Fluoxetinum

Готэмское кладбище мало чем отличалось от любого другого погоста: уединенный, но не отдаленный уголок с богато украшенными склепами — и стройные ряды скромных надгробий менее состоятельных граждан. Видимо, деление на успешных людей и клоунов было актуально и после смерти. Хотя и те, и те лежали в земле и тлели. Стоя на краю разрытой могилы, ни Артур, ни Реджина особо грустить не собирались. Кроме них желающих попрощаться с Пенни не было, а по долгу службы на похоронах присутствовали священник и опиравшийся на лопату рабочий. Слуга Божий заунывно бубнил одинаковый для всех преставившихся текст и нагонял поистине смертную скуку. Погода подвела: было сыро и серо, прохладный ветерок трепал волосы, и Флек кутался в пиджак и то и дело прятал озябшие руки под меховой накидкой своей спутницы. Но как только гроб с сухоньким тельцем Пенни оказался в земле, в просвете между рваных облаков показалось солнце. Артур едва сдерживал довольную улыбку, Редж кошачьи ласкалась к нему, и оба они были оскорбительно яркими для этой юдоли тоски, слез и тихого покоя: он в бордовом костюме, она в красном платье. И жизнь была настолько хороша, что не могла не подсунуть очередной кусок дерьма. На выходе с кладбища их встретили те самые детективы, которых Фокс уже видела у больницы — и которые довели ее до слез своим ночным звонком. — Мистер Флек, примите наши соболезнования, — бодро начал плотный усатый мужчина в почти карикатурном бежевом тренче. Не хватало разве что надвинутой на глаза шляпы... — Да, спасибо, — Артур моментально принял максимально удрученный вид, но Реджина понимала, что он на самом деле злится: он непривычно выпрямил спину, левый уголок губ чуть заметно дергался, а пальцы крепче сжали рукоять зонта-трости. — Видимо, вы были слишком заняты организацией похорон... Мы звонили вам, но никак не могли застать вас дома... — Кроме меня этим некому было заниматься, понимаете ли, — от тона Флека молоко могло бы скиснуть прямо в корове — ни дать ни взять, скорбящий по безвременно ушедшей родительнице сын. Девушка не выдержала и хихикнула, тут же закашлявшись. — Мэм? — Миссис. Миссис Сара Бейл, я соседка мистера Флека. Я работаю в городском госпитале и помогала Артуру с оформлением бумаг. Вам ли не знать, сэр, какой ад вся эта бюрократия... а когда ты потерял мать... — Очень мило с вашей стороны, миссис Бейл. Так вот... мистер Флек, — жирная пиявка и не думала отцепляться, — мы хотели бы еще раз уточнить, где вы были в ночь убийства? — Дома, конечно же, — Артур деланно возмутился. — У меня пожилая мама, за которой я ухаживаю... ухаживал. У нее больше никого нет. — И кто это может подтвердить? — Я, — Реджина открыла рот раньше, чем успела придумать что-нибудь дельное. — На самом деле, Артур в тот вечер был у меня. Я встретила его в лифте, он был расстроен увольнением, я решила пригласить его на чашечку чая. Мы немного выпили... и... ну вы же понимаете, да?.. Как раз шло шоу Мюррея Франклина. Оно даже еще не закончилось, когда мистер Флек пошел к себе. Воцарилось положенное кладбищу молчание, которое наконец прервал второй детектив, сосредоточенно почесавший затылок: — А почему вы не сказали об этом, мистер Флек? — Потому что миссис Бейл замужем, — раздраженно ответил Артур и поудобнее перехватил зонтик, будто собирался использовать его как биту. — И ее супруг как раз был в отъезде. Поэтому это было очень дурно с моей стороны, и я не хотел подставлять... — как там она себя назвала... Сара! — Сару. Реджина с виноватым видом неверной жены потупилась, ковыряя стриженную траву носком туфельки. Артур, довольный произведенным эффектом, продолжил: — Будь у меня пистолет, я бы предпочел не палить в людей, а застрелиться. Я до сих пор не могу найти работу, и беспорядки в городе мне только мешают. Хотя у меня была возможность… Один мой коллега после того, как меня избили на улице, предложил мне купить у него оружие. Даже желай я этого, у меня все равно не было денег. — Кто-то из клоунов в «Ха-ха» торгует оружием? — следователь похудее, Берк, радостно встрепенулся, услышав такую заманчивую