Гостиная Слизерина никак не изменилась за год. Впрочем, она бы даже и не поменяла цвет стен за сто лет. Всё те же приятные зелёные тона и полумрак, вид, что открывался на Чёрное озеро. За этим окном, что отделяло гостиную от воды, проплывает яркий косяк рыб, а за ним, кажется, последовала русалка, но этого никто не заметил. Диванчики и рядом стоящие с ними столики как обычно были оккупированы старшекурсниками, что обсуждали предстоящий им важный экзамен, который решит многое для их будущего. Эта обстановка подземелья была так родна, словно никаких трех месяцев в приюте и не было. Однако, всё это должно происходить именно в таком порядке, чтобы история шла своим чередом.
— Меня зовут Миранда Гуссокл…
«Приветствие не меняется, как и староста».
Реддл позволил себе улыбнуться, смотря на то место, где год назад стоял именно он. Такое приятное ощущение от осознания того, что ты вырос из этого состояния магла за год. И он определенно продолжит совершенствоваться, что бы ни произошло.
— Я думаю, в этом году будет чуть тяжелее по Тёмным искусствам, — вяло протянул Блэк, зевнув. Вкусный пир его явно разморил.
— С чего же? — спросил Розье, нахмурившись. Он задумался, если Альфард на первом курсе косячил с заклинаниями, что же тогда будет на этом. Страшно представлять. — Тебе бы следовало беспокоиться больше за Трансфигурацию.
— Станешь сам тумбочкой по случаю, — вклинился Тесеус, влепив возмутившемуся Блэку подзатыльник.
— Вы как дети! — крикнула им Вальбурга, когда те побежали в спальни: один удирал, а второй догонял. — Мерлин, дай мне сил пережить этот год, не убив и не попав в Мунго.
Том хотел было что-то спросить у слизеринки, когда отвлёкся от разглядывания первокурсников, но глаза так не вовремя повернулись к стене, на которой раньше находился портрет. Признаться, он это сделал случайно. Голова сама по привычке захотела туда повернуться, не слушая хозяина. Но привычного кресла не было. Как и рамы, что обрамляла знакомый ему портрет. Теперь на его месте находился гобелен. Обычный серый гобелен с зелёной змеёй на ней. Такой мягкий, что к нему так и хотелось бы прикоснуться. Герб факультета не стал чем-то новым, вот только ему явно было не место на этой стене.
— Миранда, — позвал Реддл старосту. — А где портрет, в котором никого не было?
Взгляд не отрывался от этой стены. Даже в тот момент, когда следовало бы повернуться к собеседнице.
— Слушай, я не знаю…
«Возможно, его поэтому тогда не было».
— …Думаю, его убрали, потому что обитателя не было. Или переместили, кто знает.
— Кровавый барон обмолвился, что летом выбрасывали все сломанные вещи из замка. Может, домовики испортили? — предположила подруга Миранды.
«Испортили? Быть того не может».
— Жалко. Прекрасная была легенда о том, кого никто не видел, — улыбнулся Том собеседницам, когда повернулся к ним, чем вызвал мимолётное смущение.
Поблагодарив за объяснения (или их попытки), он решил направиться к остальным в спальню. День был долгий и тяжелый, пора бы и отдохнуть.
Этой ночью замок спал самым тихим и беззаботным сном. Призраки находились на собрании в одном из кабинетов подземелья, обсуждая прошедший день. Картины наболтались с лихвой со студентами, которых так давно не видели, поэтому сейчас их обитатели мирно сопели. Первокурсники наслушались разных загадок и легенд, что окружали этот величественный замок. Не было смысла отрицать, что день прошёл у всех замечательно, но одному слизеринцу не спалось от бурных мыслей.
Том съедал себя заживо разными бурными эмоциями, что не хотел себе позволять. Казалось, его внутреннее «Я» поделилось при мысли о старом друге. Неужели тот портрет действительно канул в небытие, а слизеринец считал его предателем? Или, быть может, он, каким-то неведомым образом, вернулся обратно в своё время? Мальчику такая перспектива не нравилась, даже если бы они встретились в недалёком будущем. Однако, Поттер многое умолчал, но так ли уже это важно? Обвинять некого, только лишь вспоминать старый образ неодушевленного предмета, как тот сидел с ним в гостиной и делился своими историями из жизни или помогал разобраться в заклинаниях. Реддл не хотел по кому-то скучать. Зачем, если он самостоятельный во всём? Ему не нужна помощь. Всё, что можно, от Гарри он уже получил. Так почему же тогда…
«Бред».
Мальчик перевернулся на другой бок, усиленно стараясь абстрагироваться от этих мыслей, что назойливо оттаскивали его от попыток заснуть.
