***
Лелуш хлюпал промокшими ботинками, не решаясь высушить свою одежду палочкой Поттера, которая вела себя непредсказуемо. Свою Лелуш не успел найти, её унесло водой в неизвестном направлении. Так глупо попасться на обычный Экспеллиармус. Да, реальный бой — это не теория и даже не практика отдельных заклинаний. Нужно будет найти палочку, пока её не нашёл кто-то другой. Палочка Поттера чуть не подвела его: дважды выстрельнула такими слабыми заклинаниями, что первое не сбило с ног, как планировалось, а второе даже щит Уизли, который упорно забивал на учёбу, выдержал. Правда, что случилось потом, Лелуш никак не мог понять. Почему вдруг вместо струи воды получился потоп? Ламперуж зябко повёл плечами. Тяжёлая мокрая мантия, давившая на них, оставляла за собой на полу водяную дорожку. Настал тот момент, когда директор, наконец, позвал его в свой кабинет, и Лелуш похвалил себя за предусмотрительность, заранее продумав своё поведение в таком случае. Перед горгульей Дамблдор повернулся к Лелушу и взмахнул палочкой, при этом не встречаясь глазами с ним. Одежда стала сухой. — Котлокекс с шоколадом. Лелуш ступил вслед за директором на лестницу, потащившую их вверх. «Интересно, как работает этот магический эскалатор?» — подумал Лелуш. Дамблдор вошёл в свой кабинет и присел за стол. — Садись, мальчик мой, — дружелюбно предложил он. Лелуш тоже сел на стул напротив директора, закинув ногу на ногу, и выжидательно посмотрел на него, заметив, что тот опять отвёл глаза. — Скажи мне, что произошло между вами с Роном. Я… Несколько обеспокоен происходящим. Лелуш на секунду задумался. Что ответить Дамблдору? И с какой стати он волнуется о дружбе его учеников? Он ведь мог спросить, почему произошла драка, но он задал более общий вопрос. Значит, теория о том, что в его интересы входит дружба Поттера с Уизли, получила очередное подтверждение. — Рон очень переживал из-за того, что победу отдали Слизерину. Я думаю, что он решил мне отомстить за пропуск матча, сэр. — Но друг бы ведь не стал нападать на друга, так? — всё также дружелюбно поинтересовался Дамблдор. — Мы не ладим в последнее время, профессор, — как можно нейтральнее ответил Лелуш. — Странно, мне помнится, вы до этого года были отличными друзьями. Может, вам стоит примириться? Не думаю, что стоит держать обиду из-за какой-нибудь глупости, — В голосе профессора добавилось отеческой озабоченности. — Профессор, но, бывает, люди со временем расходятся в интересах, — Лелуш грустно улыбнулся. — Люди меняются, и друзья у них тоже меняются. — Я понимаю, мальчик мой, но всё же советую тебе помириться с Роном. И впредь будь поосторожнее с заклинаниями. Ты мог нечаянно убить его. Лелуш почувствовал на себе изучающий взгляд Дамблдора. Он не сомневался, что этот разговор затеян в том числе и для того, чтобы проверить его реакцию. Смотря в воспоминаниях Гарри на другие такие разговоры, Лелуш понял, что Дамблдор каждый раз проверял Поттера и направлял его. Нужно сыграть убедительно. Что бы сделал Поттер при разговоре с директором, который избегал его долгое время? Наверняка назадавал бы кучу вопросов. — Я не хотел, профессор, честное слово, не хотел навредить Рону. Я не думал, что заклинание получится таким сильным! Можно я навещу Рона в больничном крыле? — Да, конечно, — Дамблдор тепло улыбнулся сквозь бороду. — Спасибо, я пойду и извинюсь перед ним. Но, профессор, у меня есть ещё вопрос к вам. — Я знаю, у тебя накопилось много вопросов, но… — Сэр, это по поводу Волдеморта. Я чувствую… Почему я чувствую его, даже когда его нет поблизости? Дамблдор тяжело вздохнул, изобразив задумчивость на лице, и сложил пальцы рук вместе. — Я… ожидал этого вопроса, мальчик мой, пусть и не так скоро. Хорошо, я отвечу тебе на него. Но, прежде, я хотел бы извиниться перед тобой за то, что избегаю тебя. Я понимаю, это может быть тяжело для тебя. Лелуш не стал скрывать свою заинтересованность: подобное поведение