Dear Violinist,

16.50. Солнце начинало таять за серыми зданиями, пока волны тепла продолжали колебаться в воздухе и цепляться за всевозможные края. Пылающий рыжий и красный разбивались друг о друга, создавая прекрасную мадженту, что медленно сливалась с подступающим голубым. У неба происходила ежедневная тихая битва между тёплыми и холодными тонами. Каждую ночь тёплые отдают себя полностью, но из раза в раз проигрывают одолевающим их холодным оттенкам. Однако, следующим же утром тепло получает свою порцию мести и берёт контроль вплоть до грядущей ночи. Это бесконечное сражение между цветами неба… и Доппио имел возможность видеть его начало каждый вечер, пока он шёл по многолюдным улицам к Passione. Улицы были разделены двумя группами пешеходов: уставшие после долгого дня и просто желающие добраться до дома и те, что были готовы отправиться прямиком в ночь, чтобы продолжить свой день. Было слишком легко вычислить кто есть кто в этой мини процессии из-за спрятанных и устремлённых вниз лиц и оживлённых групп, полных разговоров и смеха. Музыкант нашёл себя где-то посередине между ими всеми. Ему тоже в какой-то мере хотелось просто вернуться домой и отдохнуть (особенно после дуэта со скрипачом), но его тело двигалось вместе с ночной толпой, помня свою обязанность перед работой. Но даже так он был рад её выполнять. Мужчина был достаточно удачлив оказаться в том редком рабочем классе, где работа была также их страстью. — Buona sera, Доппио! — Ох! Доппио, ты пришёл выступать сегодня? Чудесно. — Ciao, Доппио! Постоянные приветствия пролетали мимо пианиста на его пути к Passione, посылая приятную волну признательности сквозь его тело. Все местные знали его. Как упоминалось ранее, он был довольно известен за свой музыкальный талант, потому не было удивительно, что каждый живущий в непосредственной близости от Passione был осведомлён о личности Винегара Доппио. Отвечая на приветствия короткими взмахами руки, Доппио проскочил остаток пути к тускло освещённому ресторану, быстро взглянув на яркие буквы над головою, где причудливым курсивом светилось PASSIONE. Снаружи он давал представление типичного модного пятизвёздочного ресторана с его стенами цвета обсидиана, которые приятно дополняли покрашенные в белоснежный нейтральные надписи и линии по краям дверей и строения. Заведение имело высокую репутацию в городе, часто именуемое обязательным местом посещения для туристов и тех путешественников, что желали посетить приятное аутентичное место. Внутри перед Доппио раскрылась привычная сцена. Абсолютно каждый столик был занят энергичными компаниями от двух до пяти человек. Маленькие удалённые кабинки, выстроенные вдоль дальней стены, держали в себе группы из шести и более. Лёгкий гул разговоров отскакивал от стен тона древесного угля и смешивался с постоянным звоном используемой посуды из кухни. При входе в ресторан, чтобы поприветствовать новых клиентов, находился Гвидо Миста — владелец данного места. Когда парень зашёл, Миста был в самом разгаре очаровывания молодой девушки, которая просто пыталась организовать столик для себя и своих родителей. Похоже, его попытки соблазнить её с треском проваливались, но это было не в новинку. — …и твои прекрасные глаза просто сияют от того, насколько ты горяча… То есть, насколько ты красива как личность, — говорил мужчина, по-крутому опираясь о стол, пока девушка отводила свой взгляд куда-то в сторону, ожидая, когда освободится место. К её счастью, выглядящая уставшей официантка постучала по плечу Мисты и подтолкнула его тремя меню, которые она держала в руках. Тот же тихо усмехнулся, выпрямляясь. — Короче, Триш проводит вас до вашего столика. Надеюсь, что у вас будет приятный ужин. Девушка вынужденно улыбнулась на прощание, прежде чем последовать за Триш, её родители следом. — Хей, Доппио, ты пришёл, — Миста повернулся к нему со своим извечным позитивным настроем, отмечая его прибытие. — Джорно только что искал тебя. Passione было известно не только благодаря выдающейся еде и развлечениям, а в