Вновь Орден

      Сзади послышался голос — это из спальни выглянул Симус. Они с Дином, как и планировали, остались на каникулы. Невилл, на правах лучшего ученика травологии, выпросил у мадам Спраут участок в заброшенной теплице, где выращивал магические растения. Среди них было достаточно много взрывоопасных, и именно из них они собирались сделать давно обещанную бомбу. Как выяснил некоторое время назад Лелуш, они и раньше изготавливали какие-то смеси для близнецов. То, что школьники занимаются чем-то подобным, Ламперужа совсем не удивило даже не потому, что маги в целом легкомысленны в вопросах безопасности, а потому, что ещё в Академии Эшворд уровень абсурда был высок. Вспомнить только Нину с её фрейей… Так или иначе, даже без Лонгботтома Финниган и Томас решили остаться в Хогвартсе, пусть и изрядно расстроенные отъездом близнецов. Симус тогда заявил, что видит, что Поттер вполне адекватный, и множество фактов подтверждают его слова, так что он не хочет, чтобы его мать, начитавшаяся Пророка, опять полоскала ему мозги. — Эй, Гарри, ты где пропадаешь? Поздно уже, пошли спать. — Что-то мне спать не хочется. Я попозже приду, — негромко произнёс Лелуш, стараясь унять дрожь в руках. Симус, к счастью, не заметил его нервозности, и, пожав плечами, удалился.       Выждав где-то минуту, Лелуш резко вскочил с кресла и стал быстрым шагом наматывать круги по гостиной. Пальцы непроизвольно теребили край рукава мантии, Лелуш вытянул палочку и стал вертеть её наподобие шахматного короля в своём родном мире. Возможно, не лучшая идея, но шахматные фигурки в этом мире излишне строптивые. Один раз, когда Лелуш в задумчивости взял одного шахматного короля, тот прищемил ему палец и был таков. Столпившиеся в голове мысли мешали друг другу. Ламперуж шагнул к окну и открыл его. Ветер тут же швырнул ему в лицо пригоршню снега. Стало полегче.       Возможность пророчества резко контрастировала с убеждённостью Лелуша о непредопределённости судьбы. Он мог сколько угодно, скрипя зубами, принимать то, что маги в большинстве своём чокнутые, нелогичные, что этот мир в целом нуждается в лечении, но пророчества? Это уже явный перебор. Но, с другой стороны, может быть, не всё так просто. Лелуш, вновь мерявший гостиную шагами, приостановился, с некоторыми сожалением подумав, что Гарри Поттер бессовестно спал на уроках прорицания, а Ламперуж продолжил эту славную традицию. Но сожаление это продлилось недолго. Всё равно эта вечно пьяная Трелони вряд ли смогла бы рассказать что-то дельное. В любом случае, срочно нужна была информация.       Осознав, что спокойный сон ему не грозит — слишком он был возбуждён — Лелуш тихо поднялся в спальню. Дин и Симус уже спали. Забрав карту Мародёров и мантию-невидимку, Лелуш отправился в библиотеку. На каникулах ночной Хогвартс, казалось, был ещё тише и загадочнее. Но Лелуш ничего не замечал вокруг себя, увлечённый своей целью. По пути в библиотеку он размышлял о том, действительно ли пророчество касается его. То есть… Предусматривало ли оно появление некого мёртвого революционера во всей этой истории? Просто в способность Поттера победить опытного тёмного мага Лелуш не верил. А вот он сам мог, да… Но тогда получалось, что пророчество могло влиять на родной мир Лелуша. И что же, всё, через что прошёл Ви Британния, имело цель в итоге привести его сюда?       Нет, это звучало как откровенный бред. К тому же, миры никак не связаны друг с другом, только через мир С. Даже некие силы души подстраиваются под реалии каждого мира, в родном мире это был Гиасс, а тут — разновидность магии…       Решив сделать окончательный вывод, когда у него будет больше информации, Лелуш проник в библиотеку и стал разыскивать нужную секцию, время от времени поглядывая на карту. Наконец, огонёк на кончике палочки осветил книгу с тиснёным золотом названием и такими же золотыми звёздами. Лелуш взял её и ещё несколько похожих книг и поспешил обратно в гостиную, не желая оставаться в библиотеке с риском быть застуканным.       Почти до самого утра Лелуш изучал книги, сидя в кресле у камина. И он узнал… Ничего. Пророчества — сущая неопределённость, вот был главный лейтмотив этой, кхм, литературы. Но, конечно, и полезная информация нашлась.       Настоящие пророчества считались таковыми, если их произнёс человек с даром Провидения, и это пророчество попало в специальный зал в самом древнем отделе Министерства — Отделе Тайн. Как они туда попадали? Никто не помнил, это знание кануло в Лету. Но, главное, пророчества ВСЕГДА исполнялись. Но в свете того, что они были настолько расплывчаты, их разные толкования сильно отличались. А потому последующие события легко можно было объяснить таким пророчеством. Лелуш начал склоняться к мысли, что все эти пророчества лишь отражают то, как будущее сложится в очень общем смысле, а детали уже зависят от действий людей. Например, «рождён в конце июля» точно не указывает ни год рождения, ни дату. Концом июля может быть хоть вся последняя неделя. И так далее.       