Прошло ещё несколько недель, за которые Уэй успел перенести три сеанса токовой терапии. Мальчик начал общаться с братом, как раньше, и в целом его состояние улучшалось с каждым днём. Непонятно, что помогало Джерарду. Возможно, терапия как-то повлияла на его физическое состояние, может, ему стало лучше после отказа от лекарств. Фрэнк был рад за друга и одновременно с этим рушился изнутри.
— Тебе уже лучше? — спрашивает Фрэнк, когда Уэй, наконец, остаётся один в комнате.
— Да, я чувствую себя прекрасно, — на его лице сияет улыбка. Джерард не пропускал приёмов пищи, начал выходить на улицу вместе с Майки и больше не страдал бессонницей, но сейчас немногочисленные сны стали не такими, как раньше. Фрэнк всё реже появлялся во снах Джерарда, от чего мальчику становилось грустно.
— Я больше не вижу сны, — обеспокоенно говорит Джи.
— Видишь, просто твой мозг забывает их к утру, — успокаивающе отвечает Фрэнк, слегка улыбаясь.
— Раньше я всегда их помнил.
— Это было раньше, — уже не так мягко говорит парень, его взгляд мгновенно холодеет и становится пустым. Если бы Фрэнк мог заплакать, то из его глаз уже давно бы потекли фарфоровые слёзы.
Джерард с радостью закрывает глаза с наступлением темноты. Засыпать стало приятно и комфортно. Стены больше не кажутся слишком яркими, потолок не стремится соприкоснуться с полом и раздавить полуживое тело, а солнечный свет не режет глаза. Комната наполнена приятным прохладным воздухом, от которого благородно спасает тёплое махровое одеяло.
Медленно погружаясь в сон, Уэй начинает видеть перед глазами разноцветные яркие пятна. Всё как в его мечтах: он шагает по оживлённым улицам Нью-Джерси, высокие здания кофейных тонов излучают какую-то особенную теплоту, высохшие оранжевые листья переливаются в лучах заходящего солнца, где-то вдалеке слышится тихая музыка. Люди вокруг кажутся очень добрыми и улыбчивыми, запах влажного после дождя асфальта въедается в нос. Джерард чувствует себя умиротворённым и таким счастливым. Вдруг взгляд падает на фигуру, бегущую прямо на него. Перед лицом вырисовывается улыбающееся лицо Фрэнка, и через несколько мгновений они уже находятся в объятиях друг у друга, стоя посреди улицы.
— Фрэнки, я так скучал, — шепчет мальчик, уткнувшись носом в чужую мягкую шею.
— Я тоже скучал по тебе, — говорит Фрэнк и ещё крепче сжимает друга своими руками. Они отправились в сторону ближайшей кофейни, где продавался любимый напиток Джерарда, но, конечно, в этом сне они могли взять сколько угодно, а главное всё бесплатно. Они шли вдоль местного сквера, одаривая друг друга искренними улыбками и тихими смешками. Идеальный вечер для того, чтобы посидеть под деревом в парке со своим лучшим другом. Именно так считал Джерард. Его сны всегда были олицетворением самых откровенных мечтаний и самых смелых желаний.
Рука Уэя осторожно коснулась татуированных пальцев, которые в ответ нежно сжали его ладонь. Друзья обменялись смущёнными взглядами, и Джи немного сократил расстояние между ними. Ещё один мельком брошенный взгляд, пара неловких прикосновений, вот рука Фрэнка осторожно касается шеи Джерарда, молчаливая пауза. Губы мальчика накрывают чужие влажные губы. Поцелуй кажется немного смазанным и очень мокрым, но Фрэнк не возражает наоборот, позволяет Уэю проникнуть языком в свой рот. Одно из самых страшных желаний Джерарда прямо сейчас становится реальностью, но только во сне…
Этот вечер заканчивается в маленьком магазинчике на углу улицы, там, кажется, продают очень вкусные пирожные. Солнце начинает медленно скрываться за горизонтом, и зажигаются уличные фонари, неоновые вывески и разного рода гирлянды. Город приобретает иной вид. После поцелуя мальчик ни на секунду не отпускал чужую руку.
— Эй, Джи, — доносится знакомый голос с другого конца улицы, — уже поздно, почему ты ещё не дома?
— Майки, — удивлённо мямлит Джерард, — что ты здесь делаешь?
— Как что? Я пришёл забрать домой своего брата. Мама волнуется, — он подходит ближе, на лице виднеется улыбка. Только она не кажется парню такой искренней, как улыбка Фрэнка, она кажется наигранной и немного злобной.