мире бизнеса ещё и потому, что управлялось одним из самых юных бизнесменов в Европе. Джорно Джованне, боссу сети ресторанов, было лишь семнадцать при его открытии. Как или зачем семнадцатилетний создал целый ресторан из ничего было вне чужого понимания. Когда же его спрашивали, Джорно просто отвечал, что это было его мечтой с самого детства, и он был настроен привести её в жизнь с того самого момента. Вся эта решительность и успех сыграли немаловажную роль в формировании того влиятельного мужчины, которым он являлся сейчас. Доппио, будучи старше своего собственного босса, признавал, что он был достоин восхищения. — Ладно, я загляну к нему, — быстро ответил парень Мисте прямо тогда, когда зашла большая семья, тут же забирая внимание последнего. Пробираясь между официантами с официантками и случайными посетителями, ищущими свои места, он заметил Джорно в стороне неподалёку от кухни, рассматривающего аккуратно подвешенные заказы. На нём были чёрная приталенная рубашка и брюки с фирменным золотым галстуком, который выделял его как Босса данного заведения. Типично, чисто покрасоваться, по мнению Доппио, но вполне ожидаемо от его вышестоящего. Заметив подходящего пианиста, Джорно повернулся и коротко кивнул в знак приветствия. — Доппио, добрый вечер. Из-за своего неизменного выражения лица он зачастую выглядел труднодоступным, что делало встречу с ним несколько пугающей. Мужчина слегка улыбнулся в ответ. — Будут некоторые изменения в развлечении начиная с завтрашнего вечера. — Скорее всего на лице Доппио отразилось волнение, отчего Джорно поспешно дополнил. — Ты продолжишь работу здесь, естественно. Пожалуйста, не волнуйся насчёт этого, всё, что связано с твоей зарплатой и рабочими часами, останется прежним. Мы просто добавим ещё одного музыканта, который будет работать вместе с тобой. — Кто-то новый? — Да. Я понаблюдал за другими заведениями и заметил, что чем больше присутствует музыкантов и разнообразия в музыке, тем больше клиентов приходит. Люди уже наслаждаются твоей музыкой, потому я подумал, что добавление ещё кого-то привлечёт куда больше… Кроме того, я знаю, что у тебя уже есть опыт работы с другими, так что сомневаюсь, что с этим возникнут проблемы. Доппио потряс головой. — Никаких проблем! Я всегда готов сыграть с кем-то ещё. Джорно вздохнул, быстро сканируя глазами окружение. — Замечательно. Он довольно известный музыкант, прямо как ты, так что уверен, вы хорошо сработаетесь. Ещё один взгляд вдоль забитых столов. — …Он сказал, что зайдёт сегодня, чтобы понаблюдать и познакомиться с обстановкой… но я не вижу его, — прочистив горло, мужчина посмотрел на Доппио. — В любом случае, я уверен, он придёт этим вечером. А теперь, с твоего позволения. Прежде чем пианист мог хоть что-то ответить насчёт всей свалившейся информации, Джорно мягко похлопал его по плечу и направился к Мисте, который пытался объяснить паре, что не было никакой возможности ускорить время ожидания. Музыкальный партнёр? Множество вопросов возникали в его голове в течении ночи, пока он выступал. Просто… кем являлся этот новый музыкант? На каком инструменте он играл? Сколько лет практики у него было? Был ли он приятным? Был ли он высокомерным? Доппио когда-то в прошлом работал с некоторыми высокомерными музыкантами, которые были слишком самоуверенными и всегда выступали с целью выступать перед ним, нежели с ним. Парень отчаянно надеялся, что он не будет таким… учитывая тот факт, что новенький будет аккомпанементом на долгое время, а не просто гостем. Его окружала столь явная завеса тайны, что мужчина не мог сосредоточиться ни на чём больше весь оставшийся вечер. Глубоко внутри лучик надежды скрёбся о поверхность его сердца. На каком инструменте он играл? Флейта? Саксофон? Пикколо? Кларнет? Гитара? …Скрипка? Доппио тихо посмеялся про себя, пока его пальцы исполняли свой танец на клавишах рояля. Нет, не было ни единой возможности, что его новым напарником станет сам скрипач. Это было слишком предсказуемо; слишком хорошо, чтобы быть правдой. Мир не мог