зацепку. — Вероятно. Его зовут Рэндалл. — Такой высокий грузный мужчина? — Флек кивнул. — Мы даже не говорили с ним, он не похож по описанию на подозреваемого. Видимо, пора с ним побеседовать. Детективы переглянулись, мол, вполне правдоподобно, и с извинениями ретировались. Артур воинственно закинул зонт на плечо и закурил, щурясь от солнца: — Так значит, ты замужем и ничего мне не сказала? — Разве что за мистером Прозаком, да и тот от меня сбежал, — девушка рассмеялась и поцеловала его во впалую щеку, когда он в очередной раз со смаком затянулся дымной смесью никотина и канцерогенов. — Значит, мисс свободна, — Флек улыбнулся как записная кокотка и поднес к приоткрытым губам Редж сигарету. — Могу я пригласить мисс к себе, как вы там говорили?.. на чашечку чая? — Девушка оставила на фильтре красный отпечаток помады и выдохнула серебристый дым, лизнувший острую скулу мужчины. Не понимаю, почему тебе так охота пустить себе пулю в лоб? Ну разве что ради последнего желания перед смертью... И Артур мучительно краснел при одной мысли о том, на что намекал Джокер, и до дрожи хотел этого. У него дома был и бурбон, и орешки с безвкусными крекерами, которые обычно ела Пенни, сидя у телевизора с чашкой чая, и даже правильный стакан, правда, всего один. Бутылку виски ему как-то вручил на детском дне рождения не в меру раздобревший от хмеля дедушка именинника, а тонкостенный тамблер с толстым стеклянным дном Артур купил в супермаркете, потому что у него оставалась свободная пара долларов, а на странном стакане было написано, что он подходит для бурбона, и Флек решил, что имевшемуся уже содержанию нужна была форма. Он даже попытался выпить, как полагается солидному взрослому мужчине: за просмотром телевизора после тяжелого трудового дня, с сигаретой в нервных пальцах и кубиками льда, выковырянными из морозилки, в стакане, — но так и не сделал больше пары глотков. Из-за ежедневной горсти таблеток опьянение накрыло почти мгновенно, и ощущение невозможности контроля не очень понравилось Артуру. Теперь все было по-другому: он сидел на диване с девушкой, которая смотрела на него влюбленными глазами, вкус сигареты подчеркивал ноты насыщенного бурбона, а душу грели мысли о том, что все это было на самом деле — и что завтра все наконец закончится. Артур нашел кассеты со своими самыми любимыми выпусками шоу Мюррея и смотрел их одна за другой, подражая приглашенным знаменитостям и решая, как лучше выйти в студии, как поздороваться, как сесть. Реджина с интересом наблюдала за ним, неспешно потягивая бурбон и похрустывая крекерами. Она не лезла с советами, только улыбалась или с сомнением хмыкала. И Флек сосредоточенно подбирал все новые движения и слова. Выйти из-за занавеса под аплодисменты. Сесть на диван для гостей... Нет, сначала пожать руку Мюррею. Вот теперь — сесть. Нога на ногу... нет, не то. Выпрямить спину... слишком официозно. Небрежно развалиться, скрестив щиколотки. Уже лучше, и револьвер за поясом не будет мешать. Редж кошачьи щурилась, постукивала ледышками в стакане, чокалась с чайной кружкой Артура перед каждым глотком бурбона и следила за мужчиной чуть мутной зеленью глаз. В этой пыльно-красной двойке, со своими густыми бровями, хищным носом, тяжелым подбородком, зачесанными назад волосами Флек выглядел сущим дьяволом, и девушка была уверена, что продешевила, продав ему душу откровенно за бесценок. Реджина была немного пьяна, немного возбуждена и немного раздражена тем, что Артур был поглощен просмотром шоу, а не ею. Она забралась с ногами на диван и коснулась колена мужчины голой ступней: чулки, в отличие от платья, она сняла сразу, как вернулась с похорон Пенни, — они были единственные, и она берегла их как зеницу ока. Флек машинально сжал ладонью ее щиколотку и тихонько шикнул, не отрываясь от экрана. — Милый, хватит пялиться в телевизор... Посмотри лучше на меня... — томно промурлыкала девушка, покручивая стакан в тонких пальцах. Да, действительно, милый, у тебя тут такое кино анонсируют, а ты все никак не надрочишься на этого Мюррея, который нас с тобой, между прочим, выставил полными