— Я скоро приду, Майки, не волнуйся, — голос начинает дрожать, а пальцы сильнее сжимают ладонь Фрэнка.
— Нет, ты должен пойти домой сейчас же! — повышает голос Майки. Джерард съёживается от этого крика и неосознанно делает шаг назад.
— Отстань от него, — Фрэнк встаёт между братьями, загораживая собой старшего. Младший Уэй резко толкает его в сторону. В ответ на свой толчок Майки получает слабый удар в живот, начинается драка. Джерард находится в замешательстве, он не знает, за кого ему следует заступиться и стоит ли вообще влезать в эту потасовку. В следующий момент Фрэнк роняет Майка на мокрый асфальт и оказывается сверху, нанося удары руками.
— Фрэнк, остановись! — вопит Джерард, пытаясь оттащить черноволосого от своего брата. Фрэнк никогда особо не любил Майки, он считал его своим соперником в борьбе за Джерарда. Кто бы мог подумать, что парень готов любой ценой заполучить желанное место рядом с Уэем.
— Джи, пойдём отсюда, — говорит Фрэнк, вытирая кровь с разбитой губы рукавом своей кофты.
— Но я не могу оставить Майки здесь, — во взгляде Джерарда читается страх и отчаяние, наверное, он чувствует себя виноватым перед обоими и уж точно не хочет выбирать кого-то одного, но Фрэнк почти что вынуждает его сделать этот выбор, оттаскивая от лежащего на земле Майка всё дальше и дальше.
— Джерард, неужели ты останешься здесь с ним? Я же хотел помочь, я хотел как лучше! — парень начинает активно жестикулировать и постепенно переходит на крик. Тем временем младший Уэй безуспешно пытается подняться с земли, корчится от боли и отхаркивает тёмно-красную, почти чёрную, кровь.
— Дж-ииии, — слышится хриплый стон из уст Майки. Мальчик переводит глаза с Фрэнка на брата и делает несколько несмелых шагов по направлению к нему. Вдруг рука Фрэнка хватает Джерарда за предплечье.
— Ты можешь уйти, — с полным безразличием и холодом в голосе начинает парень, — но пожалуйста, подари мне прощальный поцелуй, — не дожидаясь реакции Уэя, Фрэнк вцепляется в чужие губы.
Парень был слишком озабочен состоянием брата, потому и не старался насладиться моментом. Этот поцелуй был другим. Он показался Уэю достаточно агрессивным, напористым и сухим. Губы Джерарда не хотели пускать язык внутрь, хотелось поскорее отстраниться, но Фрэнк не давал возможности это сделать, он крепко держал мальчика за шею, оставляя на ней красный метки от ногтей. Этот поцелуй был совсем другим, он был переполнен ненавистью. С губ Уэя начала стекать кровь, в голову ударила пронзающая боль, от которой хотелось выть. Фрэнк, наконец, разорвал поцелуй. Джи посмотрел на него испуганными глазами, ноги начали подкашиваться, колени задрожали. Лицо Фрэнка казалось Джерарду совсем незнакомым в ночном полумраке, его глаза налились гневом, а улыбка была похожа на оскал какого-то маньяка. Всё вокруг тоже изменилось. Неоновые вывески погасли, фонари отдавали слабым тусклым свечением, дождь усилился, здания стали похожи на бездушных панельных монстров, всем своим видом они будто сковывали узкую мрачную улочку, небо затянулось тёмными тучами, асфальт под ногами превратился в грязь, которая постепенно затягивала Джерарда, рядом не было ни души. Стало страшно, хотелось убежать, но бежать было некуда. В нос ударила сильная вонь, во рту чувствовался железный привкус крови, на уши давил сильный шум капель, разбивающихся о землю и стоны умирающего Майки. В глазах появились яркие пятна, а затем всё исчезло…
— Джи, — послышался голос прямо над ухом, — просыпайся, — открыв глаза, Джерард увидел брата и маму, стоявших возле больничной кровати, — ты весь вспотел, — обеспокоенно подметил Майки.
— Просто ночной кошмар, ничего страшного, — пытаясь осознать свой сон, отвечает Уэй. Он смотрит только на Фрэнка, в его стеклянные глаза, на его странные татуировки, на поджатые тонкие губы, на серую кожу. Определённо он выглядит совсем по-другому. Не так как раньше.
