Синяя планета

      В серебристом плоском портсигаре осталась последняя папироса — тонкая, старательно скрученная из розоватой бумаги, приятная на ощупь, сухая, шершавая… Начальница медицинской службы Юни Ис жадно обнюхала папиросу, приказала самой себе: «Терпи!» — защёлкнула портсигар, сунула его в кармашек на широком поясе и вышла из кабинета в просторный медблок.       В середине зала нежно мерцала крупная белая капсула. Она сводила Юни с ума. Ещё совсем недавно внутри этого уютного гнёздышка дремала космобиолог с Гериона, а теперь капсула вдруг сделалась пустой, покинутой и ненужной.       «Терпи!»       Юни Ис печально вздохнула, хотела снова запереться в кабинете, но вспомнила, что и там ей было не легче — в ящике стола лежал чёрный контейнер с двумя ампулами ноотропа. Гаэллинда угодила на Синюю, а единственное лекарство, облегчающее её страдания, осталось здесь, на борту Полиса.       «Терпи! Терпи. Терпи… нет! Я так не смогу. Нужно действовать. Сделать… хоть что-нибудь…»       Юни обошла немногочисленных пациентов, заглянула в лабораторию, проинспектировала запасы медикаментов, свернула в боковую подсобку и юркнула в потайную дверь, пробежавшись по узкому коридору к ангару. Тот встретил гостью тишиной, неяркой подсветкой высоких потолков и чёрными силуэтами Летунов.       Летун под номером «семь-три-ноль-один-семь» лежал на полу, чуть накренившись, и казался окончательно и бесповоротно мёртвым — у корабля случился обширный «инфаркт», однако некоторые узлы были ещё пригодны к использованию, например…       Юни вздрогнула, услышав шорох за спиной, и резко обернулась.       Ангар пару мгновений оставался тих и неподвижен, а затем от чёрной тени в нише отделилась ещё одна чёрная тень и прошелестела:       — Госпожа доктор. Прошу прощения.       Юни расслабленно выдохнула:       — Стар… ты меня напугал.       Старший адъютант Эк Гера снял маскировочный шлем, бесшумно приблизился и негромко спросил:       — Зачем вы здесь? Вас что-то беспокоит?       Юни нахмурилась — скулы у Стара поблёскивали многочисленными серебристыми датчиками, на затылке мерцала вспомогательная записывающая скоба, будто челюсть наоборот, радужки казались неестественно чёрными от вживлённых фотоэлементов, а в ухе помаргивал диодами продолговатый коммуникатор-пёрышко… Стар кивнул, понимая причины беспокойства своей собеседницы, и зашептал:       — Мы здесь одни, госпожа доктор. Наедине. Уверяю, нас никто не слушает. Никто не следит. Вы приходите сюда уже в третий раз, вздыхаете, плачете. Вас что-то беспокоит? У меня приказ Эксперта — оказать вам всестороннюю поддержку.       — Всестороннюю? — фыркнула Юни, уставилась на адъютанта исподлобья и раздражённо зашипела. — Приказ-с-с Эксперта? Чудес-с-сно! Тогда я желаю наладить связь с первой экспериментальной группой. Желаю немедленно, прямо сейчас! Этот Летун… его узлы связи ещё работоспособны. Можно настроить их на передачу сигнала от кораблей наблюдения, что остались на Синей, но мои коды доступа вводить нельзя, а стандартные не работают. Вся информация передаётся только Баз Ису, а я ничего не могу… что… что ты делаешь?       Стар забрался на подножку мёртвого Летуна, нащупал на его гладком боку продолговатую выемку, рывком открыл шлюз, забрался внутрь и чем-то деловито зашуршал. Юни заглянула в тёмную рубку, поднялась по ступеням…       — Стар, ты где? Я ничего не вижу. Ой!       — Осторожнее, госпожа доктор, здесь перегородку заклинило. Подождите, я сейчас включу подсветку.       Нутро Летуна вспыхнуло синим, обозначая чёрную приборную панель, сутуловатый силуэт адъютанта, выпуклый пустой экран, несколько контейнеров на полу и какие-то сваленные кучей тряпки. Юни пробралась к копошащемуся под панелью Стару, присела на краешек кресла второго пилота и зашептала:       — Наверное, я зря всё это… нас могут…       — Терпение, госпожа Доктор. Нужно задействовать дополнительные, боковые датчики — «глаза» — зондов, которые следят за подопытными вместе с Летунами. Изображение будет неидеальным, но вполне читаемым.       — А как же…       — Не тревожьтесь, я поставил глушилку. Если сигнал засекут, то примут за агонию этой неисправной машины, незапланированную активацию резервных источников питания.       