Брайан
Господи, этот ребенок сведет меня с ума.
Джастин прав, он уже во второй раз оказывается в моих объятиях на грани обморока. Я практически спасаю его неуклюжую задницу. И давайте не будем говорить об ответственности, которую я чувствую. Или почему я это чувствую. Лучше поговорим о том, почему Джастин решил, что я — натурал.
Я. Брайан Кинни. Серьезно?
Либо у него начисто отсутствует гей-радар, либо я теряю хватку.
Дафна поворачивается ко мне и говорит: — Моя машина за домом, Брайан. Побудешь с ним, пока я ее подгоню? — Она еще спрашивает.
Я прислоняю Джастина к кирпичной стене. На него падает неоновый свет, который ярко возвещает миру о существовании «Вавилона». Придерживаю Джастина одной рукой, чтобы он оставался в вертикальном положении, другой рукой достаю из кармана пачку сигарет.
— Хочешь? — Я протягиваю пачку Джастину. Его глаза остекленели, на лице блуждает бессмысленная улыбка.
Никогда не принимайте бесплатные наркотики от кого-то, кто хочет вас трахнуть. Это известный факт.
И никогда не пейте так много, если это превращает вас в существо, несущее бессвязную ахинею. Но если говорить начистоту, есть что-то ужасно милое в том, как Джастин спотыкается и бормочет.
До сих пор. Какой идиот.
Голос Джастина звучит мягко и странным образом трезво, учитывая его состояние: — Почему ты мне не сказал? — Он трется щекой о холодный кирпич, глаза у него огромные.
— Как ты мог не знать? — Я поворачиваюсь и смотрю на него. Его кожа такая белая. В волосах играют разноцветные блики.
— Но… у тебя есть сын, — заявляет он, будто это объясняет все.
Я пожимаю плечами: — Простая формальность.
К тротуару подъезжает Дафна на маленькой черной машине и сигналит. Терпеть не могу маленькие машины. Меня даже их гудки бесят.
— Пошли, — говорю я Джастину. Поддерживаю его за локоть, и мы медленно идем к машине.
Открываю дверцу, но он поворачивается прежде, чем я успеваю его усадить: — Ты должен был сказать, — Джастин пытается говорить четко, но выходит нечленораздельно.
Мне почему-то становится стыдно, будто я специально ввел его в заблуждение: — Это еще почему?
Я ожидаю драматической сцены. В общем-то, я привык к подобному дерьму. Что с Майки, что с Линдси…
Но Джастин удивляет. Он одаривает меня ослепительной улыбкой и издает почти соблазнительный смешок.
— Потому что, мистер Кинни, — он проводит руками по моей рубашке, касается кончиками пальцев пояса брюк, — мы могли трахнуться еще несколько недель назад.
Прежде чем я успеваю среагировать, он вплетает пальцы в мои волосы и тянет меня вниз для жаркого поцелуя. Несмотря на большое количество допинга в его организме, поцелуй идеален. Джастин ласкает мой рот изнутри, стонет так сексуально и соблазнительно, что это становится почти опасным.
Его руки слишком быстро оставляют в покое мои волосы. Он в последний раз касается моего неба языком, а затем выскальзывает из моих рук и садится в машину.
У меня перехватывает дыхание, и я пораженно смотрю, как они уезжают.
— Так, так, так, — голос Эммета выводит меня из оцепенения. — Вот это поцелуй, Брайан.
— Отъебись, — говорю я ему, отчаянно желая вернуться в клуб, но не могу сдвинуться с места. Все еще смотрю в ту сторону, куда уехал Джастин. Я впечатлен. Более чем.
Эммет становится ближе и смотрит в том же направлении, прежде чем я успеваю отвести взгляд. — А он классный. — Обращается ко мне, словно знает что-то важное, отчего я начинаю нервничать. Зажимаю еще одну сигарету губами и предлагаю пачку ему. Эммет отказывается, как и следовало ожидать.
— И милый, — продолжает он. — Они с Дафной пару раз заходили в магазин. Неглупый. И представительный. Тебе надо было видеть…
— Эммет, — обрываю его я. Он выпрямляет плечи и занимает оборонительную позицию, готовый вступить в спор. Но я удивляю его и произношу: — Сам знаю.
У Эммета отвисает челюсть, но он быстро берет себя в руки: — Так… — И замолкает. Так… что? Я поворачиваюсь к нему и жестом показываю, что он должен продолжать. — Держу пари, в постели он великолепен. С такой задницей секс должен быть сказочным. А ты как думаешь?
