* * *
Перебои со связью. Щелчок — «Отмена», щелчок, щелчок. «Отмена». Щелчок, щелчок, щелчок. Аче спрыгнула с высокого стула на белый пол, мотнула головой и нахмурилась — импланты-связисты на левой височной выдавали только ровное, муторное гудение, изредка прерываемое резкими щелчками, неприятно отдающими ей в ухо. Маленькая белая каюта изнутри напоминала большую капсулу. Или яйцо. Очень большое. Аче с неудовольствием похлопала себя по затылку — связисты продолжили муторно гудеть — оглядела узкую кровать, заправленную всё тем же белым, маленький стол, зеркальную перегородку в душевую, массивный шлюз в коридор… Стандартный красный комбез-термак недостаточно плотно перетягивал грудь. Широкий пояс со множеством отделений был непривычно лёгким — почти пустым. Магнитные застёжки на высоких ботинках пришлось регулировать трижды. Отросшие волосы доставали до плеч, щекотали подбородок выбеленными концами, цепляясь за серебристые капельки датчиков на скулах и вокруг губ. Щелчок. Шебуршание, системное сообщение и наконец низкий тембр Эксперта в голове: — Эк Гер, Контора. Ваш ареал — нулевой сектор, ярусы с первого по пятый. Ранее высланной резолюцией Конгломерата за вами была закреплена отдельная каюта… — Отдельная? А как же «без регалий»? — с усмешкой припомнила ему Аче, но безопасник проигнорировал эту её нахальную вставочку и продолжил: — Тестирование на профпригодность ожидайте завтра в первой половине дня. Отсчет времени производится по стандартной схеме для сверхкрупных межгалактических перевозчиков. Циклы сна — Димаксион или обывательский, на выбор. План завтрашних мероприятий, инструкции и расписание на неделю вам доставят в течение часа. Касаемо инструкций — обратите внимание на второй подпункт первого пункта части три пластины семь-шесть об уставе и правилах поведения на борту, а также на список рекомендаций — Стекло номер восемь — содержащий полный перечень поправок в основной Стилл об охране труда, в связи с… Монотонное бухтение Эк Гера не особо отличалось от ровного гудения имплантов-связистов до него. Аче прошлась по каюте от массивного шлюза до зеркальной перегородки, приметив две балки под потолком: «Неплохой турничок. Надо бы опробовать позже». — Да, и ещё, — чуть громче раздалось из левой височной, заставляя встрепенуться и прислушаться. — Заберите ваш личный багаж из первого грузового отсека. Он занимает слишком много места. — Багаж? — Аче показалось, что она ослышалась. — Нет. Это ошибка, Эксперт. Тяжесть совершённого проступка избавила меня от чего-либо с пометкой «личный». Мне больше не позволено иметь ничего в собственности, а тем более багаж! Щелчок. Щелчок. Импланты передали нечто похожее на зубовный скрежет, всплеск воды, чьё-то жалобное попискивание и снова монотонное, чеканное: — За-бе-ри-те ба-гаж. Нижний ярус. Первый грузовой отсек. Чёрный контейнер. Пластина-ключ в одном из отделений вашего пояса, справа. Поторопитесь. Механическое системное сообщение, еле слышное шебуршание. Щелчок. Тишина. Аче в задумчивости тронула языком бусинки датчиков на верхней губе, пожала плечами: «Багаж так багаж», — и под деликатное жужжание шлюза вышла из каюты.* * *
Блуждание по грузовому слегка затянулось. Аче в раздражении выдохнула и снова оглянулась, присматриваясь к ровным рядам коридоров, выложенных из разномастных контейнеров. Узкая тёплая инфо-пластина вибрировала у неё в ладони, пытаясь указать нужное направление движения, но сориентироваться в лабиринте огромного грузового было довольно непросто. «Так, ещё раз. Первый отсек, первый уровень, секция «семь-три-ноль-один-семь», — шёпот и звуки шагов разносились по тихому полутёмному залу едва слышным эхо. — Хм. Да, всё верно — направо, потом поворот и…» Ничего похожего на багаж в указанной секции не было. Инфо-пластинка завибрировала сильнее, сделалась горячей и вдобавок ко всему истерически запищала. Аче в недоумении потопталась на месте, рассматривая белые цифры на чёрном полу — «7_3_0_1_7» — обернулась и вытаращилась, приоткрыв рот — то, что она при первом осмотре посчитала стеной грузового отсека, на самом деле было так называемым вагоном — гигантским вытянутым контейнером с входным шлюзом и собственной автономной охранной системой. Аче сунула инфо-пластинку в кармашек на поясе, затем, присвистнув, оценила размеры «багажа», вспомнила свою небольшую яйцеобразную каюту, улыбнулась и решила: «Заберу только самое ценное, а остальное и упаковочку Эк Геру подарю. В знак моего глубоча-а-айшего почтения». В голове контейнера виднелись чёрные крюки-зацепы, в хвосте — помаргивающий красными диодами шлюз. Аче осмотрела запирающие его когтистые скобы, приложила к одной из них ладонь и назвалась полным именем. Вагон задумчиво засопел, сменил цвет диодов с красного на зелёный, хрустнул скобами и заскрежетал, с шипением поднимая створку шлюза. Внутри было темно и прохладно. Пахло пылью, металлом и ещё чем-то, слабо различимым. Щелчок. Имплантированные на затылке датчики, дорожка индикаторов вдоль позвоночника, сверхчувствительные бусинки вокруг губ, на скулах, надбровных дугах, крыльях носа не распознали в указанном радиусе никого и ничего подозрительного или опасного, лишь несколько сотен кубометров пустого воздуха и какую-то неопрятную массу ближе к голове вагона. Аче раздражённо выдохнула, напряжённо вглядываясь в темноту, похлопала в ладоши, пощёлкала пальцами, негромко велела: «Свет!» — но вместо того, чтобы включить подсветку, вагон вдруг зашипел и зачем-то закрыл входной шлюз, клацнув замками, и притих. Щелчок — «Отмена», щелчок, щелчок — связь с Конторой вновь прервалась: «Отлично. Похоже Эк Гер получит в подарок не только эту хабазину, но и бонус в виде моего засушенного в ней трупика. Но это чуть позже, а пока…» Аче выставила перед собой руки и не спеша направилась вперёд. Едва её пальцы коснулись чего-то шершавого, вагон пискнул — в стенах и на потолке вспыхнули мощные белые лампы, мгновенно ослепляя, заставляя зажмуриться, втянуть голову в плечи… Кое-как проморгавшись, Аче выпрямилась, открыла глаза, прищурилась и оцепенела. На тёмном полу вагона лежали сваленные в кучу детали и провода, кое-как прикрытые съехавшим набок чехлом. Белый металл, матовые щитки, шипованные наплечники, фигурные узорчатые вставки из особого стекла, части корпуса, тонкий белый остов, как будто разобранный на составляющие человеческий скелет, часть пневмо-перчатки, бронированные вставки чешуйчатой горкой, умные инфо-платы небрежными стопками, заклёпки, осколки датчиков — это были останки когда-то совершенного механизма. Невероятно сложного, многократно улучшенного, ультрасовременного. Персонального Белого Скина. Сглотнув комок в горле, Аче присела на корточки, вздохнула, потянула чехол в сторону… что-то блестящее соскользнуло, звякнуло рядом с ней и мелодично защебетало — вывалившаяся из-под чехла оранжевая музыкальная пластина почувствовала присутствие рядом своей бывшей хозяйки, радостно брызнула в стороны алыми искрами и заиграла нежную негромкую мелодию. Белые лампы погасли. Алые искры всё продолжали сыпаться, подсвечивая красным превратившийся в мёртвую груду Скин и отброшенный на пол чехол, словно измятый посмертный кокон. Аче отпрянула, болезненно приложившись плечом о стену, закрыла уши руками, но мелодия грянула где-то внутри головы, оглушая, выворачивая наизнанку, но Аче мотнула головой, зарычала, оттолкнулась от стены и бросилась в атаку — оранжевая пластинка хрустнула под мощным ударом ботинка, наполнилась паутинкой белых трещин и затихла, осыпав вокруг себя последнюю порцию алых искр. Вагон одобряюще пискнул и с громким лязганьем открыл входной шлюз. В отделении широкого пояса вновь настойчиво завибрировала инфо-пластинка. Аче, спотыкаясь, выбралась из вагона, уселась прямо на пол грузового отсека, достала из кармашка навязчивое устройство и прочитала отобразившееся на его мутноватой поверхности сообщение: «Доброе утро, Бет! Как спалось? Я соскучился. Баз Ис». Глазам стало горячо. Секунда… и уже вода на щеках, меж пальцами — кап, кап… Кап.