Мой инопланетянин

На протяжении следующих двух с половиной недель не проходит и дня, чтобы Эрика не зашла к Габриэлю. - Девушка, может, Вы покормите своего парня? – с досадой и надеждой спрашивает медсестра однажды. Эрика удивлённо смотрит на девушку. В таком ключе о Габриэле она не думала. - Это… не мой парень. «Это инопланетянин, если верить моим детским воспоминаниям и умозаключениям», - добавляет про себя Эрика. - Ну не будете же Вы ходить каждый день с такой настойчивостью к незнакомому парню. Ох уж и молодёжь пошла, - медсестра ещё какое-то время возмущается, а затем покидает палату. Эрика всё с такой же обалдевшей миной переводит взгляд с двери, за которой скрывается фигура медсестры, на Габриэля, который пустым взглядом изучает стену напротив, и вздыхает. - Нет, ну правда… Я ведь даже не психолог, что я тут забыла с ним, - бормочет девушка и касается рукой плеча юноши. Они уже около полутора часов сидят и молчат. Эрика не знает, как его разговорить. И хоть она пока единственный человек, на чей голос он как-то реагирует и поворачивает к ней лицо, когда она к нему обращается, это не спасает от молчания. Так и не найдя нужных слов для начала разговора, Эрика достаёт альбом, который служит ей для набросков (рисование – это способ девушки расслабиться в стрессовых ситуациях или отдохнуть от работы), а заодно служит записной книжкой. Эрика медленно, лёгкими штрихами рисует детскую картинку – солнце, небо и траву. Затем подсовывает альбом, открытый на странице с рисунком, под нос Габриэлю. - Смотри, это пейзаж, - палец девушки скользит по изображению, указывая на соответствующие словам части рисунка. – Это солнце, это небо с облаками, а это земля, покрытая травой. Эрика чувствует себя глупо. Ну правда, что за бред. - Это всё можно увидеть там, за окном, - девушка кивает на окно, сквозь стекло которого пробиваются лучи солнца. – Ты же был на улице? Юноша медленно переводит взгляд на рисунок, следит за движениями руки девушки. Потом протягивает руки к карандашу, берёт его в левую руку и неловко царапает какие-то закорючки, напоминающие окружности, пятна от воды, то, как дети изображают волнистую поверхность моря… Когда Габриэль опускает карандаш, от левой части листа до середины бумагу покрывают закорючки, которые он старательно выводил. Эрика вздыхает. - Я не понимаю, что ты хочешь мне сказать. Ты не умеешь писать? Не знаешь слов? Габриэль поднимает на девушку взгляд. - Не понимаешь меня? Юноша молчит. Тогда Эрика касается рукой его плеча (как она заметила, это заставляет Габриэля быстрее реагировать на неё и сосредотачивать внимание на говорящем). - Так, давай тогда попробуем так. Смотри. Это, - девушка кивает головой: - означает «да». Эрика свободной рукой прижимает к себе альбом. В следующее мгновение отводит руку с предметом от себя и отрицательно качает головой, выставив между альбомом и своей грудью ладонь. Затем, снова касаясь пальцами плеча юноши и продолжая отрицательно мотать головой, говорит: - Это – означает «нет». Без особой надежды девушка спрашивает: - Понимаешь меня? Юноша неуверенно кивает головой. За этим следует вздох облегчения. Кажется, контакт установлен. Итак, Эрика решает начать обучение Габриэля с малого – задавать простые вопросы и, показывая на вещи, говорить, как они называются. В первую неделю сдвиги не очень велики – Хъэль (как сам себя называет юноша, почему-то заглатывая начало своего имени) едва ли может назвать предметы в палате, да ещё некоторую еду. К тому же все слова он произносит со странным акцентом, который ни к одному из существующих ни Эрика, ни кто либо из персонала отнести не может. К слову о еде, Эрика действительно пробует кормить Габриэля с ложки. Когда же понимает, что тот вполне сам способен держать вещи и подносить ко рту, она показывает, как это делать и кивает юноше. Тот впервые за все дни смотрит на девушку как-то даже почти что осознанно, заинтересованно и неловко, левой рукой подносит ко рту ложку пюре. Вообще ест Габриэль немного – кажется, что он вообще не испытывает голод… Или просто не знает, что это. Ранее он получал искусственное питание: ему вкалывая определенные концентраты веществ. Но, когда через какое-то время перешли на обычные продукты, он всё равно не прикасался к еде, которую приносили и… казалось, вполне нормально себя чувствовал. Но Эрика, наученная своей матерью и бабушкой, что «есть надо», стала следить за тем, чтобы за день юноша съедал хотя бы два основных блюда. Очередной победой становится, что в конце первой недели после еды юноша произносит: - Спасьибхо. Видимо, привык, что каждый раз после трапезы девушка произносила это слово, отставляя от себя тарелки или заканчивая есть яблоко. Эрика улыбается юноше. И… губы Габриэля чуть дёргаются в ответ. От девушки это не укрывается, уж она-то каждый день наблюдает безразличную мину парня, так что даже такая мелочь бросается в глаза. - Пожалуйста, Габриэль. Параллельно с разговорной речью, Эрика учит его читать. Начинает она, конечно, с алфавита и детских книг. На удивление Габриэль буквально заглатывает текст. Как будто бы для него куда привычнее воспринимать информацию не со слов, а с бумажных носителей. Так, скоро Эрика приносит более сложные книги. Потом и вовсе вручает Габриэлю планшет, где в специальной программе показывает, как выбирать то, что он хочет почитать. Это происходит в середине третьей недели. - Бумажные лучшшше, - говорит юноша почти без акцента. - Зато здесь ты можешь читать неограниченное количество книг и всегда носить это с собой. - И то верно. Удивительно, что чтение книг позволяет юноше быстрее учиться понимать то, что означают слова. Особенно полезны книги с картинками. Кроме того, на планшете девушка включает ему видео, аудио, что тоже позволяет Габриэлю быстрее учиться понимать, что означают предметы и… даже выражения лиц окружающих его людей. Однажды Эрика даже застаёт его перед зеркалом, когда тот сначала хмурится, а затем пытается растянуть губы в улыбке, хоть и получается что-то довольно странное, весьма отдалённо напоминающее улыбку. Скорее, оскал. Девушка не сдерживается и смеётся. Габриэль оборачивается на звук знакомого смеха. - Нет, Габриэль, это так не делается. Люди улыбаются, когда чувствуют радость. Или когда им смешно. Просто так пытаться натянуть себе на лицо улыбку – это совсем не то. - Я не понимаю, что такое радость, - пожимает плечами юноша. - Ничего, скоро поймёшь. - Элрихка, - он до сих пор коверкает её имя, как будто бы сочетания букв в её имени ему никак не даются. – А что значит, когда тебе что-то как будто жжёт здесь… Юноша касается рукой живота и продолжает: - А потом звучит так: «ууу», - похоже, Габриэль пытается изобразить звуки урчания живота. Эрика снова смеётся: - Это называется голод. Видишь, ты всё же испытываешь его. Это значит, что ты хочешь есть. - Но это бывает, когда тебя нет. - Потому что без меня ты не ешь. Скажешь, не так? - Да. Думаю, ты права. Значит, это голод…