двигаться так идеально в его пользу. Но даже так, музыкант не мог остановить свои фантазии. Он представлял себя сидящим на этой самой скамейке перед фортепиано прямо возле скрипача, слушая его музыку часами. Получая деньги за игру вместе с ним каждую ночь, наконец-то видя лицо своего музыкального идола и узнавая, кем же он является на самом деле. Если только, не правда ли? Всю последующую ночь парень играл плавно и идеально, с минимумом ошибок (которые были заметны лишь музыканту, но не слушателям). Посетители в этот раз оказались чрезвычайно оживлёнными, учитывая то, что после каждой сыгранной песни раздавались аплодисменты. Подобные вечера были любимыми у Доппио. Чем более активной была публика, тем больше он погружался в музыку. Их восхищение и смех являлись тем самым топливом, что питало его игру. Это выпускало ту особенную искру, которая давала жизнь нотам и расписывала истории над его головой. В который раз, пианист ощутил, как отсоединяется от зрителей и становится одним целым со своей музыкой. Эти прекрасные моменты, когда он мог прямо прочувствовать каждую издаваемую фортепиано ноту, и как она пробегала сквозь его тело, отправляя в умиротворённую нёгу. Клавиши были кукольными ниточками, и с каждым тактом его тело тянулось и выгибалось пред великим кукловодом под собственными руками. Он прикрыл глаза, качаясь под играемую джазовую песню, его голова постоянно кивала в ритм. Во время игры Доппио почувствовал нечто, что вмешалось в его шоу. Оно отрезало ниточки, привязанные к его рукам, тем самым отвлекая его внимание куда-то в другую сторону. Раскрыв глаза, он взглянул на заполненный ресторан, встречаясь с рассеянным взглядом каждого посетителя либо с затылками тех, кто был отвлечён разговором со своей компанией. Наконец его глаза остановились на одиноком мужчине, сидящим в самом углу комнаты. С такого расстояния было довольно сложно различить его внешний вид. Ресторан был сам по себе очень тускло освещён, так что многочисленные падающие тени делали почти невозможным распознать чьё-то лицо, если оно находилось так далеко. Мужчина пристально смотрел на Доппио, ни разу не моргнув, наблюдая, как одинокий пианист играл свою красивую музыку. Заметив ответный взгляд, его губы растянулись в тихую улыбку, а сам он наклонился вперёд, кладя подбородок на ладонь руки. Доппио ощутил, как вспыхнули его щёки от взора мужчины, моментально отворачиваясь обратно к роялю. Он не смел поднять глаза до самого конца своей смены. . . . — Отличная музыка сегодня. — Спасибо. — Нам так понравилась твоя музыка, она была просто потрясающей! — Большое вам спасибо! 22.50. Оставалось десять минут до официального конца его смены, и мужчина только-только закончил свою последнюю партию, чтобы поговорить с оставшимися клиентами. Люди всегда подходили к нему под конец ночи для разговора, поэтому он заканчивал чуть-чуть раньше, чтобы не приходилось слишком долго задерживаться после. Играть музыку часами напролёт было довольно утомительно, и всё, чего желал Доппио под конец — вернуться домой и заснуть. К счастью, сегодня было не столь много людей, желающих поболтать. Пожилая женщина, висящая на руке своего мужа, и от которой несло красным вином, и мужчина средних лет. Музыкант обратился к ним поодиночке, поблагодарив за комплименты, и давая стандартные ответы, пока они коротко рассказывали о своём дне и что планировали делать после. Просто предоставлял самый минимум в социализации, дабы ускорить время. Обычно Доппио был вполне открыт к общению. Не то чтобы ему не нравилось говорить с людьми, и он предпочитал оставаться в тени. Он просто очень… хотел пойти домой. С последними людьми на их пути к выходу, Джорно прошёл мимо него, легонько улыбнувшись. — Хорошая работа сегодня, — простой комплимент, но также и прощание на ночь, которое освобождало пианиста от работы. Со вздохом он засунул свои ноты в сумку и начал пробираться между столами и стульями к выходу. Наконец-то… время вернуться домой. Время упасть на мягкую постель и подушки. Время упасть в