Я мог бы просто проигнорировать его, но вместо этого, вдыхая дым, бормочу: — Он с чего-то взял, что я натурал.
— Но ты-то сразу понял, что он гей?
— Да.
— Но вы же не трахались?
— Нет.
Сдерживая улыбку, Эмметт обхватывает себя руками и говорит: — Давай убедимся, что я понял все правильно. Он, очевидно, думает, что ты — лучшая вещь после вибрирующих фаллоимитаторов, но ошибочно принимает тебя за натурала. Все это время ты считаешь его горячей штучкой, но в несвойственной себе манере решаешь… не трахать его?
— Вопрос об этом никогда не вставал.
Он вскидывает брови и смеется: — У кого не вставал? У тебя или у Джастина?
Я смущенно хмурюсь, а затем понимаю, что он шутит: — Нет. Я имею в виду…
Теперь он сгибается пополам от смеха, хватая меня за руку, чтобы удержать равновесие, и вытирает слезы: — Видел бы ты свое лицо. Бесценнo.
Я стряхиваю его руку и щелчком отбрасываю сигарету на тротуар: — Можешь продолжать упражняться в остроумии и морозить свою задницу. Я же собираюсь вернуться в клуб и заняться сексом.
Эммет следует за мной, останавливая прежде, чем я успеваю войти в «Вавилон». — Подожди, — требует он, задыхаясь. — А как насчет Джастина?
— А что насчет Джастина?
— Ну, он… Я имею в виду… Этот поцелуй... Невероятный… А ты не собираешься…
— Что? Последовать за ним и затрахать до потери сознания?
Эммет выглядит озадаченным: — Ну да. В смысле, ты же никогда не отступаешь. Я и раньше видел, как к тебе подкатывали, но ты ни разу не выглядел таким ошарашенным.
Да уж куда там, блядь. Я удивлен, но не более того: — Послушай, Эммет. Ты можешь и дальше жить в своем маленьком королевстве гей-иллюзий, но я бы предпочел, чтобы мне просто отсосали.
— Предупреди Джастина, — предостерегает меня Эммет, когда я открываю дверь. — Он в поисках счастливого будущего.
— Тогда ему придется искать в другом месте. Это был всего лишь поцелуй, Эммет. Меня целовали и раньше.
Я оставляю его снаружи и позволяю теплу «Вавилона» согреть мою кожу.
Губы горят от поцелуя Джастина, и я невольно думаю о том, что, возможно, меня и в самом деле никогда
так не целовали раньше. Как будто этот поцелуй что-то значил.
Даже после всей чуши, которую я благополучно скормил Эммету, не могу избавиться от чувства, что сказал самую большую ложь в своей жизни.
Да о чем, черт возьми, я думаю? Он всего лишь ребенок.
Ребенок с отличной задницей и красивой улыбкой; зажигательным смехом и прекрасным чувством юмора; блестящими способностями и ярким умом.
Нет. Хрень какая-то. Я не должен думать об этом.
Возможно, тот факт, что я стал меньше трахаться, как-то влияет на мой мозг. Мне нужен хороший член. Я сканирую «Вавилон» в поисках кого-то, кто помог бы мне выкинуть дурные мысли из головы. Какая еще, нахуй, влюбленность. Я трахаю парней, вот и все; множество парней.
В углу стоит высокий брюнет и многозначительно улыбается. Да. Годится.
Джастин.
Мы с Дафной завтракаем в кафе «Либерти». На ее лице до сих пор написано изумление. Не то чтобы я ее винил. Потому что я, Джастин Тейлор, поцеловал Брайана Кинни. Поцеловал его с большей страстью, чем целовал кого-то за всю жизнь. И у меня есть свидетель — сидит напротив, завтракает.
Несмотря на то, что я полночи обнимался с унитазом, с утра я бодрячком. Когда я вышел из ванной, взъерошенный и тяжело дышащий, единственное, чего мне хотелось, — это умереть. А потом, проглотив литр кофе, я вспомнил о Брайане. Вспомнил, что он — гей. И что я поцеловал его. Я удобно отогнал воспоминания о том, что вел себя как полный идиот. Кого это волнует, когда я засунул язык ему в глотку?
— Он — гей, Даф, — сообщаю я ей в сотый раз.
— И ты поцеловал его, — повторяет она. — Типа, по-настоящему поцеловал.