не должно насторожить директора. — Я уже знаю, что тебе снятся довольно часто странные сны. — Да, и не только они профессор. Теперь, когда мой шрам болит, я чувствую… Его эмоции. Это пугает меня, сэр, — выдохнул Лелуш, думая о том, откуда же директор узнал об этих снах. Наверно, с самого начала предполагал, что так будет. Но раз уж он знает, значит можно поиграть в откровенность. — То, что я скажу, может быть тяжело для тебя, потому я и молчал. Волдеморт тогда, на кладбище, скрепил вас ещё одной связью. Теперь у него твоя кровь, а значит и защита твоей матери, о которой я говорил тебе ранее, не может больше защитить тебя от него. Гарри, я боюсь, что встречи со мной могут подтолкнуть Волдеморта захватить твоё сознание и навредить мне и тебе тем более. — Профессор… — Я же говорил, это тяжело принять… — Да… Но мне так до сих пор не ясно, какая связь была между нами до… Кладбища. — Никто не знает, но я склонен думать, что Волдеморт передал в ту роковую ночь тебе часть своей силы, — Дамблдор вновь выдал это туманное предположение, что высказал несколько лет назад Поттеру, объясняя, почему он умеет говорить на парселтанге. Но Лелуш был уверен, что хитрый директор знает больше, чем говорит. — Знаете… Встревоженный своими снами я не мог поговорить с вами, потому я направился в библиотеку. Я искал информацию по поводу передачи магических сил другому человеку, но понял, что это невозможно, так как они напрямую связаны с душой самого человека. Тем не менее, это произошло. Профессор Дамблдор, я думаю, что вы тоже размышляли над этим моментом. Вы точно не хотите мне больше ничего сказать по этому поводу? Дамблдор слегка дёрнулся, как будто стул под ним перекосился на одну сторону и тут же выровнялся, услышав свой любимый вопрос от другого человека. Лелуш тем временем ещё раз прикинул риски такого заявления, но решил, что возможность пронаблюдать реакцию Дамблдора стоит того. — Гарри, мальчик мой, я думаю, что ты понимаешь, что это — тёмная магия, использовать которую крайне опасно. Я бы не хотел, чтобы ты пострадал в столь юном возрасте. Чуть позже ты поймёшь… — мягко ввернул Дамблдор. «Возможно, он надеется на бурную реакцию Поттера, чтобы я перестал задавать неудобные вопросы», подумал Лелуш. — Профессор, вы можете не переживать за меня, я уже ведь не первокурсник и не стану поступать необдуманно. Тем более, вы говорили мне ранее, что мне придётся ещё столкнуться с Волдемортом. А когда это произойдёт, мне бы хотелось знать, как противостоять ему, особенно, если имеет место быть опасность захвата моего сознания… — Не бойся, мальчик мой. Всё будет хорошо. Тебе следует обучиться окклюменции — это такая наука, позволяющая защитить сознание. Я позабочусь обо всём. А теперь иди и отдохни, время уже позднее. — Да, спасибо, сэр. До свидания, сэр, — сказал Лелуш, поняв, что аудиенция окончена и Дамблдор не станет отвечать на вопросы, и вышел из кабинета. «Итак», думал Лелуш, «Дамблдор не стал скрывать наличие связи, даже, как оказывается, двойной. И он попытался уйти от ответа о природе первой связи, тем самым показав, что мои догадки о том, что здесь замешана тёмная магия, связанная с душой, правильные. Директор явно не хочет, чтобы Поттер интересовался подобными вещами, даже несмотря на то, что этот раздел магии имеет самое прямое отношение к нему. По какой причине, интересно? На сокрытие информации ради заботы не очень похоже, скорее, на попытку манипулирования. Дамблдор не хочет, чтобы Поттер знал, каким образом Волдеморт остался жив потому, что не желает, чтобы Гарри попытался сделать то же самое?» Лелуш приостановился, потёр саднящую тыльную сторону ладони, и ещё раз прокрутил в голове последнюю мысль, пытаясь понять мотивы директора Хогвартса, представить его образ мыслей. «Похоже, что Альбус Дамблдор - ярый сторонник светлой магии, раз так стремится уничтожить Волдеморта, который, по его словам, само воплощение зла. Да, Альбус