Вновь Орден

      Вместе с учениками в Хогвартс пришло напряжение, витающее в воздухе, заставляющее понижать голос в разговорах и нервно смотреть по сторонам. Может быть, все ощущали, что грядут перемены. Даже гвалт в Большом зале, казалось, стал тише. Лелуш чувствовал себя немного непривычно. На каникулах он старался ходить за едой к домовикам на кухню, так как трапезничать в компании учителей и нескольких студентов было очень неуютно. Симус и Дин думали также. — Ооо, Жаба опять какую-то хрень несёт! Вот сколько можно говорить об одном и том же? — сказал последний, поворачивая голову к преподавательскому столу. Амбридж встала и толкала очередную приторную речь. Её почти никто не слушал. — Дин, она, конечно, тот ещё оратор, но она говорит важные вещи, которые, к тому же, напрямую касаются нас, — назидательно сказала Гермиона. — Фактически, новым указом Министра, директор уже почти не имеет никаких полномочий касательно учебного и воспитательного процесса. — Не, я понял, но она и раньше терроризировала нас и учителей. Что изменилось? — Ну, в связи с тем, что в прошлом триместре было множество случаев хулиганства, теперь ВСЕ наказания, кроме снятия баллов, будут проходить через профессора Амбридж. — Это значит, что… — потрясённо выдохнул Дин. — Что отработки будут такими, какими скажет она, не важно, на каком уроке ты провинился, и нарушением правил тоже будет считаться то, что она скажет, — жёстко закончила Гермиона. — Как бы она не разрешила Филчу подвешивать нас за пальцы ног в подземельях! С неё станется…       Тут по залу пронёсся возмущённый вздох, со стороны близнецов Уизли послышалась ругань. — Какого Мордреда?! Почему?! — застонал один из них. — О нет! Это конец! Ловите меня, я умираю! — возопил второй, картинно хватаясь за сердце.       Лелуш, который до этого спокойно ел свой завтрак, поднял голову и посмотрел на красные от гнева лица гриффиндорцев. Впрочем, даже слизеринцы выглядели не очень весело. — Просить разрешения на поход в Хогсмид у Амбридж это… Это… — Ли Джордан, способный прокомментировать всё, что угодно, не находил слов.       Студенты были настолько потрясены, что даже заявление о неожиданных тестах, для «проверки общей подготовки» в начале триместра, а не в конце, не вызвали такого шока и возмущения. Лелуш прекрасно понимал, почему. По сути, Хогвартс — это закрытая школа, полная подростков, в которой и развеяться негде. Тут не бывает дискотек, нет внеклассных занятий или кружков, кроме квиддича и хора. Походы в Хогсмид были действительно важным событием, а теперь за разрешением придётся выстоять длинную очередь к Амбридж, при чём что-то подсказывало Лелушу, что всем впавшим в немилость это не светит. То есть почти всем, состоявшим в ОЧР. Ламперуж не думал, что когда-либо признает, что затеи Милли действительно были порой необходимы, но наблюдая за тем, что происходило в Хогвартсе, поменял своё мнение. И дело тут даже не в том, что именно такие мероприятия делают жизнь яркой и красочной — просто подростки начинали выплёскивать свою энергию совсем не туда, куда следовало. Впрочем, для самого Лелуша в этой ситуации было много плюсов. Да, так уж он привык, рассматривать любые события с точки зрения полезности для своих планов.       Прогноз Ви Британнии оправдался. В Хогвартсе спокойнее не стало. Различные каверзы, вроде неприличных слов на стенах, разбитых окон, драк и различных магических ловушек в коридорах стало только больше. И это учитывая то, что Хогвартс и раньше не мог называться безопасным местом. Да что там, порой он напоминал фэнтези игру с квестами на выживание, с точки зрения нормального человека. Наверно потому, что учителя не особо спешили разбираться в этом всём, кроме, пожалуй, Амбридж, но она лишь вызывала ещё больший гнев своими жестокими наказаниями, от которых, к тому же, освобождались некоторые фавориты. Одним утром, стол гриффиндора обнаружил у себя в еде дохлых жуков, что можно было назвать ещё цветочками, так как некоторые отдельные ученики становились целями атаки зельями. В другой раз, кто-то зачаровал листки пергамента, и они стали носиться по коридорам словно истребители, оставляя порезы на руках и лицах. Множество студентов воспользовалось суматохой, чтобы исполнить свою месть. Особенно доставалось как раз тем фаворитам, которые стучали Амбридж о несоблюдении правил. Большинство из них были слизеринцы, но, как ни странно, были они и на других факультетах. Однако, у них был карающий меч в виде Министерской Жабы, так что вслед за такими розыгрышами кого-нибудь настигала расплата. «Интересно», — думал Лелуш, — «Фадж действительно настолько труслив, что не решается сместить Дамблдора хотя бы за этот беспредел, не говоря уже о предыдущих не самых тихих годах, или для этих волшебников, застрявших в Средневековье, жестокие нравы — это нормально? Наверно, и то, и другое…».       