Дженни говорит

Итан Окделл был пустотой. Дырой в Мироздании, если изволите. Той фигнёй из “Доктора Кто”, от которой отвернёшься — и тут же забыл, что её видел. И потому Мортимер не отрывал своего взгляда от молодого человека, который в пабе выглядел одновременно очень не к месту и сливался с обстановкой, — чтобы не забыть его ещё раз. — Мистер Мортимер, не стоит прожигать во мне дыру, — наконец произнёс Итан, нервно взъерошил белые — абсолютно белые, словно он всю жизнь прожил по соседству с банши — волосы и положил руки на стол, сцепив их в замок. Тёмных очков он так и не снял. Мортимер почти помнил, почему он этого не сделал. — Что если я отвернусь и опять не вспомню своего собутыльника, чёрт тебя дери? Барменша опустила перед ним пинту чего-то тёмного и совсем не подходящего для восьми утра. — Мы не в “Докторе Кто”. — Ага, не то у тебя был бы британский акцент, эт понятно. Но всё-таки… какого дьявола? Итан чуть поводил плечами, словно к ответу ему нужно было основательно подготовиться, а потом начал: — Прошлой зимой мы помогли Роланду в поисках Дю… — Да помню я всю эту хрень с мечами и Охотой, — перебил его Мортимер и, шумно глотнув пива, продолжил. — Вот только почему я вспомнил о ней только пару минут назад? — Это… сложно объяснить, — плечи Итана немного приподнялись, и он сделался похож на грифа, которого подташнивает — из-за цвета плаща, конечно. Освещение в пабе, жёлтое, как умирающее апокалиптическое солнце, превращало светлую зелень в довольно неприятное зрелище. — Что, таки эта хрень, которая стирает память, существует? Значит… — Мортимер чуть наклонился вперёд и зашептал. — ...пришельцы тоже? Даже сквозь чёрные очки было видно, как Окделл нахмурился, а потом вдруг понял. — Если бы я был из людей в чёрном, то носил бы костюм. — Ну вдруг он в стирке, откуда я знаю, что у вас там за порядки? — Мы бы вряд ли позволили снять про нас три фильма с Уиллом Смитом. Мортимер откинулся назад и ухмыльнулся: — Логично. Этому парню слишком хочется верить. В отличие от Хемсворта... надо же было выбрать самого не внушающего доверие брата. У барной стойки громко заговорил телевизор. Мортимер подпрыгнул и расплескал пиво. — Звиняйте! — проорала барменша, убавляя звук. — Следующая пинта за счёт заведения. Мортимер потянулся за салфетками, но Окделл уже протягивал ему парочку. — Мерси. — Так вот, о Дэвиде Данне… — Не думай, что я забыл о всей этой… — Мортимер неопределённо показал на всего Итана рукой. — ...херне. К тому же, у нас полно времени для того, чтобы это обсудить. — Полно времени?... — Дэвид Данн приходит в этот паб каждое воскресенье в десять. По идее “Трещина” не открывается до десяти, но я знаю хозяйку, и она всё равно никогда не выползает отсюда на свет божий. Или что, скажешь сейчас, что Дэвид Данн опять угодил в передрягу? В полицейский участок я уже звонил. После того, как он сам не ответил на звонок. — А он, — Итан чуть наклонил голову. — Часто попадает за решётку? — Не очень ладит с людьми. А с нелюдьми ещё хуже. Ввязывается в драки или изливает все свои печали на копа, а утром уже выходит на свет свободным человеком. А так безобидный старикашка. Зачем он тебе? — Ищу одну его знакомую. Коллегу по карьере. — А ты что, типа частный детектив? Я-то думал, решаешь всякие потусторонние делишки. — Проблемы. Я решаю проблемы, — пробормотал Итан себе под нос и ещё сильнее вжался в кресло. Для частного детектива — да и для абстрактного “решателя проблем” он вёл себя как-то уж слишком неуверенно. — Тогда, мистер Окделл, у меня проблема, — Мортимер кивнул на стакан с пивом. — Встретился я тут со старым знакомым, которого еле вспомнил, а он оказался так себе собутыльником, хотя память подсказывает обратное. — Ещё и девяти нет… — пробурчал Итан. — В прошлый раз тебя это не остановило. — Дикая Охота не смотрит на время. — Представь, что я чёртов добрый малый Финн МакКумал. Ну или один из его псов, — Мортимер улыбнулся и, не дожидаясь ответа, крикнул через плечо. — Хольда, неси сюда “Морта” для джентльмена! — Я — Керри, шерстяной ты палас! — И я тебя люблю! — откликнулся Мортимер и переключил внимание на Окделла. — Ну, рассказывай, в чан с каким волшебным зельем ты угодил в детстве. К десяти Итан так и не смог объяснить, как работает эта дурная забывчивость — и как работает он сам тоже. Он знал в общих чертах, почему его кожа серая, а глаза кажутся слепым бельмом, но произносить всё это вслух было даже более дико, чем перечислять всадников Дикой Охоты или петь детские стишки как защиту от тёмных сил. Но Мортимера, казалось, не интересовал вопрос — только процесс ответа на него. Итан точно знал, сколько выпил его собеседник, но никак не мог вспомнить, сколько выпил сам. Кто вообще назначил его понимающим в таких делах? Кто позволил разбираться с вопросами жизни и смерти, если он даже не может следить за своим алкоголем? В десять Керри перевернула на дверях табличку “ОТКРЫТО”, но Дэвид Данн так и не появился. Ни в десять, ни в десять десять, ни даже в десять сорок два. — Святые ламантины, — выпалил Мортимер в пустую кружку и поднялся с места. — Похоже, нас снова ждёт охота. Пусть и другого рода. Итан поднялся следом. Мортимер сузил глаза: — Какого чёрта ты не пьян? Влил же почти четыре… Окделл пожал плечами: — Это тоже сложно объяснить. — Твоя серость посылает нахер не только физические законы, но и физиологию? — Что-то вроде того. — Мне почти завидно. Не тому, что ты скачешь по городу в поисках странных личностей, а… ну ты понял, кореш. Окделл одними губами повторил слово “кореш”, словно попытался почувствовать, как оно ляжет на язык. Странные ощущения. — Данн живёт у чёртова Дримлэнда. Ненавижу там бывать, — Мортимер вышел на улицу, слегка покачиваясь, но больше для виду. Это тоже была часть его звериной сути: показать, что он слабее, чем на самом деле. Подарить самому себе лишний шанс на побег. Или на победу в драке. Итан Окделл вздохнул, и в этом конкретном вздохе заключалось всё его отношение к Дримлэнду и тому, как часто его приводили туда городские пути. Однажды Итан пытался покинуть Сити. Он шёл вдоль дорог, пока разноцветный даунтаун не сменился бурыми окраинами, а после — просторными моллами и бесконечными скоростными трассами. Шёл, не глядя на часы, не прислушиваясь к машинам и к окликам прохожих. Не обращая внимания даже на телефон, который взорвался звонками — словно Сити не хотел его отпускать. Так долго, что поверил, будто оказался на знакомом шоссе со знакомым номером и хищническими наклонностями. Но потом дорога оборвалась и пошла вниз — к берегу океана, усеянному гниющими аттракционами и палатками, продававшими когда-то сладкую вату. Побег не удался. Все дороги Сити вели в Дримлэнд.