не похож на человека, который стремится к власти, он, скорее, некий проповедник, считающий своим долгом прививать любовь не только к определённому типу магии, но и к правильным моральным принципам, с его точки зрения. Обычно, такие люди в юном возрасте проходили через некие тяжёлые события, убедившие их в абсолютной правильности определённых идеалов…» Лелуш понимал, что почти у любого человека есть вещи, которые он ненавидит всей душой и не примет никогда. Например, он сам никогда не одобрит унижение слабых. Но, как Дамблдор, так и Волдеморт являются крайностями. А крайность до добра не доводит. «Таким образом, Дамблдор прикладывает все усилия, чтобы Поттер не пошёл по пути Тёмного Лорда, которого, судя по всему, считает своей личной неудачей. Помнится, дневник Реддла говорил Гарри, что Альбус уже преподавал в Хогвартсе, когда он учился там. Получается, что Волдеморт изучал вопрос душ и нежелательную тёмную магию… Изучал всё, связанное со смертью». Лелуш усмехнулся, подумав, что стремления директора уберечь его от тёмной магии должны быть обречены на провал. Никто не смеет препятствовать вернуть ему дорогих людей, даже если мнит себя великим светлым колдуном. «Хорошо бы узнать про детство Дамблдора, чтобы лучше понять, что от него можно ожидать, да и про Реддла нужно выяснить как можно больше. Врагов надо знать в лицо. Вот только откуда брать информацию о директоре? Живы ли ещё те, кто жил во времена его молодости? Нужно выяснить. А вот о Томе Реддле точно можно узнать от призрака Миртл. Хотя вряд ли она скажет что-то объективно, скорее, жаловаться будет. Ещё есть Хагрид, но он вне зоны доступности. Интересно, где же он?» Лелуш подошёл ко входу в гостиную Гриффиндора. Полная Дама беседовала со своей подругой с другой картины. — Виолетта, как поживаешь? Ах, знаешь, как ужасно торчать тут безвылазно… Разве что только ночью можно пройтись по картинам. — О, я-то хорошо. Но среди хогвартских портретов нынче неспокойно. Ты же ведь ещё не слышала - кто-то подло напал на мисс Джейн Оушн с третьего этажа. — Ох, но что же это - очередной мерзкий убийца с ножом, который режет невинные портреты? — Полная Дама содрогнулась от пренеприятных воспоминаний о визите Сириуса Блэка в Хогвартс. — Странное дело, её холст не пострадал! — Мне не терпится узнать, что же произошло с бедной Джейн! — Ну вот, я и говорю - дня два назад она с криками ворвалась на картину к сэру Оливеру Малистеру, что весьма странно, ведь они на дух друг друга не переносят. Он был весьма недоволен тем, что Джейн опрокинула его любимый письменный стол и чуть не разбила его старинную чернильницу. Он попросил её объясниться, но она словно не слышала его. — Не может быть! — Я и сама сначала не поверила, но убедилась лично, когда посетила её портрет, куда её сопроводили под руку после того инцидента. Бедняжка, сидит в своём кресле и рыдает. Точнее, она пытается, но из её глаз до сих пор не вытекло ни одной слезинки, что неудивительно, ведь они запечатаны так же, как и её уши! — О боже, какой ужас! Это ещё хуже, чем тот серийный убийца. Кто посмел сотворить такое? — Никто не знает, ни один из портретов не видел, как это произошло. Подруга Джейн, Алисия Браун из директорского кабинета, утверждает, что когда сэр Оливер Малистер позвал её, чтобы она забрала мисс Оушн, бедняжка всё повторяла, что на неё напал некто, кого она не видела, наверное, не успела разглядеть спросонья, но он был не слишком высокого роста: рука с чем-то, что напомнило ей кисть, потянулась к ней откуда-то снизу… — Господи, я уже вся дрожу, а вдруг Он доберётся и до нас? — Несомненно, нам следует проявить бдительность… — Кхм, золотой кубок, — Лелуш наконец осмелился прервать болтливых подруг. — А? Что? — Полная Дама недовольно покосилась на гриффиндорца. — Золотой кубок, — повторил Лелуш. — Ах, да, проходи… Нет, право, это ужасно… Ламперуж, проходя в портретную дыру, вновь вернулся к своим мыслям. «Точно, есть ещё Джинни Уизли, которая достаточно много общалась с дневником Реддла, может, она что-то знает? Нужно только подловить её в подходящий момент».***