Юни покусала губы и с любопытством покосилась на своего помощника — до подбородка упакованный в плотную чёрную форму, то неподвижный, то стремительный — Стар и сам порой казался не человеком, а машиной. С небольшими вкраплениями органики.       Приборная панель негромко щёлкнула.       Выпуклый экран моргнул, высвечивая чёткую картинку: каменистый пляж, беспокойная береговая линия, огромный багажный вагон, растрёпанная женщина в зелёном комбинезоне на его крыше и окружившая вагон группа людей в тёмных робах.       Юни испуганно вскрикнула, вскочила с места и засипела, отчаянно жестикулируя:       — Это же Ро! Розалия Ксар! Космобиолог с Гериона! Её высадили с этим отребьем?! С заключёнными?! И они… они без удерживающих браслетов?! Без капелек на висках?!       — Всё верно, — кивнул Стар. — При этом у госпожи космобиолога имеется ценное оборудование, запас пищи и пресной воды, а у заключённых — ничего. В данный момент госпожа космобиолог пытается отбиться. У неё неплохая позиция — на крыше, есть палка или прут, но нападающих слишком много. Трое сейчас пытаются вскрыть двери, остальные штурмуют крышу.       Юни схватилась за голову:       — Кошмар, какой кошмар! Зачем это, для чего?! Я не понимаю… зачем… так?!       — Всё делается верно, — повторил Стар и пробормотал себе под нос: — Сильные эмоции полезны для всех участников эксперимента. Терпение, госпожа доктор.       — Терпение?! Полезны?! — оскалилась Юни, схватив своего нечаянного помощника за грудки. — Чушь! Дикость! Сумасшествие! Он сумасшедший, понимаешь?! Баз Ис! Скажешь нет?! Сумасшедший! Маньяк, психопат, а мы для него…       Изображение на экране моргнуло, медленно приблизив картинку. Юни отцепилась от застывшего столбиком адъютанта и снова жадно уставилась на экран.       Высокая крепкая Ро Ксар бегала по крыше вагона туда-сюда и яростно размахивала длинным чёрным зацепом, попадая по пальцам, плечам, головам, пытающихся подняться к ней заключённых. Каштановая грива госпожи космобиолога топорщилась буйными кудрями, расстёгнутый ворот комбеза открывал интересный вид на пышное декольте, а тёмные глаза метали молнии…       — Розалия, бедняжка! — всхлипнула Юни, прикусила кулак и со слезами на глазах продолжила следить за баталией.       Двери вагона поддались напору заключённых, заскрежетали, хрустнули, начали медленно открываться, но вдруг дёрнулись назад, внутрь, будто притянутые какой-то неведомой силой.       Вагон низко, утробно загудел. Заключённые брызнули от него в разные стороны. Ро выронила палку, метнулась по крыше туда-сюда, опустилась на колени и притаилась.       Вагон содрогнулся, осыпав с рифлёных боков пыль и песок.       Двери распахнулись, хлопнувшись о косяки, и на каменистый пляж выпал загорелый монументальный здоровяк, безоружный, босой и полуголый — в одних только пижамных штанах весёленькой клетчатой расцветки. Следом за ним из вагона вывалилась сетка с пустыми звонкими бутылями, а после — помятая жестяная кружка, кривоватая вилка и кастрюля с объедками.       Юни обессиленно плюхнулась в кресло и хрипло выдохнула:       — О-о-рин Ге-э-эр.       — Да, — кивнул Стар. — Командующий отрядами специального назначения Орин Гер. Мрачный тип. Нелюдим. Даже пить предпочитает исключительно в одиночестве.       Экран моргнул, приближая изображение.       Монументальный Орин Гер подтянул весёленькие штаны, ошалело оглядел местность и что-то нечленораздельно гаркнул.       Ро осторожно высунулась с крыши, присмотрелась, радостно всплеснула руками, спустилась вниз, подскочила к Орин Геру и темпераментно, громогласно, не стесняясь в выражениях ознакомила его с текущим положением дел. Командующий послушал немного, поморщился, поднял кривоватую вилку и обвёл стайку заключённых мутным свинцовым взглядом…       Юни откинулась на спинку кресла, нетерпеливо дёрнула адъютанта за рукав и потребовала:       — А теперь — Гаэллинду! Покажи, что с ней!       — Как скажете, — Стар пошуршал под приборной панелью, и экран с щелчком переключился на другой канал.       Пятнистый от грязи и копоти шаттл лежал, зарывшись носом в чёрный песок. Над ним кружили белые птицы — отлив оставил на побережье множество разноцветных ракушек и быстроногих крабов.       