С каждым днём снег заметал Хогвартс всё больше, ветер стучался в окна, норовя пробраться внутрь замка сквозь многочисленные щели. Почти все ученики хлюпали носами и ботинками после каждого урока травологии или УЗМС. Но согреться в Хогвартсе было практически невозможно — от постоянного сквозняка можно было спрятаться разве что в гостиной, больничном крыле или в некоторых классах, учителя которых озаботились хоть малейшей теплоизоляцией. Лелуш вдруг понял, что просто ненавидит этот постоянный холод. В первые дни снегопада он казался действительно волшебным, не имеющим никакого отношения к палочкомаханию, и вызывал тёплые воспоминания о С.С., но потом морозная зима показала все свои неприглядные стороны. В Японии снег был событием из ряда вон выходящим, и зимой обычно шёл дождь. Здесь же, в Шотландии, да ещё и в горах, ситуация кардинально отличалась. Но, главное, раз тут такая холодина зимой, почему замок абсолютно не приспособлен к этому? Да тут давно пора сделать капремонт. С магией и с рабочей силой в виде эльфов это не должно потребовать огромных затрат. Но уважаемого директора, видимо, такие мелочные проблемы не заботили… Пришлось идти к близнецам и просить их, чтобы показали, как зачаровать мантию на теплостойкость и обувь на непромокаемость. Однако это мало помогало, так как обувь у Лелуша была маггловская, из искусственной кожи, которая плохо поддавалась зачарованию, а резиновые подошвы вообще вели себя так, словно они были диэлектриками, а магия была электричеством. С мантией дела обстояли лучше, но ткань тоже плохо поддавалась наложению заклинаний.
Простывший Филч кидался на всех подряд. Обсуждение возможных причин нежелания завхоза посетить больничное крыло уступало в популярности лишь перемыванию косточек Амбридж с её допроса мира по поводу личности портретного вандала. Поговаривают, что она применяла сыворотку правды… Скорее всего, так оно и было хотя бы потому, что в настолько доброе отношение Жабы к гриффиндорцам, чтобы предлагать им чай, верилось слабо. Впрочем, Лелуш предусмотрел подобное развитие событий и попросил Шарлотту изготовить нейтрализатор для всех членов ОЧР, причём сделала она это абсолютно добровольно. Как и для многих других зелий, для сыворотки правды тоже было противоядие. Проблема была лишь в том, что принять нужно незадолго до «отравления». Так что попытки Амбридж выяснить хоть что-то по поводу странных собраний не увенчались успехом, равно как и установить личность хулигана, портящего портреты. Над тем, кто же он, гадала вся школа, как и о его мотивах. Близнецы Уизли даже начали принимать ставки. Забавно, что большинство ставило на них самих.
Всё шло своим чередом, даже директор вместе со Снейпом словно забыли, что надо бы обучить окклюменции Гарри Поттера. Такое затишье изрядно нервировало Лелуша. Хорошо, когда всё идёт по плану, но долго так продолжаться не может. Лелуш даже поймал себя на мысли, что был бы рад, если бы хрупкое равновесие между Волдемортом и Дамблдором разрушилось как можно скорее.
Последние собрание ОЧР в этом году прошло штатно, у юных магов уже получалось действовать в команде. Разбившись на тройки, они атаковали этот участок стены, который заменял врага. Стена, кстати, уже изрядно почернела и покрылась щербинами. Лелуш отметил, что если они найдут заброшенное помещение побольше, то можно будет устроить сражение между двумя группами. С другой стороны, это не самая лучшая идея, ведь первая группа просто раскатает вторую. Не самая лучшая ситуация.
— Помните, что настоящий бой — это вовсе не ряд дуэлей один на один! Это слаженная командная работа, где у каждого есть своё место. И никто не будет ждать, пока вы наговоритесь и соизволите поднять палочку! — - Лелуш не смотрел на компанию девчонок, состоящую из близняшек Патил и Браун, но они поняли, что это относится в первую очередь к ним. Лелуш подумал, что бойцы из них точно никакие, может перевести их во вторую группу? Даже Невилл делает куда большие успехи, чем эти трое. А вот те хаффлпаффцы Майкл и Альберт делают успехи. Но сначала нужно ещё проверить их лояльность.