— Гарри, ты чего, плохо спал? — Ага, Невилл, сам знаешь, почему. — Да, я тоже волнуюсь за Рона. Он, конечно, не прав был, нападая на тебя, но всё же ему здорово досталось… Мы хотим навестить его после завтрака, а ты… — Мне не кажется, что он будет рад меня видеть. «Лучше бы сразу сдох», подумал Лелуш, безуспешно искавший всю ночь свою палочку. Теперь нужно было накладывать Обливейт палочкой Поттера. А то вот будет номер, Уизли придёт в себя и скажет, что у Поттера целых две палочки. Хорошо, что сегодня было воскресенье, и уроков не было. Пока все шли завтракать, Лелуш направился в больничное крыло, чтобы успеть первым навестить Рона. Мадам Помфри встретила его недовольным взглядом, но пропустила к Рону, буркнув «десять минут». Рон лежал на одной из коек, весь обмотанный бинтами. А вот шин, которые полагалось накладывать на сломанные конечности, не было. Наверно, они не требовались, когда у волшебников был костерост. Лелуш тихо подошёл к постели, нависая над Роном, который открыл глаза, почувствовав движение воздуха. — Псих! — выплюнул он. Лелуш смерил его презрительным взглядом. Вот идиот, недостойный даже того, чтобы наложить на него гиасс. Впрочем, всё равно не стоит рисковать, учитывая то, что за семьёй Уизли приглядывает сам Дамблдор, а с ним и этот параноик Аластор Грюм, который везде видит опасность. Учитывая то, что Лелуш недавно выяснил, что подчиняющее проклятье оставляет некоторые следы в сознании и что опытный аврор может обнаружить эти следы, не стоит разбрасываться Империусом направо и налево. Как хорошо, что он сам достаточно осторожен и аккуратно использует то, о чём знает не всё. — Ты не лучше, раз не можешь держать себя в руках, — холодно ответил Лелуш, вынимая палочку. — Завали варежку и выметайся отсю… Эй, что ты делаешь?! — Силенцио, — Лелуш взмахнул в сторону двери, обеспечивая конфиденциальность разговора. Уизли скосил глаза на свою волшебную палочку, лежавшую на прикроватной тумбочке и попробовал пошевелиться, но его лицо исказила гримаса боли: похоже, его раны и переломы ещё не зажили. Заметив потуги рыжего, Зеро в прошлом, а, возможно, и в будущем, взял палочку Рона и положил в карман мантии. — Надеюсь, ты вчера быстро пришёл в себя, Уизли? — произнёс Лелуш, чуть наклонив голову набок и наблюдая за реакцией рыжего. — Медленнее, чем хотелось бы, благодаря одному придурку, который что-то забыл около моей постели! — Рон вновь попытался сесть, хотя в глазах горела такая ярость, что не будь его кости сломаны, он обязательно бы накинулся на Ламперужа с кулаками. Последний же продолжал молчать, ожидая, что ещё скажет Уизли. — Ты, ненормальный, ты чуть не убил меня! А теперь стоишь тут как ни в чём не бывало! Я всем скажу, какой ты на самом деле, и Шарлотте, и Гермионе, всем, а потом ещё раз схожу к директору, посоветую выставить тебя из школы, чтоб ты у этих Дурслей за решёткой сидел!!! — Ох, ты уже совсем как Малфой, который чуть что, жалуется своему папаше- не успел прийти в себя, а уже ноешь в директорскую мантию, — с издёвкой произнёс Лелуш, при этом похолодев внутри. Неужто этой ночью Дамблдор успел зайти к Уизли? Рон, тем временем покраснел до корней таких же красных волос. — Ммм, я прав? Ты, когда Дамблдор пришёл, нёс какую-то чушь в полубессознательном состоянии? — Ах ты ж… Это из-за тебя я терпел всё это! У меня голова раскалывалась от боли, и язык заплетался от этих зелий, всё ты виноват, придурок! — взвыл Рон, снова попытавшись дёрнуться. — Ну и что же, наш добрый профессор Дамблдор дал тебе дельный совет? Надеюсь, он сказал тебе, чтобы ты перестал кидаться на людей, как бешеный оборотень… — Ха! Он сказал, что я показал неплохие навыки ЗОТИ, и что он придёт и проведает меня, когда мне станет лучше, — высокомерно