You Bewitched Me

      — Ты же не замышляешь что-то в своей милой светлой головушке? — Себастьян лежал на ее кровати, раскинув руки и это зрелище безумно отвлекало Лиззи от ее цели — вытянуть из вампира все, что можно. Ведьма хмыкнула, слегка сощурившись — Себастьян мог быть невероятно проницательным. Но и Лиззи могла быть невероятно скрытной — когда дело требовало того. — Я ничего не замышляю, — Элизабет послала ему ухмылочку, неосознанно подходя ближе, — Я же не ты, Себастьян. Парень на кровати рассмеялся своим невероятным голосом с хрипотцой, что заставило Лиззи вздохнуть, понимая, как же будет сложно вывести такоговампира на чистую воду. Себастьян выглядел слишком горячо в расстегнутой рубашке и темно — синих брюках, а ведьму слишком тянуло к плохим мальчикам. — Только не ври мне, Элизабет, — Себастьян приподнимается на локтях, немного сминая простынь и кидая вопросительный взгляд на девушку, стоящую рядом с ним. Ведьмочка лишь закусила нижнюю губу, стараясь не опускать взгляд ниже шеи вампира. В конце концов, она же не святая Джо, которая не думает о сексе от слова совсем, зачарованно глядя на Лэндона. Тот кстати вообще думает ни пойми о чем, но точно не о Джози. Лиззи знает это, потому что замечает такие вещи. Врожденная проницательность, как любит говорить ее мама, ничего не поделаешь. Ведьма всеми силами пытается думать о сестре, об их дурацких недоотношениях с Кирби, о скором приезде мамы, — словом о чем угодно, но не о Себастьяне. Вампир буквально завораживает ее каждым движением, каждым дрогнувшим мускулом и каждым прикосновением. Лиззи не может не отметить его прекрасное телосложение и его одурманивающую улыбку и эти легкие ямочки, когда он снисходительно смотрит на нее.       И его глаза, в которые она так старается не заглядывать. Потому что рациональная ее часть понимает, чего Себастьян добивается. Она верит, что он не убьет ее и даже не обидит, но во всем остальном она не может слепо доверять пятисотлетнему вампиру, который внезапно «застрял» с ней во всех смыслах. Потому что Лиззи наложила несколько заклинаний. И одно из них было свидетельством ее слабости. Заклинание, удерживающее Себастьяна неподалеку от нее. Словно невидимая цепь, закрепленная на шее вампира, не позволяющая покидать Мистик — Фоллс, по крайней мере без Элизабет. Она просто хотела все контролировать. Она просто хотела знать, что он не убил еще несколько невинных. Она просто… хотела, чтобы этот чертов вампир был рядом с ней.       — Ты же врешь мне, почему я не могу, — Лиззи наконец решается скользнуть взглядом по его слегка приоткрытой груди, а затем быстро поднять до уровня его губ. Черт! Ей так хочется поцеловать Себастьяна еще раз (она забирает все эти глупые слова про его «неумение» целоваться назад), просто дотронуться до него, просто быть ближе к нему. — Потому что я могу вцепиться своими клыками прямо в твою нежную шейку и это все закончится, — Себастьян улыбается, словно чеширский кот, невероятно довольный собой. Он лукаво щурится, садясь на кровати и не отрываясь, наблюдает за малейшими изменениями в лице ведьмочки. Немного удивления, растерянности, а потом так нравившийся Себастьяну вызов в ее глазах. — Не закончится, — непроизвольно улыбнувшись, говорит Лиззи, делая последний шаг и упираясь коленями в кровать, — Ведь ты обещал, — она наклоняется к нему, легонько упираясь тоненьким пальчиком в его грудь, выводя непонятные узоры на бархатной коже вампира. Себастьян ловко тянет ее на себя, через секунду уже нависая над Лиззи, что не выглядит испуганной. Она видит, что вампир играет, и если честно, ей тоже нравятся такие игры. Лиззи чувствует его горячее дыхание в районе своей шеи, и его холодные руки, играющиеся с ее волосами, и этот взгляд, полный нежности в его бездонных глазах… Все тело покрывается мурашками, а сердце начинает биться в несколько