Таймер

Кап-кап В потемках с кровати на человека хищно сияют ядовитой желтизной глаза и полная клыков пасть. Ночная темнота смазывает и скрывает очертания, с трудом удается разобрать силуэт… Находись Билл в метре-двух от существа. Денбро же поднялся впритык. Сантиметров двадцать от силы до глаз и порядочно освещаемой ими пасти! А может и вовсе закрытая (пока!) пасть подсвечивается изнутри?! Почти как Хэллоуинская тыква... Парень остолбенел – потерял контроль над телом. Фонарик остался лежать где-то внизу, освещая тьму под кроватью. Впрочем, фонарик – это последнее, о чем Заика Билл сейчас мог думать. С секунду Билл так и стоял. Совершенно глупо смотрел перед собой, силясь понять, что вообще происходит. Моргнул – резко понял. Не менее резко заорал и отшатнулся – тварь собралась атаковать. Ровный пол в мгновение ока показался полным препятствий, подросток запнулся и с грохотом повалился на пол в тщетной попытке побега. Западня. Ему не сбежать. Больше нет секунд форы! Парень спиной попятился к стене, отполз и врезался. Существо нигде не просматривалось, либо же закрыло глаза! Кажется или в комнате стало намного темнее? Билл клясться был готов – когда он был на кровати, то в комнате яснее было, чем сейчас. Унять дыхание бесполезно. Оно здесь! Оно где-то тут! Жить Билл хотел. Очень хотел. Оттого не бросил надежду и предпринял попытку подскочить и рвануться к двери. – Поцелуй меня, За-за-заика! – Издевательски произнес на полпути к двери кошмарный голос, прежде, чем Билла схватила чья-то ручища за горло и врезала в стену. Знакомая ситуация, но в этот раз иная Воздух выбило из грудной клетки. Если бы Билл мог нормально, как при дневном свете, видеть свою комнату – узнал бы, какого это, когда все темнеет перед глазами и невозможно разобрать что-то, в то время, как боль играет всюду по телу. Денбро не видел до этого, зато чувствовал сейчас, и паника всколыхнулась выше. Страх. Это чудовище опасно, Оно хочет убить. Билл чувствовал его злость. Дыхание перекрыло, пусть Оно его отпустило и теперь подросток был зажат между тварью и стеной. Оно что-то делало со своей подсвечиваемой фарами-глазами рожей, инстинкт самосохранения у человека бил сильнее некуда. Еще немного. Доля секунды. Кинется! Билл отчаянно закрыл скрещенными руками лицо и вскрикнул, когда ему показалось, что настал момент смертельного рывка. Секунда. Другая. Тишина. Яркий свет. Дверь распахнулась. – Билл! – На пороге стояла растрепанная и перепуганная Сара Денбро. – М-мама? – Билл выпучил глаза. Что за?.. – Что тут творится?! – Женщина окинула взглядом комнату. – Что ты творишь, Билл? – Я? – Не веряще переспросил старший, а теперь и единственный сын. – Ты видишь здесь кого-то еще? – Н-нет! – Сию секунду выпалил отрицание подросток. – К-кошма-мар! Мне п-п-приснился кошмар! – Почему твоя комната похожа на помойку?! А это что? – Женщина подошла к кровати и достала из-под нее светящийся фонарик. – Бугимен «случайно» забыл? Билл стрельнул глазами по комнате. И в правду, как будто Армагеддон прошел. А ведь скидывал, вроде бы, только одеяло! – Я п-после сна н-не о-отошел, мам! – Оправдался подросток. Сказать честно, это была первая хоть какая-то нормальная реакция, помимо истерики, матери на него за долгое время. Билл пребывал в смятении. Как вышло так, что она проснулась? Ведь гора снотворного и аппатия ко всему... Разве ей не все равно? Почему она ведет себя так и выглядят, словно Джорджи жив и все в порядке? Билла прошиб холодный пот. А если Джорджи жив и все в порядке? Это… Это был кошмар? Ужасный сон о смерти брата и о том, что прошло намного больше полугода? – Сколько раз тебе говорить не смотреть на ночь ужастики? Приятно тебе орать среди ночи? – Н-нет, – все внимание Билла приковала к себе открытая дверь, из-за которой в комнату любопытно заглядывал Джорджи. Это всего лишь кошмар. Все приснилось. На руку Денбро пока не посмотрел бы ни при каких обстоятельствах. По крайней мере, сегодняшней ночью так точно. Все живы и никто не пропадал. Рука его должна быть пуста и чиста. Подросток, пока мать распиналась в отчитывании, ухватился за сердце, стараясь это сделать как можно более медленно и без подозрений родительницы. Сердце болело. Там что-то перещемило или заклинило, но Билл понял, что душащие цепи вины отпустили его. Этого не было. Он свободен. Джорджи жив и сейчас старается не обращать на себя внимание миссис Денбро, но в то же время корчит за спиной матери смешные рожи. На утро Билл брата в доме не нашел, сколько ни искал и ни звал. Мать не сказала ни слова. Сама атмосфера дома сомкнулась затянувшимся ужасом потери.