Тем временем Лелуш рассказал об Изменчивой Комнате сначала части первой группы, которую он про себя гордо величал Нулевой, тем, кому он мог в целом доверять, ведь до конца он доверял только себе. Среди них были Дин, Симус, близнецы и Ли, которых можно было назвать самыми эффективными в бою, Гермиона, отвечающая за организацию, Невилл и Шарлотта, к которым присоединилась Ханна, иногда помогающая в вопросах с рунами Грейнджер и вместе делающая зелья, а также Джинни, Луна и Сьюзен. Они были в восторге, ведь Изменчивую Комнату можно было назвать одним из самых безопасных мест в Хогвартсе.       Лелуш по привычке вертел пальцами палочку и слушал новости. Близнецы сообщили, что они, наконец, могут зачаровать обувь так, чтобы не было слышно звуков шагов. — А что насчёт шляп-невидимок? — спросил Лелуш. — Понимаешь, — ответила Шарлотта вместо близнецов. — Мы так и не смогли добиться, что бы эффект невидимости сохранялся долго, больше, чем на несколько дней. Но это не главная проблема, можно зачаровать по новой. Просто шляпы легко слетают с головы, а у нас проблемы с заклинанием, обеспечивающим неснимаемость. Более того, если попасть заклинанием в человека в шляпе, то невидимость, скорее всего, слетит. Лелуш скрипнул зубами. Хуже, чем он рассчитывал, но не критично. — А… — Я на каникулах поискала в Косом переулке штучки, похожие под описание твоих этих… Наушников, но на всех не хватит. Они очень редкие, продавцы удивлялись такому моему интересу.       Шарлотта достала мешочек и высыпала на стол серебристые металлические каффы, но совсем простые, не такие, как малфоевские. — А что ты собираешься делать с ними? — спросил Невилл. — Это чтобы поддерживать связь. — О, я понял, — сказал Дин. — Типа рации, да? — Но у нас же есть зеркала. — А вы представьте, мы сражаемся против Пожирателей Смерти, — взмахнул рукой Лелуш. — И вдруг к тебе, Невилл, подкрадывается сзади чёрная фигура в маске! А ты не видишь её потому, что занят боем. Невилл слегка побледнел. — И ты стоишь слишком далеко и не слышишь, как мы кричим тебе об опасности. А зеркало в бою доставать некогда. Но! Если у тебя на ухе будет вот такой вот кафф, то ты сможешь услышать нас и вовремя среагировать на угрозу. Понятно?       Невилл кивнул. Рыцари продолжили обсуждение. Шарлотта показала также множество склянок с зельями быстрого восстановления, рассчитанные на не очень глубокие раны и несильные ожоги, для которых уже были приготовлены специальные сумки с ячейками. Зельевары использовали такие достаточно часто.       Разговор вдруг прервался треском. Это поттеровская палочка выстрелила искрами и подожгла мантию Лелуша. Тот вскочил и с совершенно невозмутимым лицом потушил её под смешки близнецов и Ли. «Какой позор…» — сокрушённо подумал он. — А я же тебя предупреждала, не нужно крутить палочку! — назидательно произнесла Гермиона.       Собрания ОЧР продолжались, теперь уже в полном составе, но Лелуш понимал, что пока это всё ещё детские игры. А настоящими воинами становятся только после сражения. Но вскоре предоставилась прекрасная возможность обострить ситуацию.       Тот день был знаменателен разве что тем, что Рон Уизли во время обеда подошёл к столу Рейвенкло и позвал Чжоу Чанг поболтать. И они, мило беседуя, вышли из зала. Сидящие рядом с Лелушем гриффиндорцы проводили удивлёнными взглядами парочку. Ламперуж не удержался и сказал Гермионе, которая тоже выглядела немного шокированно: — Гермиона, и чему ты научила Рона? — Я?! — А ты не припоминаешь похожий случай в прошлом году? Связанный с танцами?       Гермиона зависла, а Лелуш подумал, что инициатива, конечно, вряд ли исходила от Уизли, скорее от Чанг. Но ему от этого было ни тепло, ни холодно, в отличии от Паркинсон, которая от чего-то сидела вся красная от злости. Школа всегда остаётся школой.       После обеда Лелуш не пошёл в гриффиндорскую башню, а направился на встречу к Малфою, которая, вопреки обычному, должна была состояться не в башне из-за того, что преподаватели пытались уничтожить огромную жгучую антенницу, перекрывшую верхний коридор. Но когда он выглянул из-за поворота, то увидел парнишку лет тринадцати с белокурыми волосами с Хаффлпаффа, судя по жёлтому галстуку, уже почти готового расплакаться. Вокруг него стояли четверо старшекурсников. Двое из них были слизеринцами, с ними были парень и девушка с Рейвенкло. — Кевин, ты помнишь, что кое-что должен нам? — спросил один из слизеринцев, высокий и крепкий, с явно спортивной фигурой. — Вовсе нет! — крикнул мальчик. — Вы просто хотите надуть меня! Это была подстава! — Харпер, ты только посмотри на него, — сказал второй слизеринец первому, как-то очень противно хихикнув. Он был полной противоположностью первого. — Он подозревает нас в нечестной игре. Брэд?       