бросил Рон, чуть успокоившись. — Но я тебя всё равно победил, — с доброжелательной, но прохладной улыбкой заметил Лелуш. — Это потому, что ты тайно таскаешь две палочки! Что, отжал у кого, или купил ещё одну, денег-то у тебя куры не клюют, жмот?! — Хм, ну такое мощное заклинание, которым я тебя смыл, тебе точно не под силу, — издевательски протянул Ламперуж. Уизли побагровел, хотя, казалось, куда ещё больше и выдал ещё несколько оскорблений, в числе которых было ещё и «тёмный маг». Лелуш лениво глянул на наручные часы. Время почти истекло, пора было заканчивать. Достав палочку Поттера, Лелуш чуть помедлил, разглядывая её. Будет плохо, если она вновь подведёт его. — Обливейт! Злобные глаза Рона остекленели на несколько секунд. Лелуш сунул палочку Уизли на тумбочку. Заклинание забвения, в отличие от других мощных заклятий, в число которых входили непростительные, не оставляет магических следов, согласно той библиотечной книге «Как понять, что на ваших близких наложили проклятье, 793 способа определения», которую недавно обнаружил Ламперуж. Кстати, об этой милой особенности заклинания забвения был прекрасно осведомлён Гилдерой Локхарт, чем не мог не воспользоваться, стирая память всем тем, чьи подвиги присваивал. — Э, что? — удивлённо вздохнул Рон. — Я что, на матче так треснулся? «Упс, перестарался. Чёртова Поттерова палочка» подумал Лелуш. — А ты что тут стоишь? — нахмурился Рон. — Не смей больше тратить моё время, — прошипел Зеро, резко развернулся, взмахнув полами мантии, и вышел из палаты, оставляя позади растерянного Уизли. На выходе из Больничного Крыла он натолкнулся на мадам Помфри. — Всё прошло хорошо? — спросила она. — Да, а что такое? — Лелуш недоумённо дёрнул плечом. — Просто ночью сработали воющие чары: кто-то пытался проникнуть в Больничное Крыло без моего ведома. А это, случаем, был не ты? — с подозрением спросила целительница. — Нет, что вы. Я уже говорил директору, что не хотел навредить Рону, ну вы же знаете - мы друзья, так случайно получилось, — печально вздохнул Лелуш. — Я хотел извиниться перед ним, но он, кажется, потерял память, когда стукнулся головой. — Оооох, ещё и это… — пробормотала мадам Помфри. — А кто же тогда это был? — Не знаю… — пожал плечами Лелуш. — А! У вас ведь много всяких зелий, может, этот кто-то хотел украсть их для того… Ну, вы же знаете, профессору Амбридж сейчас туго приходится… — Да-да, прискорбная ситуация, — сказала целительница, но в её голосе не было ни капли сочувствия. — Усильте защиту, раз такие дела, — предложил Ламперуж. — Да, пойду, займусь этим. А ты ещё приходи, если заболеешь- ноябрь, насморк… — Обязательно, — заверил целительницу Лелуш и направился в Большой зал. Он успел уже к концу завтрака. К гриффиндорскому столу его проводили сотни любопытных взглядов — уже вся школа знала о драке. Рядом с Ламперужем сразу же сели близнецы. — Мы слышали, ты навалял нашему братцу? — спросил Фред. — Он сам напал на меня. — Ха, вот идиот, — фыркнул Джордж. — Кстати, а что ты там колданул такое, что весь коридор пятого этажа залило? Лелуш жевал гренку, думая о том, что всё у этих Уизли неправильно. Так относиться к Рону не по-братски. Конечно, если рыжий всё время так агрессивен и груб у себя дома, это неудивительно. — Аква эрукто. — Хм, а ты ничего не путаешь? Оно не должно быть настолько мощным, — задумчиво произнёс Фред. — Я не знаю, как так получилось. — Кстати, а почему ты использовал именно это заклинание? Оно же не боевое! Лелуш хмыкнул. — Зато действенное, даже если немного промажешь. Плюс, в мокрой одежде тяжело двигаться. Вот набор закончится в наш, ммм… Кружок, мы найдём место для занятий, и я вам расскажу о нестандартном использовании заклинаний. На выходе из большого зала Лелуш натолкнулся на Джинни, которая окинула его странным взглядом и исчезла, уступая место Колину Криви. — Привет, Гарри! — возбуждённо воскликнул он. — Я всё рассказал Макгонагалл, как