придурками. — А что в программе? — Артур отхлебнул бурбон из своей чашки и с интересом приподнял бровь. Фокс хрипло хохотнула и отставила свой виски на журнальный столик, скользнув ладонями вверх по бедрам — под платье — и стянув кружево белья, отбросила его в сторону. Флек жадно смотрел, как она медленно подобрала подол и удобнее устроилась на постели, закинув одну ногу на спинку дивана и упираясь второй в пол. От открывшегося вида во рту у Артура моментально пересохло, член дернулся в предвкушении, а рука сама потянулась за сигаретой. Он неспешно выдыхал дым, на мгновение закрывавший его лицо, и завороженно наблюдал за тем, как тонкие пальцы с ярко-красными ноготками нежно массировали лепестки мускусной орхидеи и игриво проскальзывали внутрь, в сокровенную жаркую глубину. Редж постанывала и вздрагивала всем телом, и мужчина наконец не выдержал. — Подержи-ка, — фильтр сигареты лег в ямку между большим и указательным пальцем закинутой на спинку дивана ноги, и Артур склонился к влажному межбедрию, глубоко вдохнув теплый, возбуждающий запах и прижавшись губами к его источнику, целуя и вылизывая. Реджина всхлипнула от удовольствия, невольно дернула ногой — и вскрикнула от обжигающего прикосновения пепла, ужалившего щиколотку. Флек поднял на нее горящий взгляд и с хриплым «извини» забрал сигарету, прежде сделав затяжку и просмаковав горечь дыма, смешавшуюся со сладкой влагой на языке. — Ласкай себя, — и его слова прозвучали как приказ, неисполнение которого означало суровую кару. И пока он раздевался, его подернутый темной дымкой взгляд хищно следил за каждым движением тонких пальцев, доставляющих удовольствие его женщине. Артур задрал ее платье повыше, развернул девушку спиной к себе, заставив кошачьи выгнуться, и мучительно медленно толкнулся в нее, вынуждая подаваться навстречу. Джокер довольно скалился, наравне с Флеком наслаждаясь узкой киской и влажными, бесстыдными звуками, и наконец многозначительно кашлянул. Говорят, одному средневековому вору как-то раз изменила удача, и он попался и был приговорен к казни. Его последним желанием было сыграть на скрипке на городском рынке. Отказать ему не посмели. Привезли на площадь, дали инструмент — и мелодия вышла такой живой и задорной, что горожане пустились в пляс, и в том веселом беспорядке ускользнул и сам преступник, избежав петли. И можно сколь угодно думать, что смертнику принесут омаров и клубнику со сливками, приведут сочную девицу или дадут почитать свежий номер журнала. Его максимум — еще одна сигаретка, которая уже точно не навредит здоровью. Максимумом, которого Джокер хотел для Артура, было вожделенное воспоминание из порнухи, казавшееся верхом власти и удовольствия. И когда мужчина скользнул влажным, горячим членом чуть выше, надавил на тугое кольцо мышц и несмело мурлыкнул «можно?», девушка под ним сглотнула и лишь сильнее прогнулась, зарывшись лицом в подушку и вцепившись в нее зубами. Это было восхитительно узко, горячо, развязно... Артур задыхался от восторга и вседозволенности, неловкие пальцы инстинктивно устремились к сокровенному жару меж женских бедер — и ей тоже нравилось, через боль и стыд, но нравилось. И Джокер видел это. Смотри, даже просить не пришлось. Они все такие. Люди. У всех свой ключик. А ты хочешь отказаться от того, чтобы они делали все, как тебе захочется. После Артур и Редж вместе отмокали в ванне, смывая пот, смазку и сперму, и пили бурбон по очереди из горла, то и дело посмеиваясь от неловкости. Произошедшее казалось слишком интимным — и было таковым в действительности. Но для двоих, уместивших целую жизнь в один месяц, границы и грани были уже не важны. — Если я… — неуверенно начал Флек, и Реджина, театрально закатив глаза, заткнула его поцелуем. Джокер был прав: ради него она готова на все. И это было еще одним поводом эффектно вышибить себе мозги 38-ым калибром. Горячая вода, секс, алкоголь и тоскливый юмор Мюррея разморили девушку, и она уговорила Артура лечь спать. Кровать Пенни больше не пугала — и теперь принадлежала только им: она пахла табаком, духами и мускусом. Редж свернулась калачиком