раз быстрее. Она знает, что он почувствует это. И ведьма не хочет, чтобы его прикосновения имели такую силу. Себастьян проводит большим пальцем по ее подбородку, словно очерчивая невидимую линию, заставляя Лиззи шумно выдохнуть. Она больше не может сдерживать себя, когда все мысли ее сейчас — целовать каждый сантиметр его кожи. Джози убьет ее, если узнает, что происходит сейчас в их комнате, где еще недавно они спорили о том, кого папа возьмет в кино. — Ты же знаешь, что мне хочется сделать, Элизабет? — губы Себастьяна на ее ключице сводят ведьмочку с ума, но его вкрадчивый голос все-таки достигает сознания. Лиззи слегка усмехается, зная, что он не сделает это без ее разрешения. И самое ужасное, она совсем не против. — Прекрати болтать! — Элизабет отрывается от него, а потом снова прижимает со всей силы к себе, чувствуя свой сбитый пульс и его неровное дыхание, — Действуй, — срывается с ее губ, когда она сталкивается с его устами. Ее ноги обвивают его тело, словно они делали это уже тысячу раз, а руки зарываются в волосы. Лиззи хочет его, сейчас же! Их жаркий поцелуй прерывает испуганный вздох, а Лиззи мгновенно становится стыдно, очень стыдно. Она даже не хочет отрываться о Себастьяна, потому что она знает, что увидит. На пороге их комнаты стоит Джози, и в ее глазах светится такой гнев, который Лиззи даже не могла припомнить. Сестра буквально испепеляет ее взглядом, а потом со всей силы с помощью заклинания откидывает Себастьяна. Парень оказывается на полу, а Джо все также смотрит на сестру. — Как ты могла? — ее голос срывается на крик, а в глазах море тягучего разочарования, — Он хотел убить нас! На секунду земля уходит из-под ног уже и у Лиззи. Она вихрем вскакивает с кровати, поправляя волосы и немного поднявшуюся кофту, не обращая никакого внимания на потирающего ушибленную шею Себастьяна. Хотел убить нас! Чертовым набатом в голове и эти слова сестры въедаются в мозг, раня Лиззи. Она же была уверена, что он не причинит ей вреда. Он сам сказал ей, а она поверила. — Он конечно не подарок, — Элизабет пытается успокоить бешено колотящееся сердце, — И ему около пятиста лет, и он убивал сотнями, и я уверена делал другие ужасные вещи, но…он не хотел убивать нас, — неуверенно заканчивает Лиззи, тушуясь под красноречивым взглядом сестры. Блондинка в смятении поворачивается к Себастьяну, надеясь найти в его взгляде ответы на все вопросы. Но он зло смотрит на Джо, игнорируя ее. В душе поднимается разочарование, и такое ощущение, что ее предали. Ведь Лиззи доверилась ему, потому что его глаза говорили за него все. И ее наверное тоже. — Ты сам расскажешь ей, или сказать мне? — тем временем интересуется Джози со злой усмешкой смотря на молчащего Себастьяна, — Твой новый «интерес» и наш… гм… новый одноклассник имеет свою миссию и чтобы ее исполнить, ему были нужны мы… Она хочет сказать еще что — то, но вампир в одно мгновение оказывается рядом с Джози, со всей силой сжимая ее шею. Из уст ведьмы вырывается пару хрипов. Лиззи видит, что сестра не может произнести заклинание — то ли из — за рук на ее шее, то ли потому, что магия из очередного артефакта так некстати закончилась. Но еще блондинка знает, что Джо не раз спасала ее жизнь — Лиззи должна была оплатить тем же. С ее губ срывается всего несколько слов на непонятном вампиру языке, и вот его голову пронзает чудовищная боль. Он отпускает Джо, хватаясь за виски. — Говори, Себастьян, — на лице Лиззи уже нет никакого страха или разочарования, или других чувств, — Иначе я не прекращу, — добавляет она, замечая, как вампир оседает на пол, все еще мучаясь от боли. Джо дотрагивается до руки сестры, заставляя ту остановиться. И Лиззи внимает беззвучному совету. Боль исчезает, а разум Себастьяна проясняется. — Я расскажу тебе, Элизабет, — он поднимается на ноги, отряхивая рубашку и поправляя воротник. В его