Ледяной дождь бьёт наотмашь по стенам домов, мостовой и ссутуленным спинам редких прохожих.
Дубовая дверь тихо закрылась за ушедшим ангелом, и Элен тут же торопливо раскрыла книгу и зашуршала хрупкими страницами, отыскивая место, где остановилась. — Вот, нашла! Дух перекрестков, — пробормотала она. Пожалуй, эта сущность интересовала её сильнее, чем вся остальная нечисть, описанная в книге, да и сама Агнесса писала о Духе с некоторым уважением. Другие потусторонние создания со временем теряли свою силу: голос Баньши, раньше наводивший ужас на людей и приносящий смерть, теперь звучал не страшней и не опасней, чем крик птицы. Он разве что удивлял заезжих, недоумевающих, кто так странно кричит ночами. Грим, Мягколапый, демонический пёс, чьим именем пугали непослушных детей, сейчас стал всего лишь безвредным сгустком дыма, потеряв даже свой смольно-черный цвет. Встречавшиеся с ним ласково прозвали его туманным щенком. Но Дух перекрёстков был совсем не таким. Он появлялся на дорогах с незапамятных времён. По легендам, те, кто заговаривал с ним, уходили в ночную тьму по его следам, и никто из смертных больше их не видел. И даже сейчас, в век, когда духи и призраки прятались по углам, становились всего лишь персонажами детских сказок, он неизменно возвращался на землю из года в год, ничуть не теряя силы. Элен читала медленно, вполголоса проговаривая слова, спотыкаясь на строках, где рукописная вязь была чересчур затейливой. — Он приходит каждый год, в девятнадцатый день октября, когда ткань между миром и его изнанкой истончается настолько, что самые сильные духи могут пройти сквозь нее, словно через завесу тумана… Девятнадцатый день октября, это ведь совсем скоро, — Элен потерла лоб тыльной стороной ладони и вновь склонилась над книгой. — Даты, даты, даты, города и улицы… Интересно, как всё это рассчитывали? Куда же он придёт в этом году? Прошлый век… Так много годов пропущено, может быть предсказывают только самые значимые? О, нашла! В год одна тысяча девятьсот девяносто девятый весёлый призрак появится в центре Лондиниума, близ правого берега Темзы… Лондиниума? Ах да, это же старое название Лондона. Он придёт через два часа после заката и постучится в дверь лавки, что внутри больше, чем снаружи, лавки тысячи историй. Он постучит три раза и войдёт, открыв дверь взмахом руки, если никто не ответит ему. Войдёт и уведёт с собой душу крылатого духа. И ни одного из них больше не увидят на этих улицах, — Элен умолкла и закрыла глаза в задумчивости. — Не понимаю… Не понимаю, но чувствую, что должна понять. Крылатый дух, лавка тысячи историй… Пресвятые небеса! С этим восклицанием Элен вскочила на ноги, уронив лёгкий резной стул. — Азирафаэль! Как же я не поняла сразу… Бежать, предупредить! Но куда? Я же не догоню его… Она всплеснула руками и стукнула кулаком по столу. Боль в ушибленном мизинце заставила Элен немного успокоиться и попытаться обдумать ситуацию.Дождь барабанит по его плечам и спине, выстукивая ритм танго. Человек с наслаждением подставляет лицо холодным каплям и слегка улыбается. Он так скучал по этому миру… Сигарета зажигается от щелчка пальцев, и он медленно вдыхает терпкий дым. Человеческие чувства постепенно становятся все ярче. Холодные струйки воды, стекающие за воротник, запах табака, шум проезжающих экипажей… Здравствуй, Лондон. Как же давно он не бывал здесь.