***
— Почему ты это сделал? — наконец, собравшись с мыслями, спрашивает Джерард. Он остался наедине с белыми стенами своей палаты, наедине с Фрэнком.
— О чём ты? — буднично спрашивает парень.
— О моём сне.
— Каком сне? — он точно знает, просто не хочет говорить, он не может не знать, он знает всё, что происходит в голове у мальчишки! Джерард уверен в этом.
— В котором ты напал на Майки! — Джи не выдерживает, повышая голос.
— Джи, я не знаю, что тебе снилось, правда. Я не могу видеть твои сны.
— Врёшь! Ты всегда приходил ко мне во сне!
— Но на этот раз это был кошмар, так ведь? — он приподнимает бровь, — Я прихожу к тебе только в хорошие сны, — Уэй опускает глаза, он снова чувствует себя виноватым, — что ты видел, Джей? — Фрэнк нежно гладит руку мальчика, вселяя ложную (или нет) надежду на лучшее.
— Мы гуляли, пили кофе, нам было хорошо, — его голос еле слышен в полупустом помещении, — а потом, потом мы поцеловались, — на щеках появились солёные дорожки слёз, — а потом пришёл Майки, и вы подрались. Ты чуть не убил его, ты разозлился, что я выбрал не тебя. Потом всё превратилось в кошмар, — под конец голос окончательно ломается, слышится только тихий плач и шмыганье носом.
— Я бы никогда не поступил так с тобой, Джи, — Фрэнк обнимает парня так аккуратно и нежно, но так холодно. Наверное, только холод и нездоровая серая кожа отличают его от обычного человека. Но это ведь никогда не было проблемой для этих двоих…
Джерарду больше не снились кошмары и Фрэнк тоже. Недели летели быстро и незаметно. Лечение, которое, казалось, осчастливило Уэя, начало приносить столько же боли, сколько и раньше. Даже больше. В один прекрасный осенний день, вернувшись в палату, Джерард не обнаружил, ждущего его, друга.
— Фрэнки, ты здесь? — шепнул Джи, — Фрэнки?
Ответа не последовало. Стоя в полном одиночестве, растерянный Джерард пытался прислушаться к мёртвой тишине, не смея больше нарушать её своим шёпотом. Прошло несколько минут.
— Я здесь, — наконец, послышался хриплый голос. Мальчик обернулся и увидел, сидящего в кресле, парня. Фрэнк выглядел грустным и потрёпанным, кожа стала ещё бледнее, хотя казалось, что бледнее уже некуда. Взгляд стал абсолютно стеклянным, будто зеркало. Черты лица нечёткие, всё расплылось и стало похожим на мерцание света, на бессмысленные яркие пятна. Он сделал шаг вперёд, лучи солнца упали на плечи, грудь, ноги. Завораживающее и пробирающее до костей зрелище. Вместо того чтобы отразиться, свет прошёл нечёткую фигуру насквозь. Фрэнк выглядел, как настоящий призрак: холодный, невесомый, отрешённый, но в то же время живой. Совсем не такой, каким он был раньше, — не пугайся, — тепло говорит призрак.
— Что с тобой случилось?
— Всё хорошо. Всё хорошо, — эти слова ещё долго крутятся в голове Джерарда, осознание того, что всё изменилось, заставляет сердце сжиматься, оставляет ещё один необратимый порез на израненной душе. От отчаяния хочется плакать. Кажется, врачи, наконец, добились своего. "Что теперь будет с Фрэнком?" — задаётся вопросом мальчик. А что будет с ним самим? Кто знает, сможет ли он пережить это.
***
— Я больше не хочу лечиться! — Уэй закатывает настоящую истерику, отказывается принимать лекарства, есть и говорить с кем-либо, запирается в комнате. Впервые за несколько лет он не произносит ни слова на приёме у терапевта, злобно сверля взглядом всех, кто смеет заговорить с ним. Никто не может заставить его говорить. Джерард не может смириться с этим, он решает бороться, возможно, ещё есть шанс вернуть всё назад. Но бороться уже поздно, думать надо было раньше. И в глубине души мальчик понимает, но не может позволить кому-то разрушить его жизнь, никто не посмеет отобрать у него друга.
Если бы Джерард посмотрел на ситуацию со стороны, то, может, признал бы её ироничной или даже немного комичной. Он позволил Фрэнку разрушить его жизнь, как только впустил его в свою голову, а теперь не может расстаться с ним. Звучит нелепо и очень больно. Джерард чувствует эту боль как нельзя сильно.
