасные пулеметные ленты Фингу и патроны для седельных пушек Джампера. Торгашка всячески пыталась продать еще и связку осколочных гранат, но наметанный глаз земнопони сразу приметил отсутствующий в них запал. После товарищи направились в продуктовую лавку, в которой, к несчастью, нашлись лишь несколько кочанов капусты и огромная куча бочек с морковным соком. Посовещавшись, пони купили кочаны и два бочонка сока, а затем направились к бару "У Нокта", который славился своим виски. Следующие два дня прошли как в тумане...***
Знаете это забавное чувство, когда ты просыпаешься с утра в совершенно незнакомом месте, с незнакомой кобылой, с которой у тебя связаны лишь обрывочные воспоминания о предыдущей ночи, а голова раскалывается от нестерпимой боли, такой, что даже хвостом мотнуть не выходит? Нет? Почему? А, ну да… Не важно. Вспомните нечто максимально близкое и умножьте на десять. Теперь вы приблизительно понимаете, что чувствовал Джампер в момент пробуждения, и если лежащая рядом кобылка его радовала, то все остальное – не очень. Держась копытом за голову и морщась от боли, единорог соскочил с кровати и доковылял до своих переметных сумок. Не глядя он сунул в одну из них копыто… потом всю ногу… затем залез в сумку целиком… и наконец достал из далекой дали упаковку белых таблеток. Продираясь через дебри сумки к выходу, Джампер лишний раз поблагодарил Луну за это творение: при скачке сквозь воронку расширители пространства, обычно служившие лишь для небольшого увеличения внутреннего объема, подверглись внезапному скачку мощности питающего их магического поля и создали в ней что-то вроде карманного измерения. В нем нельзя было находиться долго: это было чревато проблемами со внутренним излучением, но вот для хранения всяких штук, чрезвычайно нужных в жизни на Пустоши, оно подходило как нельзя лучше. Пролевитировав с тумбочки грязный стакан с водой, Джампер запил таблетки и удовлетворенно всхрапнул. Оставив барную шлюху валяться на кровати, он накинул седло и спустился вниз, при каждом шаге постукивая тяжелыми металлическими накопытниками. На первом этаже, лежа мордой в чашке из-под пунша, храпел Финг, иногда дергая ухом. – Вставай… Сено… – пони поморщился от головной боли. Поняв, что товарищ не горит желанием вставать, единорог принялся бить его передним копытом в плечо. Это возымело эффект. Земнопони замычал и приоткрыл один глаз, недовольно уставившись на Джампера: – Че те нада?.. – Пошли. Двигаем дальше, хватит уже бухать. – З-зачем? Ч-ч-че там делать? – земнопони явно чувствовал себя не слишком хорошо; его одолевал сушняк. – Мы так и не разоб… – единорога замутило, и он блеванул на пол едкой жижей, состоящей процентов на 70 из алкоголя, – ...разобрались с той партией "Менталок". Надо что-то с ними сделать: сжечь, закопать, сожрать – понятия не имею. Финг, пошатываясь, встал, поправил сумки и еще более хмуро посмотрел на напарника: – Как же ты меня со своей порядочностью за… ик!... бал. Ладно, чего уж… Они у тебя с собой? – ответом ему был короткий кивок. – Тогда пошли. Быстрее от них избавимся – быстрее забухаем снова.***
Пони вышли из городка и поковыляли вглубь Пустоши, иногда спотыкаясь о камни. Пейзаж, как обычно, не радовал разнообразием и навевал скуку, но Джампер и Финг шли в полнейшей тишине. Первым ее решил нарушить земнопони: – Слушай, а ты сам когда-нить эти штуки хавал? – Что хавал? – переспросил черный жеребец. – Ну, "Менталки" эти. Говорят, они прям сильно кроют. Джампер нахмурился и смолчал, но после короткой паузы вздохнул и начал говорить: – Да, было дело. Я нашел банку этого говна в одном сейфе, в Чистом Сене. Проходил с ней недельку, ну и решил попробовать карамельку… Как только я ее в рот засунул, мне манипулятор