***
За столом Слизерина со стороны первокурсников во время обеда сидела та же компания, что и прежде, за исключением одной капризной особы... — Очень интересный получился итог, когда он взмахнул палочкой, — сказала Вальбурга, покручивая в руках вилку. — Напомни мне, что ты здесь забыла? — спросил Альфард, не сводя свои тёмные прищуренные глаза с сестры, что самым наглым образом уселась напротив него. — В Хогвартсе? Ох, милый мой, я здесь учусь, как и все дети волшебников, — девочка мило улыбнулась, хотя в этой улыбке проскальзывала нескрываемая издёвка. Блэки начали усиленно сверлить друг друга взглядом, совершенно не замечая окружающих рядом с ними. Розье, взяв в руки школьную сумку, поспешил на выход, кинув напоследок: — Когда они перестанут — позовите. — Друг, я с тобой! — за Розье, чуть не упав со скамьи, поспешил Лестрейндж. — Они ведь знают друг друга всего ничего, почему Тесеус назвал Оберина другом? — обратился Реддл к оставшейся парочке. — Это ведь выражение, не будь таким прямолинейным, — хихикнул Блэк. — А я думаю, они знают друг друга дольше, — Вальбурга вытерла рот салфеткой. — Всё же они из чистокровных семей. Я вот, к примеру, да и... этот, — девочка неопределённым взмахом руки указала на брата, — тоже знает Малфоев. Все чистокровные волшебники друг друга знают. Заключают с самого рождения наследников союзы, практически выдавая... — Как хорошо, что мне никого не нашли, — перебил Вальбургу Альфард. — Как хорошо, что тебя никому не предложили, — заметила девочка, вставая со скамьи, а после посмотрела на Реддла, улыбнувшись. — Дружба — это лишь прикрытие для корыстных целей. И удалилась, постукивая каблучками. Том лишь сделал для себя заметку в голове. А Альфард показал удаляющейся спине язык.***
Уроки зельеварения давались Реддлу достаточно легко, если сравнивать с тем же мальчиком Эйвери, что умудрился взорвать котёл на простом зелье, отнимающем память. Профессор Слизнорт даже предложил Тому книгу с углубленным изучением предмета, считая, что увидел в мальчике потенциал. Разумеется, Том не мог отказать декану своего факультета, поэтому вежливо взял протянутую книгу, пообещав себе, что почитает её на досуге. Это было отличной идеей, если подумать. Нет, не почитать просто так книгу по продвинутым зельям, а просмотреть учебники за курсы вперёд по предметам. Ведь тогда он будет идти впереди всех, и потому появится больше свободного времени, если он сейчас начнёт распоряжаться им с умом. Не было теперь перерывов, были лишь старые фолианты, что с трудом отдала ему мадам Пинс. Женщина хоть и видела, что Том относится с уважением к правилам школы и книгам, но всё равно приравнивала всех студентов к вандалам, что ничего не чтят. Том, после того разговора о дружбе, больше не появлялся в назначенные часы, когда приходил Гарри. Он хотел показаться только тогда, когда действительно смог бы найти себе человека, которого назовёт своим другом. Врать человеку по ту сторону картины не хотелось, поэтому поиски были безрезультатны. А время уже близилось к Хэллоуину. Он видел, как общаются между собой ученики с одного факультета. Даже сравнивал их про себя, что очень веселило Тома. Когтевранцы предпочитали общаться друг с другом надменно, словно принижая собеседника в умственных способностях. Пуффендуйцы были просто дружелюбны, что порой крайне раздражало. Некие пацифисты. Гриффиндорцы представляли из себя семью. Том мог с уверенностью назвать их факультет дружным. Все улыбались и смеялись друг другу. Общались на равных. И в такие моменты взгляд перемещался на змеиный стол. Слизерин не был плохим. Слизерин тоже был семьёй. Вспоминались слова Миранды об «элите», именно так она представила факультет в первый день. И эти слова были брошены не наобум, они были правдивы. Змеи друг друга не бросают в беде. Пусть их дружба со стороны похожа на соперничество, они помогут. Праздники в Хогвартсе великолепны. Зал по случаю украшают, за праздничным столом появляются новые блюда, что поражают мастерством готовки. Для Хэллоуина свечи под потолком сменились на тыквы, у которых были вырезаны разные выражения лиц, но в одном были схожие. Они все пытались быть страшными со своими острыми «зубами». Сам потолок принял вид бушующего неба, в нём искрились разных цветов молний. На стенах можно было увидеть живых скелетов, что изредка двигались. А где-то на скульптурах сидели летучие мыши. Волшебный замок из Шотландии превратился в замок Дракулы из Румынии в этот вечер. — Ты только погляди, какой вкусный десертик, — Лестрейндж указал на сладкое блюдо в форме льва. Видимо, кто-то решил подшутить. — Отдай мне потом голову, — усмехнулся Розье, делая глоток тыквенного сока. — А я тебе в обмен могу предложить блюдо из барсука. — Оставь себе, — скривился Тесеус, пододвигая к другу львиный десерт. — Рождество уже близко. — Очень далеко, — простонал Блэк, чуть сгорбившись. — Я бы хотел увидеться с Орионом и Дореей. Уверен, они скучают по мне. — Не скучают, — закатила глаза Вальбурга. — Не сутулься, — стукнул по спине Альфарда Лестрейндж. — Во-первых, хватит меня учить, как говорить и как