жестах все еще сквозит аристократическая утонченность, как будто он так и остался в тысячу пятисот…не важно. Он подходит к ней, протягивая руку — как галантно со стороны вампира, грозившегося убить ее с сестрой. Но о, неожиданность Лиззи кладет свою руку в его, а потом слегка извиняюще смотрит на Джо. — Только тебе, — Себастьян красноречиво смотрит на Джози, а затем на сверхъестественной скорости перемещается вместе с Лиззи. Они оказываются в небольшом скверике, недалеко от школы — пансиона Сальваторе. Никаких людей поблизости, лишь покачивание вековых деревьев. По всюду опавшая листва, а в воздухе пахнет запеченными яблоками — Лиззи ставит сотню, что кто — то неподалеку готовит прекрасный яблочный пирог. Зальцман буквально ощущает «присутствие» осени, той прекрасной, юной и озорной ведьмочки, как любила ее описывать ей мама.        Себастьян не отрываясь, смотрит на нее и Лиззи хочется провалиться под землю. Никто никогда не смотрел на нее так. Будто она дороже всего на свете. Для него. Лиззи ее жалкие семнадцать, а этому привлекательному вампиру пятисот лет, в течении которых он делал отвратительные вещи и это ему нравилось. Пятьсот чертовых лет, в течении которых он мог делать все, чего пожелает. Потому что он бессмертен и невероятно красив и Элизабет уверена, что девушки всех времен были его. И он просто восхитителен, черт возьми. Лиззи не замечает, как сама смотрит на него. Она ни на кого так не смотрела. — Расскажи мне сейчас же, — она кладет руки на его плечи, сжимая ткань рубашки в свои кулаки, показывая свою невероятную заинтересованность и ох, немного нервозности. Ей так хочется, чтобы Джо хоть раз ошиблась. Но внутреннее чутье с сожалением подсказывает, что Себастьян причастен. А она так хотела расслабиться. Видимо, ей не светит. — Я скажу все, — Себастьян сокращает расстояние между ними и произносит это уже в ухо девушки, — Но ты выслушаешь меня до конца и даже не думай заставить меня повторить все это. Ты поняла меня? — он резко отрывается от нее и поднимает взгляд, смотря в такие открытые и невинные сейчас глаза девушки. Он серьезен и собран в этот момент, а значит Элизабет должна быть умной ведьмочкой и не перебивать его. Лиззи кивает, но такой приказной тон Себастьяна не нравится ей. — Мне стукнуло пятьсот семьдесят лет, Элизабет, — он начинает свой рассказ витиевато, но Лиззи старается следить за важными деталями, а не за общей картиной, — Я знал огромное количество вампиров, и первородных конечно тоже. На секунду его лицо растягивается в довольно искренней улыбке, словно воспоминания о древних вызывают в нем теплые чувства. — Ты наверное немного удивишься, но я несколько причастен к истории с двойником пятисотлетней давности. Ох, я знал Катерину Петрову тех времен! Бедная, испуганная девушка, недавно обращенная, бегущая от самого могущественного существа на всей планете. Если бы ты видела, Элизабет, сколько отчаяния было в ее глазах. Как она просила Кассандру помочь ей. Ты ведь любопытная, я знаю, — он наклонил голову вбок, давая Лиззи немного помучится от того, что она не сдержалась и выяснила все о бывшей любви вампира, — Мне это нравится в тебе. Так что, если ты позволишь, я не буду рассказывать о том, кем для меня была Кассандра. Она была отличной ведьмой. Могла сжечь целые деревни одним лишь словом, а потом как ни в чем не бывало, продолжить наш разговор, — Себастьян усмехнулся, предаваясь приятным для него воспоминаниям, — Люди в округе говорили, что она сумасшедшая. Сбрендившая, так ничего не понявшая ведьма, нещадно пользующаяся своей силой. Ее сила была огромна и не по годам дана юной ведьме. У нее не было наставников или родных, чтобы помочь справится с огромным количеством магии. Сила внутри нее была безгранична, настолько, что кланы боялись ее, как огня. Кассандра не всегда контролировала магию, иногда прибегая к темной. Она нарушила баланс несколько раз, но так и не поплатилась за это. По крайней мере, тогда.       