Вне правил

      У верховных Хранителей были какие-то планы. Неисповедимые. Непонятные. Потому что растолковать их можно было двумя противоположными способами. Новость о том, что с третьего класса будут проводиться совместные занятия, ошеломила и ангелов, и демонов, хотя слушок об этом распространили ещё старшие ребята, уже прошедшие через это. Раз в неделю. Для кого-то эти слова стали приговором, кого-то взбесили, кого-то приятно удивили, кого-то разочаровали — а чего хотели сами директора, можно было только гадать. Совместные занятия могли приучить соперников работать вместе, а могли посеять ещё больший раздор между ними. Решать могли лишь сами соперники.       Мысль о том, что я буду видеть пернатую улыбающуюся задницу больше, чем раз в месяц… Успокаивала? Нервировала? Каждый раз, когда я вне занятий встречался взглядом с Габриэлем, мой правый глаз начинал дёргаться, но я не мог не смотреть, как он улыбается. Демоны так не умели: в их улыбках сквозила ирония, насмешка, а подчас и ненависть. Я не разу не видел, чтобы мои одноклассники улыбались добродушно, ну или хотя бы беззлобно. А ангелы… Завораживали.       Я долго ворочался перед открытым окном, убеждая себя, что за одной партой с Габриэлем я не окажусь. В наших группах четыре парня, вероятность неблагоприятного события — двадцать пять процентов. Не так и много. Мне очень не хотелось оказываться с ним рядом раньше времени — а почему, я не мог сказать. Флейта пела за окном для меня — я привык считать, что слышу её только я, — и потихоньку отгоняла назойливые мысли. И, смягчившись, я решил, что стоит добавить к моему образу ещё одну деталь.       Я пришёл раньше обычного. В чёрных солнцезащитных очках.       Царственно толкнув дверь так, что она ударилась о стену, я напыщенно вошёл в кабинет и окинул высокомерным взглядом всех сидящих. Никто не мог видеть, что он надменный — это добавило мне самодовольства… Но только на первые несколько мгновений. Потому что за партами, явившись с утра пораньше, сидели ангелы. Только ангелы. И за первой партой — моей первой партой, — как прилежный ученик, сидел Габриэль.       Все головы тотчас же повернулись в мою сторону, и я поблагодарил себя за спасительную идею: я пялился на Габриэля, легкомысленно занявшего моё место, но никто и не догадывался об этом. — Какое ужасное утро, — вызывающе протянул я, захлопывая дверь, и развязно, сунув руки в карманы, прошёл по коридору к первой парте. — Это моё место. — «И не смей улыбаться».       Как ни странно, Габриэль кивнул и, отчего-то пристально глядя мне прямо в глаза, отсел на соседнее место. Не за другую парту, не на другой ряд… Ну и ладно. Я неохотно плюхнулся на свой стул и бросил небольшой рюкзак на пол. Лёг на парту, широко раскинул согнутые в локтях руки и вообще развалился на ней как только мог широко. Габриэлю пришлось сдвинуться ещё дальше, к самому краю. — Сядь ровно, пожалуйста.       Тоненький девичий голосок прозвучал совсем рядом: я повернул голову и увидел Златовласку, сидящую через ряд. Её прелестные голубые глазки пылали осуждением. Я довольно ухмыльнулся и бесстрастно почесал шею: — С чего вдруг? — Ты лишаешь моего друга свободного пространства. — Она вздёрнула милый носик и опустила уголки губ. — Дай-ка подумать… — Я постучал указательным пальцем по подбородку. — Мне всё равно, ангелочек. — Я тебе не ангелочек! — В её голосе послышались возмущённые нотки. — Меня зовут Анжелика. И я прошу, чтобы ты подвинулся. — Анжелика — значит, ангелочек. И пока ты находишься во владениях Тьмы, не тебе указывать, что мне делать. Радуйся, что я сегодня в хорошем расположении духа… — Довольно, — мягко заметил Габриэль, напрочь пресекая бессмысленную перепалку. — Я не чувствую никакого дискомфорта. Не нужно ссориться из-за этого.       «Как будто тебя кто-то спрашивал», — мысленно проворчал я, отворачиваясь от Анжелики. Заступается за него, значит… И правда настоящий ангел света. Знает, что призывать демона совершить хороший поступок бесполезно, но всё равно заступается. Для ангелов это, должно быть, привычное дело. Но вот демоны не стали бы переманивать ангелов на тёмную сторону. Какой в этом смысл, если не сработает? Ангелы не творят зло, демоны не совершают добро… Стоп. — Я перестал с ней ругаться не потому, что ты попросил, — буркнул я, переводя взгляд на Габриэля. — Даже не думай об этом.       Габриэль негромко посмеялся, и мне пришлось сжать губы, потому что на этот раз он улыбался весь: его нимб, глаза, губы, плечи — всё излучало такую лучистую улыбку, что, не будь у меня солнечных очков, я бы сгорел на месте. — Я не сомневался в этом, — добродушно произнёс он, убирая прядь волос, упавшую на нос. — Ты же порядочный демон.       Наверное, он был прав.       