— Чтоб ты второй раз сдох, — сквозь зубы произнёс слизеринец.
— Если ты обо мне, то это звучит жестоко, — произнёс чей-то тихий голос почти над ухом.
Том не боялся никого и ничего, потому что он всегда был сильнее. По крайней мере, он так полагал. Но этот голос заставил похолодеть кончики пальцев на ногах. Глаза резко открылись, вперившись в знакомое создание. Чёрный сюртук с золотыми пуговками и тёмно-красным воротом превратился в обычную мантию, за исключением белой окантовки на рукавах.
«Меня теперь преследует призрак или галлюцинация? Для призрака слишком осязаем. Галлюцинация».
— Я живой, Том. Из плоти и крови. Выйдем, может? — предложил Гарри, улыбнувшись растерянно-хмурящемуся виду. Такое выражение лица мог сделать только этот мальчик. — Я тебе всё расскажу, обещаю.
Поттер протянул руку в надежде, что за неё ухватятся и пойдут с ним, однако, Реддл предпочёл откинуть её, вставая с кровати сам.
— Что же нового ты мне расскажешь, Гарри?
Этот вопрос был болезненным для всех. Одному было обидно и, с какой-то стороны, радостно от вида живого человека перед ним, который когда-то был в заключении разделяющего их полотна. Но была и злость. Непонятная, ведь зачем ей сейчас присутствовать, если всё хорошо? Однако, одна причина была смыслом её прихода. Возможно, глупая, но ощутимая так горько и больно, что оставалось только злиться виду зелёных глаз.
«Гарри не было рядом в те моменты».
Сам же гриффиндорец полагал иначе. Ему казалось, что Том на него обижен из-за того, что тот не сказал раньше, когда стал человеком. Но Гарри, заместо уточнения этого, возвысил цель скорее исправить последствия, которые пришли от этой причины. А зря, ведь один вопрос мог бы сблизить обратно такую хрупкую дружбу.
— Том, я хотел бы оставаться тебе другом. Мне не хочется, чтобы ты отдалился от…
— Ничего нового ты мне не говоришь, — перебил мальчик, разворачиваясь.
Поттер резко схватил слизеринца за руку, боясь, что тот уйдёт.
— Я хочу уговорить Дамблдора, чтобы тот поговорил с Диппетом о моём назначении на преподавателя.
Гарри решил играть в игру Тома, отвечая на его вопросы. У него будет время сказать что-то своё, если сейчас мальчик не будет от него отворачиваться. И эти слова подействовали, потому что слизеринец повернул голову.
— Зачем тебе это? Ты ведь ничего не знаешь. У тебя даже нет палочки, — слова Реддла звучали язвительно, пытаясь задеть бывший портрет.
— У меня есть палочка.
Гарри решил достать её из кармана мантии, вкладывая в чужую ладонь. Быть может, это глупо, так как слизеринец мог её специально сломать, но мыслей таковых не было, как и страха в изумрудных глазах. И мальчик это чувствовал.
Том, держа чёрное древко в руке, ощутил родство, как когда-то со своей, в тот первый раз у Олливандера. Какое замечательное чувство. Но ведь такое не со всеми происходит, а палочка словно выбрала его, принадлежа одновременно волшебнику напротив. Странно.
— Как моя, — зачарованно сказал мальчик. — Ты ведь должен мне ещё два желания.
— Да, и я не отказываюсь от них. Ты также можешь что-то загадать.
Пока Реддл был отвлечён, Гарри решил дополнить свои слова:
— Я не мог с тобой летом связаться, чтобы рассказать о случившемся. Дамблдор запретил, потому что отправлять сов в приют было небезопасно.
— Глупая причина что-то запрещать. Я всегда получу нужные мне вещи.
— Я знаю. Мне жаль.
Поттер подошёл к Тому ближе, обняв, как своего дорогого друга.
Он много думал, как бы отреагировали его родители на то, что он сейчас делает. Гарри не мог сказать точно, ведь он их помнил только по рассказам других людей. Папа, возможно, был бы против такого исправления человека. Если этот самый человек станет в будущем всемирным злом, то значит, этому суждено произойти. И никакое чужое доброе сердце этого не исправит. Тем более, возвращение в прошлое. Но ведь это не Гарри захотел здесь оказаться. Что ему тогда было делать, как не попытаться? Что же касается мамы… Вряд ли женщина, что закрыла собой сына от опасного волшебника, хотела его столь близкое с ним нахождение, а более того дружбу.
«Но ведь это ребёнок. Он ещё ничего не совершал».
«Ещё», — вторили ему мысли голосами всех тех, кто в будущем уйдёт на тот свет от руки этого мальчишки.
— Как бы я хотел другой жизни для тебя, — прошептал Поттер, чьё сердце разрывалось от стольких переживаний.