Он замолчал, переводя взгляд на озадаченную Лиззи. Она конечно знала эту старую, как мир и уже наскучившую ей историю про Кэтрин, печально известного двойника Елены Гилберт. Точнее, как раз Елена была двойником той, хотя этих самых двойников было гораздо больше… Эта тема всегда раздражала ее маму. И бесила ее саму. Одна лишь Джо с детства постоянно лезла с расспросами к Аларику, пытаясь узнать новые подробности этой драмы с двойниками. И вот теперь, слышать от Себастьяна о Кэтрин было странно. Она даже не чувствовала той невидимой неприязни к Кассандре, что была поначалу. Лиззи видела, как Себастьяну приятны воспоминания о ней. И эта улыбка, непроизвольно возникающая на его губах, наверно стоила того, чтобы продолжать слушать. — Наверное, слухи о Кассандре и ее непомерной силы расползались очень быстро. Скоро Катерина Петрова посетила мой скромный особняк, где мы с Кассандрой жили в то время. «Мы» немного резануло слух, но Лиззи мужественно вынесла это, не замечая неприятное чувство, расползающееся где — то в районе желудка. — Катерина умоляла ее помочь. Она просила на коленях, обещала любую плату за это. Ей нужно было скрывающее заклятие невероятной силы, чтобы приближенные ведьмы первородного не нашли ее. Кассандра не особо хотела разборок с древними. Уже тогда ведьма была наслышана о них и о том, как они карали неугодных. Кассандра любила играть с дьяволом, поэтому согласилась на сделку… Англия, 1495г. — На последнем собрании ковена, одна из ведьм успела шепнуть мне кое — что, — ее голос всегда был отличным успокоением для Себастьяна. Он, встав со своей кровати, лениво скользнул взглядом по ее светлым волосам, которые скрывали прекрасную тоненькую шею. Хоть ему уже и было больше тридцати лет, Себастьян чувствовал себя все еще тем семнадцатилетним мальчишкой, которого обратили, чтобы не дать умереть. Быть вампиром оказалось весьма сложновато для него. Жажда крови затуманивала его разум уже десяток лет, а он никак не мог совладать с собой. Кассандра стала спасением для него. Ведьма была столь же юна, как и он, но умела владела собой и также обладала кровью с просто восхитительным вкусом. Она была прекрасна. Молочная кожа, длинные светлые волосы, пухлые алые губы и такие огромные бездонные голубые глаза, так напоминающие ему море, которого он никогда толком не видел. Она была идеальна и она была его. Большего Себастьян и не желал. — Ну и что она сказала тебе, моя леди? — он расплылся в лукавой улыбке, все также наблюдая из — под ресниц за его принцессой, внимательно изучающей гримуар. — Что одна беглянка хочет выторговать у судьбы свободу, — Кассандра оторвалась от изучения страниц и с вызовом взглянула в глаза рядом сидящего молодого человека, — И что она готова отдать мне все, что я пожелаю, в обмен на ее освобождение. Она с притворным ужасом раскрыла свои и без того огромные голубые глаза. — Какое интересное предложение, — пробормотал Себастьян, если честно, не особо вникая в слова своей возлюбленной. Кассандра завораживала его. Она могла быть милой девушкой, погруженной в придворные игры, могла быть властной графиней, разбирающейся с неугодными ей, а еще могла быть безумной, уничтожающей кланы и ковены ведьм, которые посмели угрожать ей. Она была такой разной и всегда прекрасной, не важно в каком образе. — Очень, — девушка потянулась, поймав на себе несколько солнечных лучей и очаровательно сморщившись. Но уже в следующую секунду ее личико посерьезнело. — Что такое, милая? — Себастьян сразу заметил перемену настроения своей ведьмочки. — Я думаю, что помогу ей, — медленно проговорила Кассандра, словно удостовериваясь, что ей действительно хочется этого. Себастьян прочертил непонятный узор на её ключице, а затем невесомо дотронулся до