Шанс

       Петра слабо понимала, что происходит. Еще секунду назад она была рядом с Питером, Вандой и Виженом, сторожила Локи до прилета остальной команды, а сейчас сидит в каком-то странном месте.        Петра пыталась понять, что происходит, и неожиданно ее взгляд зацепился за телевизор, на экране которого был включен уже знакомый ей сериал.        — Прости, — шептала героиня, нежно приподнимая лицо другой девушки и стирая слезы с ее округлого личика. — Так будет лучше, это неправильно. — Она прикрыла глаза, прислушиваясь к мерному дыханию и громко бьющемуся в груди сердцу.        — Неправильно, — вторила ей другая, приближаясь к ней.        — Это грех. — Она старалась отодвинуться, слишком близко, невыносимо. На лице Джейн была боль, она пыталась пересилить себя, сделать правильный выбор, но сейчас, когда она смотрела на Ли, которая жалась к ней, становилась ближе с каждым вздохом, она не могла. Просто не смогла отойти, оставить ее, поэтому стояла, словно статуя, не в силах сделать шаг в открытую за спиной дверь.        — Грех, — повторила Ли, стараясь не обращать внимания на руку Джейн, которой она нервно теребила подол расстегнутого платья.        — Мы не должны, — шептала Джейден, слегка постанывая, потому что Ли поцеловала ее в шею. Быстро, но страстно и чувственно, после чего вновь отстранилась и посмотрела ей в глаза.        — Не должны, но продолжаем. Каждый чертов раз, Джейден, ты говоришь мне одни и те же слова. Они высечены у меня на сердце, под ребрами, моя кожа пропитана твоим запахом, я больна, больна болезнью «Джейн Лоурес», дочерью Грегори Лоуреса и Роуз Лоурес, ты в моих ребрах, в моей печени и даже в почках. Я не смогу без тебя, понимаешь, не смогу! Я сдохну как шавка, если ты оставишь меня, я не переживу прощания. — Она замялась. Из ее глаз текли слезы, она прерывалась, чтобы набрать в грудь немного воздуха и вновь продолжить говорить. — Уходи. — Она подняла взгляд и вновь посмотрела на девушку.        — Ли, — начала было та, но была перебита.        — Уходи! Уходи, уходи! Это неправильно, это ошибка, грех, мы не должны! Это твои слова, я пыталась, каждый раз сбегала из дома, подговаривала старых гувернанток и болтливых поварих, а ты всегда искала оправдания, ты не любила меня. Никогда не полюбишь. — Эти слова давались тяжело, девушка упала на колени и закрыла лицо руками, продолжая беззвучно плакать. Джейн смотрела на нее, но не смогла ничего сказать. В ее глазах тоже стояли слезы, но она все же ушла, завязывая свое платье.        Ли смотрела на закрытую дверь, а потом камера показала небольшой бутыль яда, который Джейн дарила девушке в одной из первых серий. Потом улыбка Ли, вновь бутыль, а после экран.        — И это все? — фыркнула Мишель, пихая Петру, которая, как ей казалось, застыла от негодования от слитой концовки их любимого сериала. Однако девушка никак не отреагировала. Она продолжала сидеть и тупо пялиться в экран телевизора.       До этого дня Петра не понимала, почему она попала именно в этот мир. Почему Стрэндж отправил ее так далеко в прошлое, не на год, во время одной из провальных операций, не на десять лет, чтобы искоренить нашествие, до того как оно вообще произойдет. Почему Стрэндж, который никогда ничего не делал просто так, неожиданно и резко отправил ее в прошлое?        Сейчас все казалось предельно ясным. Петра даже корила себя, как же не догадалась раньше, почему не поняла все еще с того разговора со Стрэнджем месяц назад: Петра должна была спасти не свой мир, Петра должна была умереть еще там, на поле боя, однако у нее было другое, более важное предназначение. То, что она влюбилась, вышла из апатии, в которой находилась с самого начала не спроста — ошибка, просчет Вселенной.        И Петра не выдержала. Девушка, наплевав на Питера, громко, истошно закричала, сжимая руки в кулаки до крови и ударяя ими об пол. Все казалось несправедливым, Петра понимала, что не будет отсиживаться, не будет пытаться пойти наперекор судьбе, лишь бы сохранить свою жизнь. Нет. Прежде всего Петра была героиней, Человеком-пауком, Мстителем. А уже потом она Петра Паркер — девушка, которая просто хочет человеческого счастья.        