Биом

Она кричит. Хлещет кровь, чавкает раздираемая плоть, пальцы ползут наружу. Невозмутимые до сих пор консументоры отшатываются и вскидывают оружие. — Я думаю, кто-то из вас хочет получить его в пару к уже имеющемуся, — отдышавшись, говорит Джен сквозь стиснутые зубы, и демонстрирует видеокамере глазное яблоко на ладони. Голубая с белыми прожилками радужка смотрит в камеру. Джен чувствует, как восприятие окружающего пространства вновь обретает объем. Зрение возвращается к бинокулярному состоянию. Правой рукой она стирает с лица кровь, ладонью ощущая выросший под веками глаз. Экзотрофы, похоже, также это видят, потому что руки на дверях расплетаются, открывая проход. Преторианцы, еще недавно готовые стрелять, теперь расступаются, но все еще стискивают рукояти оружия. Входя в покои экзотрофов, Джен ожидает лицезреть еще более дорогое убранство, более вычурные украшения, более просторные комнаты. Но увиденное превосходит все ее ожидания. Века правления и жизни без неудовлетворенных потребностей оставили на образе жизни экзотрофов неизгладимый след. Получая от биома все необходимое и пресытившись им, они возжелали то, чего нет. В пол и потолок покоев экзотрофы врастили тела. Они обнажены, их половые органы выставлены напоказ, а челюсти модифицированы так, чтобы рот никогда не закрывался. Другие наоборот, с набитыми ртами пережевывают пищу, а потом отрыгивают ее, чтобы хозяева не утруждали себя этим процессом. Люди, которые прислуживают экзотрофам, также страдают от неестественных модификаций. Большинство кишками соединены с потолком. Одна из служанок лишена глаз, рта, носа и ушей — вместо них ей имплантированы вульвы, в которые ее сношают сразу несколько человек. Экзотрофы тоже не обделили себя лишними органами. Некоторые из них — гермафродиты, непрестанно занимающиеся самоудовлетворением. Другие связаны с помещением сетью артерий, через которые им поставляются то ли питательные вещества, то ли наркотики, то ли все вместе. Все обнажены, все стонут, кричат и дергаются. У некоторых из них Джен замечает части тела, раньше принадлежавшие ей. — Ты пришла посмотреть или поговорить? — обращается к Джен одна из экзотрофов, сидящая на кресле, утыканном подрагивающими от эрекции членами. Один глаз у нее зеленый, а другой — синий с белыми прожилками. Платье Джен не выдерживает и распадается, оставляя ее полуобнаженной. Другой экзотроф, на ложе из шевелящихся языков, смеется. Джен проводит руками по одежде, возвращая ей нормальный вид. Девушка разжимает кулак и швыряет на стол глазное яблоко. Лица, растущие из стола, принимаются его облизывать. — Очень интересно, — говорит экзотроф, глядя в ее вновь выросший глаз. — Мы оставили тебя в живых только лишь для того, чтобы посмотреть, сколько ты продержишься в теле, которое мы тебе дали. Но ты нашла новое, а теперь разбрасываешься органами так, будто они тебе не принадлежат. — Я нашла технологию древних, способную клонировать тела, лечить болезни, копировать память, — говорит Джен. — И ты пришла к нам, несмотря на все, потому что… что? — Я пришла к вам, потому что эта технология поможет человейнику избежать болезней и необходимости обмена органами. Вы сможете получить любые тела без консументации. — Но ты обратилась к нам, а не к организмам там, внизу. — Потому что у вас мои друзья. — Вот это другой разговор, — экзотроф смеется. — Теперь я вижу корыстный интерес. Ты хочешь освободить своих маленьких лесных дружочков. Но технологии древних запрещены не просто так. Их использование привело к войне, гибели добиотов, заражению планеты. Наш человейник — последний на Земле, и мы несем ответственность за сохранение человеческого вида. Уже за то, что ты выходила в тропос на их поиски, не говоря об использовании, тебя надлежит консументировать полностью. — И как долго вы сможете сохранять человечество? Уже сейчас никто не рождается полностью здоровым. Мы проводили исследования и выяснили, что если ничего не изменить, то всего через полтора столетия никто не будет рождаться хотя бы частично здоровым. И у кого тогда вы будете отбирать все те органы, которыми сейчас пользуетесь? После этих слов оргия утихает. Некоторые из экзотрофов продолжают механически двигаться, но большинство из них повернулись к Джен. Они молча смотрят на нее и словно бы беззвучно совещаются. — Хорошо, девочка, — говорит экзотроф. — Ты покажешь нам эту технологию. — Сначала я хочу увидеть своих друзей, — говорит Джен. — О, ты их увидишь, — экзотроф снова смеется.