— После Рождества начнём кое-что новое, — продолжил Лелуш.
— Мы будем изучать патронуса? — вы крикнул кто-то.
— Нет. Патронус — это действительно полезное и прекрасное волшебство, но мы в первую очередь учимся сражаться против волшебников. Знаете ли вы, что в бою можно применять не только волшебные палочки?
Никто не знал. Поразительно. Только магглорождённый Колин Крови предположил:
— Ещё есть пистолеты и автоматы!
Лелуш хмыкнул, и почему-то почувствовал жалость к себе. То, что он делал раньше, не идёт ни в какое сравнение с обучением группы школьников. Но нужно отбросить эти глупые пораженческие мысли. Ему не впервой начинать с абсолютного нуля. А школьники как нельзя лучше подходят для внедрения реформистских идей.
— Да, но у нас их нет. Я имел ввиду несколько интереснейших разработок нашего научного отдела близнецов Уизли.
Звучит смехотворно пафосно, но это пока. К сожалению, для воплощения некоторых планов нужно достаточно много времени. Чем дольше Дамблдор считает это всё игрой, тем лучше. А в том, что директор знает о факте наличия ОЧР Лелуш уже не сомневался.
Недавно Ламперуж стал разбираться в «эльфийском вопросе» и пришёл к выводу, что поднимать восстание эльфов — не лучшая затея. Хотя бы потому, что они сами этого не хотят. А ещё, когда эльфа берут на работу, он заключает с волшебником магический контракт и обязан подчиняться ему. А в случае Хогвартса, этот волшебник является директором. И вот, вдруг в пустом зале на первом этаже, где проводились последние собрания ОЧР стали появляться рождественские украшения. Оказалось, это был полный энтузиазма Добби, который заявлял, что это была полностью его инициатива, но Лелуш ему не поверил. Пусть это и в характере этого эльфа — пытаться «помочь» самыми нетривиальными методами, но всё же… Как говорил местный матёрый аврор Аластор Грюм: ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!
Пожелав всем счастливого Рождества, Лелуш открыл карту Мародёров и стал по очереди отпускать людей, параллельно думая над одной проблемой. На Рождество Поттера пригласили в Нору, но перспектива потратить аж две недели своего времени на протирание мантии в этом балагане Лелуша совсем не радовала. Лучше остаться в Хогвартсе, ведь тут намного больше возможностей. Лелуш поговорил с Фредом и Джорджем, которые тоже не горели желанием возвращаться в дом родной. Конечно, ведь там их мать просто не позволит заниматься изготовлением товаров для их бизнеса, исследованиями зеркальной связи и прочими интересными проектами, которые подкинул им Лелуш. Более того, даже Дин с Невиллом и Шарлоттой высказали желание остаться в Хогвартсе. Однако, близнецы с мрачным видом сказали, что отвертеться от семейного праздника практически невозможно.
Вдруг Ламперуж услышал тихий всхлип и поднял глаза. В зале никого не осталось, кроме Чжоу Чанг, по щекам которой катились слёзы. Она просто стояла и тихо плакала, но в пустом зале её всхлипы были отчётливо слышны. Лелуш слегка растерялся. У него появилось нехорошее предчувствие, то самое, которое возникало всякий раз, когда какая-нибудь очередная девчонка подкарауливала его за поворотом в Академии Эшворд. Увидев, что он стоит, молча смотря на неё, Чжоу невнятно произнесла:
— П-прости… Я не хотела… Но… Ты говоришь, что победить более сильного врага можно только в команде… Но вы же тогда… просто растерялись?
Лелуш потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, о чём она говорит. Он почувствовал лёгкое раздражение.
— Мы не были готовы к такому. Вот, почему важно тренироваться, чтобы такого больше не повторилось.
— Да… Если бы он знал… Что нужно делать… Он был бы жив… — Чжоу снова заплакала. Лелуш подумал, что ему только нервных срывов тут не хватало. При чём ничего серьёзного ещё не случилось. На войне некогда переживать из-за одного погибшего. Как же бывшему Зеро сейчас не хватало тех самых первых чёрных рыцарей, тоже молодых ещё, немногим старше той же Шарлотты или самой Чжоу, но уже готовых сражаться. Да и у них, бывало, сдавали нервы, но тогда, когда ситуация действительно была непростая.