Помятый хмурый Марек спрыгнул с подножки, добыл из-под днища корабля несколько обмотанных плёнкой тюков, осмотрел их, вытащил из-за пояса нож, вскрыл один из тюков, затем ещё один, и ещё…       Стар хмыкнул:       — Похоже, этот плут заныкал детали хвостового оперения и в скором времени надеется починиться. Ло-о-овкий малый.       — Но где… — вновь беспокойно вскочила Юни, — где Гаэллинда? Куда он её дел?       Стар пощёлкал переключателями, меняя кадры — бирюзовые отмели, птичье поселение на прибрежных скалах, разрисованный цветочками фюзеляж, пустые кресла пилотов и белый прут, закреплённый на тёмной панели управления шаттла. Госпожу Штурмана обнаружить не удалось.       Юни насупилась, шёпотом скомандовала: «За мной!» — одёрнула белый китель и направилась к выходу. Стар набросил на панель управления плотный чехол.       Летун под номером «семь-три-ноль-один-семь» закрыл входной шлюз и потемнел, выключая тусклую подсветку корпуса.       Юни добежала до своего кабинета, притащила из подсобки белый спецконтейнер для перевозки лекарств, уложила в него ампулы ноотропа, несколько видов антибиотиков в разных формах, стопку заживляющих меднакладок, компактные лампы для обеззараживания воды и воздуха, сорбенты, анализаторы, стёкла для взятия экспресс-проб…       — Нет, — покачал головой Стар, — даже не думайте. Вам не позволят спуститься на Синюю. Переправить этот медконтейнер с зондом-курьером без особого распоряжения тоже не выйдет — Уголь патрулирует окрестности.       — Не выйдет?! — вспылила Юни, сверкая глазами. — А я всё-таки попытаюсь! Сам знаешь, у нас на борту есть одна милая за-а-ая, которой — как дочурке… сам знаешь кого — дозволено чуть больше, чем остальным членам экипажа, вот к ней я и…       — Госпожа доктор, — Стар предпринял ещё одну попытку, — это небезопасно.       — Шутишь? — нервно хихикнула Юни, в два приёма закрывая крышку контейнера. — Мы тут все, как бабочки-однодневки! Сегодня, завтра… какая разница? Я не брошу людей на Синей без помощи, а ты… ты можешь остаться здесь или продолжить оказывать мне всестороннюю поддержку. Точка!       — Он тяжёлый, — буркнул Стар, забирая контейнер. — Отдайте, я понесу. Кроме того, наша почётная гостья — Беатриче — перебралась из каюты в грузовой отсек. Я вас провожу.       Коридор моргнул яркими зелёными лучами и зашелестел вентиляцией.       Расхрабрившаяся Юни остановилась у лифта, бросила быстрый взгляд через плечо — Стар был рядом — и нетерпеливо потыкала кнопки:       «Быстрее, ну! Ох, этот корабль нетороплив, как китообразное… думаю, Аче сможет спуститься на Синюю — на второй посадочной есть реактивные доски… Уголь не тронет дочку хозяина. Аче спустится и… и передаст медикаменты. Гаэллинде — ампулы ноотропа, а остальным — антибиотики, перевязочные... Аче сможет. Нужно что-нибудь предложить ей в обмен на эту услугу. Седативное? Или наоборот — стимуляторы? Можно выпросить у Ланы пару флаконов её крепкой настойки и…»       Лифт мелодично звякнул. Зеркальные двери медленно раскрылись, выпуская навстречу заговорщикам высокого прямого человека в жёсткой белой униформе, с длинной костяной тростью — господина Баз Иса.       Оторопевшая Юни подумала: «Собственной персоной. Он словно… словно ожившая ледяная статуя. Лёд… жёсткий наст, что режет ноги. Тяжело сбежать. Невозможно».       Повинуясь мимолётному взгляду главного, Стар аккуратно поставил спецконтейнер на пол и исчез в ближайшей нише. Баз Ис же подошёл, указал на контейнер тростью и негромко поинтересовался:       — Что это, коллега? Посылка? Благотворительная акция? Душевный порыв?       — Это мой долг, — пробормотала Юни. — Люди на Синей нуждаются…       — Душевный порыв, — сделал вывод Баз Ис, наклонился ещё ближе к Юни и доверительно ей сообщил: — Многие считают меня сумасшедшим. Вся беда в том, что я никогда не умел объяснять, зачем делаю то, что делаю. Но ради вас я готов постараться.       — Постараться?       — Да, коллега. Пока вы не наделали глупостей.       «Он всегда говорит правду, — вспомнила Юни, не отводя взгляда. — Всегда. Он действительно может рассказать мне всё, что я пожелаю. Нужно лишь… правильно спросить… нужно… какие яркие у него глаза. Необыкновенно живые».       