— Может быть, не так всё и плохо, — пробормотала она. — По крайней мере, у нас в запасе есть еще несколько дней… Не-все-пророчества-сбываются, — проговорила она чётко и раздельно, пытаясь внушить себе эту мысль, но дрожь в голосе никуда не делась. — Теперь я должна уйти, но завтра вернусь, чего бы мне этого не стоило… Сейчас я не могу сделать ничего, разве что написать записку. Элен потянулась за чистым листом бумаги и чернильницей. Она уже хотела начать писать, но поняла, что понятия не имеет, как начать. «Скоро здесь появится дух с изнанки мира, желающий забрать твою душу»? Это же абсолютный бред… Пока Элен думала, она чертила какие-то узоры на смятом листе. Посмотрев на кончик пера, она заметила, что линии складываются в причудливый крест. «Перекрёсток, — пронеслась в голове непрошеная, чужая мысль, — там, где сходятся и расходятся все пути. Его всегда проходишь насквозь, и вернуться невозможно».Он медленно шагает по улице. Можно подумать, что он — обычный прохожий, углубившийся в свои мысли и не замечающий октябрьского ливня. Звуки и запахи сплетаются и расплетаются, образуя сложный узор, по одной из линий которого он сейчас двигается. По линии, на другом конце которой его ждет та, кто еще не знает о нём.
Сжав руке вынутые из книги листы, Элен спускалась по винтовой лестнице. Стук ее каблуков по деревянным ступеням успокаивал, напоминая о хороших солнечных днях, когда она и представить себе не могла вечер, подобный этому. Ей оставалось пройти всего десять-двенадцать ступенек, когда свет ламп на секунду вспыхнул ярче и снова стал тусклым. Элен замерла, боясь пошевелиться, и напрягла слух. И здесь, и внизу, в магазине, и наверху, в комнатке, которую она покинула минуту назад, царила тишина. Только её собственное сбившееся дыхание нарушало безмолвие. — В-всё в порядке, — она произнесла эту фразу вслух дрожащим голосом. — П-п-просто перебои электричества, такое бывает. Самовнушение почти не помогло, но Элен собрала волю в кулак и занесла ногу над следующей ступенькой. Отчетливый удар в дверь книжной лавки раздался резко, словно пистолетный выстрел, несмотря на размер зала с книжными шкафами и длину лестницы. Чтобы не упасть, Элен вцепилась в перила так, что костяшки пальцев побелели. Дыхание перехватило, и она могла только смотреть на темный проход, виднеющийся там, где заканчивалась лестница. Раздался ещё один удар… Третий… Четвёртый… И вновь воцарилась мертвая тишина. Тогда Элен сделала то, чего сама от себя не ожидала — шагнула на одну ступеньку вниз, затем ещё и ещё. Лестница осталась позади, но больше ничего не происходило. В сердце девушки закралась робкая надежда, что стучал в дверь один из поздних покупателей, может быть Азирафаэль договаривался о встрече и забыл. В зале среди высоких книжных шкафов царила темнота, густая и вязкая, как смола. Свет тусклых ламп на лестнице не мог ее рассеять. На нетвердых ногах Элен сделала два маленьких шага вперед и остановилась в дверном проеме. Где-то здесь должен быть выключатель… Она водила ладонью по стене, пытаясь нащупать его, и никак не находя. Когда Элен наконец-то коснулась выключателя пальцами, она услышала тихий, но отчетливый звук, заставивший её сердце пропустить удар — именно с таким надсадным скрежетом открывался замок на двери, ведущей наружу. Элен торопливо щелкнула выключателем. Свет трех ламп под потолком кое-как осветил зал, прогоняя тени к углам, и девушка прижалась спиной к стене, широко открытыми глазами глядя на дверь. Скрежет прекратился, и вслед за ним раздался глухой металлический лязг — старинная задвижка поддалась, и теперь дверь была открыта, догадалась Элен. — Не может быть… Не сейчас… Я не могла ошибиться, «Девятнадцатое число октября месяца»… — проносились в голове