— Возможно. Это всегда… непредсказуемо.
— Но ты… ведь пытался спасти его, да?
Этот допрос, напоминающий провокационные вопросы Каллен Кодзуки, начал надоедать Лелушу, и он стал обдумывать, как бы быстрее закончить разговор. Да что там, эта жалкая пародия разозлила его.
— Да. Но их было намного больше. Мне чудом удалось уйти.
— Стой! Подожди, не уходи! — воскликнула Чжоу в спину уже было развернувшемуся Лелушу. — Прости, я не хотела вспоминать это… Ты же видел, как… Седрик… умер. Я понимаю, это тяжело… но… ты бы хотел забыть это, да?
Чжоу сделала паузу, нервно вдохнув.
— Но я тоже. В смысле… Ты хороший учитель. Я думаю… Теперь нам ничего не грозит, да? Всё будет хорошо?
Ответ на этот вопрос был бы слишком неоднозначным, но прежде чем Лелуш успел придумать, что ответить, Чжоу шагнула к нему.
— Знаешь… Ты мне очень нравишься…
Так, ну всё. Лелушу вспомнилась Ширли, извиняющаяся за то, что использовала свои слёзы, чтобы провести время с ним. Вот только она была искренней, а утрата отца это намного хуже, чем потерять своего парня, с которым Чанг только начала встречаться. Ширли… Всегда была искренней, глупая влюблённая девочка, но её честность была светлым лучиком в мире лжи. А Чанг была словно очередной ученицей в Академии, такая же лицемерная.
— Чжоу, спасибо, я польщён, но я не думаю, что сейчас подходящее время для этого, — холодно ответил Ламперуж, отступая на шаг назад.
Очевидно, Чанг считала, что сейчас как раз самое подходящее время: омела, заботливо подвешенная Добби, скорое Рождество, пустой зал… На её лице тенью легла обида, которую Чжоу безуспешно попыталась скрыть за слезами.
— Да, я понимаю… — всхлипнула Чжоу. — Я же видела, как ты смотришь на неё. Прости…
— Эээ, что?
— Да на эту рыжую малявку! — завизжала Чанг, вдруг перейдя от тихого шёпота на ультразвук и выбежала вон, хлопнув дверью.
У Лелуша заболела голова. И почему что-то такое всё время с ним происходит? Неужели ему суждено вечно быть подростком в школе и терпеть всё это? Он уже даже не мог однозначно сказать, что хуже: быть императором, которого всё ненавидят, или школа со всеми этими истериками.
Ламперуж пришёл в гостиную мрачный и в очередной раз продрогший в холодных коридорах. Рон, сидевший в углу и строчивший огромное сочинение, бросил на него мрачный взгляд. Его вот уже неделю выписали из Больничного Крыла, и Лелуш всё ожидал какой-нибудь пакости с его стороны. Впрочем, это желание было обоюдным, ведь Уизли ещё не заплатил за утерянную палочку. Гермиона тоже писала что-то на длиннющем пергаменте. Симус, Дин и Невилл сидели вместе, и, увидев Лелуша, позвали его.
— Вот, — гордо заявил Симус. — Близнецы нам помогли немного, и у нас с Невом получилось сделать это! Настоящая, бомба, не чета тем навозным пукалкам. Фред с Джорджем сказали, что у них самих настолько мощно не получалось. Только нужно протестировать ещё раз. Предлагаю пойти в запретный лес на каникулах, раз уж мы решили остаться.
— Ха, а давайте лучше взорвётся кабинет министерской Жабы, а? — весело предложил Дин. — Я бы посмотрел на её лицо… А потом попросим Шарлотту сварить ещё той горькой гадости от сыворотки и всё будет шито-крыто.
Дин с Симусом рассмеялись.
— А может не надо? — робко возразил Невилл. — Если кто-то узнает, то Ба меня убьёт… Я же только помочь, это, из интереса только… Ну просто какие возможности применения магических растений! Я же не думал, что вы серьёзно взрывать кабинет Амбридж хотите!
— Невилл, мы не будем взрывать кабинет Амбридж. Пока что. Но согласись, в наши неспокойные времена лучше держать при себе оружие. Для самозащиты, — сказал Лелуш. — Вы молодцы, ребята. А полигон для испытаний найдём, времени будет предостаточно.