Рейвенкловец, очень смахивающий на Гойла (не стоит ориентироваться на стереотипы, не стоит), сосредоточено кивнул. От этого Кевин побледнел ещё сильнее, но не растерял свой запал, держа себя в руках. — Мальчики, давайте не будем наезжать на мальца, — вступилась девушка, откинув длинные тёмные волосы на спину грациозным взмахом руки. — В конце концов, я же отвечаю за него, я помогла ему сориентироваться. Кевин, — она тепло улыбнулась, положив руку ему на плечо. — Понимаешь, так сложилась ситуация. Тебе не повезло, но ничего, так бывает. Мы не ищем проблем, так что просто отдай деньги Харперу и… Мальчик грубо сбросил её руку с плеча и оттолкнул рейвенкловку. — Ты, лгунья! Чтоб я больше разговаривал с тобой… Выражение лица девушки тут же сменилось на разьярённое. — Закрой свой рот, грязнокровка! — Она дала звонкую пощёчину Кевину и развернулся к остальным. — Он не понимает, где его место. Укажите ему, будьте добры. «Даже в этом мире всё равно есть такие люди, как эти британнцы, считающие, что они выше других!» — подумал Лелуш, сжимая кулаки. Его переполняла ярость. Неужели снова? Можно сказать, что всё магическое сообщество было построено так. Чистокровные и Грязнокровки. Этот расизм до боли напоминал Лелушу ситуацию в его родном мире. Но тут он был помножен ещё и на некоторую жёсткость магов. Возможно, причиной этого была возможность излечивать большинство травм быстро и почти без последствий — удивительная в некоторых аспектах медицина, существовавшая ещё в Средние века. Маги не чувствовали ответственности, когда проклинали других, когда отравляли зельями, ведь они не опасались, что сделают нечто необратимое. Свидетельств их жестоких нравов достаточно много: абсолютно небезопасный квиддич, в который бы магглы в жизни бы не решились играть — чего стоят одни только бладжеры; Азкабан, практически равный смертной казни, только мучительной и долгой; да и сам Хогвартс был словно минное поле с своим Запретным лесом, Гремучей Ивой, ненормальными летающими лестницами… Ну конечно же, магия может всё! Вот только душевные травмы магией не вылечить. И магглорождённые, привыкшие, что нельзя вот так просто подойти и проклясть человека, были беззащитны перед чистокровными, ощущающими вседозволенность. Может, этот инфантильный менталитет, базирующийся на том, что магия есть желание, и привёл волшебников к нынешнему плачевному состоянию, когда они плохо осознают ответственность за свои поступки, в то время как магглы трудились в поте лица, двигая прогресс вперёд. Так или иначе, это то, что Лелуш презирал и с чем боролся, то, что он говорил на собраниях, зажигая огонь в сердцах юных волшебников, тускнеющий под гнётом прогнившей системы. Однако, Ламперуж заглушил свой какой-то странный порыв броситься вперёд с кулаками. Нет, это было бы слишком глупо… Так по-поттеровски. — Тебе стоило сразу понять, как всё устроено, Кевин… Тогда бы у тебя была возможность начать жить приемлемо, а не влачить своё жалкое маггловское существование. Ты заплатишь за свою ошибку…       С другой стороны, риск может быть оправдан не только спасением беззащитного мальчика, но и определённой выгодой… Но Лелуш бы не смог справится со всеми четырьмя магами. Не успел бы. У него в арсенале было не так много заклинаний, и их силу можно было смело делить на два из-за неподходящей палочки. Редукто, несколько щитов против магии разной формы, Экспеллиармус, Аква Эрукто, Петрификус Тоталус, Баубиллиус, то заклинание жёлтой молнии, которое Лелуш использовал ещё против Уизли… Молния… Магия ведь не может создавать электричество, не так ли? Он просто узнал его из книги и посчитал интересным. Лелуш не стал сейчас зацикливаться на этом. Даже если волшебники будут беспорядочно палить из палочек, без всякой системы, то он не сможет увернуться от всех заклинаний. — Ты, грязнокровка, даже не понимаешь, на что способна магия! Лучше смирись…       Все эти размышления промелькнули в его голове за долю секунды, и у него созрел план. Лелуш достал карту Мародёров и посмотрел, кто из рыцарей есть поблизости, заодно фиксируя имена обидчиков, машинально отметив одно знакомое — Роза. Недалеко отсюда оказались Ханна и Сьюзен. Отлично, но их сил может не хватить. Кто ещё? Майкл Чесс и Альберт Лойлс. Да, тут же рядом гостиная Хаффлпаффа. Проблема в том, что у них нет зеркал для связи. Хорошо, пусть так. Лелуш свернул карту и достал зеркало, вызывая Сьюзен. — Привет, — отозвалась она. За её плечом показалась Ханна. — Сьюзен, Ханна, мне нужна помощь. Я у испорченного портрета сэра Дэймонда, рядом стоят необычайно низкие рыцарские доспехи… — Мы знаем где это, а что случилось? — Нет времени объяснять. Тут Кевин с вашего факультета в опасности, на него напали. — Кто напал?! — удивилась Аббот. — Быстрее, Ханна! — Сьюзен отключила связь.       