***

Человеческое отчаяние и клокочущее желание уничтожить весь этот мир. Денбро гневно пускал один за другим камни в озеро. Это должно помочь расслабиться. На деле – ничего подобного. Ричи он на данный момент ненавидел более всего на свете. Вечная балаболка на паникующе ищущего младшего брата Билла спокойно заявила, хоть и с запинкой, что он, вроде как, умер, увы, больше полугода назад. Тозиер также быстро попросил прощения за свои слова следующим потоком слов, но паника, вместе со всей верой Денбро, треснула по швам. Он не спал ночью. Мама ушла, а Джорджи, не желая попасть под раздачу, смылся немного раньше. Идти к нему брат не решился – Джорджи жив и здоров, а вот мать лишний раз сейчас злить не надо. Билл провалялся в кровати до утра, не смыкая глаз. Джорджи жив. Ничего не было. И погода. Темень. Осень сейчас, не иначе. Откуда бы такому холоду летом? На душе Билли полегчало. Впервые он мог подумать о чем-то еще, кроме смерти брата. Теперь он не отведет от него глаз, не позволит никуда ходить одному. То, что ночью казалось явью, теперь стало кошмаром и фобией. Несколько часов парень был загнан в угол собственного осознания. Все вокруг могло быть не тем, чем кажется. Страх. Человек боится того, что не понимает. Денбро запутался и потерял нить событий. Где он? Когда он? Он опять уснул и это продолжение кошмара или это, наоборот, кошмар приснился ночью? Монстров не существует. В одном действии сна был и монстр, и нормальная мама, и Джорджи. Выходит, Джорджи приснился? Мама приснилась? Билл гневно один за другим кидал плоские камешки в воду, отсчитывая «блины». Вуди со всех сил, практически вслепую бежал по лесу. Низкие ветви хлестали его по лицу, а кусты подцепляли и рвали одежду. Шестнадцатилетний подросток подвернул себе ногу, несколько раз упал и разодрал себе в кровь ладони, но остервенело бежать, петляя и время от времени меняя направление, не прекратил. Так бежит человек, которого не станет через несколько минут. Дыхание сбилось, а боль в ноге стала невыносимой. Вуди забежал за ближайшее дерево и вжался в него спиной. Тяжелое рваное дыхание разлеталась на многие метры вокруг, поэтому Эртон зажал себе рот. Тело сотрясала дрожь, глаза в панике бегали перед собой, а уши, на сколько мог человеческий слух, максимально прислушивались к лесу. Оторвался? Вуди пугливо и робко, но только через минут десять, как все стихло, выглянул из-за своего дерева. Летняя Пустошь – по-своему прекрасное место. Если осенью, когда все листья опадут, здесь смело можно ставить декорации хоррора, то сейчас Пустошь по-летнему цвела красками. Еще не вечер, и вдалеке звучала одинокая трель птицы. Это место не мертво, как бы не показалось Вуди изначально. Подросток облегченно прислонился спиной к дереву и прикрыл глаза. Он оторвался. Боги, он сумел убежать! Облегченно выдохнув, Вуди Эртон собрался перебраться подальше через лес, к озеру, а потому, успокоившись, повернул голову вправо... и расширил от ужаса глаза, коротко вскрикнув. Вендиго, стоявший в нескольких десятках сантиметров от подростка, разинул пасть звериного черепа и пронзительно завопил. Уши заложило. Нет, Вуди ощутил боль. Должно быть, звук слишком громкий. Парень ломанулся прочь, наивно пытаясь оторваться. – По-мо-ги-те! – Кричал Вуди Эртон, но не слышал собственного голоса. – ПОМОГИТЕ!!! Из ушей его текла кровь, но Вуди некогда было