Биом

Технология уничтожена безвозвратно. База древних, и до того лежавшая в руинах, превратилась в поле с кипящим грунтом. Джен бредет по нему в клубах дыма, отключившись от боли в разъедаемых кислотой ногах. То и дело по камням чиркают оголившиеся кости голеностопных суставов. От машины, содержавшей в себе капсулы репликации, остался лишь выеденный изнутри корпус. Внутренности шипят и тают однородной массой. Ничего уже не спасти. Джен разворачивается к человейнику. Пришла пора получить у экзотрофов объяснения их поступкам. На обратном пути девушка делает остановку лишь раз, у мертвого танка. Она находит сухпайки и поглощает несколько порций, почти не прожевывая. На подходе к городу ее встречает вооруженный отряд. Когда Джен возвращает контроль над телом после боя, она уже не испытывает такого шока, как в первый раз. Джен воспринимает происходящее холодно и отстраненно, словно все еще в боевом режиме. Она поднимается наверх не скрываясь, убивая каждого стража плоти, который пытается ее остановить. Ей удается убивать быстрее, чем консументоры успевают сообщать о ее перемещениях. Поэтому, когда Джен оказывается у ворот в палаты экзотрофов, их охраняют все еще лишь двое преторианцев. Увидев окровавленную Джен, они вскидывают оружие и стреляют. Струя кислоты впивается в ее плоть, оголяя мышцы и кости. Джен прикрывается левой рукой, заслоняя глаза, и идет вперед. В правое плечо вонзается костяной диск и рассекает его. Рука повисает на нескольких сухожилиях. Края раны хлюпают, пытаясь срастись, но повреждения слишком велики. Видимо, это предел возможностей ее тела: если она потеряет руку, то новая не вырастет. Не прекращая идти под кислотным потоком, одной рукой она вправляет другую. Как только правая оживает, Джен пробивает сквозь нижнюю челюсть череп преторианцу и вонзает пальцы в мозг. Руки мертвого консументора все еще перезаряжают костемет, пока его тело сползает на пол. У второго охранника Джен вырывает кислотник, переворачивает его, пронзает стволом живот стража и давит на спусковой язычок, пока струи кислоты не потекут сквозь растворившиеся внутренности консументора. После боя девушка корчится на полу, крича от боли. Ей кажется, что раны по всему телу никогда не затянутся, но тело, хоть и с трудом, но восстанавливается. Джен поднимается и заходит внутрь. В палатах пусто, за исключением нескольких служанок. Джен хватает одну из них, покрытую рыжей шерстью, с пушистым хвостом и звериными ушами, и, сжимая ей голову ладонями, кричит прямо в лицо: — Где они? Где твои хозяева? Существо показывает на стену. Их можно принять за украшение, но это панцирные бронепластины. Убежище. Значит, экзотрофы все же обеспокоились собственной безопасностью. Боялись последствий своих приказов? — Ты можешь открыть? Служанка кивает. Джен отпускает ее, и та лижет потайное отверстие. Стена отъезжает в сторону. Джен проскальзывает внутрь. Проход закрывается. Потайная комната по степени извращенности почти ничем не отличается от предшествовавшей ей. Большинство экзотрофов по-прежнему заняты удовлетворением собственных больных фантазий. Здесь теснее, поэтому то, что раньше выглядело отдельными актами плотских утех, теперь превратилось в оргию из кишащих тел. Лишь та, что общалась с Джен в прошлый раз, снова встречает ее. Мелькнувший было на лице экзотрофа испуг сменяется ухмылкой. — Мы стали слишком беспечны, раз в наше укрытие может ворваться любой… Джен хватает ее за горло, поднимает над землей. — Зачем? — кричит Джен. — Зачем вы это сделали? — Мы спасали город, — хрипит экзотроф. — Вы его обрекли! — Джен отшвыривает экзотрофа на пол и наступает ей ногой на живот. — Вы проигнорировали мои предупреждения о вырождении биома. Экзотроф извивается под ее ногой и стонет: — Мы управляем человейником тысячи лет, и до сих пор созданная нами система не давала сбоев. Ты думаешь, что можешь все разрушить и построить дивный новый мир с помощью лишь одной древней машины? Она несколько раз отрывисто вдыхает и продолжает: — А откуда ты будешь брать тела для домов, мебели и всех тех маленьких штучек, облегчающих твою жизнь и привычных настолько, что ты их не замечаешь? Как ты будешь контролировать толпу генетически модифицированных чудовищ наподобие тебя, способных победить наших лучших бойцов? Эту технологию безопаснее уничтожить, чем пытаться использовать во благо. — Так вот в чем дело? — говорит Джен. — В контроле? Вы боитесь потерять власть? Боитесь, что станете не нужны, когда исчезнет деление на генетически богатых и бедных? Экзотроф продолжает корчиться на полу, но взгляд ее все время направлен за спину Джен. Девушка оборачивается и видит хроматофоры, транслирующие изображение с камер наблюдения. У покоев экзотрофов собираются консументоры с тяжелым вооружением. Джен подскакивает к пульту управления и находит кнопку блокировки дверей. Запечатав укрытие, Джен возвращается, упирается экзотрофу ногой в грудь и до хруста тянет ее за руку. — Я хочу видеть своих друзей, — говорит она. — Где они? Отвечай, быстро! Экзотроф откашливается кровью и смеется. — Как я и обещала, ты их увидишь. Несколько экзотрофов, до этого предававшиеся вакханалии и вместе с остальными игнорировавшими происходящее, оборачиваются. На Джен смотрят знакомые лица: Набу, его товарищи и случайные люди, которых Джен запомнила по лагерю повстанцев.