запиликал, что, мол, что ты, дурак, в рот кладешь? Вынимай! Но поздно уже было. А эффект.. Да, уж он-то неслабый! Сразу все кристально чистым становится, ясным. Будто прозреваешь. Мозг быстрее работает, мысли летают, будто лазерные вспышки… Красота, короче, если бы не отходняк. Потом так муторно становится, что жить не хочется. Кстати, Финг, ты ж меня именно в таком состоянии и нашел! – А, шо?.. – удивился красный земнопони. – Ну, да. Помнишь, когда я в канаве валялся, а ты меня алкашкой начал отпаивать? Это я тогда этими леденцами догнался, чтобы с Гончей справиться, -- единорог ушел в воспоминания. -- Кстати, я до сих пор не понимаю, почему ты меня тогда не прирезал... – Хех, а я все думал, что ты такой вялый был, – усмехнулся Финг. – Да как я мог тебя прирезать, коль ты без оружия, да еще и в несознанке? Я, конечно, пони Пустоши, но не зверь же, ей-Сестры! Да и мне так однажды кобылка одна подсобила, вот, стал-быть, долг вер… -- он резко замолчал и повалился на бок. – Эй, друг, ты чег… – наступила темнота.***
Открыв глаза, Джампер попытался повернуть голову набок, но не смог сделать этого из-за резкой боли. Коротко простонав и сжав зубы, единорог попробовал встать на ноги, но обнаружил, что его стреножили. На рог была наброшена кожаная петля, не позволявшая колдовать. Шансов выбраться из этой переделки становилось все меньше. – О, слышь, Роги, тут один из этих проснулся! – раздался голос откуда-то спереди. – Давай, буди второго и закончим уже с этим дерьмом. Послышались шорох и перестук копыт. Единорога резко подняли и приставили к стенке, хорошенько дав копытом под дых; наконец-то он мог осмотреться. Джампер, Финг и еще трое пони находились в большой пещере, выдолбленной в скале. Пол устилали грязные тряпки и обрывки матрасов, служившие рейдерам постелями. Из дальнего угла несся смрад: судя по всему, там разбойники устроили отхожее место. Финг лежал недалеко от Джампера, все еще не придя в сознание. Один из рейдеров подошел к нему и несколько раз ударил копытом в нос, крича: “Подъем, блять! Вставай, сука!” Земнопони захрипел и пришел в себя, отхаркивая юшку. – Ну что, ребятки, думали, можно так легко нагреть Стоунд Сварма? Хер вам! А сейчас мы покажем, что случается с теми, кому все неймётся, – проговорил один из бандитов, беря Финга и прижимая его спиной к стене. – Смотри, паскуда, что из-за тебя станет с твоим дружком. Или не просто дружком, а? Шляетесь по Пустоши вдвоем, небось, и по ночам друг друга греете? – рейдер сплюнул, – Пидорасы, мои б глаза вас не видели… В отчаянии Джампер попытался наколдовать молнию, но петля не позволяла использовать магию; голову пронзила боль, а рог немного нагрелся. Держащий Финга рейдер достал телекинезом нож и с явным наслаждением, под улюлюканье своих подельников, провел острием по груди красного жеребца, оставляя на ней длинный кровавый след. Финг, сжав зубы, застонал и попытался вырваться, но ничего не вышло. Джампер снова попробовал призвать молнию, но результат остался тем же – жуткая боль и небольшой нагрев рога и петли. “Постойте…” Он попытался еще раз, и еще, и еще, сквозь раздирающую мысли боль, все больше и больше накаляя рог. Нож рейдера плясал в телекинетическом поле. На землю летели куски гривы и хвоста, полоски кожи и плоти. Пот ручьями катился по телу Финга, смешиваясь с его кровью. От очередного удара ножа вытек глаз, и земнопони наконец закричал, моля о пощаде. Его мольбы были встречены лишь веселым хохотом, а нож продолжал плясать… Мир трескался на части, глаза застилал пот, но Джампер упорно пытался наколдовать хоть что-то. Рог уже покраснел от нагрева, а петля задымилась и… – Ну все, ладно, парень, думаю, твой дружок усвоил урок. Пора тебе прилечь подремать! – рейдер с размаху воткнул нож