***
— Я утопила телефон, — с поддельной виной в голосе лепечет Мод и опускает полные спровоцированных немалыми усилиями слёз глаза. Артистичности ей не занимать, определённо, и она умело пользуется своим положением вредной-милой-крошки, кавалер которой не только готов послушно выполнять большинство прихотей, но и помогать ей разбираться с «головными болями». Купит новый. — Ну прости!***
— Извини, меня задержали в супермаркете, — лживое извинение и такая же полуулыбка. Девушка заламывает до хруста пальцы и выдерживает кратковременную паузу, гадая, убьёт её Твен или утащит домой и будет растягивать удовольствие вследствие мучений непутёвой половинки весь день, — из-за платья. Представляешь, эти идиоты подумали, что пыталась свистнуть у них платье! Я! Отсталые мужики, ведь я просто-напросто забыла снять его. — Люси занарок топает ножкой и хмурится. Извечно румяное лицо Твена в мгновение ока бледнеет, и тот беспокойно переводит взгляд с лица девушки за её голову, вглядываясь.***
Мод понимает, что все её шалости без исключения относятся к разряду воистину дрянных и дурацких, но ей бесконечно сильно нравится наблюдать за тем, как снайпер носится с её проблемами, как курица с яйцом. И в театр ходить не надо — всё под рукой и перед глазами, да пуще всякой киношной комедии. — Верни ему скейт, — вторит Марк. Кажется, что вот-вот, и его апельсиновые волосы запылают, а из нефритовых глаз посыплются десятки молний в неограниченном количестве. Люси обиженно фыркает и с присущим ей упрямством прижимает к себе расписанную яркими водостойкими красками доску. Если честно, ей совершенно не нравится этот уродливый дракон, кажется, китайского стиля, но что не сделаешь ради того, чтобы потешить своё полуразбитое самолюбие. Нет. Нет. Нет. Категорически нет. Снайпер чувствует себя потерянным. Ей смешно. Девчонка знает: он сделает всё, что она попросит. Потому что любит, наверное. Да? Конечно. Поначалу сомнение скреблось на душе, но вовремя сгинуло восвояси, и Люси удостоверилась в искренности чужих слов. Телефон в кармане, номер Твена забит в базе контактов. Как говорится, фигли-мигли — и тот внимательно выслушивает её срывающийся на нарочито-истеричный визг голосок, параллельно с этим вслепую натягивая кожанку. Карманный бойфренд, следовательно. Ассоциации с тамагочи, популярными годах этак в девяностых. — В-ведь ты же кавалер... — из Мод Монтгомери потрясающая актриса. Погорелого — но это не страшно — театра.***
Однажды, правда, ей изрядно досталось. Просто Люси залезла на запретную сторону. Выражаясь обычным языком, взяла любимую винтовку своего дорогого снайпера, за что и отхватила тумаков. Подушкой. По лицу. С удушением. Занимательно, согласны? И ведь не просто взяла, но и оставила несколько памятных дырок в стене, за что оба получили и от соседей. Заигралась малышка Люси, ой как заигралась, самое время нажать на тормоза да натянуть вожжи, а то беды, вероятно, не миновать. «Ты же кавалер» уже потеряло своё действие, как и подобные ей фразы. Люси стыдно, до слёз и вновь с головой накрывающей её ненависти. — Не делай так больше, — но, кажется, Марк особо и не злится. Ах да, несмотря на свой заводной вид, остывает он непомерно быстро. Твен вытирает с её щёк липкие слёзы, целует в кончик носа и обнимает — от его прикосновений становится легче в несколько раз. Правда что, солнечный мальчик... А Марк всё равно убеждён, что ради неё и из окна выпрыгнет. О нет, стоп, тогда пойдёт в разрез с той ситуацией с винтовкой.