есть, ты не виноват! Знаешь, ты так круто уделал Рона, просто бомба! Жаль, я не всё видел - я подумал, что лучше позвать профессора, а потом я встретил брата, он побежал в учительскую, а я к тебе на помощь, но ты вдруг запустил в него такую водяную струю, а глаза у тебя знаешь, как жутко светились?! Это была потрясающая дуэль! Лелуш резко притормозил и обернулся, взглянув на светящегося от счастья Колина. «Чёрт…» — Колин, — Лелуш похлопал по плечу паренька. — Давай пойдём, ты мне всё расскажешь, что видел, а я тебе расскажу что было пока тебя не было идёт? — Пошли! — радостно воскликнул Криви. Гриффиндорцы зашли в один из классов и Колин принялся описывать эпическую битву и то, как он потом отстаивал Лелуша у Макгонагалл. Сам Лелуш мрачно пытался решить, что делать в сложившейся ситуации. Колину лучше стереть память, а то ещё разболтает о том, что видел, как у Поттера глаза красным светились. У некоторых это может вызвать ненужные мысли. Правда, аккуратно стереть этот эпизод с палочкой Гарри не выйдет. Тут нужна тонкая работа, на удар головой всё не свалишь, как в случае Рона. Но куда хуже то, что об этом узнали Макгонагалл, Шарлотта и Гермиона. Допустим, Макгонагалл просто спишет красные глаза на фантазию возбуждённого мальчишки. Ещё может упомянуть этот факт в докладе Дамблдору, если ещё этого не сделала. Это плохо, но ничего сделать не получится, просто заколдовать её не выйдет. Лелуш не переоценивал свои магические силы. А вот что подумают девушки? Лучше это выяснить как можно быстрее. — Колин, а ты уже, небось, рассказал всей школе о том, что произошло вчера. — Не, некогда было… — весело ответил мальчик. — МакГонагалл вчера нас долго продержала, я даже завтрак почти проспал, представляешь? А Деннис, кажется, до сих пор спит, я ему тосты взял, вот. Лелуш облегчённо выдохнул. Всё могло быть хуже, намного хуже. Ему действительно повезло, что никто, кроме Рона, не видел вторую палочку. — Колин, слушай… А ты можешь никому не говорить больше про красные глаза? И Денниса попроси не болтать. — А… А почему? — искренне удивился Криви. — Во-первых, я склонен считать, что тебе померещилось, а во-вторых, это звучит жутко и я не хочу, чтобы от меня шарахались. — Но я тебя не боюсь! — горячо возразил гриффиндорец. — Ты отважный фотограф, который ничего не боится. Но всё равно, не болтай, пожалуйста, — Лелуш протянул Колину руку. — Да, конечно, — согласился он, пожимая протянутую руку. Ламперуж тем временем незаметно взмахнул палочкой. Не то, чтобы этот договор был надёжен. Простой детский магический договор, который лишь отбивает желание говорить об определённой теме, ничего более, но сейчас вполне подойдёт. Лелуш вновь поздравил себя за предусмотрительность. Распрощавшись с Колином, Ламперуж направился на поиски Лок и Грейнджер. Удивительно, как быстро они подружились. Лелуш был прав в своей оценке Лок, когда встретил её. Обнаружились они, ожидаемо, в библиотеке, обсуждающие что-то над листком пергамента. — Привет, а что вы делаете? — поздоровался Лелуш. — Мы думаем, как сделать так, чтобы люди, которые будут практиковать ЗОТИ с нами никому не смогли сказать об этом. Допустим, они напишут свои имена на этом листе, который мы и заколдуем, — ответила Гермиона. — Но это неважно, насчёт вчерашнего… — Я уже был у Рона, во время завтрака, — вздохнул Лелуш. — Он не был рад меня видеть. — Мы тоже зашли к нему. Представляешь, он забыл про вчерашнее. Шарлотта согласно кивнула, почему-то отводя глаза в сторону, и начала теребить кончик косички. — Я думаю, что это к лучшему - я не хотела ему говорить, но Шарлотта сказала, что он всё равно узнает, а потом пришли близнецы… Прости меня. — А нечего тут извиняться, я сам ему хотел сказать, но он слушать не стал. — Вы не помиритесь, да? — робко спросила Гермиона. Лелуш чуть помедлил с ответом. — Нет. Я не смогу простить Рона за то, что он напал на меня, пусть он и не помнит об