остановиться и подмечать этот факт. Он оглох. Однако, бежал в болезненной тишине, не разбирая направления. Вендиго появился сбоку. – Сорок ч-четвертый! – Кидание камня. – С-семь! Билл кидал камешки в воду под успокаивающие звуки природы. Мутноватая зеленовато-коричневая вода поглощала милостиво предоставляемые дары, а Денбро со временем чувствовал, что его потихоньку отпускает. Парень вздрогнул и едва не свалился в воду, когда из леса донесся громкий вопль: – По-мо-ги-те! Чудом удержав равновесие, Билл мгновенно обернулся назад, в сторону крика. Через несколько секунд вопль повторился вновь, но более громко и затравлено. Денбро, не медля, ринулся прямиком в лес, к кричавшему. – Э-эй?!!! – Крикнул Билл в ответ. Где кричавший? Кричал всяко мужской голос. Что случилось? Кто-то ранен? В Пустоши нет или же крайне мало опасных зверей, они странным образом испокон веков предпочитают обходить это место. – ЭЙ!!! – Сильнее крикнул Билл, надрывая легкие. – Я-Я ЗДЕС-СЬ!!! Низкие ветви и кусты не хуже кричавшего хлестали Денбро по лицу и телу. Одна из них рассекла до крови щеку. – Э-ЭЙ?!!! – Подросток остановился, намереваясь сообразить, в какую сторону бежать – человек кричал очень давно, пусть это равно нескольким минутам назад. Биллу показалось, что что-то треснуло или хрустнуло впереди. Парень незамедлительно бросился в сторону звука. Пеннивайз с упоением вгрызался в плоть все еще живого существа. О, да! Этот непередаваемый вкус леденящего душу ужаса и боли. Какой прок убивать добычу быстро, если можно растянуть наслаждение? Вуди кричал, надрывая глотку, но вскоре голос сорвался и пропал, а сил оставалось на то, чтобы только булькать, давясь собственной кровью. То чудовище… Оно нагнало его, он… Он снова не вовремя подвернул ногу. Вендиго не позволил встать, он сделал несколько хищных шагов к отползающей на спине жертве и изменился, перетек во что-то другое на глазах паренька: тварь из переплетения звериных костей, шерсти, корений и сучьев деревьев как-то неуловимо перетекла в… демонического клоуна. Этот клоун… Он что-то сказал, но Вуди не слышал, а затем рот клоуна перестал быть ртом и стал пастью. Эртон кричал, надрывая глотку. Тварь издевалась, она, вместо того, чтобы загрызть за один миг, игриво пробежалась когтистыми пальцами, вспоровшими белую ткань перчаток, по ноге. Остановилась, хитро глянула на подростка. Человек от страха забыл, как дышать. С хрустом, не слышимым для Вуди, сомкнула пальцы на коленном суставе и, повозив когтями внутри, одним движением вырвала коленную чашечку. Вуди захлебнулся воплем боли и попытался отшатнуться, бесполезно отползти, а чужие пальцы поползли к кисти человеческой руки, переплетаясь с ее… Клоун недовольно цокнул, видя трепыхания, и вновь что-то сказал, даже запричитал, но Вуди захлебнулся в новом крике, окончательно разодравшем глотку, и только лишь дернулся, удерживаемый на месте – правой руки у него теперь не было. На месте плеча зияла разворошенная, практически в прямом смысле, дыра – монстр вырвал руку прямиком с плечевым суставом и сейчас, запихнув ее по локоть в пасть и откинув свою голову, сидел и жрал, ни капли не давясь. В глазах подростка все потемнело, он не слышал ничего и ничего не ощущал, кроме боли. Он не видел того, как тварь, покончив с рукой, аппетитно уставилась на его живот, он не чувствовал, что происходило дальше, не чувствовал, как