Невилл нервно вздохнул, а Дин с Симусом снова рассмеялись.
— Подождите, я слышала, вы собрались взрывать кабинет преподавателя?! — Кажется, Гермиона услышала их разговор. Но прежде, чем она продолжила свою гневную тираду, Лелуш ответил:
— Нет, не собирались. Просто перспективные разработки.
— Мы будем взрывать Пожирателей Смерти! — продолжал веселиться Симус. Гермиона раздражённо оглядела всех троих гриффиндорцев и гневно выдохнула, но больше ничего не сказала по этому поводу.
— Гарри, почему ты так долго? — сказала Грейнджер, вновь садясь за своё сочинение.
— Не важно, — хмуро ответил Лелуш.
— Это была Чжоу? Я права?
Лелуш ничего не ответил. Только подумал, что иногда по своей дотошности Гермиона напоминает Милли. Слава Мерлину, что только в этом. Иначе это был бы сущий кошмар…
— Понимаю, всё прошло не очень хорошо, да? — с сочувствием сказала Гермиона. — Она плакала, да? Не переживай, она в последнее время постоянно плачет.
— Гермиона, — прервал девушку Лелуш. — Давай не будем об этом, хорошо?
— Прости, я просто помочь хотела, я же знаю, что она тебе нравится, вот и…
— Гермиона! Нет, уже не нравится!
— О, правда? А что… Всё, молчу, молчу! — замахала руками Гермиона.
— Я вообще-то хотел обсудить с тобой вопрос и о переводе нескольких людей из первой во вторую группу, чтобы поставить на их место других, более способных, — недовольно сказал Ламперуж, откидываясь на спинку кресла и вытягивает ноги к камину. Остались в жизни ещё приятные моменты.
— Да, хорошо… Только давай не здесь, а то я бы не хотела, чтобы они нас услышали, — извиняющимся тоном ответила Гермиона, сразу понявшая, о ком идёт речь. — А кого хочешь взять из второй группы?
— Майкла и Альберта…
Гермиона помрачнела.
— Хм, ну не знаю… Просто… Не знаю, как объяснить. Лучше обсудить это с Шарлоттой, она достаточно хорошо их знает.
Они замолчали достаточно надолго. Студенты стали расходиться по своим комнатам. В полумраке гостиная уже не выглядела такой кричаще красной, будто бы залитой кровью. Атмосфера была удивительно мирной и спокойной. Когда в последний раз Лелуш чувствовал себя спокойно, когда его нервы не были натянуты, как тонкие струны, и любое прикосновение к ним вызывало дрожь в пальцах, иногда сладкую и полную предвкушения, а иногда отчаянно яростную от безысходности? Давно… Но такие передышки просто необходимы. Народу почти не осталось и Лелуш отправился к себе в спальню, проверил свою постель (мало ли что Уизли мог сделать) и лёг в кровать, лениво прокручивая в голове планы на завтрашний день и на рождественские каникулы…
— Гарри! Гарри! Ты в порядке?!
Лелуш с трудом разлепил глаза и в смотрела в светлые размытые пятна своих однокурсников стоящих у его кровати. Голову словно обожгло и контузило близким взрывом вражеского найтмера, а тело покрылось липким холодным потом. Лелуш почувствовал, как его желудок болезненно сжался, и он подполз к краю кровати, чтобы его стошнило на пол.
— На, держи, это должно помочь, — озабоченно пытался Невилл, заливая Лелушу в рот что-то кисло-сладкое. — Это мне Ба дала, не беспокойся, это в каждой волшебной аптечке есть.
В голове немного прояснилось, дышать стало легче, и боль притихла, только шрам ещё жгло. Хорошо бы на свежий воздух…
— Что случилось? — спросил Дин, стоящий вместе с Симусом позади Невилла.
— Нет… Просто кошмар, — выдохнул Лелуш. Конечно, он понимал, что это был не просто кошмар. У Поттера вообще просто кошмаров не бывает, и теперь с этими проблемами уже мучается Ламперуж.
— Ха, ну всё ясно, совсем у тебя крыша поехала, кошмара испугался! — донеслось откуда-то справа. Это был Рон, который высунулся из-за полога и светил своей ехидной рожей.