Хаффлпафф считался самым дружным факультетом, но при этом он был самым многочисленным. Хоть его дружность порой приукрашивалась, так как была во многом таким же стереотипом, как абсолютная смелость гриффиндорцев или полная отдача образованию рейвенкловцев, хаффлпавцы действительно знали друг друга достаточно хорошо. Среди ОЧР-овцев их было почти также много, как студентов с Гриффиндора. Да, то что эта ситуация случилась именно тут, можно было даже назвать везением.       Через минуту прибежали девушки и Лелуш молча показал им за угол. Можно огорошить противников внезапной атакой, но тогда потеряется нужный посыл… Нападать из-за угла эффективно, но ведь нужно эффектно и по-рыцарски. А парни уже стояли вплотную к Кевину, его уже нельзя было разглядеть за их спинами. Рейвенкловка стояла чуть в стороне, скрестив руки на груди и наблюдала за действом с надменным выражением на лице. — Действуете по моей команде, Ханна — щиты, Сьюзен прямая атака, отвлекаешь их. Но прежде дайте прояснить ситуацию. Им.       Глава школьного ОЧР понимал, что чему-то очень сложному научить юных магов пока не получится, но на фоне того, что большинство магов сражались стенка на стенку или в дуэльных поединках, у них уже было преимущество. Потому он учил их сражаться пока в тройке. Зеро шагнул за угл. — Отойдите от него! — его голос разнёсся эхом по коридору. Группа подростков вздрогнула. — Чего… — Ты… Поттер, не так ли? — ощерился второй слизеринец. — Скажите, — Лелуш взмахнул левой рукой в их сторону, откидывая полу мантии. — Что вы знаете о магии такого, что она делает выбор в пользу вас? Все на секунду замерли, вслушиваясь в слова, отозвавшиеся эхом в тишине. — Магия — Сила! — хмыкнул Харпер. — И она должна принадлежать нам по праву рождения! — Даже если бы это было так, то вы направили её совсем не в то русло! — Лелуш краем глаза заметил, что девушка пытается незаметно отойти в сторону. Пора заканчивать полемику, иначе она сбежит, и приступать к главной части. — Так чего ты хочешь, Поттер? — Справедливости! — резкое движение рукой, в которой тут же оказалась палочка, заставили всех вздрогнуть и похвастаться за свои.       Вдруг Кевин, от чего-то болезненно покрасневший, провёл рукой по щеке и потрясённо уставился на свою руку, на которой остались кровавые следы, и громко охнул. Одновременно с этим девушка попыталась рвануться прочь. «Будет плохо, если она приведёт помощь…»       Сьюзен первая выхватила палочку. Она жаждала справедливости. Её тётя, Амелия Боунс, была главой Департамента Магического Правопорядка и слыла очень строгой, но справедливой. Сьюзен была в ОЧР во многом по идеологическим причинам, так что это представление было во многом для неё, в рассчёте на то, что она поддержит Лелуша, когда он сделает следующий ход. За ней Ханна влила все свои силы в щит перед троицей рыцарей, но три заклинания всё же заставили её пошатнуться. Ханну нельзя было назвать сильной волшебницей или ярым поборником справедливости, в отличии от той же Сьюзен, но она пошла в ОЧР вслед за своей подругой. А может и из-за того, что на собраниях у неё была возможность видеться Невиллом.       Яркие вспышки на миг ослепили всех, но Лелуш, не теряя времени, выстрелил обездвиживающим заклинанием в спину удирающей рейвенкловки. — Экспеллиармус! — Протего Дуо! — Соппоро! — Титтиландо! — Флиппендо!       Пробить щиты более опытных противников, пусть даже они тратились не только на них, но и на заклинания, стреляя с одной точки было тяжело, силы Ханны истощались быстрее. Рыцари были в невыгодном положении, и Лелуш понимал это. Тогда он перевёл палочку вверх, нацеливаясь на красивую готическую арку над коридором, подавая знак Ханне, что бы она поддержала его, так как не был уверен, что его сил хватит. — Сьюзен, защити Кевина! Назад!       Ханна и Лелуш отпрыгнули назад, а Сьюзен метнулась к мальчику, который уже почти потерял сознание. — Редукто! — закричали они.       Арка разорвалась, и вниз посыпались камни. Коридор сразу же заволокло пылью. Слизеринцы и рейвенкловец с криком бросились в стороны. Аналог Протего, защищающий от физического урона в школе, можно сказать, не изучали — зачем, когда все атакуют лишь магией? Какая же преступная глупость со стороны волшебников… Лелуш не мог не обратить на это внимание. — Скутумос! — Сьюзен выставила щит над собой и Кевином. Она была одна из тех, у кого получался такой щит, но против тяжёлых камней её навыков нехватало. — Вингардиум Левиоса! — Ламперуж попытался остановить падающие камни над Боунс, но лишь замедлил их падение. К счастью этого хватило.       