в горло истерзанного Финга и разрезал глотку от уха до уха. На пол липким потоком полилась кровь. Земнопони лишь пару раз прохрипел "Дж-ахпер", от чего кровоток только усилился, и затих на полу, изредка дергаясь в судорогах. Алая река, смешавшись с грязью и потом несчастного, растеклась по земле. Все трое бандитов оказались в этой красной, теплой луже. –Ну, – произнес рейдер, вытирая нож о шерсть Финга, – а теперь перейдем к главному блюду… Как раз в этот момент кожаная петля истлела и спала с рога Джампера. Вот только сил на заклинание уже не осталось. Думай..! – Что притих? Понравилось зрелище? – презрительно рассмеялся главарь. – Да-а-а… Надеюсь, резать тебя будет так же приятно, как твоего дружочка… –Не… дождешься… паскуда… – собрав жалкие остатки магических сил, черный единорог пустил... маленькую искорку. – Ха! А ты уверен, что… – искорка коснулась лужи крови, в которой стояли рейдеры. Внезапно они забились в конвульсиях; запахло паленым: кровь замечательно проводит электрический ток. Тела, одно за другим, с глухим звуком падали в красную жижу. Джампер так и лежал, не находя в себе сил встать. Он был разбит и растоптан не только физически, но и морально. Его друг, единственный, кто даже в этом безумном и жестоком мире пожелал помочь ему, лежал с перерезанной глоткой перед глазами единорога. И теперь в голове Джампера билась, будто птица в клетке, лишь одна мысль. Я выберусь отсюда любой ценой…***
Спустя два месяца
– Подъем, салаги! Боевая тревога! Громко топая закованными в силовую броню копытами, младлей влетел в казарму рядовых-неофитов. – Я сказал "подъем"! Быстро встали! У нас код 200! И в этот раз мы прижучим наглеца! Недовольно ворча, пони в казарме вылезли из коек и принялись надевать обмундирование. – Сколько можно-то уже?! Почему целый отряд Рейнджеров не способен прихлопнуть одного говноеда? – Говорят, он настоящий маньяк. Черри он просто проткнул насквозь ее же костями! – Да пиздеж это все. Он обычный бандит. Просто везучий. – Да? А как ты объяснишь то, что он крадет жеребят, м? Зачем они ему? Думаю, он нашел какой-то страшный древний секрет или ритуал и теперь… – ХВАТИТ ЯЗЫКАМИ ЧЕСАТЬ! БЫСТРО НА ТОЧКУ ИЗЪЯТИЯ! ПОШЕЛ-ПОШЕЛ-ПОШЕЛ! – голос младлея мгновенно прервал сплетничество и заставил будущих Рейнджеров поторопиться.***
Где-то в развалинах Старой Эпплузы
Залп. Залп. Вспышка взрыва. Грохот упавшего тела. Протяжный крик. Черной единорог несся сквозь коридоры комплекса, левитируя перед собой электромагический дробовик. По его шерстке катились крупные бусины пота, а уголки рта были в пене и мыле. Хриплое дыхание сопровождало каждый удар копыт о бетонный пол здания. На его спине лежали две маленькие кобылки; они не двигались, не кричали и вряд ли осознавали, что происходит вокруг. – Стой, паскуда! – сзади раздался крик и выстрел. Над головой Джампера просвистела пуля и врезалась в стену. – Отдай моих жеребят, ублюдок! Стиснув зубы и всхрапнув, жеребец только ускорился и не глядя выбросил из кармана седельной сумки связку гранат в направлении стрелявшего. Грянул взрыв, и вперед Джампера полетела оторванная голова кобылы, на морде которой застыла адская боль. – Отрежьте ему путь! Встаньте в дверях! В очередном дверном проеме возникли две фигуры пони, направляющие на единорога дула винтовок. – В сторону, черви! Или я оторву вам ноги! – прорычал Джампер на бегу, но ни один из противников не пошевелился, лишь лучше прицелившись в бегущего. В воздухе засвистели пули, но жеребец уклонился в сторону и метнул под ноги двум пони мину, одновременно резко перепрыгнув их. Позади послышался хлопок и крики боли, но Джампера это не смутило. Уже через несколько минут сумасшедшей гонки он скрылся в развалинах Эпплузы.***
Спустя пару часов.