«На нём снова непосильная задача».
Том не ожидал таких действий, потому что такого никогда и не происходило. Чужая волшебная палочка всё ещё находилась в его руке. Он не мог поверить в это, от чего не сразу и осознал, что, возможно, Гарри действительно им дорожит. Сердце сжалось от этих мыслей, причиняя боль. Поттер точно его не боится, так как знает всю его биографию. Или, если Том стал великим, гриффиндорец хочет какую-то выгоду для себя в будущем? Но это бред, потому что он захотел для него другой жизни. Есть ли искренность в этом человеке, что сейчас его крепко держит?
«Обнимает».
Нет такого слова в лексиконе ребёнка, у которого отсутствовали всю жизнь родители, родственники и друзья. Никого родного и близкого не было и в помине.
— Что ты хочешь? — спросил Том.
— Оставаться тебе также другом, — ответил Гарри, отпуская слизеринца и забирая свою палочку. — Ты можешь мне доверять и обо всём рассказывать, потому что теперь я здесь.
— Ты мне это сейчас обещаешь?
Поттер вновь убедился в том, что перед ним просто ребёнок. Нет поиска выгоды, нет кровожадности, лишь детский вопрос, что вселял надежду. Только она сейчас заставляет его всё это делать.
— Клянусь.
***
— Вот какой смысл ставить с девяти утра, когда мы и так сонные, пары по истории магии? — спросил Лестрейндж, потягиваясь на ходу, так как на лекции от призрака он весь затёк.
— И не говори, бред ещё тот, — зевнул Розье. — Сейчас на травологии взбодримся.
— Мандрагора, если не ошибаюсь, — Реддл точно знал, что не ошибается. Он изучил за лето всё то, что предстоит. — С Пуффендуем. Как-то часто нас с ними ставят.
— Чтобы с гриффиндорцами не подрались, — усмехнулся Эйвери.
— Лучше бы я подрался с гриффиндорцем, чем привыкать снова к таким ранним подъёмам, — проныл Блэк.
— Светская львица устала? — мурлыкающе спросил Тесеус.
— Да что ж ты за бандимун-то такой? — Альфард протянул руку к своему однокурснику, надеясь ухватить за ворот, чтобы произвести свою месть.
— Снова забег устроите? — Альфреду такая перспектива не нравилась, потому что чистокровные волшебники таких великих семей должны быть выше любых детских игр. За лето он это точно уяснил.
Том взял на заметку узнать, что такое бандимун.
Желание Эйвери было услышано, потому что в их сторону шла Вальбурга, или, как любили некоторые говорить, управа для Блэка-младшего.
— Что здесь происходит? — спросила девочка, нахмурено посмотрев на брата.
— Мы просто идём на травологию, — непринуждённо ответил Альфард, отпуская мантию Тесеуса.
— Мантию мне поправляет, а то она перекрутилась, — Лестрейндж не хотел получить от Вальбурги, как и Блэк.
— Ладно, мне вообще не до ваших брачных игр, — она махнула на них рукой и повернулась к Реддлу. — Как самого ответственного хотела попросить помочь Эллине.
Только сейчас группа слизеринцев заметила рядом с Блэк маленькую девочку рядом. Она была из Пуффендуя.
— Эллина Мэдли? — спросил Реддл, улыбнувшись приветственной улыбкой.
— Ого, я не думала, что ты меня запомнишь, — смутилась пуффендуйка. — Приятно познакомиться.
— Мне тоже. А с чем тебе нужно помочь?
Том оглядел её с ног до головы, подметив, что за год она не изменилась. Также отвратительно выглядела. Мятая мантия, такая же юбка и чуть свисающий галстук. Мерзость.
— Я потерялась, забыв, в какой теплице сегодня пары, а потом увидела Вальбургу. Она отвела меня к вам. Спасибо большое, — поблагодарила она спасительницу.
Блэк кивнула и развернулась в сторону нужного себе коридора. Пора было ускориться на Заклинания.
— Можно сесть с тобой? — спросила очень тихо Мэдли.
— Если хочешь.
Их компания уже подошла к нужной теплице, в которой они будут находиться до обеда. Даже воздух здесь ощущался иначе. Повышенная влажность с запахом свежей почвы.
— Когда это Том таким любезным стал? — спросил Розье.
— Видимо, женские сердца старается покорять, — прокомментировал Эйвери.
***
— Вы будете вести первые три курса. Профессор Вилкост тогда сможет больше времени уделить подготовке студентов к СОВ и ЖАБА.
— Благодарю, директор Диппет.
Улыбнулся парень с такими яркими зелёными глазами, что скрывались за круглыми очками. Словно отражение Непростительного.