Всё произошло всего за доли секунды, и вот пыль спала, являя эффектную картину разрушения. Посреди коридора валялись крупные камни, а от вычурной арки остались лишь воспоминания. Потолок тоже немного пострадал, но он был толстым и не провалился. Оглушённые противники валялись под обломками. У рейвенкловеца, который среагировал позже всех, были сломаны ноги и руки, а может и что-то ещё — Лелуш не смог определить с первого взгляда. Остальные отделались более лёгкими травмами. Они с Ханной подошли к Сьюзен, которая, сидя на коленях, придерживала Кевина, который всё-таки потерял сознание. — Ты в порядке, Сью? — спросила Ханна. — Что с ним? — выдохнула Сьюзен. — Я не понимаю… Его кожа… Она будто обожжена! Он же умрёт! Ханна наклонилась к Кевину. — Это… Похоже на действие одного растения, Арденны — Невилл мне про него рассказывал, но… Разве что только они сделали из него настойку и дали Кевину. — А он… Он… — Нет, не думаю, что это смертельно. Он не умрёт… Прямо сейчас. У нас есть время, но нам нужно отнести его в Больничное крыло как можно быстрее и дать ему заживляющее зелье, оно должно помочь. — Это подойдёт? — спросил Лелуш, доставая пузырёк с жидкостью приятного розоватого оттенка. — Ты носишь его с собой? — удивились девушки. — Конечно, — хмыкнул он. — Или вы не слышали, что я говорил, что оно может понадобиться в любой момент?       Ханна взяла зелье и стала поить им Кевина, а Лелуш отправился осматривать оглушённых противников. У Харпера нашлось аналогичное лечебное зелье. Ламперуж с отвращением отошёл от него. Неужто они хотели пытать Кевина? Как же… Эти маги… И ведь дело не только конкретно в этих ублюдках, большинство магов живут по этим средневековым обычаям. От камнепада не пострадала только девушка. Кстати, она была обездвижена, но не оглушена, потому встретила Ви Британнию разъярённым взглядом. Лелуш чуть помедлил, но всё же оглушил её. Самым целесообразным было бы сейчас допросить её, но сейчас на это не было времени. Скоро на грохот прибегут студенты, а потом и преподаватели, и тогда наказания от Амбридж не избежать. — Нам нужно стереть им память, — принял он решение. — Что?! — возмутилась Сьюзен. — Что ты говоришь, Гарри? Так нельзя! Нужно дождаться преподавателей и объяснить им всё. У нас есть доказательства! Ханна, Кевин же скоро придёт в себя? — Ну, с того момента, как ему дали эту гадость, похоже, прошло меньше десяти минут, так что через пару часов он придёт в себя. — Вот! Он подтвердит наши слова, что мы лишь защищали его. Тогда они понесут заслуженное наказание.       Лелуш поморщился. Только споров ему не хватало, тем более он рассчитывал на поддержку с её стороны. Времени и так мало! — Сьюзен, вспомни, кто мы. Амбридж уже несколько месяцев подозревает о создании ОЧР, а также о личностях руководителей, пусть и пока не может ничего доказать. Она не станет даже нас слушать. А все наказания в любом случае назначает она. Ты хочешь днями и ночами покрывать пергамент своей кровью? Сьюзен закусила губу. — Но мы же… Нанесли столько ущерба Хогвартсу и им… — И мы должны платить за их действия? — Лелуш кивнул в сторону валяющихся на полу людей. — Сьюзен… Он прав. Я знаю, что говорит твоя тётя, но пусть правда и на нашей стороне, она никому не угодна, — тихо сказала Ханна.       Послышался отдалённый топот множества ног. Похоже, у них осталось всего несколько минут. Боунс нервно вздрогнула. — Хорошо! Ты прав… У нас нет выбора. Но я не умею это делать.       Ханна тоже сказала, что не умеет стирать память. Лелуш вздохнул. Придётся стирать память ему, а это значит, что вероятность осечки очень высока. С этой палочкой вечно одни проблемы… — Обливейт!       Через минуту всё было кончено. Сьюзен подняла с помощью Левиосы Кевина, и они побежали в противоположную сторону от голосов, которые уже слышались за следующем поворотом коридора. Они находились рядом с подземельями, которые были довольно безлюдным местом. Неудивительно, что Харпер и компания выбрали именно это место для своих разборок. Но с противоположной стороны тоже приближались люди. Вот вот они покажутся из-за поворота. — Что за? — удивлённо произнёс Альберт. — Там какие-то придурки напали на этого мальчика, — сказала Сьюзен. — А… Почему… — Их там завалило немного. — Майкл, не окажешь нам услугу? — Лелуш обратился к стоящему рядом с Альбертом Майклу. — Задержать Амбридж? — сразу сообразил тот. Голоса уже приближались к ним. Похоже, прибывшие на место сражения поняли, что тот, кто учинил их, должен быть неподалёку. — А она не подумает, что это были мы? — спросил Альберт и посмотрел на Майкла, словно ожидая, что скажет он. — Разберёмся. Нам она точно поверит больше, чем Поттеру и Боунс с Аббот. Бегите.       