You Bewitched Me

      Они уже около двадцати минут возятся с заклинанием поиска; к тому же, маленькая лачуга, на которую они набрели в лесу, ничуть не радует Лиззи своим убранством. Она бы предпочла колдовать где-угодно, даже в пансионе, но явно не тут. Однако, выбирать не приходится. Никлаусу же как будто несколько не в тягость их вынужденные неудобства. Хотя что можно взять с тысячелетнего гибрида, который наверняка в своем отрочестве жил в местах в тысячу раз хуже. Не то чтобы юная Зальцман имела что-то против мест жительства викингов, но, в настоящее время повторять их подвиг ей точно не хотелось. Ее, если честно, все еще удивляла такая благосклонность со стороны бессмертного гибрида. Конечно, Лиззи была практически уверена, что он не тронет ее, хотя бы ради Кэролайн. Но что будет, если она доведет первородного до ручки, тем самым начав подписывать себе смертный приговор? — И все же, каково быть монстром для всех? — Лиззи знает, что ходит по очень тонкому льду, но не может удержать от маленькой колкости. Правда, не факт, что первородный гибрид с паранойей оценит это. Но он же должен держать себя в руках? Но Никлаус лишь смеется на ее попытки уколоть его: — За тысячу лет привыкаешь. И это начинает нравится, в какой-то степени. Лиззи театрально приподнимает брови и приоткрывает рот: — Неужели? Вот уж не могла подумать. Клаус прячет улыбку и возвращает серьезный тон: — Что там с заклинанием? Он где-то поблизости? Лиззи тоже становится донельзя собранной: — Я не могу найти его. Зато все указывает на местоположение этой Кассандры. Ведьма хочет, чтобы мы нашли именно ее. Она могла скрыть Себастьяна. Клаус задумывается, на его лбу пролегает морщинка, и он немного прищуривает глаза: — Тогда давай для начала встретимся с этой ведьмой. Воздух мгновенно наэлектризовывается; Лиззи чувствует легкое покалывание в ладонях. Магия просится наружу, и сдерживаться труднее с каждой секундой. Что-то не так. И в следующую момент Элизабет понимает, что именно. Лачуга мгновенно вспыхивает; огонь распространяется по помещению за доли секунды, охватывая языками пламени стены, пол и потолок. Клаус хватает ее за руку и, используя сверхскорость вытягивает из здания. Юная ведьма чувствует, как глаза нещадно щипят, а на одной руке красуется свежий ожог. — Никлаус Майклсон просил встречи? — когда Лиззи наконец может четко видеть все происходящее, то замечает, как Кассандра с убийственно милой улыбочкой смотрит на первородного гибрида, который заслонил ее, Лиззи Зальцман. Клаус усмехается: — Говорят, ты очень хотела меня увидеть еще давно. Как жаль, что я даже не запомнил твоего имени, ведьма. Кэсс закатывает глаза: — С годами ты стал не таким интересным, Никлаус. — Сейчас и узнаем, — Лиззи не успевает моргнуть, как гибрид в долю секунду оказывается у ведьмы, и, не церемонясь, прокусывает ее шею. Кровь брызгает во все стороны, но когда глаза Клауса приобретают оранжево-золотистый оттенок, Элизабет невольно ежится. Такой Клаус Майклсон — действительно пугающий. Первородный небрежно откидывает ведьму от себя, и, облизнув губы, собирая оставшуюся кровь, сообщает: — Надеюсь, ты не очень впечатлительная, Элизабет. Лиззи морщится, наблюдая за увеличивающейся лужей крови, в которой сейчас лежит тело могущественной Кассандры: — Я видела вещи и похуже. По-моему, было слишком просто. Клаус лишь расплывается в улыбке, обнажая очаровательные ямочки. Он уже хочет сказать что-то, но в следующий момент Лиззи слышит хруст сломанной шеи. Юная ведьма испуганно раскрывает глаза, и в следующую секунду мощная волна энергии отбрасывает ее к уже догорающей лачуге. Зальцман-младшая падает на колени, и, подняв голову, видит перед собой абсолютно живую ведьму, светлые концы локонов которой сейчас покрыты кровью, так же как и темное обтягивающее платье. — Вау, — Кассандра немного прищуривает глаза, делая взгляд похожим на «кошачий», и медленно проводит язычком по нижней губе, слизывая оставшуюся там кровь, — Я ожидала от бессмертного Никлауса большего. Ее голос опасно мягкий, а в глазах пляшут черти. Лиззи чувствует, что ведьма не собирается церемонится. Кажется, у