у костлявого бока мужчины и задремала. Когда ее дыхание стало размеренным и спокойным, Флек осторожно вылез из постели и прокрался в свою комнату, включив телевизор без звука и репетируя самую важную часть своего выступления на шоу… Тут-тук. Кто там? Театральное движение руки. Револьвер упирается холодным дулом под подбородком. Палец нажимает на курок. Тело безжизненно обмякает на диване для гостей. Оружие падает на пол. Кусочки мозга и костей сползают по решетке задника студии. Джокер все еще не одобрял эту задумку, но Артур был непреклонен. Он больше ни за что не держался и ничего не боялся потерять. А как же твоя куколка? Только вот Флек не считал Реджину куклой: она была такой настоящей, такой живой и определенно не заслуживала безродного, безработного клоуна, который даже сексом с ней занимался по указке какого-то психа в собственной голове.Он не умрет на тротуаре. Через него не переступят. Его увидят. Этот выпуск шоу Мюррея Франклина будут пересматривать. Артур Флек твердо решил покончить с собой, и даже убийство Пенни было не только местью, но и актом милосердия. Кто бы стал ухаживать за ней?.. Оставшись наконец доволен, мужчина допил оставшийся в стакане Редж бурбон и вернулся в постель, крепко обняв спящую девушку и уткнувшись в ее волосы.Она прерывисто вздохнула и теснее прижалась к нему, и Артур сморгнул слезы. — Прости… — и шепот растаял в растрепанных рыжих прядях. Утром он снова улыбался. Джокер неодобрительно молчал, но без него было спокойнее. Можно было валяться в постели с сонной любовницей, нежно покусывать ее, когда она говорила, что пора уже вставать, и неспешно курить последнюю пачку сигарет, роняя хлопья пепла на простыню в мелкий цветочек. Солнечный свет ложился на кровать косыми прямоугольниками, и было бы неплохо помыть окна, но зачем?.. День его триумфа наступил.И первым делом Артур поставил пластинку Синатры и отправился в ванную, минут пятнадцать пошуршал там, пошумел водой, и дверь осторожно приоткрылась. — Редж… — мурчащий голос из щели прозвучал неуверенно и беспомощно. — Я один не справлюсь. Заинтригованная девушка ожидала увидеть что угодно, но явно не Артура в неизменных белых трусах и с мокрой головой, с которой стекала изумрудная жижица. Зрелище оказалось совершенно потрясающим, и Фокс присела на пушистую крышку унитаза, с интересом рассматривая своего мужчину: зеленые подтеки змейками ползли по лицу, собирались в ямках ключиц, пересекали выступы ребер. В глубине глаз, обрамленных тенями, плясали безумные огоньки. — Вау, — наконец сказала Реджина. — Это странно. Но почему-то очень сексуально… Дай-ка… — Она запустила пальцы в спутанную шевелюру Артура, массируя голову и аккуратно распределяя краску. Пока она отмывала руки, Флек пританцовывал под музыку посреди ванной, зверино встряхивая волосами и довольно скалясь, и то и дело прижимал девушку к себе, оставляя на ее белой коже изумрудные разводы. Редж смеясь отталкивала его, а он только настойчивее ластился к ней и целовал покатые плечи. И когда после позднего завтрака Артур смыл с волос краску, влажные пряди отливали глубоким зеленым цветом. А она все-таки хороша. Даже не спрашивает, что это ты задумал. И она действительно не задавала вопросов: просто любовалась его глазами, ставшими еще ярче, в обрамлении длинных ресниц. Флек в своих старых брюках сидел у зеркала, курил под пение Синатры и густо покрывал лицо белилами. Реджина жадно наблюдала за движениями его рук и мягко коснулась кончиками пальцев его худого плеча: — Артур… Накрасишь меня? Он с улыбкой повернулся к ней и мазнул кистью по вздернутому носу. Девушка прикрыла глаза и подставила лицо: грим был приятно прохладным и сладко пах пудрой, ложась фарфоровой маской. Это было лучше секса. Полное, безотчетное доверие, почти ритуал, почти таинство… Интимность момента рассыпалась сверкающими осколками, расколотая дребезжанием дверного звонка. Флек порылся в ящиках трюмо, повертел в пальцах ржавые ножницы и сунул в задний карман револьвер, подмигнув Редж, которая даже не успела понять, настоящее ли оружие он взял или купленную игрушку. Незваный гость вновь взрезал тишину настойчивым «дзиииинь». — Иду, — крикнул Артур и в самом деле пошел открывать дверь.