Наверно, Лелуш бы плюнул на это мутное дело, не став строить планы на основе глупых предсказаний, даже если они реально имели какую-то магическую силу. Однако, знание пророчества очень помогло бы ему просчитать действия и мотивы противников, раз уж они ориентируются на него. Следовательно, ему нужно попасть в Отдел Тайн и получить его.       Вот только, судя по всему, схожие мысли одолевали Волдеморта. Не зря тот навязчивый коридор которую ночь снился Лелушу. И теперь он понимал, к чему так стремился Лорд и что за дежурства были организованы ОФ. Но как понять, была ли успешна операция по захвату пророчества змеёй или нет? Реакция Волдеморта, которую Лелуш почувствовал несколько дней назад была неоднозначной и запоздалой. Да, от точного знания, что с пророчеством и в каком оно состоянии, зависело очень многое. Узнать это можно, например, попав в Отдел Тайн. Вообще, стоило поподробнее разузнать об этой организации, о которой было так мало информации. Самый реальный способ — найти детей невыразимцев в Хогвартсе и достать информацию через них. Это можно поручить Малфою, имевшему множество полезных связей.       Ещё можно будет узнать через Сириуса, который обязался докладывать Лелушу о содержании собраний ОФ, что думают светлые головы не менее светлых магов по этому поводу. Ламперуж стал думать, кого бы ещё перетянуть на свою сторону из ОФ. Подорвать организацию Дамблдора изнутри. Спустя некоторое время, Лелуш пришёл к выводу, что стоит попросить Сириуса поговорить с Нимфадорой Тонкс. Она молодая и энергичная, ещё не закостенела в своих взглядах. Да и свой человек в Аврорате не помешает.       Лелуш накинул мантию-невидимку, чтобы отнести книги обратно. Был ещё один вариант. Нарочно залезть в мысли Волдеморта, чтобы узнать, что же он планирует. Заманчиво, но слишком опасно — есть риск обнаружения Лордом связи, чего бы Лелушу очень не хотелось. Он не питал иллюзий по поводу своей ментальной защиты, и не думал, что прямое сражение с мощным легилиментом кончится для него хорошо.       Мысли Лелуша плавно перетекли на Пожирателей Смерти. Была в них одна деталь, которая не давала ему покоя, не клеилась с общей картиной мира, сложившейся у Лелуша летом, словно кусочек паззла из другого набора, не подходивший по размеру. Аристократы.       С этим явлением Ви Британния был знаком не понаслышке, знал всю глубину их снобизма. Что в том мире, что в этом — они одинаковы. Аристократы всегда будут держаться за законную власть, что не удивительно, ведь они имеют на неё большое влияние. Присоединяться к террористам для них нет никакого смысла, это скорее больше подходит ущемлённым в правах магглорождённым и магам не из знатных родов. Однако, всё сложилось как раз наоборот.       Почему вдруг влиятельные аристократы подаются в террористы и пытаются свергнуть законную власть, а магглорождённые с Дамблдором защищают прогнившее Министерство? Этого Лелуш никак не мог понять, это противоречило всем законам логики и мироустройства, даже если делать скидку на ненормальность магов. Летом, за неимением другой информации, Лелуш построил схему происходящего на основе воспоминаний Гарри Поттера, но сейчас начинал сомневаться в правильности своих выводов. Этому способствовали разговоры с младшим Малфоем, хоть и его точка зрения была не менее субъективна, чем точка зрения Поттера.       Конечно, успешные революции не делаются без участия приближённых к власти. Зеро тоже ведь спонсировали, сначала шесть Домов Киото, а потом и Китайская Федерация. Однако у них была своя выгода, и число тайно помогающих революции было маленьким по сравнению с общим количеством власть имущих. Тут же ситуация была совсем другая. Представители древнейших и благороднейших родов поголовно не просто спонсировали Волдеморта, а ещё и активно участвовали в нападениях. Более того, Волдеморт ухитрился присоединить к своей армии многих магических тварей, вроде оборотней, великанов и вампиров, которых, по идее, чистокровные должны были притеснять и люто ненавидеть.       Лелуш ломал голову над этим феноменом, но никак не мог понять, что же должно было случиться такого, что бы заставило чистокровных и магических тварей вместе так яро сражаться против Министерства, нечто большее, чем презрительные высказывания Малфоя в сторону Дамблдора с его грязнокровками. Что-то было тут не чисто, и это очень не нравилось Ламперужу. Что, если он прямо сейчас допускает серьёзнейшую ошибку, неверно оценив расклад сил и мотивы всех сторон?       Историю пишут победители, и то, что написано в газетах и хрониках последних пятидесяти лет, вряд ли отражает верную картину произошедшего. Так как же вычленить достоверную информацию? Ведь мир может оказаться совсем не таким, как мы привыкли думать.