обрывочные мысли. — Не могла ошибиться… Или могла? Когда была написана книга? — Элен потерла лоб. — Семнадцатый век. Какая я глупая… Тогда использовался другой календарь, даты изменились. Она крепко зажмурилась, понимая, насколько это глупо, но все же молясь о том, чтобы все оказалось кошмарным сном. Дверь скрипнула — такой знакомый, родной звук — шум дождя усилился на несколько секунд и снова стал тише, раздались шаги по половицам. Элен робко открыла глаза — может быть, все-таки сон? — и медленно выдохнула сквозь сжатые зубы, пытаясь унять дрожь. В проходе между шкафами стоял человек, высокий худой мужчина в темном костюме. В следующую секунду она поняла, что не в силах смотреть ему в глаза — их взгляд прожигал насквозь, заставляя зябко поежиться. — Ну что же вы, леди? — мужчина улыбнулся, показав ряд ровных белых зубов. — Не уж то вы боитесь меня? Право, не стоит, по крайней мере, пока, — он подчеркнул это слово. — не стоит. — Я вовсе не боюсь, — Элен упрямо тряхнула головой и шагнула к нему. Она стояла в двух шагах от него и вызывающе смотрела ему в глаза, надеясь, что заметная разница в росте не делает это чересчур смешным, и под длинной складчатой юбкой не заметно, как сильно дрожат колени. — Зачем мне бояться вас? Ведь вы же обычный человек из плоти и крови. Она протянула руку и прикоснулась к его рукаву — под тканью действительно было человеческое тело. Только сейчас Элен смогла хотя бы относительно успокоиться. Гость оказался обычным человеком. Наверное, и всё остальное можно было объяснить. Мерцание ламп — перебои электричества, такое уже случалось, а замок входной двери гость открыл ключом (она твердо знала, что отмычке он не поддается). — Обычный человек, да, — чуть растягивая гласные ответил незнакомец. — Простите, что напугал вас. Я не думал, что здесь кто-нибудь будет в такой час. — Вы ведь знакомый Азирафаэля? — спросила Элен, страстно желая услышать утвердительный ответ. — Не совсем, скорее деловой партнёр, — казалось, мужчину ни капли не удивило то, что она назвала ангела настоящим именем. — Встречались давно, и теперь я хотел бы возобновить общение. Пожалуй, Азирафаэль согласится, что пришло время это сделать. Вы знаете, кстати, когда он вернётся? — Думаю, примерно через час. Может быть, вы останетесь здесь? — Вам страшно одной? — понимающе кивнул гость. — Пустой магазин, темнота, дождь снаружи — и такая молоденькая девушка, — он прищелкнул языком. — Так не должно быть. — Я уже собиралась уходить, когда вы пришли, — Элен немного осмелела, и в её голосе уже почти не проскальзывала дрожь. — Но теперь останусь. Азирафаэлю не понравится, если в его магазине будут посторонние, причем в то время, когда ни его, ни меня здесь нет. — Любопытно… — гость отошел к столику у окна и присел на стул, призывно махнув Элен рукой. — Ну что же вы? Садитесь, побеседуем, возможно, вечер будет долгим. Понимаю, что приглашать должна хозяйка, но что делать, если она всё ещё ни жива ни мертва от страха? Он вдруг рассмеялся, коротко, совсем по-человечески, и Элен в очередной раз попыталась внушить себе, что он — просто поздний посетитель, зашедший после закрытия. На этот раз ей почти это удалось, и она, кивнув и коротко поблагодарив, села напротив него, борясь с некультурным желанием поставить локти на стол и опереться подбородком да руки, стиснутые в замок, то есть по возможности сжаться в комочек. Страх ослаб, но всё ещё гнездился где-то внизу живота. — Я вовсе не боюсь вас, — повторила Элен. — Хорошая мина при плохой игре? Уважаю. Может быть, просто поговорим? Думаю у вас ко мне много вопросов. *** Спустя некоторое время — она потеряла ему счет — Элен почувствовала, что еле сдерживается, чтобы не закричать. Все это время гость рассказывал о