To be alone with you

Услышав какой-то странный шум на улице девушка приподняв подол платья, выбежала на улицу. Там она застала ужасную картину. Отец избивал Клауса. Она прикрыла рот ладошкой и медленно начала мотать головой, думая, что это просто её больная фантазия. Но услышав болезненный стон Клауса, поняла — это далеко не так. Когда отец в очередной раз стал замахиваться на Ника, девушка ринулась в их сторону, дабы остановить происходящее. — Всё! Отец, хватит! — блондинка тут же принялась оттаскивать отца от брата. — Прошу, остановись! — взмолилась Пен, хватая отца за руку. Глаза начали неприятно жечь и, честно говоря, внутри неё зарождалась истерика. — Пенелопа! — сзади послышался обеспокоенный крик Элайджи. Он понимал, что это всё может кончится не очень хорошо. В особенности для сестры. Но Пенелопа уже ничего не слышала, её главной целью было остановить Майкла. Спустя время Майкл всё же отошёл от Никлауса и гневно посмотрел на Пенелопу, он стал надвигаться в её сторону. Первой её мыслью было убежать, но… Она дочь своего отца, поэтому она лишь выпрямила спину и посмотрела отцу в глаза. — Ещё раз! Ещё раз будешь лезть в наши разборки, Пенелопа, — его холодный стальной голос давал ясно понять — он взбешён. Он не потерпит такого. — Прости, — шепчет Пен одними губами, но зрительный контакт не разрушает. Сердце бешено стучит, кажется, вот-вот и у неё случится сердечный приступ. Хоть по виду этого и не скажешь, но ей страшно. Она слишком хорошо знает отца. Майкл подходит конец вплотную к ней и сверля ее гневным взглядом, он хватает ее за запястье и с ощутимой силой начинает сжимать, после этого на коже останутся яркие синяки, которые она будет прятать за рукавами платья, чтобы, не дай Один, это никто не увидел. — Я должен преподать тебе урок, — чеканя каждое слово проговорил мужчина и замахнувшись рукой влепляет ей пощёчину. От неожиданности девушка падает. Она тут же хватается за щеку, которая начинает нещадно гореть. Во рту она чувствует яркий металлический привкус. Это была кровь. Девушка тут же сплевывает её и холодно смотрит на отца, во взгляде которого читается разочарование к собственной дочери. — Майкл, — предупреждающе шикает пришедшая Эстер. Она кидает болезненный и сожалеющий взгляд в сторону дочери. От этого Пен становится противно от самой себя. Женщина хватает своего мужа за руку и уводит подальше от детей, чтобы они все не поубивали друг друга. — Ты как? — тихо интересуется Клаус, садясь перед ней. Рукавом своей рубахи парень утирает струю крови, что пошла у неё из носа. Пенелопа поднимает свой взгляд и её рот открывается в немом ужасе. Ссадины и гематомы на лице брата были намного ужаснее, чем в прошлые разы. Девушка задрожала от собственного бессилия. Сейчас бы ей, как никогда, пригодилось какое-нибудь заклинание, что смогло бы излечить это… Но жаль она такого не знает. — Явно, лучше чем ты, — слабо улыбнулась Пен. Она придвигается ближе к нему и обнимает крепко-крепко, так, чтобы Ник понял, что она всегда будет рядом с ним. Как обмолвилась Ребекка — всегда и навечно. Она отстраняется и в её поле зрения появляется Элайджа. Внутри неё все смешалось. Она была безумно обижена на Элайджу. Он всё видел. Буквально всё, но он просто стоял и наблюдал за этим. Так ещё пытался остановить её! Это же, черт возьми, возмутительно! — Мне жаль, — поджав губы говорил Эл. Он хочет добавить, что-то ещё, но Пенелопа грубо обрывает его. — Лучше помолчи, — рявкнула блондинка. — Пенни, правда, не стоит, — ласково проговаривает Ник. От его мягкого голоса она успокаивается, но обида никуда не девается, поэтому встав на ноги, девушка тут же уходит прочь, яростно топая ногами, смахивая новую порцию слез. По характеру, Пенелопа была похожа на отца, именно поэтому она, чаще всего, подавляла свои эмоции. Именно поэтому она иногда ненавидела себя. *** — Пенелопа! — весело восклицает Клаус расставляя руки. — Сестренка моя, как я по тебе скучал! — Кинжал не терпится вонзить? — язвительно спрашивает Пен, складывая руки на груди. На Клауса она смотрит равнодушно, что немного, но всё же задевает его. Хотя, он тоже задел её, а до этого она… — Прости, в гроб как-то не охота. В общем, иногда это можно назвать бесконечной игрой, где они с Клаусом обычно оба проигрывают. — Пенелопа, — их ещё не начавшийся конфликт предотвращает холодный голос Элайджи, который