Дженни говорит

Брайн не знает, чего ожидал. Хотя нет: он совсем точно знал, чего ожидал. Вовсе не этого. Не того, что Льюис окажется туманным и убаюкивающим, как какой-нибудь городок на дальнем севере, куда люди уезжали от прошлого и потом мучились по полгода бессонницей. В таком городе мог жить писатель детективов, который однажды оступится и совершит своё первое убийство. И только в том случае у местных детективов будет хоть какая-то работа. Брайан никак не мог понять, что Эва Моралес тут забыла. Он не то чтобы так хорошо её знал, но в одном был уверен точно: офицер Моралес любила свою работу. Так, как только вообще возможно любить свою работу: всё ещё с трудом просыпаясь по будильнику, но забегая туда в нерабочее время, чтобы просто поболтать с коллегами. В полицейском участке Льюиса работали в основном именно такие копы, каких можно представить в сонном городке: побитые жизнью и бумагами, немного циничные, но только на поверхности. Доброжелательные. И ещё Эва. Она была лишним паззлом в коробке с пейзажем, изображающим суровую северную природу — ярко-жёлтым, с кусочком юбки, карамельного яблока на палочке и трубы в чьих-то костлявых руках. Но она, тем не менее, каким-то чудом идеально вписалась в этот пейзаж, прямо между парой голубых елей и ручьём, теряющимся в листве. Эва здоровалась почти со всеми, кто попадался им по дороге: с молочником, дамой в кресле-качалке у почты, с парой выгуливающих собак девчонок. Местные с любопытством оглядывали Брайана и Джей: последняя постоянно скалила на них зубы. Но успокаивались, когда смотрели на Эву, словно она добавляла им уверенности, словно она была их сигналом безопасности, анти-черепом-с-костьми. Они зашла в круглосуточное кафе на углу одной из улиц: Брайан глянул на вывеску и почти удивился отсутствию рыжеволосого маскота с косичками и привычной надписи. Здешнее кафе красовалось жёлтым многоугольником и другим именем. Брайан не перестал оглядываться даже после того, как их усадили за один из столиков и принесли меню. Официант совсем не походил на Дороти. И вместо туфель на нём были кроссовки. — Как-то здесь... не так, — выразила своё мнение Джей, вцепившись в детское меню, и Брайан вынужден был с ней согласиться. Он почти жалел, что у входа в кухню не маячил знакомый силуэт Фрэнка, а официантка не повторяла насмешливо, что они больше не в Канзасе. История без третьего раза казалась ему фальшивкой. Почти обманом. — Всё в порядке? — поинтересовалась Эва, согревая руки о чашку. Брайан посмотрел на неё так, словно она сказала самую большую глупость на свете. — Да, прости, это не самый лучший вопрос... Но в самом деле. Джей шумно хлопнула меню о стол и громко возвестила, что отправляется на улицу немного проветриться. — Ключ не потеряй, — шепнула она Брайану так громко, что он извиняюще глянул на людей за соседним столиком, которые грозно на них зашикали. — Ключ? Брайан покачал головой. — Знаешь, как это бывает. Вот тебе волшебный клубок, не потеряй и следуй за ним. Вот тебе дорога из жёлтого кирпича, не сворачивай. Вот... — Ключ от двери, которая никуда не ведёт, и целая куча знакомых, о которых не вспоминал несколько лет, — продолжила Эва, делая глоток. — Ты пей, остынет же. Брайан схватился пальцами за чашку и тут же обжёгся. От его кофе совсем не пахло дядьёвскими специями. Этот кофе был предателем. — Что-то не так? Со стороны они, наверное, выглядели, как полицейская, которая притащила в кафе скатившегося беспризорника, чтобы убедить его выбрать другой жизненный путь. Но Брайан давно вырос. И почти уверен, что это не он выбирает дорогу, а дорога выбирает его. С хищным шоссе, у которого долг перед Сити, по другому не бывает. И он хохотнул. Просто потому, что этой сцене было самое место в каком-нибудь сериале. Он всегда сравнивал свою жизнь с бесконечно долгим и затянутым артхаусом, но разве сериал не подходил больше? Интересно, какой бы это был сезон? И как давно устали от него фанаты? Эва нахмурилась, и Брайан покачал головой. — Да нет. Это всего лишь кофе. Ты... хотела поговорить про грузовики? Моралес кивнула. — Огромные тёмные фуры... Ты, вроде, упоминал такие? Со странными логотипами? — Сейчас скажешь, что их компании не существует, и они возят что-то контрабандой до самой Мексики? — О, они ещё как существуют. А вот до их головного офиса сейчас очень сложно добраться. — Типа, они отрубили все телефоны и не выходят на связь? «Этого номера не существует»? — Скорее, этого города не существует. Брайан отхлебнул ещё кофе. Как только он доберётся до места, первым делом добудет кофеварку и сварит тот самый, по рецепту дядьёв. — Тебе ли не знать, что не все города... — Нет, Брайан. Я имею в виду... Более буквально. — Что-то я не слышал про точечные ядерные удары... Эва не засмеялась. — Да, прости, не самая лучшая тема для... — Ни капли. Где-то на фоне заиграла знакомая песня. Про волков, возвращающихся домой. Или про тех несчастных, которые очень хотели вместе утонуть? — И зачем я должен всё это знать? — Эти фуры — собственность той же фирмы, что владеет и заброшенной лабораторией, куда я отправила... — Эва вдруг осеклась, словно забыла, что вообще кого-то куда-то отправляла. — Хочешь сказать, Сити не существует? — Хочу сказать, — Эва