блаженный сон и сновидения. Время мечтать о… завтрашнем дне. Как пройдут завтра 15 часов? Воспоминание об удивительном дуэте ранее тем же полуднем вновь воскресли в его памяти. Захочет ли скрипач ещё раз сыграть с ним? Будет ли он ждать его в 15 часов для нового дуэта? Какую музыку Доппио предложит исполнить вместе? Или же, с какой музыки для них начнёт скрипач? Что-то с быстрым темпом? Балладу? Кто знает, как пройдёт завтра… может, оно продолжится как любой другой день. Может, дуэт был вещью на один раз. При этой мысли в его сердце образовалась тяжесть. Может, скрипач не придал этому большого значения. Не то чтобы он с нетерпением ожидал услышать игру Доппио. Он скорее всего бы… — Ай! Отвлечённый на свои мысли, парень не заметил, как вошёл прямо в отодвинутый стул, теряя баланс и падая на пол. Он постарался зацепиться за что-то, но заместо ударил край стола, проскулив, из-за чего стопка стаканов с водой упала и облила всю его одежду и сумку. — Какого чёрта, мужик? Смотри, куда прёшь! К сожалению, удар по столу кинул не только Доппио под линию огня, но и одного из посетителей, который только собирался уходить. Мужчина злобно уставился на него, пока вода впитывалась в его явно дорогие штаны. Музыкант быстро попытался встать. — Мне очень жаль, сэр, я не смотрел, куда я шёл… — Да неужели, — выплюнул тот, топая ногой по свежим лужам, вновь обливая Доппио. — Этот костюм стоил мне целое состояние. Ты хоть представляешь, сколько денег уйдёт из моего кошелька на чистку из-за твоей маленькой выходки? — Я уже извинился. Я же не пытался нарочно намочить ваши штаны, — в том же тоне ответил тот, хмурясь, прежде чем тихо добавить, — не моя вина, что вы так сильно потратились на свою одежду. Вы точно никого не впечатляете. Ресторан медленно умолк, так как всеобщее внимание притянул развернувшийся инцидент. Мужчина фыркнул, прежде чем грубо ткнуть парня в грудь. — Не стоит так разговаривать с клиентами, мелкий засранец. Ты думаешь, что раз ты какой-то там «талантливый» музыкантишка, тебе всё сойдёт с рук? А? Ты считаешь себя лучше других, не правда ли? Он ударил по чужой руке, его щёки пылали красным. — Убери свои руки от меня, — процедил он, делая паузу между каждым словом для большего акцента, его возрастающая злость просачивалась через каждый слог. Это было большой редкостью для Доппио разозлиться, уж тем более отвечать язвительными фразочками. Чаще всего потому, что всякие неприятности никогда его не задевали, но когда им удавалось, было слишком легко спровоцировать его благодаря и так излишней вспыльчивости. Тот с удивлением нахмурился, никак не ожидая, что его руку посмеют скинуть. Он только поднял её для нового тычка, но вдруг был остановлён, когда чужая рука схватила его за запястье. Глаза пианиста слегка расширились от испуга, только сейчас заметив присутствие ещё одного человека, стоявшего прямо возле него. Он повернулся, чтобы взглянуть на незнакомца. — Вы закончили? — проговорил мужчина низким голосом, его тяжёлый взгляд устремлён на раздражённого посетителя. — Чем дольше вы тут стоите и возмущаетесь, тем больше жидкость пропитывает ваши штаны. Я советую вам уйти сейчас, если вы не хотите, чтобы счёт за химчистку выжег больше дыр в вашем кошельке. Мужчина только открыл свой рот для ответа, как закрыл его снова, поджимая свои губы, пока они не превратились в тонкую белую полоску. Развернувшись на каблуках, он с тяжёлым шагом покинул ресторан, ворча себе под нос всё это время. Что за придурок. — Я мог с этим и сам разобраться, — проворчал Доппио. Ему явно не понравилось это ощущение, будто он являлся только что спасённой от беды девицей. Он ненавидел, когда его воспринимали именно таким. Музыкант только хотел было опуститься на колени, чтобы поднять свою промокшую сумку, как остановился при виде тех же самых действий второго мужчины. — Всегда пожалуйста, — просто ответил он, передавая сумку законному владельцу и полностью игнорируя его очевидное пренебрежительное отношение. Затем он добавил, — Вы хорошо играли сегодня. Доппио