— Заткнись, Рон! Не видишь, человеку плохо? — возмутился Невилл.
— Ой, ой, нашёл кого защищать! А сам-то всё время под юбкой у своей бабули прячешься!
Невилл побагровел и сжал свои, надо сказать, не маленькие кулаки.
— Заткнись, Уизли, — зло прошипел Симус. Рыжий только хмыкнул и убрался восвояси.
— Не обращайте внимание на этого придурка…
— Тебе не надо в Больничное Крыло? — спросил Дин.
— Нет, спасибо, всё в порядке. Простите, что разбудил.
— А, ну тогда ладно…
Гриффиндорцы разошлись по своим кроватям, а Лелуш встал, поправил постель, очистил пол от рвоты и улёгся обратно, повернув голову к окну, за которым виднелось звёздное небо. Ламперуж испытывал странное чувство. За него заступились? Необычно как-то… Но сейчас некогда размышлять об этом, нужно осмыслить то, что он увидел.
Кошмары были не кошмарами. Это всё были мысли Волдеморта. Лелуш решил, ещё когда понял это, что не будет верить тому, что он увидит, при вот таких спонтанных проникновениях. Мало ли, вдруг Тёмный Лорд пытается повлиять на него? Не факт, что то, что он увидел, было реальностью.
Однако, если это было реальностью…
Однако.
Нужно просчитать последствия того или иного шага, чтобы решить окончательно, как использовать сложившуюся ситуацию с максимальной выгодой, всё же немного времени ещё есть.
Лелуш вдруг почувствовал, что на него кто-то смотрит. Он чуть повернул голову и увидел, что Уизли сверлит его злобным взглядом. Их кровати разделяла тонкая лунная дорожка, спустившаяся из окна, ярким светом разрезавшая темноту напополам. Остальные уже заснули, и в комнате царила тишина, прерываемая только храпом Лонгботтома.
— Что, не спится, Уизли? — хмыкнул Лелуш.
— Да ты орёшь во сне, как садовые гномы в полёте! — послышался приглушённый голос Уизли.
У Лелуша зачесались глаза, намекая на самое простое и радикальное решение. Он прикрыл их на всякий случай, не желая рисковать заколдовать одного из тех, за кем пристально следят в Ордене Феникса. Который, видимо, прямо-таки горел желанием высказаться.
— Знаешь, наша мать зачем-то пригласила тебя к нам на Рождество. Так вот, я не собираюсь делить с тобой свою комнату! Проваливай к Фреду и Джорджу, вот они то от тебя прямо в восторге!
— Что, ты не вынес, что твой друг Гарри Поттер посмел стать лучше тебя? — тихо сказал Лелуш, открывая глаза. Неужели… ему стало обидно? Наверно, это всё воспоминания Поттера…
— Что ты несёшь?! Ты? Лучше? Ха! Не смеши меня, слава в голову ударила, да, Мальчик-Который-Выжил?
— Уизли, вот скажи, — начал Лелуш в порыве какого-то странного вдохновения, чуть приподнимаясь на локте. — Ты любишь Рождество? Когда вся семья собирается у праздничного стола, чтобы поздравить друг друга с очередным прожитым годом вместе…
— Пфф, что за дебильный вопрос? Как можно не любить Рождество, когда на него дарят столько подарков? Но знай, от меня ты точно ничего не получишь…
Рождество… Удивительный праздник. В мире Лелуша такого не было, только событие с таким названием в далёком прошлом. А Поттер никогда не был избалован пышными праздниками.
Потому что у Поттера так долго не было никого близкого, чтобы дарить подарки не то, что на Рождество, даже на день рождения.
— Если ты так считаешь, ты, должно быть, счастлив, — задумчиво ответил Лелуш. Вдруг его голос резко изменился и он продолжил в каком-то порыве драматизма: — Но это Рождество будет просто ужасным.
С другой стороны лунной стены послышалось фырканье и обещание, что если Поттер подкинет Уизли в подарки навозную бомбу, то он в долгу не останется. Но Лелуш ничего не ответил. Нужно было ещё выспаться, ведь завтрашний день обещал быть тяжёлым.