Белый коридор моргнул зелёными лучами, зашелестел и притих. Юни со вздохом добыла из пояса портсигар. Последняя папироса привычно легла между пальцами, магнитная зажигалка сухо щёлкнула. Госпожа доктор выпустила в потолок ровную струйку дыма и спросила:       — Зачем мы здесь? В этой галактике?       — Чтобы выжить, — тут же ответил Баз. — Конгломерат объявил планеты непригодными для жилья, грязными, опасными и закрыл жителей в стерильных коробках — космических станциях, якобы защищая людей от опасного воздействия планетарных биосфер. Специально подготовленная вода, отфильтрованный воздух, оптимальный рацион, нужный уровень освещения и гравитации… на станциях всё, вроде как, было идеально, только люди стали увядать. Каждое следующее поколение было слабее предыдущего. Я собрал коллекцию из семи миллиардов генотипов, рассмотрел каждый из образцов и был, представьте себе, весьма удручён — дефекты, дефекты, дефекты, хромосомные мутации, патологии… Мы здесь, чтобы выжить, понять и принять этот мир, ассимилироваться и стать сильнее.       Юни прищурилась:       — Поэтому вы погубили экипаж Красного Гериона и большую часть жителей Конгломерата?       — Коллега, вы должны это понимать, как никто другой. Я забрал лишь самые жизнеспособные экземпляры. Уверяю вас, все остальные не испытали ни боли, ни страха. Они просто уснули.       Дрогнувшая Юни затянулась так сильно, что обожгла пальцы, взмахнула рукой, закашлялась и прислонилась плечом к стене. Баз Ис с интересом понаблюдал за ней, достал из нагрудного кармана несколько маленьких круглых стекол для взятия экспресс-проб и отдал их Юни со словами:       — Эти стёкла содержат тот необходимый минимум информации, который вам, как медику, необходимо знать о Синей планете и других, окружающих её. Здесь четыре пробы: синяя, чёрная, красная и белая. Изучите их. С чёрной и красной будьте предельно осторожны в обращении, а после… коммуникатор-камешек в любое время позволит вам обратиться ко мне напрямую. Задавайте вопросы. Да, кстати, контейнер с медикаментами оставьте здесь. Его доставят на Синюю сегодня же. Алли Энн получит свои ноотропы, а все остальные — помощь по необходимости. Изучайте, думайте, спрашивайте. Мне пора.       Юни кивнула. Баз Ис качнул тростью. Лифт приветственно тренькнул, зашуршал глянцевыми дверями и увёз господина исследователя обратно в командную рубку.       Белый коридор вновь просветил все входы и выходы зелёными лучами.       Юни заторможенно уставилась на стёкла. Внутри каждого были видны круглые полости со странным крупинчатым содержимым — искрящимся белым, ярко-красным, угольно-чёрным и ультрамариново-синим.       Из ниши выглянул Стар, скользнул к Юни, тронул её за локоть и беспокойно зашептал:       — Баз Ис сказал вам не то!       — Хм, в смысле?       — Беатриче, Капитану и всем остальным в командной рубке он говорил совершенно другое — разъяснил цель этого эксперимента, как повернуть время вспять, позволить каждому участнику, игроку, столкнуться с некоторой сложной ситуацией и победить. Прочувствовать ход времени. И ещё… что-то про повторение опыта.       Юни пожала плечами. Синее стекло притягивало её внимание и казалось даже слегка тёплым, приятным на ощупь, как округлая морская галька. Остальные стёкла, напротив, были прохладными.       «Что там, внутри? — в груди у Юни мгновенно разгорелся пожар азартного шального любопытства. — Интересная субстанция — вроде бы песчинки, но не сыпучая. Оно движется внутри полости? Или парит? Крапинки, тонкие нити… что это такое?..»       Юни сунула стёкла в пустой портсигар, с воодушевлением осмотрела всё вокруг, схватила адъютанта за плечо и потащила в лабораторию.       — Нет, госпожа доктор, это небезопасно!       — Скорее, поможешь мне надеть защитный костюм!       — Нет!       — Да!       — Тогда я с вами, я… у меня приказ… Эксперт велел сообщить, если… я вас одну не оставлю!       — Хорошо, сообщим, сообщим! Сейчас вскроем, посмотрим, а потом… быстрее! Ух, у меня уже никакого терпения нет, совершенно никакого! Нет у меня терпения… и точка! Работаем!..