Рыцари рванули дальше по коридору. Лелуш, продумывая, как они будут отступать, учёл, что тут должны быть несколько пустых комнат, в одной из которой можно будет укрыться. Даже если бы их бы там стали искать, то там были окна невысоко над землёй, что давало шанс скрыться за выступами стен и камней. Вот только они явно не успевали добежать до них. Гарри Поттер бегал очень и очень хорошо, сказывались годы игры «поймай Поттера» с Дадли, так что проблем у Лелуша не было, а вот Ханна явно уже задыхалась. К тому же она потратила очень много магических сил на мощные щиты. Сьюзен тоже не могла бежать достаточно быстро, параллельно контролируя полёт Кевина, что бы ненароком не приложить его об стену. К тому же впереди вновь послышались голоса.       Время таяло с каждым стуком бешено колотящихся сердец, а заветные двери всё не показывались. Бесконечный коридор с нишами для доспехов, слепыми картинами, но абсолютно без окон, всё извивался как змея. Шаги и крики давили на уши и заставляли выжимать все силы. Неровный свет факелов рождал тени, словно скрывающие в себе преследователей. «Чёрт, пусть шляпы-невидимки и теряют свои свойства при попадании заклинания, но для отступления пригодились бы.»       Мантия-невидимка была неспособна спрятать всех четверых. Лелуш задрал голову вверх, рассматривая проносящиеся готические арки. Они переплетались под потолком, образуя странный узор. — Сьюзен, быстро, отлеветируй Кевина наверх!       Она взмахнула палочкой, и бессознательный мальчик всплыл под потолок. Лелуш толкнул остальных в ближайшую нишу и извлёк мантию-невидимку. В сидячем положении она должна была укрыть всех троих. Они прижались друг к другу, пытаясь успокоить неровное дыхание, вслушиваясь в приближающиеся голоса. — Они пробежали мимо нас так быстро! Целая толпа в очень пыльных мантиях. Мы не успели понять, кто это был, так как в нас сразу же выстрелили оглушающими… — послышался голос Майкла.       Из-за поворота выбежали волшебники в развевающихся мантиях. Впереди семенила Амбридж, рядом с ней Майкл, но без своего лучшего друга Альберта, за ними МакГонагалл и Снейп, а также несколько любопытных студентов. Как Лелуш и предполагал, они не стали смотреть наверх. «Интересно», — подумал Лелуш, — «Чесс оглушил своего друга, чтобы Амбридж поверила ему?»       Рыцари посидели в нише ещё некоторое время. Девушки то и дело вздрагивали, когда кто-то проходил мимо. Сам Ви Британия был совершенно спокоен, испытывая лишь лёгкий азарт. Эта ситуация просто не могла выбить его из колеи, в отличии от Ханны и Сьюзен. В ожидании он начал продумывать свою речь перед ОЧР.       Спустя некоторое время, зеркало связи потеплело, и Лелуш достал его, увидев, что вызов поступил от Гермионы. Убедившись, что поблизости никого нет, он принял его. — Привет, Гермиона, — сказал он, а за ним вслед поздоровались хаффлпавки. — Привет… — Она выглядела хмурой. — Тут такое происходит… Кто-то разрушил часть потолка на первом этаже, пострадали несколько человек, а тебя найти не могу. Вы где? — На первом этаже, — хмыкнул Лелуш. — А ты случайно не знаешь, что… — Знаю, — оборвал он её. — Это мы обрушили его.       Полюбовавшись возмущённым лицом Гермионы, он пояснил: — Нам пришлось это сделать, чтобы защитить одного хаффлпаффца, Кевина. Мы сейчас попробуем добраться до Изменчивой Комнаты. Жди нас там. — А может, стоит всё же отнести его в Больничное крыло? — подала голос Сьюзен. — Не думаю, что сейчас это хорошая идея, — покачал головой Лелуш. — К тому же, на нашей базе тоже есть лечебные зелья, которые приготовила Шарлотта.       Лелуш отключил зеркало, проверил карту Мародёров и убрал мантию-невидимку. Сьюзен опустила Кевина и очистила их мантии от пыли. Так, пользуясь картой, они добрались на восьмой этаж окольными путями, где и встретили Гермиону в компании Шарлотты, которые уже открыли проход на базу.       База по дизайну напоминала передвижную базу настоящего ОЧР — Лелуш, как всегда, не смог удержаться от возможности вернуть что-то из своего мира, и представляла собой большой тренировочный зал, а также комнату с зелёными диванчиками для обсуждений. Сейчас там появилась больничная койка, в которую уложили Кевина. Шарлотта открыла шкафчик и достала оттуда зелья, потом подошла к нему. — Ну?! — Гермиона требовательно посмотрела на Лелуша. Он кратко пересказал последние события, после чего выслушал ожидаемый поток возмущений.       