***

      Нарисованный лаймовый котелок покоился на голове у Фаджа, который, важно и слегка снисходительно, как подобает Министру Магии, оглядывал свой собственный кабинет из-под потолка, украшенного богатой лепниной. Настоящий же Фадж разительно отличался от своего портрета некоторой нервозностью и не столь внушительной фигурой. Неизменный лаймовый котелок плясал в его руках. Такими темпами срок его жизни стремительно сокращался: Министр Магии не стал бы надевать обтрёпанный головной убор.       Фадж кинул тоскливый взгляд в сторону огромной кипы листов пергамента на рабочем столе. Его завистники, твердящие, что он дни напролёт пускает пузыри из волшебной палочки, даже не представляют, сколько трудится их Министр на благо народа, сколько пергаментных листов ежедневно поступает к нему в кабинет! И это если не вспоминать ещё одну так же кипу во втором кабинете, состоящую из тонких белых бумажных листов, которые буквально растворяются в любых нормальных чернилах. Приходилось писать этим странным маггловским приспособлением под названием «шариковая ручка». На самом деле Фадж был бы и рад, если бы у него было время на всякие глупости, вроде тех же пузырей, но не будут же заниматься лорды и леди из Визенгамота, тем более, что у них нет таких полномочий.       В тяжёлую резную дверь постучали и министр отложил многострадальный котелок. — Входите, входите, — засуетился он.       На пороге кабинета появился статный блондин в весьма дорогой чёрно-серебряной мантии. В руках он держал элегантную трость с набалдашником в виде змеи с изумрудными глазами, не менее неизменной, чем лаймовый котелок Фадж. Несомненно, это был Люциус Малфой. Министр рассыпался в приветствиях и пригласил гостя за антикварный стол конца восемнадцатого века, на котором сразу же появились два бокала из семейной коллекции хрустальной посуды Фаджей и бутыль французского вина — это постарался домовой эльф. Люциус позволил себе выразить одобрение, взглянув на дату на бутыле. — Благодарю за приглашение, Корнелиус, — произнёс он. — Всегда рад видеть вас как гостя и друга, — кивнул Фадж. — Я искренне рад, что вы смогли выделить время для меня в своём несомненно плотном графике. — Что вы, я всегда смогу найти время для нашего уважаемого Министра. — Ах, бросьте, я же понимаю что бывает нечто более важное, чем моя скромная персона… Семья, дети. Увы, я лишён этого, — Фадж развёл руками. — Приходится довольствоваться общением с друзьями и с коллегами. А, позвольте узнать, как поживает дорогая Нарцисса и ваш сын, Драко? — Благодарю, у нас всё в порядке. Драко сейчас проводит время с Нарциссой, они не виделись несколько месяцев, — сдержанно ответил Малфой. — Корнелиус, могу ли я узнать, как у вас прошли Рождественские праздники? — Да вот, работаю, как видите, — вздохнул Фадж, чувствуя, что время прелюдий заканчивается. — Вы же в курсе сложившейся непростой ситуации. Нет, ничего неразрешимого, — последнюю фразу он сказал чуть быстрее, чем следовало. — Но времени на отдых нет и не предвидится… — Вы же знаете, Корнелиус, что всегда можете положиться на меня, — любезно сказал Малфой, неспеша подталкивая собеседника к интересующей его теме. — Да, благодарю, Люциус. Собственно я и позвал вас, чтобы обсудить некоторые… Сложности. Я думаю, вы понимаете, о чём я. Министерство должно быть едино, как никогда. И с вашей помощью, мой друг, мы достигнем успеха несомненно быстрее, что будет весьма выгодно всем заинтересованным сторонам. — Корнелиус, я припоминаю, что мы обсуждали эту тему некоторое время назад, чуть более месяца, если быть точнее, — произнёс Малфой. — Да, с вами, Корнелиус, и с Долорес.       