нее проблемы. — Не бойся, — Кассандра чуть наклоняется к ней, и проводит рукой по гладкой коже лица, останавливая ладошку около подбородка. Лиззи застывает; и то ли от страха, то ли от еще чего не может пошевелиться, словно ее парализовало. Холодная ладонь Кэсс лишь заставляет ее стиснуть зубы, и молча встретиться взглядом с могущественной ведьмой. Лиззи никогда не была глупой, и соответственно не тешила пустых надежд, поэтому сейчас все нутро девушки кричало ей о том, что один неправильный шаг, и она покойница. Силы не равны, и юной ведьме-сифону не под силу победить практически пятисотлетнюю, которая еще и получила огромное количество магии после ритуала. Лиззи бросило в жар, от осознания всей безысходности ситуации: по венам Кассандры сейчас текла сила Пустой, сила разрушительная и в купе с неконтролируемой магией самой Кассандры, практически неукротимая. Кэсс же, с удовольствием наблюдая за осознанием отчаянного положения ее маленькой противницы, с наигранной заботой пробормотала: — Мне даже немного жалко будет убивать тебя, милочка. В тебе все же есть что-то от меня, не зря же Себастьян обратил свое внимание на тебя. Но ты всегда будешь лишь блеклой копией меня. Слова больно полоснули где-то в районе сердца, но Лиззи знала, что ведьма делает это специально. Ей нужно было задеть ее, унизить, и пока Кассандра превосходно справлялась с этим. Но юной ведьме нужно было протянуть как можно больше времени, до того, как ведьма уничтожит ее. В душе Лиззи надеялась, что отвлёкшись на нее, Кассандра потеряет бдительность. Тогда ей нужно лишь дождаться, когда Клаус проснется, и, используя элемент неожиданности попытаться атаковать ведьму, а уж первородный мог бы закончить все это. Правда, оставалась еще одна загвоздка: нужно было узнать, где Себастьян, и что она с ним сделала. — А ты не боишься, что Себастьян выберет «копию», а не заносчивый «оригинал», — прохрипела Лиззи, смотря прямо в глаза своей убийце. После ее слов зрачки ведьмы превратились в шелки, что означало — Зальцман удалось попасть в точку. Кэсс со всей силы рванула ее на себя, все также держа подбородок: — Себастьян всегда любил меня. И он всегда будет выбирать меня. — Ты уверена? — насмешливо приподняла брови Лиззи, — Что-то я не вижу его рядом с тобой. Ты говоришь, что он всегда будет выбирать тебя, но, знаешь, в чем дело, — заговорщицки прошептала ведьма, — у него просто нет другого варианта. Ты ему уже не нужна, Кассандра. Смирись и иди дальше. Снова в цель: руки ведьмы задрожали от ярости, окутывающей ее. — Ты лишь жалкая пародия на меня, милочка. Себастьян не будет с тобой. Лиззи почувствовала, как ведьма сжимает ладони на ее горле, и как тяжело ей становится дышать. Да уж, совсем не так юная ведьмочка представляла возможное окончание своей короткой жизни. Она так противилась приближающемуся слиянию, но умереть от руки сумасшедшей бывшей Себастьяна ей хотелось меньше всего. Но воздуха становилось все меньше, а хватка ведьмы все сильнее. Перед глазами промелькнул образ Себастьяна, Джо, мамы и папы. Промелькнули утренние семейные завтраки, игры с Хоуп, тетушка Бонни, первый бал в пансионе Сальваторе, встреча с Себастьяном… — Прощай, милочка. Было забавно, — последнее, что услышала Лиззи, были слова Кассандры. Она почувствовала глухой удар, запоздало отмечая, что это ее собственное тело окончательно потеряло равновесие. А потом перед ней возник Себастьян, совсем близко, живой и улыбающийся. Он шептал что-то о том, как рад видеть ее, но Лиззи даже не пыталась разобрать. Если так выглядит покой, о котором так много говорила ей мама, то она не прочь была остаться тут… Навсегда. Наверное, если бы он подоспел чуть раньше, то она смогла бы увидеть сердце Кэсс, валяющееся в метре от нее. Она бы увидела, что он не подумав оборвал жизнь той, что позаботилась о нем пять столетий назад, что направила его на нужный путь, что научила его любви. И поняла бы, что он убил Кассандру ради нее. Ради Элизабет Зальцман, его маленькой юной ведьмочки, что прочно въелась под кожу, и которую он не собирался никуда отпускать. Она бы узнала, что он выбрал ее.