***
Утром на чистое небо наползли свинцовые тучи, теперь нависающие над Большим залом тяжёлым грузом. Тем не менее, в зале царило праздничное настроение. Огромные пёстро разодетые гирляндами и волшебными игрушками ели стояли по бокам зала, а в воздухе парило намного больше свечей, чем обычно, и они сверкали разноцветными огоньками. Казалось, что ещё чуть-чуть, и в прохладном воздухе зазвенят колокольчики.
Лелуш сел за стол, предвкушая вкусный завтрак и краем глаза заметил Чжоу, которая зачем-то искала его глазами, а потом, заметив, сразу же демонстративно отвернулась. Интересно, она после каникул будет ходить на собрания? Судя по всему, она делала это только ради того, чтобы чаще видеться с Поттером.
Гермиона села рядом, тоже бросила взгляд на стол Рейвенкло и помахала Шарлотте рукой. Реакцию Чанг она тоже заметила, но ей хватило тактичности воздержаться от комментариев. Неподалёку близнецы в окружении Ли, Дина и Симуса обсуждали какой-то очередной эпичный розыгрыш. Рядом с Дином примостилась Джинни, как часто делала это в последнее время, стараясь не мешать ему, но в тоже время сесть поближе. Хмурый Рон уселся на отшибе, подальше от всех, и полностью погрузился в поглощение завтрака.
В зал ворвались продрогшие совы. В этот день метели не было, но они всё равно достаточно хорошо проморозились. Лелушу никаких писем не пришло, он уже давно перешёл на более удобный способ общения через зеркала с Роланом и Сириусом. А Букля всё ещё недобро зыркала на него. Перед Гермионой приземлилась неприметная коричневая сова, точно в центр яблочного пирога и протянула ей лапу с мешочком для денег. Гермиона расплатилась и развернула Ежедневный Пророк. Прошло несколько секунд, прежде чем она, прочитав надпись на первой полосе, подавилась соком. Прокашлявшись, она с круглыми глазами сунула газету под нос Лелушу, который уже догадывался, что она там увидела.
НАПАДЕНИЕ В МИНИСТЕРСТВЕ МАГИИ
Сегодня, около 06:30 утра, сотрудником Министерства Магии невыразимцем Клиффордом Дэвенпортом был найден труп мужчины рядом с дверью, ведущей в Отдел Тайн. Прибывший на место известный колдомедик из Святого Мунго Вилмер Мерритт заключил, что человек умер от потери крови вследствие укуса в шею некого магического существа, скорее всего змеи, несколько часов назад. Через некоторое время умерший мужчина был опознан как Артур Уизли, сотрудник Министерства Магии, работавший в Конторе по Борьбе со Злоупотреблением Артефактами Магглов. Клиффорд Дэвенпорт заявил, что этот человек не имел никакого отношения к Отделу Тайн и не должен был находиться у той двери, особенно в ночное время. Причины появления постороннего человека у Отдела Тайн ещё выясняются. Также мистер Дэвенпорт отрицает принадлежность существа, напавшего на мистера Уизли, к Отделу Тайн, ввиду высокой и качественной защиты самого Отдела, не допустивший бы подобного инцидента. Авроры всё ещё устанавливают возможный путь проникновения «змеи» в Министерство Магии.
Справа послышался звон — это Джинни выронила Кубок из рук. Вдруг она истерично взвизгнула, так, что все взгляды в зале скрестили на ней. В воздухе повисла тяжёлая и густая тишина, начисто испарив атмосферу праздника. Казалось, время остановилось, но прошло всего несколько секунд, Джинни вскочила и выбежала прочь из зала, обронив по пути свою праздничную остроконечную шляпу. Прежде, чем произошло что-либо ещё, директор встал из-за стола, привлекая к себе внимание.
— Прошу всех успокоиться. Сейчас же попрошу всех мистеров Уизли последовать за мной.
Мрачные близнецы поднялись, а за ним встал совершенно ошарашенный Рон. Гермиона тоже вскочила, пробормотав: «Нужно найти Джинни».
— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, вы тоже можете пойти, я думаю, это касается и вас, — произнёс Дамблдор.
Последняя фраза Лелушу откровенно не понравилась, и он стал быстро прокручивать в голове варианты событий.