Фадж знал, что, Малфой скажет именно это, и потому уже приготовил ответ заранее. — Да, да, мой друг, память вас не подводит, этот вопрос уже поднимался. Но, как вы сказали, это было чуть больше месяца назад и с тех пор ситуация несколько… Изменилась. Вы понимаете, этот неприятный инцидент с Отделом Тайн… Невыразимцы были не слишком довольны вмешательством в их внутренние дела, но я же не мог поступить иначе… Скримджер… Вы знаете, насколько он предан делу, он тоже весьма расстроен этой ситуацией, и это не считая того, что подошёл срок ежегодного обновления оборудования в Аврорате, а Отдел Тайн немного занят… Ну и, конечно, отчёты нашей дорогой Долорес из Хогвартса приходят весьма тревожные. Она требует возбудить расследование, но вот, боюсь, что людей на это не хватит, столько дел…       Малфой едва заметно кивал, соглашаясь, что спокойной сложившуюся ситуацию не назовёшь. — … Потому, Люциус, друг мой, я вынужден признать, что рассчитываю на вашу помощь, — закончил Министр. Сиятельный Лорд неспеша отпил из бокала, словно выигрывая несколько секунд на раздумья, однако Фадж был уверен, что ему этого не требовалось. — Корнелиус, я понимаю, что ситуация не из простых и требует немедленного вмешательства. Всё, что вы перечислили, весьма беспокоит меня, однако, мой ответ остаётся прежним, что я озвучил вам с Долорес месяц назад. Без нужного разрешения, которое я запросил у вас ранее, я, увы, не смогу ничем помочь, — наконец произнёс Малфой, всё также сохраняя маску безразличного благодушия. — Люциус, вы поймите, что у меня есть договорённости, которые я никак не могу нарушить… У меня просто нет таких полномочий! Я думаю, вы не хуже меня знаете, что изменить размер квот на данный момент не представляется возможным… — Фадж несколько нервно пошарил глазами по помещению, отыскивая взглядом свой котелок. — А у кого же тогда есть, Корнелиус? — Люциус чуть наклонился вперёд. В его голосе невозможно было услышать пренебрежительной иронии, но никак иначе воспринимать этот вопрос, на который Лорд Малфой и так знал ответ, было нельзя. Впрочем, сейчас Фадж не слишком задумывался о подобных мелочах. — Я… Я поговорю ещё раз с нашим представителем в СЕМ, Гордоном Паттерсоном, вы, кажется, знакомы с ним, и даже если он убедит Совет, то… Это займёт приличное количество времени. — Жаль, — вздохнул Малфой. — Я думаю, мне не нужно объяснять вам, что, без увеличения прибыли с продажи Нимбусов и других моделей, мне не из чего будет выделять вам помощь. — Но, Люциус… — Увы, никак не могу. Возможно, вам стоит обратиться в Гринготтс? — А, эти гоблины… — махнул рукой Фадж. — Только до нитки обдерут. Недавно они заявили, что собираются повысить процент комиссии при переводе из галеонов в фунты и обратно. Это чистой воды грабёж! Как я теперь с магглами договариваться буду?       По лицу Малфоя опять же сложно было что-то сказать, но Фадж был уверен, что он думает о том, что с этим магглами не о чем договариваться. Конечно, он просто воротит нос от подобных вопросов, а ему, Министру, по должности положено. Никто и не задумывается о том, что всё нужно согласовывать, от проведения крупных мероприятий вроде чемпионатов по квидиччу и Тремудрого Турнира, до перевозки и создания резерваций для магических существ. Не делал бы Фадж этого, то команда обливаторов потребовалась бы вдесятеро больше нынешнего штата, а ведь им тоже нужна плата. Никто не понимает, сколько проблем вокруг, да ещё и лезут со своими воскресшими Тёмными Лордами, как будто Фаджу заняться нечем! Раньше многими внутренними проблемами занималась Долорес Амбридж, а сейчас… Впрочем, ей лучше быть в Хогвартсе, так будет однозначно безопасней. После продолжительного молчания, Люциус Малфой наконец произнёс: — Что же, Корнелиус, спасибо за гостеприимство. Отличное вино. Однако, мне пора. Дела не ждут.       Министр встал вслед за Малфоем и проводил его до двери. Потом устало опустился на стул и принялся яростно вертеть несчастный котелок. Очередной день выдался хуже некуда, а это Рождество было действительно ужасным.