Мы оба чувствуем себя таким гордыми.
Чья-то тень падает на мою тарелку, и я поднимаю глаза. Линдси с Гасом.
— Джастин? — нерешительно спрашивает она. — Не знаю, помнишь ли ты меня…
— Линдси, верно? Хочешь присоединиться? — Я придвигаюсь ближе к стене, чтобы освободить для нее место.
— Нет. На самом деле… — она замолкает и краснеет. Я заинтригован.
— Что? — спрашиваю я, улыбаясь Гасу, который в это время радостно пускает слюни на свой нагрудник. — Привет, Гас. Я — Джастин. Помнишь меня? — Он сразу же тянется ко мне. Я живо представляю его отца, делающего то же самое. Тут же вспоминаю, что его друзья говорили о нем прошлой ночью. Брайан не из тех парней, которые вступают в отношения. Но мечты никто не отменял.
— Ты ему очень нравишься, — улыбается Линдси, вынимая Гаса из коляски и протягивая его мне. — Слушай…
Я ободряюще улыбаюсь: — Что такое, Линдси?
— Моя жена забыла дома важные документы, которые понадобятся ей на заседании суда. К сожалению, отсюда до здания суда довольно далеко. Я должна их отвезти, но Гас плохо переносит долгие поездки на машине. Я не могу связаться с Брайаном или еще кем-то из друзей… знаю, что мы не слишком хорошо знакомы, но Брайан к тебе прекрасно относится, и Гасу ты нравишься…
— Ты хочешь, чтобы я посидел с ребенком? — перебиваю я, крепко сжимая Гаса, когда он пытается встать у меня на коленях.
Она прямо вспыхивает от радости: — А ты мог бы?
— Конечно, — я пожимаю плечами, глядя на Дафну. — Я сейчас не занят.
— Боже! Ты — мой спаситель. Но, послушай, я должна уехать прямо сейчас…
Я начинаю выбираться из кабинки, но останавливаюсь: — Э-э, Линдс. Я… Мы живем не в самом хорошем районе…
Она смеется и качает головой: — Об этом не беспокойся. Поехали со мной, побудешь с ним у нас дома. Так будет лучше. Я оставила сообщение Брайану, надеюсь, он приедет сменить тебя, как только сможет.
Брайан. Я забыл о нем на целую минуту. Личный рекорд, надо же.
— А Дафна может поехать со мной? — спрашиваю я, встаю и прижимаю Гаса к себе.
***
Дафна свернулась калачиком на диване и смотрит телевизор, пока Гас дремлет в манеже. Я тут, конечно, любопытствую. Не роюсь в ящиках, просто обозреваю территорию. Линдси с женой неплохо устроились. У них отличный дом. Но, господи, лесбиянки и приглушенные тона? Немного цвета здесь не помешало бы. И если бы они снесли эту стену, то кухня стала бы намного просторнее…
Хм, говорю, как настоящий плотник.
Стена увешана семейными фото. На многих — Брайан, а некоторые, похоже, сделаны, когда он и Линдси были моего возраста. Он не слишком-то изменился с тех пор. Я прищуриваюсь, глядя на их фото в выпускных мантиях. А вообще, нет. С возрастом Брайан стал выглядеть гораздо лучше.
Мне хочется подняться наверх, но это уже будет вторжением в личную жизнь. Я возвращаюсь в гостиную и сажусь рядом с Даф на диван.
— О! — восклицаю я, глядя на экран. — Сделай погромче! Обожаю это шоу. — Сбрасываю ботинки и укладываюсь, положив голову на колени Дафны.
В конце концов мы засыпаем, мягкий разговор на экране убаюкивает нас.
***
Меня будит резкий плач Гаса. Дафна всегда спит очень крепко, поэтому неудивительно, что она даже не шелохнулась. Кто-то наклоняется над манежем, и, присмотревшись, я вижу, что это Брайан. Вряд ли он нас заметил, потому что сразу же принимается шептать что-то своему сыну, мягко покачивая его на руках.
Мне предоставляется редкая возможность взглянуть на Брайана с необычной стороны, и это прекрасное зрелище. — Ты так хорошо с ним ладишь, — шепчу я, соскальзывая с дивана. Он вздрагивает, но быстро берет себя в руки.
— Я тебя не видел, — отвечает он, оглядываясь на Дафну, которая тихонько похрапывает. — Крепко спит?
— Пушкой не разбудишь.