Неожиданно послышались всхлипы — это Ханна, сидевшая, поджав ноги под себя, плакала. Девушки кинулись её утешать. Сьюзен тоже была бледна после пережитого стресса, но держалась. — Это было… Так… — всхлипывала она. — Мой щит… Его чуть не пробили! И камни… А Кевин! Я знаю его… Он так любил играть в разные настольные игры… И я с ним тоже иногда играла… — Гарри, ты сказал, что Кевин сказал, что его подставили? Как думаешь, что случилось? Мы бы могли ему помочь! — У меня есть несколько предположений. Но нужно собрать больше информации. Дождёмся, пока проснётся Кевин. Я видел их имена на карте Мародёров, — задумчиво произнёс Лелуш. — И кто эти… Эти… — спросила Гермиона. — Харпер Овнер, Фишер Трэйт, Брэдли Брик и Роза Виндс. Шарлотта охнула. — Что? Не может быть! Это не могла быть Роза! — Вы знакомы? — удивилась Сьюзен. — Д-да мы дружили… Когда-то… — Ты и она? Не верю. Ты… Такая милая, не то что эта… — Спасибо… — пробормотала Шарлотта. — Шарлотта, — Лелуш сложил руки под подбородком. — Ты точно ничего не знаешь? — Гарри! Не дави на неё! — возмутилась Гермиона.       Лелуш поднял одну бровь, но ничего не успел ответить, так как его зеркало вновь нагрелось. Это был Дин. — Гарри! Тебя Амбридж ищет. «Но как она узнала?!» — А по какой причине? — А ты не знаешь? Кто-то взорвал потолок на первом этаже, а потом стёр всем память, кто там был. И она почему-то решила, что был ты. Наверно, ей просто хочется найти ещё одну причину, что бы достать тебя. — Хорошо, я сейчас буду, — сказал Лелуш и отключил связь. — Шарлотта дай, пожалуйста, то зелье против Веритасериума. — Гарри, но у неё нет причин делать это сейчас… — Напомню, что она уже пыталась допросить наиболее подозрительных личностей о том, кто портит картины. И сейчас у неё есть веская причина: возможность закопать меня. А вы пока будьте тут с Кевином.       Через некоторое время Лелуш уже был на пятом этаже. Пока он шёл, он просчитывал варианты развития событий. Хоть зелье против сыворотки правды и было не бесполезной перестраховкой, но он надеялся, что до Веритасериума не дойдёт. Почему? Дело в том, что Амбридж, судя по всему, не знает точно, причастен ли Лелуш к взрыву. Сыворотка помогла бы точно выяснить так это, или нет. Но вряд ли Амбридж желает узнать именно правду, нет, она желает найти то, за что можно было бы прицепиться. И пока остаётся шанс того, что Лелуш не виновен, то использование сыворотки не целесообразно, так как это может развеять все подозрения. Конечно, оставался небольшой шанс, что Обливейт сработал плохо, но тогда бы Амбридж вызвала бы ещё и Сьюзен с Ханной. Перед дверью кабинета уже стояла знакомая компания: Амбридж, Снейп и МакГонагалл. Присутствие последней немного всё упрощало. — Здравствуйте. Мне передали, что вы искали меня, профессор Амбридж. Что-то случилось? — И всё же, я считаю, что вы слишком предвзято относитесь к мистеру Поттеру, — недовольно сказала декан Гриффиндора. — Однако, я заметил некоторую способность мистера Поттера оказываться поблизости неприятностей, — заметил Снейп.       На самом деле это заявление Лелуш не мог назвать необоснованным. Поттер действительно был затычкой в каждой дырке и, кстати, это не всегда была его вина. Но этот факт сейчас довольно сильно осложнял Лелушу жизнь. Он не привык играть в открытую, всегда сохраняя своё инкогнито. Но его план подразумевал изменить ситуацию немного к лучшему, пусть для этого придётся потерпеть. — А, вот вы, мистер Чесс, — оживились Амбридж кивнув подходящему Майклу. Тот поприветствовал преподавателей и Лелуша. — Ну что же, вы можете сказать, это он, это мистер Поттер оглушил мистера Лойлса?       Майкл с лёгким прищуром посмотрел в глаза Ламперужу, который приподнял одну бровь, и совершенно честно ответил: — Нет, это был не он. — А вы в этом уверены? — Я бы не смог перепутать Поттера с кем-то другим. — Вот видите, это не мистер Поттер. Прошу перестать необоснованно подозревать моего студента! — вмешалась МакГонагалл. — Мистер Поттер. Где вы были во время инцидента около двух часов назад? — спросил Снейп, сверля Ламперужа взглядом. — Я был в южном крыле в коридоре второго этажа, как раз шёл с обеда. А именно тогда, когда раздался грохот… Я был в туалете. — Это как раз недалеко от места происшествия. И вы можете доказать правдивость своих слов? — Снейп, казалось, даже не моргал. Амбридж тоже взирала на него с хищной улыбкой. Майкл чуть приподнял брови, выражая своё любопытство. — Нет, сэр, никак не могу. Простите, я не подумал, что для… Этого мне понадобятся свидетели, — с лёгкой иронией в голосе произнёс Лелуш.       