Реджина напряженно прислушивалась к тихим голосам и, наконец не выдержав, натянула трусики, отправившись в прихожую. За дверью стояли двое: высокий полный мужчина и карлик с завернутой в бумагу бутылкой. При виде голой девушки с едва прикрытым кружевом белья низом живота лица у них вытянулись. — Эм… Арт, мы действительно тебе помешали?.. — неуверенно спросил толстяк, озадаченно приподняв брови и в упор разглядывая Фокс, соображая, сколько денег пришлось отвалить шизику, чтобы снять себе такую сочную девку и заставить ее накрасить мордашку, и как же надо было любить бабло, чтобы трахаться с таким ничтожеством, как Флек. — Рэндалл, дружище, ничего не имею против тебя, но если ты продолжишь столь же усиленно пялиться на мою подружку, придется тебе выковырять глаза и засунуть ей в пизду, чтобы ты там хорошенько все рассмотрел, — Артур закурил и недобро прищурился, наклонив голову и глядя на бывшего коллегу исподлобья. — Так что вы хотели, парни, напомните мне? — Ээээ… ну, мы слышали, у тебя умерла мать, и мы пришли тебя… поддержать… да, Гэри? — карлик кивнул. — А, мило. Но я в порядке. Мы тут празднуем. — Смерть твоей матери? — Разве плохой повод? — удивился Артур и поднес сигарету к губам Реджины. — Нам же весело, да, детка? Оказывается, все дело в таблетках. От них мне было только хуже. — Ну что ж, рад за тебя… В общем… — толстяк замялся. — К нам тут в клуб копы приходили. Они вроде как с тобой виделись и теперь хотят поговорить со мной. И я подумал, что наши версии должны совпадать… мы ведь с тобой кореша и не будем подставлять друг друга… — Конечно, конечно… — закивал Флек и широким жестом вытащил из заднего кармана револьвер, упершись дулом прямо в лоб Рэнделла. — По-моему, я ничего у тебя не брал. Ведь так? Или давай проверим? Артур нажал на курок. Гэри прижался к стене. Рэндалл открыл рот. Реджина зажмурилась. клац — Видишь, он даже не настоящий… — визгливый издевательский смех и облако горького дыма прямо в жирную рожу. — Спасибо, что зашли. Мы с леди все-таки вернемся к нашему занятию, если вы не против. Насмешливая улыбка обнажила кривоватые зубы, и дверь с шумом захлопнулась прямо под носом у Рэндалла. Они с Гэри переглянулись, и толстяк забрал бутылку у карлика, открыв ее и сделав пару глотков: — Не стоило ему заниматься сексом. Он с чего-то решил, что он теперь мужик… Артур, правда, мало что решал. Руководил всем Джокер, и сейчас он был крайне доволен произошедшим. Надо еще сделать так, чтобы из пистолета — бах! — и флажок.И кстати… — Детка, я про глаза почти не шутил. Ты принадлежишь мне, — мужчина вновь взял в руки кисть и, потушив окурок прямо о зеркало, сунул в рот фильтр очередной сигареты. Редж кивнула и подставила лицо солнечному свету и прикосновениям грима. Артур задумчиво поелозил кисточкой в черной краске и нарисовал тонкие треугольники над бровями и на нижних веках девушки, глубоко вдохнул горький дым и добавил слезинку под левым глазом. Красный кончик носа и улыбка — нежная, лукавая, по контуру губ, выходящая яркими лучами за уголки рта. — Ты такая красивая, Редж… Ты очень мне нравишься. Девушка улыбнулась его смущенному мурчанию и зарылась пальцами в чуть влажные темно-зеленые кудри: — Я знаю, Артур. А не все так просто, а? Его собственный грим вышел чуть небрежным и нервным, выдавая внутреннее напряжение. Флек смотрел на себя в зеркало — и видел Джокера с его кривой улыбкой и насмешливо вскинутыми бровями. Костюм тот тоже выбрал сам: бордовая двойка в память о мамочке, желтый жилет — свидетель тройного убийства, зеленая рубашка, потому что мне так нравится. Улучив момент, он засунул револьвер за пояс брюк. Все было готово. Оставалось только дождаться Реджину, которая упорхнула переодеваться в его комнату…

***

Они рассматривали друг друга точно впервые. Две белоснежные маски, скалящиеся ухмылками. Красное, синее, черное. Зеленое. Желтое. Мягкие завитки изумрудных волос — и медные пружины крупных локонов. Король был готов ломать свою комедию.