Она могла бы наплевать на все, не сообщать о трагедии, делать вид, что не понимает многого, однако… Петра бы просто не смогла заставить и этот мир, этих невинных людей пройти через все то, что прошел ее мир. Через что прошла она сама. Терять близких людей больно, Петра знала об этом не по наслышке, однако иногда эти потери необходимы, оправданы.        И Петра полагала, что Стив думает так же. Возможно, он не поймет ее, посчитает глупой и осудит, потому что Петра была для него не просто героиней, а любимой девушкой, ради которой можно переступить через себя. Однако Петра также понимала, что он тоже прежде всего — герой, Мститель, Капитан Америка, а уже потом Стив Роджерс.        И от осознания этого на сердце было тяжело. Люди боготворили Мстителей, считали их примером для подражания, просили автографы и восхищались чуть ли не каждым шагом, однако никто никогда не думал про обратную сторону медали. Будучи личностями медийными, подверженными опасности чуть ли не каждый день, никто из героев не мог позволить себе обычной, простой жизни. Никто из них никогда не думал о себе больше, чем о других. Каждый готов был рисковать своей жизнью во имя всеобщего блага, но ради собственного блага, ради собственной безопасности никогда бы не стал отсиживаться в стороне.        — Петра, — прокричал взволнованный Питер, подбегая к ней и хватая за плечи. — Что с тобой? Ты резко села, и… Ну, это, я, ну, это, подумал, ну… Типо, что. Что произошло что-то страшное, или я не знаю.Тебе больно? Это не связано, ну, с твоей особенностью? — сказал он, подразумевая потерю памяти. Петра отрицательно покачала головой.        — Нет, это… Просто. Словно в прошлое окунулась, там было похожее. Мстители улетели, да? Им нужна моя помощь, поверь мне, я… Точно! — Петра вскочила с места, слегка пошатнувшись от резкой смены положения. Питер, не понимавший, что происходит, постепенно начал приходить к выводу, что Петра сходит с ума. Ей сейчас было на это плевать. Питер вроде бы звонить и сообщать другим о подобной проблеме не собирался, так что сейчас у Петры были все шансы, чтобы предотвратить вторжение.        Когда она узнала, что Мстители вернулись с миссии, даже не предупредив ее, Петра вспылила. Наверное, не сделай она этого тогда, то все по другому сценарию бы не пошло, но по крайней мере Петра бы узнала о том, что та миссия и база Гидры была такой же опасной, как и все угрозы Мэй. Угроза и того, и другого существовала только на словах.        Маневр, чтобы отвлечь героев, чтобы забрать камень бесконечности, чтобы устроить геноцид и мировую войну. Об этом Петра узнала слишком поздно, во время одного из дней перемирия, тогда они вместе со Стивом сидели в убежище и долго разговаривали. Говорил в основном Стив, наконец до конца осознавая, что Петра — не ребенок, а полноценный боец.        И если тогда она ничего не знала, не могла бросить Мишель и пойти на защиту, то сейчас у нее была информация. Сейчас она была с Питером, который был в чем-то даже сильнее и хитрее нее самой. Так что никаких проблем в этот раз возникнуть не должно. Особенно если сейчас Петра позвонит Стиву, предупредит его обо всем. Позвонит Ванде и в срочном порядке потребует, чтобы она с Виженом прилетела в Башню.        Тогда Петра сможет спасти этот мир. По крайней мере, попытаться сделать это.        — Питер! — резко закричала она, поражаясь строгости собственного голоса. — Слушай меня внимательно, от этого сейчас будет зависеть жизнь как твоя, так и твоей тетушки, и вообще всего мира, — наплевав на конкретные случаи, сказала Петра. Она сжала кулаки и посмотрела на улицу, в последний раз наслаждаясь чистым небом, и на глазах выступили слезы, которые Петра мгновенно стерла. — Я уже переживала этот день, не уверена, что все пойдет как в моем мире, однако нам нужно быть готовым. Если все идет как у меня, то… Эта миссия — фарс чистой воды, настоящая битва произойдет здесь, в Башне. Я звоню Ванде, предупреждаю ее, они с Виженом явятся, не сомневаюсь. А ты… Нет, наоборот. Ты звонишь Ванде, а я звоню Стиву и объясняю все. Если все так, как я думаю, то… Где-то через три дня произойдет первая битва, которая в дальнейшем превратится в геноцид людской расы.        — Хочешь сказать, — отозвался Питер, — боже! Я понял. — Он стал серьезным, достал телефон и без промедления набрал Ванду, даже не обернувшись на ошарашенную тем, что парень ей поверил, Петру. — Ванда, — буквально прокричал Паркер, услышав женский голос по другую сторону, — срочно приезжайте!