Брайан мягко улыбается: — Хочешь кофе или еще чего-нибудь? — спрашивает он, кивая на кухню.
— Конечно. — Мое сердце колотится. Я снова чувствую уже знакомое возбуждение. У Брайана, наверное, высокие запросы. Шикарный лофт, дорогая одежда, первоклассный джип… все это требует денег. Того, чего у меня нет. — Извини за вчерашнее, — выпаливаю я, когда он протягивает мне Гаса, чтобы приготовить кофе.
Брайан замирает, и я ожидаю, что он отпустит какой-нибудь ехидный комментарий, но вместо этого он просто пожимает плечами: — Надеюсь, ты усвоил урок. Не принимай наркотики с людьми, которых ты не знаешь.
— Я просил прощения за поцелуй.
— О! Право, не стоит. — Он наливает воду в кофеварку и нажимает кнопку. Усаживается на стойку, с его длинными ногами это вообще не проблема. — Кроме того, мне это понравилось.
Вам знакомы моменты, когда кажется, что вы можете умереть от счастья? Когда он так говорит, клянусь, я готов умереть прямо сейчас.
— Мне тоже, — шепчу я и крепче прижимаю к себе Гаса, пряча радостную улыбку в его мягких волосах.
— Эй.
Я поднимаю глаза, и Брайан смотрит на меня, едва заметно улыбаясь.
— Что?
— Я — гей, — отвечает он, пожимая плечами, и прислоняется к шкафчику позади себя. — Не хотел, чтобы ты чувствовал… будто я тебя обманул.
— Нет. Конечно, нет, — быстро отвечаю я. — Мне следовало догадаться.
Он смеется: — Да уж. Но я и не какая-то изнеженная принцесса.
— Очевидно, мой гей-радар нуждается в починке.
— Может, у тебя его вовсе нет?
Я смеюсь, радуясь, что между нами не возникло чувства неловкости. Он мне очень нравится. — Возможно.
Входит Даф, потирая шею: — Черт, этот диван — самое неудобное место для сна, — она зевает, не подозревая о присутствии Брайана.
— Надо было тебя предупредить, — Брайан смеется, когда она подпрыгивает от неожиданности. — Сколько ты проспала? — спрашивает он, явно забавляясь.
Пожав плечами, Дафна смотрит на часы на микроволновке: — Пару часов.
Брайан фыркает: — Ты всегда никакая, когда просыпаешься?
Я киваю у нее за спиной, когда она отрицает справедливость этого утверждения.
Гac начинает нетерпеливо хныкать. — Думаю, тебе пора покормить моего сына, — говорит Брайан.
Дафна достает из холодильника бутылку и разогревает ее. Интересно, когда она успела так набить руку, учитывая, как мало времени проводит с детьми? Я побаиваюсь думать о том, что у Дафны появятся собственные дети, потому что вряд ли она сможет остановиться. Думаю, у нее будет как минимум трое. Я же, глядя на Гаса, представить не могу, что у меня получится позаботиться хотя бы об одном.
Она капает смесью на запястье, однако вместо того, чтобы взять Гаса на руки и накормить его, усмехается и подходит к Брайану: — Я думаю, тебе пора покормить своего сына.
Он недовольно ворчит, но принимает бутылку, соскальзывая со стойки: — Я все расскажу Линдси. Непонятно, за что она вам платит.
— Вообще-то, — говорю я. — Мы делаем это бесплатно. Жест доброй воли.
— Это так…
— Щедро? Мило? Хорошо? — предлагаю я.
— Глупо.
Я скрещиваю руки на груди, но прежде чем успеваю придумать в ответ колкость, Дафна говорит: — Хватит. Давай посмотрим телевизор.
— Боже, — язвительно произносит Брайан. — Детишки и телевизор. — Держа Гаса на руках, он идет в гостиную и садится на диван у самого края. Дафна устраивается с другой стороны, не оставляя мне выбора, кроме как втиснуться между ними. Плечо Брайана касается моей руки, и я на мгновение закрываю глаза, наслаждаясь прикосновением.
Мои чувства обостряются. Я слышу тихое дыхание Брайана рядом со мной. Его тепло мягко согревает меня. Сквозь мускусный запах его одеколона едва пробивается аромат сигарет. Я глубоко вдыхаю этот запах, чувствуя то, что не чувствовал никогда в жизни, но всегда отчаянно хотел. Я подтягиваю ноги к груди и обхватываю их руками.