Вдруг со стороны преподавательского стола раздалось громкое покашливание. Оказалось, что Долорес Амбридж тоже встала, но этого никто не заметил из-за её низкого роста.
— Кхе-кхе. Я вынуждена прервать нашего уважаемого директора, так как не считаю целесообразным срывать учеников с занятий до выяснения всех обстоятельств, — по лицу Жабы сложно было сказать, что она считает Дамблдора уважаемым. — Тем более мистера Поттера и мисс Грейнджер, не являющихся родственниками Уизли.
В зале сразу же стало шумно от десятков голосов, только близнецы, Рон и Гермиона стояли в растерянности. Дамблдор и Амбридж сверлили друг друга взглядами. Наконец, Амбридж отвела глаза от директора, и, хлопнув в ладоши, попросила расходиться всех на занятия. Последний день учёбы никто не отменял.
На всех уроках Гермиона не могла спокойно сидеть на месте, то и дело кидая обеспокоенные взгляды в сторону Рона. Тот сидел, не видя ничего перед собой, просто пялился в одну точку. На одной из перемен слизеринцы во главе с Малфоем попробовали наехать на Рона. Но прежде, чем Гермиона успела подбежать к ним, послышался визгливый голосок Паркинсон:
— Отстаньте от него! Это уже не в какие рамки не лезет! У него отец умер, а вы…
Слизеринцы стали выражать своё удивление, а Рон, всё ещё пребывающий в прострации, просто ушёл прочь. Только Драко вдруг нахмурился, проводил взглядом Уизли, потом посмотрел на красную от возмущения Панси. Не забыв отпустить едкий комментарий, он заметил чуть в стороне Лелуша, скромно стоявшего у стенки и с интересом наблюдающего за развитием событий. Потом снова посмотрел на Панси.
— Всё, пошли уже, — буркнул Малфой.
«Хм, кажется он кое-что понял.» — подумал Лелуш. - «Надо будет пообщаться с ним на эту тему.»
После уроков Лелуш, Шарлотта, Гермиона, Невилл, Ли и близнецы собрались в холле. К ним также неожиданно присоединилась Луна Лавгуд и Симус, а за ним и Дин.
— Джинни так и не появилась ни на одном из уроков, — тихо сказала Луна, которая училась на том же курсе, что и Джинни.
— Мы должны найти её как можно быстрее, — воскликнула Гермиона. — Как думаете, куда она могла пойти?
— Ну, она действительно хорошо ориентируется в замке, это будет трудно, — сказал один из близнецов.
— Сразу видно, наша сеструха, — слабо улыбнулся второй.
— Давайте разделимся, — предложила Гермиона. — Где встречаемся?
— Давайте здесь же, — предложил Лелуш. — Через час. Но… У нас же есть довольно неплохой способ связи друг с другом.
Близнецы переглянулись.
— Ну, фактически, мы закончили…
— Правда, мы собирались провести окончательные тесты на каникулах…
— Так сейчас как раз отличная возможность, — заметил Лелуш. — Почти все основные люди в сборе. Не хватает только Ханны и Сьюзен, но с ними мы поговорим попозже.
Близнецы вновь переглянулись. Потом они синхронно развернулись и отправились в один из тайников, которые недавно организовали в замке. После того, как опасность обыска миновала, и Лелуш вытащил из Тайной Комнаты самые ценные вещи, он решил, что их по-прежнему не стоит хранить в гриффиндорской башне, и стоит организовать несколько тайников, доступных не только ему, но и доверенным членам ОЧР. Через пятнадцать минут Уизли появились с небольшой сумкой. Чёрные рыцари переместились под лестницу, где висел лишь один задрипанный портрет, но и тот уже давно был испорчен портретным вандалом. Каждый получил в руки одно небольшое зеркальце.
— Сейчас мы покажем…
— Как настраивать это чудо магии!
— Сначала нужно приложить палочку к стеклу и назвать своё имя, чтобы зеркало запомнило вас.
— А потом снова приложить палочку и назвать придуманный пароль!
— Ох, я же его сразу же забуду! — расстроился Невилл.
— Невилл, ну у тебя же должно быть что-то, что ты никогда не забудешь? — заметил Дин.
— Да, действительно…
— Можешь сказать свой пароль мне, я подстрахую, если что, — вставила Гермиона.