***

       Петра помнила, как впервые сказала Ванде, что ей, кажется, становится плевать на людей. Они были в элитном клубе, предназначенном в основном для личностей медийных, так что туда они шли спокойно. Хотя Стив и относился к этому занятию девушек со свойственной ему долей скептицизма, однако никак не препятствовал, считая, что Петра девушка взрослая, к тому же довольно сильная, и вместе с Вандой точно сможет постоять не только за себя, но и за всех присутствующих в клубе.        — Черт, я становлюсь такой хреновой героиней, — сделав глоток вина, призналась Петра, окинув взглядом толпу людей. — Как думаешь, я совсем плохая, если думаю не о том, как бы остановить катастрофу моего мира, как бы позаботиться о вашем, а о том, чтобы быстрее разобраться со всем этим, и уехать куда-нибудь со Стивом? Желательно в какую-нибудь деревню, где нас никто трогать не будет…        — Хочешь сказать, — Ванда была изрядно пьяна, однако лицо держала, говоря отчетливо, — что ты ужасная героиня только потому, что хочешь быть с любимым мужчиной? О, нет, Петра, это не ужас, это — прекрасно. Знаешь, многие девушки мечтают о таких, как Стив, многие хотят такого же признания, как есть у меня, ну, и у тебя, хоть и не официального. А ужасы, — фыркнула Ванда, — а я такая же. Мне плевать на Старка, на Роджерса, на Клинта и прочих, но вот на Вижена — нет. Я делаю все, чтобы спасти его, чтобы сохранить наши отношения. Мне нравится геройствовать, мне нравится помогать людям, но… Между ними и собой я выберу себя.        — Я тоже, — ответила Петра, — хотя раньше сказала бы, что мне плевать на себя, но не на других. А сейчас не готова рисковать ни Стивом, ни собой, ни нашими отношениями. Пусть все катятся в пропасть.        — А мы все такие, — отмахнулась Ванда. — Клинт выбирает семью, Тони — Пеппер, Капитан делает все ради тебя, а раньше его мотивацией было благополучие его Картер, Барнс и Сэм отдельная история, один хочет замолить, — на этом слове Ванда рассмеялась, — грехи, а Сэм… А Сэм, наверное, и есть тот, кто ради незнакомых людей и старается.        — А Питер, он?..        — Питер как ты, — Ванда подвинула Петре полный стакан вина, заметив, что свое она уже допила, — сама подумай. Еще на подростковой прыти живет, геройствует ради геройства, скажем так, а мы… А мы для этого уже много пережили. Хотя и он немало, да и интеллект накладывает ответственность, но все же немного не то. Ну, тебе лучше знать это.        — Мне лучше, — повторила Петра.

***

       Сейчас вспоминая этот диалог, Петра думала о том, как ошибалась, как глупо поступила, утверждая, что становится эгоисткой, что не готова рискнуть ни собой, ни Стивом, ни их отношениями ради других.        Петра не только готова рискнуть, Петра рискнет. Вернее, разрушит их. Потому что уйдет, погибнет, исчезнет. Отчего-то предчувствие было именно такое, что сейчас они и впрямь готовятся к чему-то невероятному, к какому-то крупному сражению, после которого она и уйдет. А с ее уходом уйдут и их отношения, как бы банально это ни звучало.        Изначально надеяться на счастье в этом мире глупо было. Все же Петра думала, что ей придется вернуться, а после слов Стрэнджа продолжать отношения, ранящие обоих, было еще глупее. Но Петра, которая любила Стива так сильно, просто не смогла сказать «это ошибка». «Я не хочу ранить тебя». «Мне придется уйти».        И даже сейчас Петра понимала, что не сможет рассказать Стиву о своей догадке по поводу ухода, боясь ранить его. Она лишь сообщит о миссии, о ситуации в своем мире, об их действиях.        — ПЯТНИЦА, — крикнула Петра, взмахивая рукой в сторону Питера, прося его уйти. — Ты можешь связаться со Стивом?        — Попробую, — ответил ИскИн, — однако в данный момент Стив Роджерс движется куда-то по прямой, возможно, что он будет недоступен. Мне все равно выполнять звонок?        — Да, — грубо ответила Петра, начиная терять терпение. Джарвис был сговорчивее. — Быстрее, давай же…        Петра не ожидала, что Стив все же возьмет трубку. Она думала, что для связи с ним потребуется много времени, сил и нервов, как ее, так и его, однако она ошиблась. Уже через три минуты перед ней появилось лицо Стива, явно обескураженного и даже недовольного, что Петру напугало.        — Петра, — выдохнул Стив мягко, что взбодрило ее, — что-то серьезное? Ты в порядке, ничего не случилось?        — Случилось, — ответила она, — мы… Я… Миссия, на которую вы летите. База Гидры в Альпах, верно?        — Тебе рассказал Питер? — Стив напрягся. Петра знать о миссии не могла, потому что ни с ним, ни с кем-либо другим это не обсуждалось. Если что-то подобное происходило в ее мире — это серьезно, однако если Питер сказал ей, и сейчас Петра разозлится, что не взяли ее — другое. — Или ты…        — Или, — остановила его Паркер. — Мы уже позвонили Ванде, в моем мире было подобное. Вернее, не совсем подобное. Я была у Мишель, вы на миссии в Альпах, а Башня осталась без защиты, и Локи, прикинувшись Тором, без препятствий смог забрать какой-то камень бесконечности, хранившийся в Башне.        — Ты хочешь сказать?        — Если вы увидите, что все кажется слишком простым и странным — летите обратно, это ловушка. История зациклилась. Да, — ответила Петра, — именно это я и хочу сказать.        — Мы тебя поняли, — кивнул Роджерс, — и, Петра. Что бы ни случилось, я тебя люблю, ты помнишь об этом?        — Береги себя, — ответила она, даже не пытаясь сдержать улыбки. — И я тебя тоже. Не подведите.        И Стив отключился.        Как раз в этот же момент в гостиную вновь зашел Питер, серьезный и слегка взволнованный. Парень слегка хмурился, наблюдая за тем, как зашагала из стороны в сторону Петра, начиная сдирать лак с ногтей.        — Ты дозвонилась? — наконец спросил Питер, подходя ближе к дивану и садясь в него. Петра кивнула. — И?        — Они будут внимательны, это все. А ты?        — Позвонил, — ответил парень, — Ванда сказала, что ей нужно три часа, потому что они довольно далеко. Однако уже выехали, она тебе поверила.        — Отлично, — кивнула Петра, — тогда на базе остаемся мы вдвоем? — Последовал очередной кивок от Питера. — Черт, это плохо. Не знаю как у вас, но Локи в моем мире — чертовски странный, но сильный парень. Сражаться с ним, особенно если он придет не один, будет сложно. Даже нам со способностями… Если что-то пойдет не так — можем погибнуть, церемониться он не станет…        — Умирать мне сегодня не хочется, — усмехнулся Питер, начиная разминать кулаки, — так что иноземным захватчикам придется отложить свои планы по уничтожению Земли на несколько десятилетий, не думаешь?        — На несколько сотен лет, — парировала Петра, — а так да. Мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы избежать войны. Я не знаю, в какой день, в какой час и в какую минуту придет к нам Локи, будет ли он в этом мире или нет, но… Но мы должны быть готовы уже сейчас.        — Тогда идем за костюмами? — спросил Питер, который, как казалось Петре, от предстоящей миссии повзрослел на несколько лет.        Петра в очередной, — какой уже раз за день, — кивнула.        Единственное, что им оставалось — ожидание.