Снейп побелел от гнева, Амбридж покраснела, Майкл уже смеялся, правда, только одними глазами, лишь МакГонагалл оставалась невозмутимой. Лелуш рассчитал свою ложь так, чтобы она могла хоть сколько-то сбить с толку. А называть место, расположенное далеко, было бы не очень правдоподобно…       Под натиском МакГонагалл Амбридж всё же отпустила Лелуша, и он направился назад в Изменчивую Комнату. Вскоре его догнал Майкл. — Гарри. Не поделишься подробностями? — спросил он, останавливаясь и по обыкновению засовывая руки в карманы коротковатой мантии. Лелуш развернулся и чуть прищурил глаза. — Думаю, пересказывание одной и той же истории не способствует экономии времени. Вечером будет собрание. А пока скажу лишь, что они того заслуживали. — И, всё-таки, я бы хотел услышать эту историю… В виде, не предназначенном для общей публики. Как участник событий, так сказать, — Майкл тоже прищурил глаза. Так они и стояли, словно пристально изучая друг друга. — Вот как? И ты думаешь, что там должна быть разница? Но я не собираюсь ничего скрывать. Ты можешь потом поговорить с Сьюзен и Ханной. А сейчас у меня мало времени. До вечера.       Лелуш направился дальше по коридору, спиной чувствуя взгляд Чесса. Тот словно демонстрировал всем своим видом пристальный интерес. Ламперуж тихо хмыкнул.       Когда Лелуш пришёл, Кевин уже очнулся. Он выглядел ещё неважно, но уже достаточно хорошо, чтобы болтать с остальными и попивать тыквенный сок. — Привет, Кевин, я — Гарри, — произнёс Лелуш, усаживаясь напротив него. — Привет. Спасибо, что помогли, — сказал он. — Я думаю, это должен был сделать любой на нашем месте. Ты не мог бы сначала рассказать, что произошло? Я боюсь, что проблема до конца ещё не решена. — А правда… Что вы сможете? — в его полосе проскользнула надежда. — Конечно, — сказала Гермиона. — Мы не испугаемся каких-то хулиганов. — Ну… Тогда побейте этих уродов ещё раз, — попросил Кевин. — Понимаете, не всем интересен квиддич. Есть множество других игр, но никто не может устраивать соревнования без их разрешения. Для этого нужно пойти к ним и… Ну, делать-то нечего. К тому же, я верил, что это просто развлечение, когда познакомился с Розой. А они…       После этих слов Шарлотта дёрнулась, но ничего не сказала. Лелуш уже мысленно обновлял список вопросов к Малфою. Этот проныра просто не мог не знать о всяких подпольных играх, среди которых были даже магические шахматы. Нужно было подумать об этом раньше. Но Поттер даже не мог предположить что-то подобное, и это всё же немного повлияло на Лелуша. А так ситуация с Кевином… Он сделал удачную ставку, ему выплатили лепреконским золотом, что он, к стыду своему, сразу не понял, сделал следующую на эти деньги и проиграл. Ну и за ним пришли… С «просьбой» выплатить эти деньги и компенсацию. И ведь такой развод был очень действенным в отношении магглорождённых, не знакомых с этими искусными фальшивками. — Это ужасно! — сказала Гермиона после рассказа Кевина. — Мы должны что-то сделать… Но как нам быть? Амбридж не станет слушать нас, да и она не могла не знать. А может, она их покрывает. Сьюзен, ты можешь написать своей тёте! — Я так и сделаю, — кивнула та. Тут подала голос Ханна: — Этим занимались ещё их деды. Вы думаете, мы сможем что-то сделать? И… Мы в этот раз с трудом унесли ноги. А в следующий раз нам может и не повезти. Может, вы не замечали, но случай с Кевином не единичный. И всем плевать! — Ханна перешла на крик. — Все привыкли, все думают, что это нормально. Знаете, я ведь полукровка. Моя мама — маггл. Папа рассказывал ей, как учился в Хогвартсе, а она ужасалась, не понимая, как он так спокойно говорит обо всём, что здесь происходит. Она даже отправлять меня сюда не хотела. Но потом… Я не знаю. Она сказала, что я должна научиться управлять магией. Так что я сидела и не высовывалась. Ханна опять зарыдала. Повисла тягостная тишина. Наконец, Шарлота сказала: — Я не думала, что всё так плохо. Я знала, конечно, что некоторые играют на деньги, и даже то, что Роза иногда делала это… Но… Почему?! — И, главное, что мы будем делать? Все выжидательно посмотрели на Лелуша. — Я согласен с Ханной, — неожиданно для всех сказал он. — Пока — только пока, мы не имеем права действовать опрометчиво. Этот действительно плохо закончится для всех нас. Но мы можем начать с малого. Гермиона, нужно позвать остальных. А потом объявим собрание. — Я с вами! — заявил Кевин. И добавил, заметив скептические взгляды девушек. — Можете сколько угодно говорить, что я слишком маленький, хотя я младше вас всего на два-три года, и даже будете в чём-то правы. Потому что одного меня быстро покрошат, а с вами у меня есть все шансы.

***

— Они чистокровные, конечно, но… — презрительно протянул Малфой. — Я понял, не настолько сиятельные, как твой род, — хмыкнул Лелуш. — Так вот, Малфой, я бы хотел встретиться с ними. Организуешь? — И что, опять решил провести эксперимент? — Зачем же… На этот раз всё серьёзно. — Я уже даже не знаю, можно ли назвать невезением ситуацию, в которую я попал, или же нет… — пробормотал Драко себе под нос, уходя прочь. Сзади послышался тихий смешок.