— Разве так удобно?— спрашивает Брайан. Я резко открываю глаза. Он кивает, указывая на мою позу, но я только крепче обнимаю колени.
Брайан тянет носом: — Думаю, ему нужно подгузник поменять.
Я не спешу вызваться добровольцем, тогда Дафна вздыхает, шумно поднимаясь с дивана. — Давай я. — Oна протягиваeт руки к Гасу.
Брайан удивленно упирает язык в щеку: — Тебе нравится менять подгузники? Личный фетиш?
— Заткнись. Я люблю детей, только и всего.
Она выходит из комнаты, и мы провожаем ее взглядом. Я, наверное, должен подвинуться и уступить Брайану чуть больше места, но мое тело словно парализовало. Мне нравится почти прижиматься к нему. Когда он двигается, то слегка задевает меня ногой, и я чувствую, как маленькие волоски на затылке встают дыбом от возбуждения.
Прижавшись к коленям щекой, я пользуюсь моментом, чтобы внимательно рассмотреть Брайана. У него такой четкий профиль, что впервые за несколько недель у меня появляется внезапное желание рисовать. И все очень выразительное — нос, подбородок, губы. Я бы нарисовал его углем. Или, может быть, чернилами. Я так поглощен созерцанием того, как идеально его линия челюсти переходит к уху, что не замечаю, как Брайан медленно поворачивает голову и смотрит на меня.
— Что? — спрашиваю я, мой желудок сжимается от беспокойства.
— Я мог бы спросить то же самое.
Покраснев, я растерянно пожимаю плечами. — Просто… видом любуюсь.
— Я мог бы сказать то же самое, — повторяет он.
— Заткнись, — шепчу я, во рту внезапно пересыхает.
Брайан поворачивается ко мне и облокачивается спиной на подлокотник. — Ты такой красивый, — говорит он, протягивает руку и проводит ладонью по моим волосам.
— Не красивее тебя, — возражаю я, резко меняю позу и оказываюсь лицом к нему, зажав его ноги своими коленями.
Его рука скользит от моих волос к щеке, касаясь ее подушечками пальцев.
Я не знаю, чего он хочет от меня, и не совсем уверен, чего в конечном счете хочу от него, но знаю, что в этот момент единственное, что мне нужно, — его поцеловать. Так я и делаю. Губы Брайана немедленно раскрываются навстречу моим, как будто он ждал этого, и я улыбаюсь, прежде чем раствориться в его теплом, мягком поцелуе.
Его язык касается моих губ, и я отпускаю себя. Падаю к нему на колени, крепко прижимаюсь всем телом, тяну руку вниз, чтобы обхватить его пах. Брайан тихо стонет, обнимает меня и скользит ладонями за пояс моих джинсов. Его руки горячие и сухие, как раз то, что мне нравится. Он сдвигает резинку трусов и крепко сжимает мою задницу, заставляя меня громко охнуть. Я чувствую его ухмылку на своих губах.
После недолгой возни мне наконец-то удается расстегнуть молнию на его джинсах. Медлительность моих движений заставляет Брайана приподнять бедра в предвкушении. Он не носит нижнее белье, и я прерываю поцелуй, чтобы посмотреть вниз, где под моей ласкающей рукой крепнет его член. Он прижимается лбом к моему лбу, и я смотрю ему в глаза.
— Не начинай ничего, что не сможешь закончить, — шепчет он, проводя пальцами по ложбинке меж моими ягодицами.
Я ахаю: — Ты тоже. — Он проникает глубже, и мои глаза закрываются. Удивительно, всего двадцать четыре часа назад я думал, что он натурал, а сейчас его пальцы в моей заднице. Очаровательно.
Член Брайана твердеет, вздрагивает в моей руке, и я легко сжимаю его, прежде чем снова открыть глаза. Он смотрит на меня в упор, и я понимаю, что не могу дышать. Интересно, о чем он думает? Что видит, когда смотрит на меня? Но все мысли уходят прочь, когда его язык вторгается в мой рот. Я наслаждаюсь им, поглаживая член Брайана с новой силой.
Его пальцы вновь толкаются в меня. — Да, — бормочу я, когда он касается чувствительного места внутри, и уже собираюсь приоткрыть рот, чтобы еще раз почувствовать его язык, но вдруг слышу смех. Мы отрываемся друг от друга и видим, как Дафна, прикрыв глаза Гаса рукой, истерически хохочет.
Отличный способ испортить настроение.