сидеть, — зашипел Блэк от боли. — А во-вторых, — он указал пальцем на сестру, но вовремя убрал руку, когда заметил взгляд Тесеуса, — что ты здесь забыла? Снова. — Я весело провожу время, ты против? — девочка подняла одну бровь, поджав губы. — Мне хватало тебя дома, так ещё и здесь теперь. Вон, — слизеринец махнул рукой в сторону, чуть не стукнув Розье по голове, — твои друзья там сидят. Вальбурга молча поднялась и ушла прочь из Большого зала. — Зачем? — спросил Том, что до этого смотрел на Кровавого Барона, который мрачной и пугающей фигурой летал рядом со старшекурсниками. — Ты ведь специально так сказал. — Она всё время издевалась надо мной, я тоже могу ей ответить, — фыркнул Блэк, смотря на Реддла, но после тихо спросил: — Я поступил слишком грубо? — Нет, — улыбнулся Том, вспоминая инцидент в библиотеке.***
В Гостиной Слизерина глубокой ночью не было ни души, ни один факел не горел в подземельях, создавая подходящую атмосферу таинственности. Реддл снова расположил кресло напротив портрета, но на этот раз он сделал это заклинанием, а не вручную. Усевшись в него, мальчик прикрыл глаза, ожидая ночного гостя. Надеясь, что Поттер появится довольно скоро. И вообще, появится. Том приходил в это время довольно давно, поэтому не был до конца уверен, что гриффиндорец явится. «Все гриффиндорцы импульсивны». — Давно сидишь, Том? — прозвучал голос, что начал уже забываться. — Нет. Реддл поднял голову, встречаясь с улыбающимися зелёными глазами, что скрывались под большими круглыми очками. Неестественно зелёными. — Я не появлялся потому, что искал ответ на твой вопрос, — мальчик чуть склонил голову набок. — Меня не надо учить дружбе, я её понял. — Правда? — брови Поттера подлетели вверх от этих слов. — И что же ты понял? — Я нашёл друга. Его зовут Гарри Поттер, вот только он давно умер, — уголки губ гриффиндорца, что до этого легко улыбались, вдруг начали медленно сползать вниз, а веселье в глазах поубавилось. — Но у меня есть его портрет, что хранит воспоминания этого человека. — Я... я ведь не могу считаться за друга, — Гарри, не оборачиваясь, стал нащупывать кресло позади себя, чтобы в него упасть. — Но я считаю тебя другом. И ты должен сдержать обещание. Две истории в обмен на друга. Я меняю тебя на истории, Гарри. Слизеринец поставил локти на подлокотники и сплёл пальцы в замок. Поттеру показалась эта поза уж слишком королевской, и потому с губ сорвался смешок. На это Реддл лишь повторил ту весёлую улыбку, которая была у гриффиндорца. — Обещание, Гарри, — вежливо напомнил Том, полностью откидываясь в кресле. — Ты ещё тот маленький манипулятор, и как я не замечал... — тихо сказал Поттер, усаживаясь в кресло. — На первом курсе, если мне не изменяет память, я повстречал большую трёхголовую собаку по имени Пушок. Гарри внимательно следил за реакцией Реддла. Сперва было непонимание, потом осознание, удивление и недоверие. — Не я давал ему имя. Тогда нам с друзьями надо было пробраться мимо него и прыгнуть в люк. Оказывается, Цербера способна остановить игра на арфе. Тогда мы... — Мне начинает казаться, — перебил Гарри Том, — что ты сам придумываешь истории. Первый курс и уже два опасных существа. И везде ты. — Да, есть такое, — засмеялся портрет. — Я даже в квиддич начал играть на первом курсе. Если просмотреть всю мою жизнь, то везде меня окружают странности, монстры и удача. Но я не был так уж и против этой жизни. Иной раз задумываюсь, а что если бы ничего из этого не было? Слишком скучная и размеренная жизнь. А так я даже могу тебе историй рассказывать, как сказку на ночь. — Ты отклонился от сути Цербера. — Кх-закхуда, — закашлялся Поттер, но Реддлу точно не показалось слово зануда в его кашле. — Да больше ничего и не было с Пушком. Дракона видел, даже двух! Но это уже другая история. Чёрт, а так и не вспомнишь. Задавай вопросы хотя бы, так куда удобнее. — Были ли у тебя враги? — Том посчитал этот вопрос очень уместным. — Ну, не прям враги, но, скорее... соперники? Хотя этого хорька я особо и за соперника не считал. Он был просто вредным, но винить за такой характер я буду только его отца. На этих словах Гарри как-то странно хмыкнул, а после нахмурился. — У меня были враги, что желали моей смерти, но это уже за рамками школы. И я не хотел бы сейчас о них говорить. — Гарри, — позвал Том, когда Поттер начал смотреть сквозь него. — У тебя были родители? — Были, но очень давно, — гриффиндорец вновь сфокусировал свой взгляд и нежно улыбнулся. — Я рос с тётей и дядей. Называть их плохими не буду, да и своего двоюродного брата тоже. — Они относились к тебе плохо? — слизеринец сейчас напоминал психолога, к которому пришли на приём. Любопытство было очень велико, но торопиться не стоило, ведь тогда Гарри мог почувствовать что-то неладное. — Было дело. Они боялись всего странного, а я был волшебником, что их пугал, — глаза Тома потемнели, когда он услышал о схожести себя и этого человека по ту сторону холста. — Я хочу пройтись, — поднялся со своего места Поттер. — Пожелать тебе спокойной ночи? — Нет, — твёрдо сказал мальчик. — Что ещё хочешь за истории? — Лишь твою дружбу.