***

       И было не удивительно, что ожидание затянулось. Ванда, Вижен, Питер и Петра к подобному были готовы. Они даже были готовы к тому, что ничего не произойдет, — все же Петра до сих пор не отмела и такой вариант, — однако никто ничего не говорил. Все понимали, все были готовы.        На краю сознания Питера все еще крутилась мысль, что Петра начала сходить с ума, и все происходящее — фарс и происки ее больного сознания. Паркер и сама была готова поверить в это, если бы двадцатого числа, ровно в три часа дня ПЯТНИЦА не сообщила им, что в Башню прибыл Тор.        — Это… — сказала Ванда, услышав новость, и с тревогой посмотрела на Вижена. — Неужели…        — Тихо, — успокоила их Петра. — Мы еще не можем быть уверены, однако… ПЯТНИЦА, — крикнула девушка, — скажи ему, чтобы шел в гостиную… Мы все здесь.        — Если это окажется Локи, — сказал Вижен, прижимая Ванду к себе, — что будем делать? Мы с вами не позаботились о плане, предпочитаете действовать исходя из ситуации?        Словами Вижена были поражены все. Петра была погружена в мысли о Стиве, об их отношениях и просто об иронии своей судьбы. Питер думал о том, что не хочет пережить что-то подобное, не хочет повторить судьбу Петры, а это, исходя из того, что они были одним и тем же человеком, было возможно. Ванда же проводила время с Виженом, и вдвоем они делали все что угодно — кроме разработки плана.        — Эм… — промямлила Петра. — Да. Выбора у нас нет. Кстати, — обратилась она к Питеру, который буквально утром общался со Старком, — тебе не говорили, что у них с миссией?        — Как раз ради этого и собрал вас… Альпы были не пустыми, однако все происходило гладко, словно миссия нужна для того... Словно та Гидра существует для того, чтобы отвлечь кого-то, а не для того, чтобы реально навредить кому-то. И если бы не твои слова, никто бы не обратил внимания. А сейчас…        — Что сейчас? — переспросила Ванда. — Что? — громче добавила она, теряя терпение.        — Они летят обратно. Возможно, слова Петры правда, возможно, что мы и впрямь стоим на пороге войны, и наши действия сейчас определят будущее нашего мира в целом и Петры в частности.        — Ты до этого мне не верил? — нахмурилась Петра.        — Не до конца, — не стал лукавить Питер. — Но сейчас это в любом случае не важно, мы должны…        — Ооо, — на пороге показался довольный Тор, который явно был не рад видеть часть Мстителей, но изо всех сил старался показать обратное. Он с удивлением посмотрел на Петру, посчитав, что перед ним находится девушка Паркера, и в случае чего можно будет использовать ее как заложницу. — Мои любимые мидгарцы, я слышал от Пеппер, что вы улетели на задание.        — Не все, — ответила ему Ванда, — а что ты здесь делаешь? Мы не ожидали твоего приле… — Но Ванда не договорила.        Локи никогда дураком не был, и даже сейчас, понимая, что его раскрыли — иначе объяснить враждебность во взгляде Питера, слегка покрасневшие глаза Ванды и настороженную стойку Вижена он не мог. Каким-то чудом они разгадали его план, поняли, что он пытается их перехитрить. Это было невозможно, необъяснимо, но все же именно это и происходило сейчас.        И Локи, не бывший готов к сопротивлению, растерялся. Однако вовремя собрался с мыслями и, приняв более привычный облик, схватил девчонку, подобравшись к ней куда ближе, чем следовало. Этим Петра и воспользовалась. Она схватилась за руку Локи, развернулась и зарядила паутиной ему в лицо, надеясь выиграть время. У нее получилось.        Ванда спохватилась, сжала Локи в тиски и, приняв самый грозный вид, на который была способна, крикнула:        — Свяжите его. — Паутина Петры была чуть крепче синтетической паутины Питера, однако она начала работать лишь после того, как он пригвоздил Локи к полу. Наклонившись над ним, команда переглянулась, считая, что все не могло пройти так гладко, что что-то должно произойти.        Но они ошиблись. Локи решил не брать никого с собой, чтобы не вызвать подозрения, а в одиночку справиться, как оказалось, с четырьмя Мстителями он был не в состоянии.        Петра не могла поверить, что все прошло так гладко, что это все, что она должна была сделать. Это было глупо, несуразно, бессмысленно. Однако в груди закололо, когда Локи, рассмеявшись так громко, как только мог, посмотрел на нее.        Все действительно оказалось так просто. Локи — деталь, которая привела к мировой катастрофе, к миллионам смертей и страданий миллионов людей. Петра была готова убить этого Бога, однако резко заболевшая, как в первый появившийся здесь день, грудь, не дала сделать этого.        Петра тяжело задышала, схватилась за сердце и начала судорожно оглядываться по сторонам, пытаясь найти поддержку. Она видела, как открывается рот Ванды, как ее сдерживает Вижен, указывая в сторону Локи. Как Питер, взволнованный не меньше других, пытается поддержать девушку, но его прикосновения не ощущаются.        Петра начинает чувствовать себя свободно.        И единственная мысль, крутящаяся у нее в голове, — что она так и не попрощалась со Стивом.        В один момент Петра закрывает глаза и перестает чувствовать боль.