этом. И, кстати, это уже второй раз. Я знаю, ты начнёшь убеждать меня помириться, но, пожалуйста, не делай этого, — проникновенно сказал Лелуш. — Я и сам не хотел, чтобы так получилось, — соврал он. Да, драка - это хороший повод навсегда отодвинуть Рональда Уизли. Раньше Рон просто был неприятной мелочью, слишком резко рвать отношения с ним было бы подозрительно, а теперь стал мешать. Вдруг Шарлотта подала голос: — Слушай, а вчера Колин сказал, что у тебя глаза красным светились. Это правда? Гермиона недовольно покосилась на Шарлотту. — Шарлотта, Колин, наверно, просто приукрасил, ты же понимаешь, что это звучит странно… — Да, я сам удивился, когда мне Колин об этом сказал. Может, ему показалось? Шарлотта пожала плечами. — Да я так просто спросила. И правда, звучит, как детская страшилка. Вот, а мы ведь так и не утвердили название для нашего… Ммм… — Это организация? — предложила Гермиона, — Гарри, как думаешь, как назовём? — Орден Чёрных Рыцарей, — не задумываясь, сказал Лелуш, и улыбнулся. Да, этот момент настал. — Я уже предлагал на нашем собрании, многим понравилось. — Просто… Чёрный… Звучит… Ну, не знаю. Чёрный, ну понимаешь… — А по-моему, звучит круто. Рыцари… Даже романтично… — сказала Шарлотта. — Мне нравится. — Чёрные потому, что у нас секретная организация. Гермиона, давай, пиши на своём листке ОЧР. У нас будет такое сокращение. Ребята ещё некоторое время болтали. Девушки вновь переключились на обсуждение схемы зачаровыванию листка, а Лелуш вновь уплыл в свои мысли. Почему-то радости от создания ОЧР он не испытывал. Всё как-то слишком буднично получилось. Да и хорошего настроения в принципе не может быть, после бессонной ночи. Слишком много тревожных мыслей мыслей крутилось в его голове. Алое сияние в глазах — это гиасс. Получается, что цунами получилось из-за использования гиасса. Но и палочку Лелуш тоже использовал. Может, две силы наложились друг на друга и получилась такая мощная волна? Теперь бы понять, как использовать магию гиасса. Лелуш попытался вспомнить, что чувствовал, когда второй раз колдовал Аква эрукто. Злость, потому что палочка Гарри плохо слушается. Ещё желание испепелить Уизли взглядом. Ничего необычного. Как же сложно! Ламперуж раздражённо провёл рукой по волосам. Магия- это сплошные предположения. Может быть, наверно, скорее всего — никогда точно не скажешь, что происходит! Можно мозги сломать, ища логику в магии - не удивительно, что маги не заморачиваются над этим. Но без понимания правил нормально играть не получится. — Поттер, вот вы где! Я вас везде ищу. Из-за книжного шкафа появилась Макгонагалл. Девушки оторвались от книги, а Лелуш вынырнул из своих мыслей. — Пойдёмте со мной. Лелуш последовал за Макгонагалл. Когда они вышли из библиотеки, он спросил: — Профессор, что случилось? — Вас зовёт профессор Амбридж. Она хочет сообщить вам, что вы с Рональдом Уизли исключены из команды Гриффиндора. — Что? — удивился Лелуш, скорее для приличия и скрытия своей радости. — Идёмте. Амбридж всё также сидела за своим столом, как прошлым вечером. Лелуш с облегчением отметил, что куска пергамента и ужасного садистского пера для него не приготовлено. — Мистер Поттер, — Амбридж жеманно улыбнулась. — Спешу известить вас о том, что вы с Уизли исключены из гриффиндорской команды и больше не имеете права играть в квиддич по причине неспортивного поведения. Как я поняла, вы устроили драку по причине неумения держать себя в руках после проигрыша вашей команды…***
Снейп влетел в кабинет Дамблдора, как тёмный вихрь, и кивнул в знак приветствия. — Северус, вы, как всегда, стремительны. Хотя в данной ситуации нам действительно стоит спешить. — Профессор, что произошло такого, что вам потребовалось срочно меня вызвать? Дамблдор печально вздохнул, складывая пальцы в замок. — Я поговорил с Макгонагалл по поводу той драки. То, чего мы опасались, произошло значительно раньше, Северус. Нам нужно удвоить бдительность…