её шеи, словно спрашивая разрешения. И, заметив легкий кивок, с огромным удовольствием впился в белоснежную кожу. Из его уст вырвался полухрип — полустон, свидетельствующий о наслаждении. Себастьян чувствовал каждую каплю крови, которую бережно слизывал. Он боготворил Кассандру. Она подарила ему ту жизнь, о которой молодой конюх и не мог мечтать. Она помогла принять ему вампиризм, помогла усмирить инстинкты и жажду. В конце концов, отдала ему свой особняк, разрешив ему поиграться в графа. Она сделала для него все, и Себастьян был готов платить той же монетой. Кроме того, её кровь была просто восхитительна. Он готов был питаться только ей, чувствовать только ее привкус на губах. Ее кровь была бесподобна, как и сама Кассандра. Когда он наконец смог оторваться от её шеи, то почувствовал, как его кожу медленно ласкают ее пальцы. Она очертила линию его груди, а потом её руки начали спускаться ниже. Себастьян уже не мог выдержать этой сладостной пытки и в мгновение ока девушка оказалась под ним, с озорной улыбкой на алых губах. — Не сейчас, — она положила ладони на его грудь, чувствуя, как возбужден Себастьян. Ведьма вынырнула из его объятий и как ни в чем не бывало вернулась к изучению гримуара. Себастьян прохрипел что — то, а потом с деланно скучающим видом уставился на старую книгу, которой так восхищалась Кассандра. — Зачем тебе помогать этой девушке? — Ты бы знал, мой милый Себастьян, от кого она бежит, — лицо блондинки сохраняло задумчивость, так не свойственную обычно импульсивной Кассандре. — От кого же, милая? — Себастьян посмотрел на девушку. Не то чтобы судьба неизвестной беглянки его действительно волновала, но он был готов смотреть на Кассандру вечно. — От самого могущественного вампира за всю историю, — ведьма резко оторвалась от гримуара, и в её глазах загорелись лукавые огоньки, — Во всяком случае, в ковене говорят именно так. — Тебе же неинтересны дела ковена, дорогая, — Себастьян с толикой удивления взглянул в глаза девушки, но та лишь отмахнулась, — Неужели ты подружилась с местными ведьмами? Весь ковен питал неприязнь к твоей персоне, милая. Кассандра скорчила обиженное лицо, когда он заговорил про не самое хорошее отношение ковена к ней. Это было правдой. Её сила была слишком велика и очень тяжело контролировалась. Ведьмы ближнего ковена опасались ее, но хотя бы не пытались убить, как другие кланы. — С недавних пор, мой дорогой друг, — губы девушки растянулись в прекрасной улыбке, — Представители ковена изменили свое отношение ко мне. Я даже хожу на их глупые собрания. А несколько молодых ведьм души во мне не чают. Себастьян задумчиво провел по страницам гримуара, а потом проговорил: — Так ты хочешь поиграть в «спасение» бедняжки? Кассандра надула губы, словно его последние слова оскорбили ведьму. — Мне просто интересно, так ли могущественен и жесток древний вампир, как о нем говорят. Себастьян вопросительно поднял одну бровь вверх, видя, как при упоминание о древнем уголки губ девушки ползут вверх. Неприятные ощущения где — то в области давно остановившегося сердца не нравятся Себастьяну. Легкий укол ревности, не более. — Что еще тебе рассказали ведьмы ковена? — Они рассказали об одном очень старом проклятии, в которое я не верю. А еще они поделились кое — какой информацией о лорде Никлаусе. И о том, во что он превращает целые поселения. Кассандра лукаво улыбнулась, видя реакцию вампира. Потом медленно дотронулась до его губ, проведя своим пальчиком по нижней. — Я кажется понял, милая, — голос Себастьяна становится более низким, если бы Кассандра не знала его, то подумала бы, что в этом тоне есть скрытая угроза, — Древний вампир заинтересовал тебя. Девушка покачала головой, лишь переместила ладонь на его щеку, медленно поглаживая холодную кожу. — Возможно. Но мне хочется проверить свою силу тоже. Ближайшие кланы ненавидят