Единорог вошел в свое спрятанное от посторонних глаз жилище, замаскированное под заваленный винный погреб. В его центре стояла неестественной формы конструкция, представлявшая собой два кресла, колонну за ними и мотки проводов, соединяющие это все в единое целое. В эти кресла Джампер усадил кобылок и подключил свое накопытное устройство к разъему на колонне. Манипулятор временной воронки запищал и зажегся разноцветными огнями. – Сэр… Сэр, г-г-где мы? Резко развернувшись, похититель увидел, что одна из пленниц открыла глаза. – Дискорд, рано ты… Вы у меня в гостях. Как тебя зовут, крошка? – Эйприл. Эйприл Чиз, сэр, – испуганно пробормотала земнопонька. – А где мама? Джампер нежно погладил ее копытом по голове. – Не бойся, я не причиню тебе зла. Хочешь яблочко? Эйприл нервно кивнула. Единорог отошел в сторону и пролевитировал к кобылке сочное, наливное яблоко. – Держи. Расслабься, чувствуй себя как дома. Та подозрительно оглядела яблоко, однако голод взял верх над благоразумием. Она откусила от яблока кусочек и почти моментально отключилась. Джампер воткнул ей и ее подруге по несчастью в шеи концы двух кабелей, оканчивающихся острыми иглами, и отошел к управляющей панели. – Простите меня, девочки, я просто хочу выбраться отсюда. Да примет вас Луна в свой чертог… – голос жеребца дрогнул, но нога решительно нажала на рубильник. Тела малышек изогнулись страшной дугой, ломая свои же позвоночники и круша кости. Мышцы рвались, сухожилия трещали, а рты разевались в немом крике, выворачивая наизнанку скулы. – Простите меня… – по щеке черного единорога прокатилась одинокая слеза, тут же затерявшаяся в шерстке. "Полученный заряд с двух образцов – 21%. Общий заряд – 95%. Ошибка. Ошибка. Ошибка…" – раздался голос аппарата, прерываемый помехами. Тела кобылок обмякли в креслах, представляя собой просто кучу мяса с обломками костей. Единорог вздохнул и принялся отстегивать крепления кресел.***
Томбхорну было неспокойно. Эта операция не походила на те, в которых ему приходилось участвовать: обычно они истребляли полчища радскорпионов или стаи Алмазных Гончих, но вот так выступать целым отрядом за одним бандитом ему еще не доводилось. Значит, что-то было не так, и это "не так" легко могло стоить жизни самому Томбхорну или его товарищам. К тому моменту, когда отряд добрался до Эпплузы, все уже было кончено: жертвы среди гражданских и похищенные жеребята. Все как обычно. И, естественно, никто не запомнил, где именно скрылся похититель. Мать жеребят была мертва, как и двое солдат, старавшихся задержать рейдера. Их внутренности как раз отмывала пара жителей комплекса. – Да какого Дискорда! Каждый раз, блять, одно и то же! Как же меня уже это заебало! – орал младлей и впечатывал закованное в броню копыто в стену раз за разом. – Сука, он что, призрак, драть его под хвост?! Почему каждый раз он просто сматывается, и никто не может сказать, куда он девался?! Ух-х-х… – младлей немного успокоился и обвел усталым взглядом своих подчиненных. – Так, Нордрейн и Силкмейн, вы идете опрашивать гражданских; Томбхорн и Варгир – вы на поиски следов. Собираемся здесь через час. Томбхорн встрепенулся: – А Вы что будете делать, сэр? Грузно развернувшись, младлей пробормотал: – Осмотрю системы защиты этого дрянного комплекса, а потом забухаю… Томбхорн с товарищем шли по темным улочкам Эпплузы, не сводя обеспокоенных взглядов с темных оконных провалов: весь их предыдущий опыт так и кричал: "ЗАСАДА!", однако обстановка была вполне умиротворяющей. – Ладно, Томб, мне надо отойти отлить. Подожди тут, окей? – Варгир свернул в проулок и зашел за развалины какого-то кирпичного дома. Томбхорн закатил глаза и уже приготовился выдать какую-нибудь остроту, но крик товарища заставил его присесть от неожиданности и броситься к нему. Когда единорог подбежал, все было кончено: Варгир лежал на земле, его грудь неровно, но вздымалась, а вокруг не было ни души. Томбхорна пробрала дрожь, он нервно переступил на месте и глянул на локатор. Никого… – Меня ищешь? – раздалось над ухом жеребца. Он уже хотел было повернуться, но опоздал.***