чуть подалась вперёд. — Что никто не может туда добраться уже какое-то время. И я не думаю, что дело в нашем общем хищном друге под номером 29... — Это неважно. Эва вскинула брови. — Я говорю тебе, что город, в который ты держишь путь, исчез с радаров, и ты просто... Брайан пожал плечами. — Нужно поверить, чтобы увидеть, и всё такое. Просто... — он вздохнул. — Я словно еду по тёмной дороге со сломанными фарами, и они вот-вот окончательно погаснут, — заметил Брайан. — И кажется, что никого, кроме меня, это не пугает. Что все любят темноту... — А ты не любишь? — удивилась Эва. — Нет. — Это ещё почему? — Из-за того, что может в ней скрываться, — проговорил Брайан куда-то внутрь обжигающего напитка, надеясь, что Эва его поймёт. — То есть, всё то же самое, с чем ты можешь столкнуться при свете? — Вот именно! Моралес чуть склонила голову набок. — Я думала, спорить будешь. — Да брось. Мне ли не знать, что даже вампиры при большом желании смогут найти способ выбраться на улицу в солнечный день, чтобы пробежаться до мясного рынка или больницы. — Это стереотипы... — пробормотала Эва, а потом добавила уже громче. — А ты боишься вампиров? Если бы сейчас к столику подошла Лин, о которой Эва так много рассказывала, Брайан бы не удивился. Это было бы довольно кинематографично. Но больше похоже на комедию. А у них тут... А что у них тут снимают? — Что?... Конечно, нет! Где-то в коридоре зарычала Джей. Звук этот родился у неё под рёбрами и прокатился до клыков — она явно сдержалась, чтобы не рыкнуть в голос. Брайан не обернулся. И вместо этого спросил: — А что, стоило бы? Эва склонила голову. — Не сказала бы. Они сейчас, знаешь ли, занялись собой. Потихоньку выбираются из тени. Устраивают сюрпризы фанатам. — Правда? Ну то есть не то чтобы я совсем удивлён, с учётом того, что под масками людей скрываются монстры, а под масками монстров — люди... — Лавре, сюда каждую пятницу заходит вампир. Заказывает французские тосты с клубникой и ждёт. — Ты сейчас о своей...? Эва фыркнула. — Лин сюда не заходит. Предпочитает «Данкин Донатс» через дорогу — ты бы видел, в каком количестве она поглощает их горячий белый шоколад... Моралес протянула это почти мечтательно, и Брайана кольнула зависть. Совсем чуть-чуть, словно бы деревянным веретеном, которое уже никогда не наложит проклятие столетнего сна, что может разрушить лишь поцелуй истинной любви. Или кое-что куда более рейтинговое. — Так что, ты привела меня сюда поговорить о вампирах? Эва фыркнула. — Я привела тебя сюда поговорить. С точкой именно после этого слова. Эва Моралес была отличным полицейским. Она умела стрелять в цель не только из табельного оружия и не только на специально предназначенном для этого полигоне или в стрессовых ситуациях вроде захвата банка. Брайан поёрзал на месте. Он знал, что сейчас должен был бы сидеть в «Вендис» и выслушивать очередного призрака — может, призрака автомобильной катастрофы, или сплетен, или несмешного анекдота со страниц газеты Сити — а не пить дряной кофе с копом, которая перешла слишком много границ. И теперь что... пытается перемахнуть и через его тоже? — Подожди... — Брайан сдвинул брови. — Вампир с тостами... Невысокий такой? В кожаной куртке? Словно только что сбежал из Плезантвиля? Эва нахмурилась, словно совсем забыла, о чём говорила пару секунд назад, а потом рассмеялась. — Он самый. — А тот, что всегда подсаживается к нему, такой словно выпавший прямиком из 90-х рокер... — А, это Билли, — Эва взяла в руки чашку и звучно отхлебнула кофе. — Он преподавал в университете в Гринвиче. А теперь преподаёт здесь, в Льюисе. Брайана мало что могло удивить в жизни. В конце концов, он был знаком с девушкой, которая умирала, стоило кому-то загадать желание, а потом возвращалась к жизни. Но профессора, больше похоже на потихоньку стареющих звёзд из музыкальных групп 80-х и встречающиеся с вампиром за чашечкой кофе, были из той категории, о которых всё же хотелось узнать побольше. Хотя бы потому, что таких людей, наверное, тоже не должно было ничего удивлять. — Да он же ругается, как сапожник! Профессор за соседним столиком так увлёкся рассказом, что чуть не выбил поднос из рук проходящей мимо официантки. Внимательно слушавший его вампир выглядел хищно: из-за того, что в уголке его рта краснел клубничный джем. В остальном он казался совсем безопасным. Как и всё в этом городе. — Лавре, — Эва укоризненно стёрла с лица молочные усы. Только у неё такие обычные жесты получались обвиняющими. — Как это может помешать преподаванию, сам посуди? — Ну... — А что, в твоём крошечном городишке все учителя носят галстуки-бабочки и пиджаки с заплатками на локтях? Брайан попытался вспомнить, что носили в Мэпллэйре преподаватели из местного университета, но потом понял, что видел их только в неформальной обстановке: сам он никакие высшие учебные заведения не заканчивал. Выделить из толпы он учителей никогда бы не смог. Эвермор Купер был единственным знакомым Лавре, который походил на учителя — но не потому, как одевался, а из-за того, как любил отчитывать посетителей. — Наговорились? — протявкала Джей. — Мне нужно позвонить домой, — выпалил вдруг Брайан и понял, что за последнее время из его рта ещё не выпадало более отчаянной правды.