показывал насколько он огорчён их поведением. Как тысячу лет назад, когда разница в возрасте ещё имела значение. И неважно, что делала это она, будучи младшей сестрой. Тогда она имела большую связь с Клаусом. Жаль, что слишком много времени прошло. Жаль, что каждый из них обзавёлся своими секретами. Жаль, что они все слишком сильно сломались. Вдруг раздаётся тихая классическая мелодия. Пенелопа знает чья она. — Да? — Клаус поднимает трубку и его лицо становится чрезмерно серьезным. — Скоро буду, — холодно бросает он и сбрасывает трубку. Пен не могла точно сказать, но, самую малость, кажется, что что-то случилось. — Пенни встретимся «У Руссо» через час, — после этих слов он исчезает и Пен растеряно смотрит на Элайджу. Что же случилось после её отъезда?! *** — Какие люди соизволили посетить этот город, — раздаётся чей-то насмешливый голос и Пенелопа застывает. Кажется, она была совершенно не готова к этому. Нет, конечно, она ожидала подобного после рассказа Элайджи, но… точно не так скоро. Ведь она не успела пробыть в городе и пару дней. Господи. Пришла она, значит, на встречу с Клаусом. Блондинка разворачивается на пятках и встречается взглядом с Люсьеном. В его глазах горел нездоровый огонёк, который совершенно не нравился ей. Майклсон расплывается в улыбке и расставляет руки в стороны. — Люсьен, милый, — приторно нежный голос девушки ласкает слух. Она склоняет голову набок, чтобы выглядеть максимально невинной. — Сколько лет! Всё же, актрисой она была бы замечательной… — Сколько мучительных лет! — поправляет её он, и подходит к ней. Парень Проводит рукой по её щеке. — Ты не представляешь как сильно я скучал по тебе, — этот шёпот вызывает у неё табун мурашек и, кажется, он это замечает и усмехается. Секунда слабости. В следующее мгновение блондинка отбрасывает руку Люсьена и фыркает. Она от него не отходит, лишь заглядывает в глаза. — Судя по новостям, у тебя не было времени скучать, дорогой, — она передразнивает его шёпот. Люсьен начинает улыбаться во весь рот и с барной стойки берет граненый стакан. Он отпивает янтарной жидкости. Пенелопа замечает в толпе Клауса, который нервно постукивал по деревянной поверхности. Кажется, её заждались и нужно что-то делать.  — Знаешь, а меня забавляет, — растягивая каждое слово вдруг заявляет Пенелопа, хитро щуря глаза. Блондинка ловит на себе недоуменный взгляд Люсьена и с тяжелым вздохом, будто он ребёнок непонимающий чего-то очевидного, поясняет: — Меня забавляют твои попытки доказать самому себе, что ты не влюблён в Аврору. Блондинка переводит скучающий взгляд на Люсьена. Он напрягается и сжимает стакан с бурбоном, находящийся в руках. С его уст срывается рваный вдох. Но буквально в следующую секунду он тоже меняется в лице. Из него бы тоже вышел замечательный актёр. — А вдруг, я пытаюсь доказать самому себе, что не влюблён в тебя до сих пор, — он выгибает бровь, внимательно следя за ее реакцией. — Смешно. Люсьен улыбается уголком губ и щурит глаза. Он следил буквально за каждым движением Пенелопы, за каждой её эмоции. Где-то в голове проскальзывает мысль, что как бы она не выпускала свои коготки, — она все та же Пенелопа, которая тысячу лет назад внимательно наблюдала за каждым новым растением в владениях Де Мартелей и была влюблена в милого конюха. — Знаешь, — Касл якобы невинно склоняет голову набок и призадумывается. — Мне кажется, что если бы не те неприятные события, то из нас получилась бы прекрасная пара. Она усмехается и закатывает глаза. Где-то на заднем плане Клаус уже что-то бурно обсуждает с Марселем и, может, она бы подслушала но… Но всё-таки она слишком увлечена разговором с старым «другом». — Конечно, — Пенелопа широко улыбается и мечтательно прикрывает глаза. — Только представь, ты, я и Аврора. Вампир медленно сокращает расстояние между ними и теперь уже очередь Пенелопы наблюдать за каждым его движением. — Не преувеличивай, Пенни, — от того как он произносит её имя уши вянут. Вообще, кажется, спектакль затянулся слишком надолго. Это подтверждают заинтересованные взгляды Клауса и Марселя. Интересно, а насколько сильно Клаус будет зол? — Это скорее преуменьшение, — фыркает она. — Я могу доказать искренность своих чувств, — вампир находился уже катастрофически близко к ней, но Пен не сдвигалась с места. Она думает лишь о том, как далеко он зайдёт. И в итоге он заходит слишком далеко.