Ребята стали называть свои имена и тихо шептать зеркалами свои пароли. Лелуш настроил своё зеркало одним из первых и стал наблюдать, как стекло мутнело и на нём стали появляться имена рыцарей.
— А теперь, — произнёс он, — для того, чтобы позвонить, выбираете имя, а потом нажимайте кнопку «вызов».
На лицах магов появилось такое искреннее удивление, какое, наверно, сам Лелуш никогда в жизни не испытывал. Хотя, может, и испытывал, но тогда удивляться было некогда…
— Это всё Гарри придумал! — восторженно сказал Ли. Гермиона фыркнула, Дин с Симусом, хитро переглянулись. Они были знакомы с маггловской техникой и потому не испытали такого шока. Некоторое время всё баловались, вызывая друг друга по очереди или нескольких человек сразу. Зеркала приободрили ребят и подняли настроение.
— Пусть Рождество ещё и не наступило, но клянусь, это лучше всех подарков вместе взятых, — восторженно проговорила Шарлотта, правда, не очень громко. После этого все помрачнели.
— Ладно, хватит, — твёрдо сказала Гермиона. — Нам пора искать Джинни.
Всё разошлись по замку, а Лелуш вышел из него, желая немного побыть один. Сначала его мысли вертелись вокруг возможности сделать нечто вроде наушников, которые в бою были бы удобнее, чем зеркала. Однако, что взять за основу, было непонятно. Маггловские наушники сделаны из тех материалов, которые практически не зачаровываются, можно попробовать купить незачарованные кафы, как у Малфоя, но это штучный и дорогой товар. Проблема, однако…
Но потом его мысли неизбежно вернулись к ночному кошмару. Что же, это было реальностью. То есть, Волдеморт всё это не навоображал. Но вот вопросов возникло ещё больше. Почему во сне он видел не глазами Волдеморта, а глазами змеи? Вряд ли у Поттера была связь ещё и с какой-то змеёй. Единственный возможный вариант — это у Волдеморта была связь со змеёй, а через него и у Поттера… Лелуш потёр виски. Голова всё ещё немного побаливала.
С неба начал падать лёгкий снег, так и норовя прилипнуть к очкам. Лелуш пошёл вдоль Чёрного озера. Он чувствовал себя как-то паршиво. Наверно, он просто не выспался. Но непонятное чувство неправильности, глодавшее его изнутри, вряд ли можно было списать на недосып.
Ламперуж обогнул по широкой дуге Дракучую Иву и стал приближаться к монументальным стенам замка. С этой стороны практически не было окон, а стены были неровные, то выпирали вперёд, то проваливались внутрь, образуя колодцы, змеились скалистыми уступами. Лелуш взобрался на один из них и пошёл вдоль прогибающейся внутрь стены. Снегопад стал усиливаться, сокращая видимость до минимума.
«Никогда бы не подумал, что снегопад может быть настолько сильным… А ведь вчера вечером была такая хорошая погода, если не считать холода…»
Спать захотелось ещё сильнее и Лелуш решил поспешить обратно в замок. Где-то тут неподалёку должен быть один тайный вход.
Неожиданно ему в лицо прилетел рыжий вихрь. Лелуш пошатнулся, чуть не упав, но устоял, схватившись за возникшую из снежной мглы девушку. Он опустил голову чуть вниз и встретил серо-зелёные глаза, полные слёз.
Мир вокруг словно вывернулся наизнанку, снег превратился в дождь, хлестающий струями по лицу и волосам, скалистый уступ с высокой неприступной стеной сменился на раскисшую аллею. Ветер громко завывал, выбивая тепло прочь из-под мантий.
— Я… прости… П-просто…
Она заикалась от рыданий, продрогшая на ветру.
— Я не могу поверить, что его нет… Мама п-послала мне письмо с Эрролом… И… И… Он погиб… Как герой, защищая нечто важное для Ордена…
Джинни попыталась вырваться, но неожиданно Лелуш обнял её, прижимаясь щекой к её щеке. Пространство окончательно смазалось, будто на акварельную картину Хогвартса пролили стакан воды и всё поплыло, искажаясь и смешиваясь.
— Я ненавижу их! Всех!