забрал свою сумку у незнакомца, внутренне жалуясь, ведь он только сейчас осознал, что, скорее всего, все ноты были испорчены. Вытирая из глаз оставшиеся капли фильтрованной воды, он посмотрел на руку, которая держала его сумку. Поднимая свой взгляд выше, он напрямую уставился на странного человека с дальнего столика ранее тем вечером. Мужчина носил иссиня-чёрный блейзер с тёмно-бордовой рубашкой, которую почти полностью скрывал сочетающийся чёрный галстук. Розовые волосы каскадом спускались вдоль плеч, обрамляя его лицо и свободно качаясь в стороны, иногда закрывая ему обзор из-за открывающейся и закрывающейся двери ресторана. Чёрные глаза беспрерывно глядели в мадженту Доппио, отчего у последнего прошёлся подозрительный холодок по спине. Он источал довольно странную ауру. Парень не мог объяснить почему… он был таким… нечитаемым. Несмотря на добрый жест и лёгкое выражение беспокойства, он не мог точно определить, почему же тот вызывал такую подозрительность. Хотя, по некой причине, этот страх, что он чувствовал, не был полностью отталкивающим. Необычность и мистика, окружающая другого, была интригующей. Это было неожиданно резкое первое впечатление, которое продолжало терзать его изнутри всё то время, что он глядел на мужчину. — Спасибо… Я рад, что вам понравилась моя музыка, — произнёс Доппио, наконец найдя свой голос. Незнакомец кротко улыбнулся, его губы чуть приоткрыты. Он взглянул на мокрую сумку. — Похоже, ваши ноты испачканы. Жаль. Вы можете читать с моих завтра, либо, если предпочитаете больше, импровизировать. — Что? — Я серьёзно отношусь к своей музыке, так что у вас не должно возникнуть проблем с её прочтением. Ему потребовалась целая минута, чтобы понять, что именно ему говорили. Как только снизошло осознание, он тут же ощутил, как ярко вспыхнули его щёки от смущения. — Ох! Ох, так это вы новый музыкант! Боже, мне так жаль. Ах, это ужасное первое впечатление. Доппио сжал пальцами переносицу от неловкости, мысленно крича на себя за то, что вёл себя как идиот перед своим новым музыкальным партнёром. Он точно не так представлял их первую встречу. Со вздохом он убрал руку от своего лица и протянул её своему будущему напарнику. — Меня зовут Винегар Доппио. Надеюсь, мы сработаемся. Незнакомец вежливо улыбнулся, принимая его руку в довольно крепкое рукопожатие. — Моё имя Дьяволо, и взаимно. Дьяволо. Хах. Какое необычное имя. Однако, Доппио не имел права судить, учитывая тот факт, что он сам был назван в честь приправы. Он хотел было расспросить мужчину побольше о себе, но тут же замолк при появлении Джорно. Безразличный к беспорядку и происшествию, которое произошло буквально секунды назад, он закрыл глаза на растрёпанный вид своего работника и взглянул прямо на Дьяволо. — Дьяволо, можно на пару слов? — сказал его босс, тут же поворачиваясь прочь, ожидая, что за ним последуют. — Увидимся завтра, — попрощался музыкант, прежде чем пойти следом за Джорно. Доппио остался стоять на своём месте, держась за свою мокрую сумку в тишине, глядя туда, куда ушли двое мужчин. Хм. Так вот какой его новый партнёр. Если говорить на чистоту… Дьяволо был точно не тем, кого он ожидал. Честно, когда Джорно сказал, что появится кто-то новый со схожим опытом, он ждал кого-то… постарше? Доппио был гением, и большинство музыкантов, которые были наравне с ним по мастерству, были довольно старыми, чаще всего точная копия чьего-то прародителя из высокого класса. Дьяволо же выглядел одного возраста с ним, может, на пару лет старше. К его облегчению, парень не почувствовал от него типаж высокомерного музыканта. Слава Богу. Он бы не справился с подобным. К счастью, Дьяволо выглядел очень профессионально. Пианист отмахнулся от всех этих мыслей, будучи слишком уставшим, чтобы анализировать другого мужчину. Сегодня было по-своему утомительным, и от всех этих размышлений он мог разве что ещё больше устать. Всё, чего он желал, это пойти домой. Перехватив свою сумку поудобнее, Доппио покинул ресторан, думая о том, как пройдёт завтрашний день.