Хэллоуинские драбблы

— Ещё не передумала, никчемная Тсуна? Ответа на его вопрос не последовало, девушка сжалась в крохотный комок в углу камеры, прижимаясь к холодной каменной стене. — Одно твоё слово, и все прекратится прямо сейчас. Разбитые в кровь пальцы с поломанными ногтями закрывают уши, а из рта с облачком пара вырывается тихий всхлип. Губы Реборна складываются в довольной улыбке: ещё не сломлена, но уже на пределе. Допрос начался с легких, на его взгляд, пыток, но изнеженная и не готовая к боли наследница рода Вонголы быстро дала слабину и призналась в колдовстве. — Как долго ты планируешь защищать их? — задает он очередной вопрос, не надеясь получить ответ. — Столько, сколько смогу… — доносится до него слабый шепот. Инквизитору было мало её признаний, он требовал имена её сестёр, и тут девчонка заартачилась. Она кричала, корчась от боли, плакала и просила прекратить мучить её, но не назвала ни одного имени. Всё как всегда — в первую очередь думает о других. — Посмотрим… — протягивает он, пряча глаза за полями шляпы. Девушка судорожно обхватывает себя за плечи, отстукивая зубами незамысловатый ритм от холода. Её грязная роба светится от дыр и совершенно не греет. Реборн мог бы одним щелчком пальцев изменить температуру в камере, но не хочет. Он ждёт, когда она сама попросит его об этом. Окидывая внимательным взглядом озябшее тело, мужчина удовлетворенно прищуривается — осталось совсем не много. В ледяной тишине поворот ключа в ржавой замочной скважине отвратительно режет слух, заставляя его сморщится, а девушку испугано передернуть плечами. Как только дверь открывается и входит стража, Тсунаеши неловко пытается отползти в сторону — бессмысленная попытка к бегству из чувства самосохранения, чтобы избежать очередной пытки. Вяло сопротивляющуюся девушку подхватывают под руки и не церемонясь волокут к выходу, не обращая внимания на болезненные стоны. — Я всё ещё жду твоего решения, — бросает напоследок Реборн, прожигая взглядом спину горе-ведьмы. *** Она встретила его прошлой весной. Загадочный мужчина в черном, и широкополой шляпе задумчиво изучал её темными бездонными глазами. Казалось, что никто не замечает его в шумной толкотне городского рынка, люди обходили незнакомца стороной, даже не задевая плечом. От его взгляда тряслись руки, хотелось побыстрее расплатиться с торговкой и убежать, затерявшись в толпе, но вечная неуклюжесть дала о себе знать и кожаный кошель выпал из дрожащих пальцев, но так и не долетел до земли. — Вы обронили. — мужчина в черном поймал мешочек в полете и протянул его девушке. Тсуна сглатывает ком в горле, теряясь в глубине черных глаз, от зловещей ухмылки пробирает дрожь. — Спасибо. — девушка криво улыбается в ответ, выхватывая кошелек из горячей ладони. Улыбка на его лице становится шире. Он прекрасно понимает, что девушка видела, как он в мгновение ока, невидимый для других, пересек улицу, чтобы появится рядом с ней, и поэтому Реборн не может её упустить. Мужчина хватает её за руку, крепко сжимая тонкое запястье, не оставляя ни шанса, чтобы вырваться. — Заключим сделку, ведьма? *** На кончиках её пальцев танцевало пламя. Такое же ласково теплое, трепетно маленькое и беспомощное, как и она сама. Реборн пренебрежительно фыркал, наблюдая за её детскими «фокусами». В девчонке был скрыт настолько мощный потенциал, которому позавидовали бы многие, но вместо того, чтобы развивать свои способности Тсунаеши упрямо игнорировала их. — Ты способна на большее. — повторяет он каждый раз, надеясь разбудить в юной ведьме любопытство. — С твоей помощью, надо полагать? — Тсуна раздраженно кривится, пытаясь не обращать внимания на прилипшего к ней демона. — Это выгодное сотрудничество для обеих сторон. — А в качестве задатка моя душа? Нет, спасибо. Мужчина скрипел зубами в бессильной злобе, но не прекращал попыток склонить девушку к нужной ему чаше божественных весов. *** Он знал её достаточно, чтобы понимать, девчонка сдастся только на последнем издыхании, что в его планы совершенно не входило. Реборн появлялся в её камере снова и снова, предлагая свою помощь, убеждал, что так будет лучше для всех и в первую очередь для неё самой, но девчонка безучастно сверлила пустыми глазами стенку, молчала и оживала только тогда, когда отворялась дверь в её личную преисподнюю. После очередной пытки Реборн застает её на полу камеры, смотрящей в потолок. Её дыхание тихое и прерывистое, а исцарапанные щеки мокрые от слез, тело безвольной куклой распласталось по камню. Он догадывается, что она не может даже пошевелиться. — Итак… — он присаживается перед ней на корточки. — Я всё ещё жду, когда ты примешь правильное... — мужчина выделяет последнее слово насмешливо улыбаясь, — решение. Тсунаеши с трудом фокусирует взгляд на его лице, и Реборн наконец-то видит в её глазах то, чего так долго ждал — ярость. *** Пальцы жжет неистовое пламя, оно сжирает все на своем пути не щадя никого, а внутри неё бездонная дыра, из которой бурой рекой сочится ненависть, горечь и злоба. Тсунаеши смотрит на догорающие обломки духовной богадельни и чувствует, что этого мало. Нужно ещё! Больше! Огонь тянется к небу, заглушая крики её дознавателей, но Тсуна обводит жадным взглядом пространство перед собой, отчетливо слыша каждое бьющееся в агонии сердце. Ведьма гордо шествует от одного выжившего к другому, касаясь их своими ладонями и даруя смерть в красном горячем мареве. Реборн удовлетворенно улыбается, наблюдая со стороны за своей ведьмой. Все оказалось настолько просто, что даже смешно. Девчонка не желала силы для себя, но для других готова была пожертвовать всем, даже своей душой. Месть полыхает в янтарных глазах так ярко, что демон невольно восхищается тем с какой методичностью и спокойствием Тсунаеши сейчас добивает своих врагов — месть за казненных сестер. Ему всего-то и нужно было сделать один анонимный донос, подтасовать факты и отправить двух слабеньких ведьм на костер. Но об этом Тсунаеши никогда не узнает, уж он постарается.