меня, но моя сила сдерживает их. Но сдержит ли она великого лорда, чья добыча сбежала? Я всего лишь помогу Катерине, сделав одно из своих лучших скрывающих заклятий. А потом я хочу встречи с лордом Никлаусом! — на последних словах она чуть повысила воздух, словно это был приказ для нерадивых слуг, а она лишь была обычной капризной графиней. — Он может убить тебя, дорогая, — Себастьян с волнением взглянул на девушку, уже беззаботно покрывающую поцелуями его шею. Конечно Себастьян не мог продолжать говорить, млея от удовольствия. Кассандра всегда знала, как его заставить замолчать. Оторвавшись, он заметил на ее лице все ту же улыбку. — Пусть только попробует, и я сама лично уничтожу все, что ему дорого, — в глазах его ангела плясали настоящие «черти», отвлекая Себастьяна от слов. — Так эту беглянку зовут Катерина, — протянул он, словно пробуя имя на вкус, натыкаясь на гневный взгляд, — Разве я не могу поинтересоваться, моя леди? — Ты же умный вампир, ты знаешь, как дорог мне, так что, — она схватила его за шею, обвивая ее руками, смотря прямо в его глаза, — если ты дашь мне повод сомневаться, то я покараю тебя, Себастьян. Я не потерплю лжи или того, что ты выбрал не меня. Ты всегда будешь выбирать меня! — она так пронзительно смотрела в его радужку, что на секунду ему даже показалось, что это какое — то заклинание. — Я всегда буду выбирать тебя, — как зачарованный произнес он, не отрывая взгляда от Кассандры. Искры в ее глазах исчезли, возвращая привычную голубизну. — Я знаю, — легкий поцелуй оставленный где — то в уголке его губ, и через несколько секунд Кассандра снова возвращается к старой книге. Лиззи испуганно отдергивает руку от Себастьяна, чувствуя как чужие воспоминания заполняют ее сознание. Она в ужасе смотрит на вампира, чьи черные вены уже проступили около глаз, показывая, насколько все плохо. — Зачем ты сделала это? — он взрывается, оказываясь через секунду у старого столба, прижимая со всей силы к нему Элизабет, держа ту за ее шею. Всего лишь одно движение, чтобы свернуть ее этой доигравшейся ведьмочке. Она видела его воспоминания, она видела его и Кассандру. Она видела его слабости. — Зачем? Отвечай! — он кричит на нее, готовя вонзить клыки в белоснежную кожу. Лиззи дрожит в его руках, но в ее глазах — ни капли страха. Сумасшедшая, готовая умереть, но не усмирить свою гордость. — Просто ответь мне, Элизабет, — голос Себастьяна становится тише, но от этого не менее угрожающим. Она смотрит в его глаза и видит там жажду. Настоящую, не прикрытую и от этого больше пугающую. Лиззи пытается вдохнуть, но его руки, с проступившими на коже венами не дают ей этого сделать. К черту! Из последних сил ведьма впивается в рукав его рубашки, чувствуя прилив энергии. — Инсендио, — шепчет Лиззи, невольно расплываясь в улыбке, заставляя Себастьяна вопросительно поднять бровь. Рука, держащая ее, в следующую секунду загорается, начиная разрывать старого вампира от мучительной боли. — Не командуй мной, Себастьян, — Лиззи проводит рукой по покрасневшей коже, не обращая внимания на корчащегося рядом вампира, пытающегося снять злополучную горящую рубашку с себя, — И не смей угрожать ведьме Зальцман. Она бросает на него сочувствующий взгляд, когда замечает, что вампир уже лежит на траве, все еще пытаясь остановить пламя, переходящее на кожу. — И отвечая на твой вопрос, я не знаю, как получилось вытянуть из тебя воспоминания. Это неподвластно ни сифону, ни обычной ведьме, — гордо поднятая голова и уже абсолютное безразличие в тоне девушки, — Так что, можно сказать это было необъяснимым магическим явлением. И мне не принесло ни малейшего удовольствия смотреть, как ты воркуешь с сумасшедшей ведьмой, что мечтала увидеться с Клаусом. Она не любила тебя, Себастьян. Может быть любил ты, но не тебя. И знаешь, — Лиззи поджимает губы, — Мне тебя ни капельки ни жаль.