Джампер как раз закончил привязывать единорога к креслу, когда тот, застонав, пришел в сознание. Он дернулся, пытаясь вырваться и ослабить путы, но ничего не вышло. – К-кто ты?! Что ты собираешься делать?! – в ужасе закричал пони, стараясь разорвать ремни. Он попытался наколдовать заклинание, но с ужасом обнаружил, что на его рог надета металлическая гайка. – Я?.. Хм..– задумчиво протянул Джампер.– Знаешь, я прочитал достаточно книг, чтобы понимать, что не стоит раскрывать свой план даже на пороге победы, однако… Что же, теперь я понимаю, каково искушение. Пожалуй, нам все равно нечего будет делать, пока я настраиваю приборы. С этими словами черный жеребец отошел к консоли управления и начал дергать тумблеры на ней: – Видишь ли, я не из этого мира… Нет-нет, только не спрашивай ничего! У нас и так мало времени. Так вот, ваш мир смердит. Он пропитан ложью и лицемерием, жестокостью и кровью. Поначалу я пытался противостоять этому, играть в какого-то “Спасителя”, однако быстро пришло осознание – этот мир не стоит того. – И поэтому ты решил начать убивать?! Серьезно? Э-это просто безумие! – вскричал Томбхорн, дергаясь в кресле. – Ты решил присоединиться к общему параду жестокости? – Нет, друг мой, вовсе нет. Просто я хочу выбраться отсюда, – Джампер дернул еще несколько тумблеров. – И как тебе в этом помогут убийства жеребят?! – пленник ничего не понимал, но ненависть к этому существу переполняла его душу. – Самым прямым образом. Видишь ли, моя машина для перемещения работает на артронной энергии, которую она обычно получает из внешней среды. Однако ее “подзаряжающее устройство”, – тут единорог показал копытами подобие кавычек, – вышло из строя. Остался лишь один способ выбраться отсюда – прямое извлечение. – Я не понимаю… – осознав бесплодность своих попыток вырваться, Томбхорн затих в кресле, обреченно слушая своего пленителя. – Артронная энергия – это энергия жизни. Энергия несовершенных поступков, нерожденных детей, непрожитых моментов. Это энергия времени. И чем дольше ты живешь, тем меньше ее в тебе остается. Потому я и выбирал жеребят – иначе убивать пришлось бы куда больше, – Джампер пожал плечами и начал крутить какое-то колесико на панели. – То есть ты хочешь разменять одну свою шкуру на жизни десятков ни в чем не повинных жеребят?! Ты просто чудовище! – закричал Томбхорн и принялся дергаться с новой силой, иногда зажигая рог, пытаясь наколдовать заклинание. Это не принесло ничего, кроме головной боли. Черный единорог буквально зарычал: – О, ты не первый, кто говорит такое! Я уже давно смирился с этим клеймом! Что же, стоит соответствовать образу! – он с размаху воткнул штекер манипулятора в гнездо на колонне и поднес копыто к рычагу. – Да, в тебе осталось не так много энергии, но манипулятор почти заряжен. Последнее слово? Томбхорн со злостью плюнул в морду Джампера: – Пошел на ху-У-У-А-А-А-А..! – и в этот момент изогнулся дугой в кресле. Боль была неописуемой, будто каждый момент его жизни до этого и каждый момент после заменили на чистейшую агонию в самом дальнем горниле Тартара. Перед глазами жеребца пронеслась вся его жизнь, даже те моменты, которые еще не произошли: знакомство с будущей женой, выслуга и заслуженная пенсия в чине Старейшины, дети и внуки… Все эти видения стирались, пропадали прямо на его глазах. Казалось, будто само Время выжигает их своим разрушительным дыханием. Из глаз Томбхорна полились слезы, которые он не мог сдержать. Джампер стоял и смотрел на корчащегося в кресле пони, держа ногу на рубильнике. Он не в первый раз видел это и не в первый раз произносил: “Луна, прими его душу. Помоги ему там, куда я его направил”. Наконец экзекуция окончилась. Тело Томбхорна кучей мяса распростерлось в кресле, а металлический голос произнес: "Полученный заряд с образца – 7%. Общий заряд – 100%. Возможен перенос". Единорог вытер сбежавшую по щеке слезу и посмотрел на мертвого пони в кресле: – Ты… ты был последним… – с этими словами Джампер набросил на спину седельный сумки и поднес к глазам манипулятор, проверяя параметры настройки. – По крайней мере, я на это надеюсь, – единорог вздохнул и нажал на кнопку переноса. Блеснула яркая вспышка, раздался грохот, и он исчез без следа.