том, как познакомился с Азирафаэлем, каких-то общих делах которые у них были, виртуозно уходя от ее вопросов о том, кто же он на самом деле. Он выглядел как человек, придраться было не к чему, но само его присутствие заставляло Элен ощущать себя так, словно температура в комнате опустилась ниже ноля. Перед ним она ощущала себя беспомощной и беззащитной. — Вам не весело со мной, леди? — проговорил незнакомец, пристально глядя ей в глаза. — Может быть, хорошее вино немного поднимет вам настроение. Думаю, Азирафаэль не будет против, если мы откупорим бутылку из его толедских запасов. Хорошее было время, кстати, — мечтательно улыбнулся он. Он взял три небольших бокала и поставил в ряд, щёлкнув по одному из них ногтем. — Мне, вам и ему, ведь он придёт с минуты на минуту, если вы не ошиблись. Когда он наполнил бокалы вином, Элен отметила, что в крайнем левом оно едва заметно поменяло цвет, обретя тёмно-золотистый оттенок. «Я была права, — пронеслось в голове девушки. — Права во всем. Та книга, число, описание… А вино — скрепление договора. Азирафаэль вернётся с минуты на минуту, и я ничего не могу сделать». — Ваше здоровье, леди, — Мужчина взял средний бокал и отсалютовал им. — Или вы не пьёте? Решение пришло само собой, и Элен удивилась его простоте. — Ваше здоровье, — небольшой бокал удобно лёг в ладонь. Незнакомец с интересом смотрел на неё, изогнув губы в полуулыбке. Наконец, он сделал первый глоток. Единственное, о чем в этот момент мечтала Элен — чтобы рука не дрожала, и край бокала не звякнул о зубы. Напиток, вовсе не похожий на старинное вино, обжёг гортань и она едва не закашлялась. — Вам не нравится? — усмехнулся гость. — Впрочем, и не должно. У этого напитка несколько другие цели. — Знаю… — странно, ужас ушёл и по венам растекается спокойствие и тепло. Элен задумалась, действие ли это какой-то странной магии, или она просто устала бояться. — Больше ведь ничего не нужно? Я не хочу, чтобы Азирафаэль увидел, как я ухожу с вами. — Понимаю, — кивнул он. — На самом деле обряды и формальности здесь не нужны. Позвольте предложить вам руку, — он поднялся на ноги и галантно поклонился. — Может быть, я и дух, но уж точно не хам. — Благодарю. Это начало напоминать странную, но вовсе не опасную игру. Элен вновь казалось, ей всё это снится: тёмный вечер, ветхая книга с пророчествами и потусторонний гость, который вот-вот уведёт её — этого просто не может быть. Но она вежливо улыбнулась ему и позволила взять себя под локоть. — Хотите узнать, зачем мне нужен смертный человек? Она кивнула. — Вы не наблюдательны, леди, — покачал он головой. — как вы могли не заметить, что у меня нет тени? А теперь… Мужчина с нажимом провёл ладонью по её спине, и Элен обдало могильным холодом. — Готово, — усмехнулся он. — Смотрите! Он повернулся на каблуках, любуясь новой тенью. Элен же осталась стоять неподвижно, потрясенно смотря себе под ноги на светлые половицы и зябко обхватив себя руками за плечи. — Странное чувство. — ощущение нереальности происходящего не проходило. — Так пусто и холодно… — Обычно быстро к этому привыкаешь, — он не успокаивал, просто констатировал факты. — Затем медленно развоплощаешься. Тень — именно то, что привязывает нас к земле, и на изнанке развоплощение происходит намного медленнее, так что не думаю, что ты решишь остаться здесь. К тому же мало кто отказывался увидеть то, что находится по ту сторону. — Я согласна. — просто кивнула Элен. Снаружи всё так же лил дождь. В одной из любимых книг Элен такой дождь называли чёрным, и это определение казалось ей идеальным. Чёрный дождь… Кажется, он стремился и всё вокруг выкрасить в такой же цвет — отсутствие любого цвета. В такую погоду и тень не нужна — эта мысль вызвала у Элен короткий смешок.