его печень покинула тело, вытаскиваемая клыками чудовища через прогрызенную в пару коротких укусов дыру. Вуди не кричал – давно уже никак. Голос пропал и, кажется, он откусил себе кончик языка, во всяком случае, Эртон помнил, он чем-то подавился. Чудовище, упиваясь, пожирало его плоть, но Вуди было все равно. Он умер вскоре после того, как лишился печени. Билла трясло. Он слышал все. Все, вплоть до последнего крика. В кошмарном сне он не ведал, отчего человек мог так кричать. Сперва была тишина после словесного крика, но через какую-то минуту или менее она сменилась на… Денбро зажал себе рот. Рвотный позыв подкатил к горлу. Бежать и спасать кого-то подросток теперь не решался. Он слышал один раз донесшийся до него ликующий рык твари. Помочь он не сможет. У Билла нет никакого оружия и сомнительно, что лесную тварь можно взять простой палкой. Если бы он был не один, если бы вокруг него были Неудачники, то Билл бы ни капли не сомневался. Они взяли бы палки и камни, а Ричи вообще таскает с собой рогатку… Можно было попытаться помочь при таких обстоятельствах. Но Билл был один. А крики стихли. Сразу после и раздалось то рычание. Он не успел. Да и успел бы? Тихо, стараясь не издавать громких звуков, Денбро начал уходить подальше от места кровавой пирушки, а в этом подросток не сомневался. Он подхватил с земли палку, то и дело рыскал глазами по сторонам. Удача повернулась к нему лицом и ни одно живое существо по пути к выходу из Пустоши не встретилось. Домой Билл не зашел, он туда заполз. Через силу переставлял ноги по лестнице наверх, к своей комнате. Рана покрылась коркой, нужно будет все равно продезинфицировать, но это потом. Позже. Если тогда будет в этом прок. Парень повалился на кровать. Он не смог ничего сделать. Он слышал, что и как человек умер. Билли уткнулся в подушку, не сдерживая слезы. Ночной сон, кошмар наяву, не понятно, что с соулмейтом. Он устал. Он очень устал. Почему чем дальше, тем хуже становится жить? Пропажа Джорджи, родители похолодели к нему, постоянные сочувствующие взгляды в школе, соулмейт, который вообще непонятно чем является. Билл готов был поверить, что сходит с ума. Подушка начала намокать, Денбро приподнялся, откидывая ее. Взгляд покрасневших глаз предательски пробежался по комнате. Когда все станет в порядке? Когда черная полоса жизни сменится белой? Взгляд зацепился за что-то постороннее на подоконнике. Окно открыто… Чего? Но Билл не открывал его сегодня. Парень утер тыльной стороной ладони слезы. Не стоит рыдать понапрасну. Сделанного не воротишь, да и он не ребенок. Нужно учиться сдерживать эмоции. Билл слез с кровати и подошел к узкому подоконнику. На нем каким-то желтым куском ткани было что-то накрыто. Денбро нахмурил брови. Что за фокусы? Ричи? Это в его духе, но как он сюда мог попасть? Через окно?! Но ведь второй этаж! Билл сдернул желтый лоскут ткани. Отшатнулся от увиденного в сторону и на этот раз не сдержал рвоты. Быстро приступ не отпускал и лишь когда желудку точно было нечем заставить хозяина выворачиваться наружу, Денбро попятился к кровати, вытаращившись сперва на подоконник, а затем на желтый кусок ткани. «Любопытная пара» – Словно бы язвительно гласила кровью надпись на подоконнике… в сантиметре от человеческого сердца, ранее прикрытая вместе с ним, как блюдо крышкой в ресторане, желтым, разящим канализацией кусочком дождевика.