Кощеи не сдаются!

Дворец поражал своей яркостью и красотой, однако, в сравнении с замком Кощея, был очень мал. Стены, окна, крыши были украшены удивительной резьбой. В высоту (включая четыре башни) он был примерно с девятиэтажный дом. Именно на это Вероника обратила внимание в первую очередь, наконец добравшись до своей цели. «Для того чтобы добраться сюда я потратила не мало сил, нервов и времени. Всё-таки с Кощеем было проще идти по ярмарке. Однако неужели «это» и есть дворец? Ожидала чего-то большего, ну да ладно.» Её разочарованию не было предела. Глядя на дворец в этот момент у неё появилось желание вернуться в замок Кощея. Да, он не блистал красотой и поначалу казался мрачным, но было в нём что-то такое, что создавало атмосферу уюта и заботы, словно сам замок был рад гостям и всячески это демонстрировал. Оглядевшись по сторонам и обнаружив дворцовые ворота Вероника направилась к ним. Однако, перед самым входом, дорогу ей преградили стражники. — Стой! Кто идёт? «А вот об этом я не подумала. Ладно. Придётся импровизировать.» — Господа, не будете ли так любезны пропустить меня во дворец? — Не велено никого впускать! — сказал один стражник лет пятидесяти. Второй только кивнул, подтверждая его слова. Он был очень молод для этой работы, что показалось девушке странным. Высокий, худой, кареглазый юноша лет двадцати. Его лицо было покрыто веснушками, а на щеках красовались ямочки. Милый, улыбчивый парнишка, но сразу можно сказать наивный и доверчивый. «Со стариком я не справлюсь, не поверит, а вот этого убедить вполне возможно, но для начала…» — Хорошо. Можете не впускать, но докладывать царю об убийстве на ярмарке придётся вам. — изобразив встревоженный голос сказала она. — Какое убийство? — не поняли оба. — Которое вот-вот произойдёт если их не разнять. Нужно спешить, вы понимайте? Они же перебьют друг друга! — под конец она повысила голос отчего старик вздрогнул. Он посмотрел на молодого и сказал: — Стой здесь, а я пойду разберусь что там. На его слова парнишка лишь кивнул и ещё сильнее выпрямил спину. Как только старик скрылся за поворотом Вероника с облегчением вздохнула. Больше всего она боялась того что он не поверит или лично пойдёт докладывать царю, однако похоже люди одинаковы во все времена и чрезмерно пекутся за свою шкурку. Будь то личный доклад о происшествии на ярмарке, или пропусти они её во дворец — неприятностей было бы не избежать. — А ты чего стоишь? Думаешь он справится один? — Справится. Дядька Богдан сильный. У нас его негласным богатырём считают. — С какой-то гордостью ответил он. — Даже так? А тебя как звать? — Ярослав. — Красивое имя. Послушай, Ярослав, может пропустишь меня? — Не могу. Да и зачем? Дядька Богдан разберётся и докладывать царю уже не надо будет. — неуверенно ответил он. — Ты не понимаешь. Мой старший брат полез их разнимать и ему крупно досталось. Он еле жив. Я слышала, что при дворце есть лекарь… — Сказала Вера, прижимая напряженные руки к сердцу и мысленно моля всех богов о том, чтобы ложь оказалась действенной.  — Есть, но… Я не могу… Не велено… — Пожалуйста, Ярослав! У меня кроме брата никого нет. Если он умрёт, я не переживу! — она сложила руки в умоляющем жесте и, для большей убедительности, хотела упасть на колени, но парень заметил это и придержал её. — … Хорошо. Но я сам его приведу. Подожди здесь. — всё ещё немного сомневаясь сказал Ярослав. «Осталось чуть-чуть дожать. Мне тебя жаль, парень, но уж очень хочется домой.» — Спасибо! — Сказав это она пустила слёзы, и стражник окончательно растаял. Ярослав расслабился и вздохнув ободряюще улыбнулся девушке, затем повернулся и вошёл во дворец. Выждав пару минут, она огляделась по сторонам и уверенно пошла следом. «Не зря мама в детстве записала меня на театральный.» — с улыбкой подумала она прежде чем войти.

*****

— «Скажи-ка Бер, ведь Русь не даром, Сейчас объятая пожаром, Страдает без конца? Я помню в дни ещё былые, Стены были мне родные, Не даром помогал тебе я, Не видя в друге подлеца…» Да. В этом плане Кощей определённо был талантлив. Ни один поэт с ним не смог бы сравниться. Слишком велика разница в возрасте опыте. — «У Лукоморья Бер зелёный, С бутылкою стоит, Суровый, И иссушить его грозит» — после этого он злобно расхохотался. Его голос эхо разносился по подземелью. Было на столько громко что небольшой его отголосок доходил до вершин дворца. Это было жутко. Где-то наверху даже Берендея проняло и у него по спине побежали мурашки. — «Вишу на цепях я в пещере сырой, От жажды сдыхает поэт «молодой», Бывший мой друг забыл о былом, И на добро моё платит он злом!» — «В темнице горевал поэт, Писал стихи он сотни лет, Он видел много дураков, Сколько б не прошло веков. Но главным будет всё ж один, Берендей, кретин ты…» блин. Что бы ещё такого сочинить? — «Это случилось в летнюю пору, Ко мне ты пришёл, был сильный понос, Помог я тогда, но от сильного жору, Снова пошёл ты в «разнос»…» Где-то в глубине дворца послышался чей-то крик души: «Это было всего один раз! Когда ты уже наконец забудешь?!» — Ни-ког-да! — В ответ протянул Кощей и снова расхохотался. Хоть он и издевался над обитателями дворца, в частности над Берендеем, он делал всё от безнадежности и бессмысленности ситуации. Другого в данный момент он просто ничего не мог, да и это уже было из последних сил. Ему крайне не хватало воды. Жажда мучала его всё сильнее. Он не умрёт, нет, по крайней мере не сейчас, но чувствовать, как твоя жизнь утекает с каждой каплей воды, упавшей со сталактита где-то в глубине подземелья крайне… — Раздражает! Это просто издевательство! Хуже пытки! — Прокричал куда-то в пустоту Кощей, а потом уже тише добавил — Не боишься пожалеть об этом, Берендей? Я ведь всё равно рано или поздно найду выход из данной ситуации и тогда… Он не успел закончить свою мысль, как послышались приближающиеся шаги. Дверь отворилась и увидев кто посетил его на этот раз Кощей ощерился не хуже Волка. — Ты! Дьявольский ублюдок! Что, решил посмеяться надо мной? — Какой же ты грубый. Не для этого. Я пришёл предложить тебе сделку…