Может, я бы и ответил ему что-нибудь едкое в своём стиле, но дверь грохнула снова — теперь в класс почти всей толпой ввалились мои одноклассники. Тишину одним точным ударом разбил ураган шума, ворвавшийся вместе с ними… И вся чем-то услаждающая атмосфера пропала. — У, ну здравствуйте, крошки! — Как можно быть так отвратительно пунктуальными?! — Так бы и щипнул за щёчку, если б можно было!       Я хмыкнул: демоны безо всякого стеснения сеяли смущение между ангелами, неспособными ответить так же колко. Беспомощные ангелочки, трепещущие своими светлыми крылышками и вынужденные раз в неделю мириться с демоническим соседством… Как это трогательно. — А ты чего это с девушкой сел, Эл? — Север расхохотался. — А как же правило? Парни сидят с парнями, а девушки с девушками.       Мои мышцы резко напряглись. Нет, не мышцы: всё тело будто окаменело. Со внутренним скрипом я распрямился. Медленно. Хотя перед глазами вся сцена промелькнула со скоростью света: я подлетаю к Северу, беру его одной рукой за воротник, прижимаюсь к нему лоб в лоб, метаю искры… — Чего молчишь? — Север продолжал смеяться, и Габриэль уязвлённо повернулся к нему. — Ах, вот оно что… А я-то… — Знаешь, что? — Я поднялся, быстрым движением снял очки и положил их на парту, чтобы случайно не раздавить их в руке. — Какого хрена вообще?       Север непонимающе приподнял бровь. Он явно не понимал, в чём дело, и это только приумножило мою ярость, взявшуюся будто бы из ниоткуда. Мои глаза горели — и я по взгляду Севера видел, что он испугался этого блеска. Это вызвало адскую улыбку на моих губах — мне самому стало страшно. — Не спеши с выводами, — прорычал я. — Да ладно? — Север невинно похлопал ресницами. — А не то что?       Я не знал, что. Я вообще не понимал, почему это я сейчас возвышаюсь над Севером тёмной ужасающей горой и сжимаю кулаки. — Ты чего? — ошарашенно прошептала Эш, пугливо хрустя пальцами. — Ничего, — рыкнул я, не мигая глядя на Севера. — Я предупредил.       Ноги не слушались, одеревенелые. Моё тело потяжелело и грохнулось на стул, возвращаясь в прежнюю позу. Пальцы вцепились в предплечья. Мысли беспокойным комом вились в моей голове: «Что?», «Почему?», «Как он посмел?», «Зачем я это сделал?», «Все идиоты», «Тупые ангелы», «Тупые демоны», «Ужасное утро», «Безмозглая башка», «Да почему длинные волосы обязательно у девушек?», «Кого он хотел подколоть?» В самом деле, меня или Габриэля он выбрал своей жертвой? Впрочем, сейчас это было уже не важно. Настроение было испорчено.       Шум в кабинете всё возрастал. Я закрыл глаза и прикрыл голову рукой, чтобы хоть как-то отгородиться от этого хаоса. Во мне пробудилось колючее существо, похожее на ежа. Такое же неприветливое. Такое же угрюмое. Такое же скованное.       Тихий шорох раздался у самого моего уха. Я приоткрыл глаза. Перед моим носом лежали аккуратно сложенные солнечные очки. Я поднял взгляд: Габриэль смотрел на меня с виноватой улыбкой. — Твои очки, — участливо шепнул он.       Я неторопливо подцепил очки пальцами и молча надел их. Мои глаза вновь оказались скрыты от взглядов остальных, но Габриэль всё равно безошибочно смотрел точно в цель, как будто бы этих очков и не было. — Ты не должен был так говорить, — беззлобно пожурил меня он. — Ты ведь демон.       Я фыркнул. Это было оскорбительно — он приравнял меня к злу, сказал, что я не в праве совершать добро. Хотя я сам недавно думал о том же… — Дискриминация? — вяло пробормотал я. — Отстань.       Габриэль послушно смолк и отвернулся к окну, подперев щеку кулаком. Голоса ангелов и демонов постепенно успокаивались и затихали, как и гневная буря, разыгравшаяся во мне ни с того ни с сего. Я принял это. Мне скоро семнадцать: мой организм всё ещё бушевал, и мне оставалось только мириться с этим, покорно принимая все фокусы, которые он проделывал со мной.       А может, это и не организм. Может, где-то в глубине своей тёмной души это странное влечение к ангелам было неспроста. Может, я должен был родиться ангелом? Или я основывался лишь на запретном, недоступном желании почувствовать рядом с собой небесно-противоположное? Я не знал. Я запутался.       Я исподтишка смотрел в спину Габриэлю. Почему он не пересел от меня? Скорее всего, я не вызывал у него никаких положительных эмоций своей грубостью. Более того, я напугал ангелов своим странным поведением. Но не его — я не чувствовал его страха. Он не боялся и не чурался меня. С одной стороны, это было неестественно, ведь он же ангел. А с другой… Я был ему признателен. В какой-то степени. Совсем немного. Чуточку.       Терпеть не мог его дружелюбие и был благодарен за него одновременно.       Но каким же идиотом нужно быть, чтобы проявлять добродушность к демону. — И всё-таки длинные волосы носят только бабы! — подвёл итог Север, с удовольствием стукнув кулаком по парте.       А я подумал, что давненько пора его отмутузить.