А у вас есть соль?

 — Не могу я. Алина едва отдышалась, но слезы снова покатились по ее щекам так, словно не было этих сорока минут, которые Даня провел рядом с Алиной в попытках успокоить ее. Мужчина вытянул очередную салфетку, сунул Алине и присел на край кровати. Он ничего не говорил. Да и слов особых не нужно было. Все итак было ясно по его лицу — ему жаль, что у Алины не вышло чисто откатать.  — И уйти я не могу, — добавила Алина, принимая еще одну салфетку, — они меня загнобят.  — Ты бы могла не слушать их, — предложил Даня самый действенный способ, который он мог только придумать, — постарайся абстрагироваться и все. Алина психанула. Из ее рук выпали скомканные салфетки и она, поддаваясь эмоциям, выдала все, что копилось в ней столько времени.  — Я только и делаю, что абстрагируюсь! Но ничего не получается. Они всегда будут говорить, что я сделала что-то не так. Да, мне должно быть пофигу на их слова, но… но как? Как перестать думать, что я их разочаровала? Даня прекрасно понимал это чувство. Они с Алиной часто разговаривали о том, что жизнь больно швыряет ее. Это сравнимо с падением на лед после неудачного прыжка. Только физическая боль проходит. Что же касается всего остального, то это накапливается. Алина отказывалась принимать это. Она все время твердила, что справляется. И Даня, если не верил ей, то по крайней мере хотел, чтобы так оно и было. Он не считал себя хорошим психологом. Когда Алина говорила «у меня все хорошо» и выдавала улыбку, он был спокоен. Когда же у нее была истерика… он терялся.  — Ты меня не разочаровала, — сказал он, протягивая последнюю салфетку, — а что тебе до других людей. Алина перестала плакать, опускаясь рядом.  — Не разочаровала? — с недоверием спросила она, — а если я и произвольную также откатаю. Даня пожал плечами. Вряд ли он переживет еще одно ее падение, или сможет смириться с тем взглядом, которым она смотрит всякий раз, когда прокат выходит неудачный. Но он дал себе четкую установку — не показывать своего страха, который сопровождает его все время. Получалось плохо. В сети ходили слухи, что Даня давно стал невротиком и даже лысеет от нервов и переживаний. В один из вечеров он проторчал в ванной с двумя зеркалами, чтобы убедиться, что слухи не подтвердятся. Увы. И пусть у него не получалось показать должного спокойствия, он мог попытаться. Хотя бы ради Алины.  — Только постарайся не падать, — попросил он, как ему казалось почти безразличным тоном, но нотки мольбы все еще проскальзывали в его голосе, — на это даже смотреть больно.  — А если я без медали останусь? — продолжила Алина, — без финала? Даня хотел видеть Алину в финале. Он все еще желал ей побед и надеялся, что она поборется в этом сезоне. Но он стал каким-то решающим для… для всех. Влюбленная Алина, влюбленный он. Силы у обоих теперь уходили на то, чтобы стараться отрицать все, что было заметно невооруженным глазом. Стараться быть «просто друзьями». Возможно, это была одна из причин по которой девушка частенько уходила в себя. И долго оттуда не возвращалась.  — Будешь смотреть трансу первого канала, — заявил Даня, утирая слезы Алины рукавом своего свитера.  — Издеваешься? — спросила она.  — Да. Алина усмехнулась. Даня почувствовал ее руку сначала на своем колене, а потом она обхватила рукой его ладонь. И тепло Алининой руки успокоило его. Он только сейчас понял, что его колотит, не то от понимания, что Алина действительно может пролететь мимо финала, не то от ее слез. Даня сжал руку Алины, а она посмотрела ему в глаза. Размазанная по щекам тушь не портила ее красоты. Салфеток больше не было и Даня попытался обтереть ее лицо своим рукавом, но ничего не вышло.  — Лучше иди умойся, — вздохнул он. Но, прежде чем отпустить девушку, он ее обнял, прижав к себе. По-дружески. Совсем, как друзья. Ему приснилось это воспоминание. Когда он проснулся, Алина все еще дремала, свернувшись под одеялом. Ее не было видно, судя по всему ночью девушка промерзла. Даня дотянулся до пледа и кинул его поверх одеяла. Сам он спал полусидя, но сон его был крепким и красочным. Сколько еще времени понадобится, чтобы вернуть былое общение? Обиды прошли, прошлое забыто. Алина тянулась к нему, а он не мог отрицать, что тянулся к ней. Но все же — сколько не тянись — вернуться к истокам не выйдет. Даня налил себе кофе и уселся в ноги Алине, включив телевизор. По каналу транслировали новогодний фильм. Даня увлекся просмотром и не сразу услышал бормотание Алины.  — А что, — сонно прошептала девушка, выбираясь из-под одеяла и пледа, — кофе в постель не будет? Даня заглянул в свою кружку. Там оставался глоток. Он быстро допил остатки, поставил кружку на столик, качая головой.  — Нет. Какой кофе? Алина села.  — Точно пахнет кофе, — нахмурилась она, ее взгляд блуждал по квартире, — кажется, я немного обнаглела.  — Немного? — уточнил Даня. Алина прищурилась.  — Доползу до своей квартиры, — сказала она, — благо тут недалеко.  — Тебя проводить? — предложил Даня. Алина закатила глаза и ничего ему не ответила. Пока она выбиралась с дивана, он наблюдал за ней. Несколько попыток скинуть с себя Юки не увенчались успехом и Даня протянул руку, схватив кошку. Алина прикусила губу, старательно пряча улыбку.  — Отлично провели вчерашний вечер, — заметила Алина, накидывая на плечи плед.  — Было бы лучше, если бы кто-то не захрапел, — между прочим вставил Даня. По щекам Алины пополз румянец.  — Я тихо сплю, — проворчала она, — за пледом придешь сам. И она ушла, оставив Даню в недоумении. Это было такое приглашение в гости? Или как? Он бросил взгляд на часы и подскочил. Он забыл о том, что уже как два часа должен быть на работе. Он потянулся к телефону и с опаской набрал номер коллеги. Если она сможет его подменить, то не придется краснеть перед начальством. Он почувствовал себя безответственным. Поэтому бросил телефон обратно на кровать и пошел собираться на работу. Но вечером он обязательно вернется за пледом, который, казалось бы, в общем-то и не нужен. Он прошел мимо дивана, ненароком, коснувшись мятой подушки.