Не оступись

      Многие принимают мир таким, какой он есть, не замечая потенциала очевидных проблем, находящихся прямо перед глазами. Однако именно необходимость решать их гораздо заметнее заставляет человека измениться. На протяжении всей своей жизни он сталкивается с давлением на него внешних обстоятельств и, только потакая собственным желаниям, поступает так или иначе. Жаль, что поступкам Даи не хватало чего-то очень важного и очень нужного… Здравого смысла, например. Снова направляясь в Асакусу, девушка пообещала себе вновь и в последний раз как можно скорее вернуться домой. Всё то прошлое, большое и страшное, что сжалось в комочек, теперь разворачивалось в громадное и ужасающее будущее, которое зловещей тенью нависало над ней, норовя вывернуть наружу все тайны. Мрачные, противоречивые чувства лишали способности соображать, и она с тревогой и нетерпением ждала, когда что-то заставит её развернуться, не бросаясь в сторону тьмы. Восьмая бригада уже отправилась в своё опасное путешествие, и Даи знала, что не может предложить им помощь, ведь рядом с ними она тоже будет чужой. «Чужой, как Джокер на поверхности империи, – подумала она и почему-то вдруг вспомнила несчастное выражение его глаз. – Чушь! – сердито сказала она себе, сдувая непослушную прядь волос. – Я всё равно не собиралась здесь оставаться». Ну конечно, не собиралась. Слишком много странных вещей происходит одновременно, а она так и не смогла разобраться, какая именно беспокоит её. Вот для Джокера всё всегда было просто, и угрызения совести, которые испытывала Даи перед погибшими людьми, были ему так же непонятны, как её хлопоты о загадочных символах на их телах. По его словам, это не стоило того, чтобы возвращаться сейчас в Асакусу. Правда, была одна загвоздка: девушке было необходимо забрать свою родную одежду, поэтому, перед тем как двинуться прямиком в штаб, она вдруг завернула к Марико. А может быть, она шла к ней намеренно, чтобы услышать и увидеть, что с хозяйкой всё в порядке. Вряд ли это теперь было так важно. Уже заворачивая за угол дома, Даи на полном ходу врезалась в человека высокого роста, который нервно дёрнул под плащом своими длинными руками. Его лица, скрытого под тёмной тканью, она не видела, лишь поймала блеск зелёных глаз. А когда их взгляды встретились – каждый сделал шаг назад. – Будь аккуратнее. Мягкий голос незнакомца прозвучал ровно, без упрёка, вызывая приятную дрожь. Однако это нелепое ощущение почти сразу затерялось в потоке беспорядочных мыслей, ведь всё внимание девушки поглотил золотой медальон, всего на мгновение так нескладно и так не вовремя мелькнувший под широким плащом. Она чувствовала, как сердце сжалось и похолодело. Из глубин памяти поднялось никому ненужное воспоминание. В ту ночь дедушка Даи нашёл в лесу мальчика. Тяжело раненный, без сознания, он лежал лицом вниз в жидкой грязи, оставшейся после дождя. Столь хрупкого, невероятно худого ребёнка девочка увидела впервые. Вместе с дедом они выхаживали его, пока лихорадочное беспамятство наконец-то не сменилось крепким сном. С того момента всё существо мужчины обратилось в живую заботу о сироте, он дал мальчику имя и стал считать его родным внуком. Однако Даи знала, что дед был человеком, который не просто так предпочёл жизнь лесного отшельника взамен на учения, что проповедовали её родители. Очень часто он читал молитвы и заговоры, обращаясь к природе, стремясь испытать её, прося, чтобы она поведала свои тайны. И прошло много времени, прежде чем дитя перестало пугаться его внезапных изречений, думая, что старик сходит с ума. Никто не подозревал, что эта таинственная связь, которая крепла между ними день ото дня, незримо определит судьбу каждого. Мальчишку больше не смущали бессмысленные молитвы, для него больше не было ничего смешного или странного в обрядах, иносказаниях, мистических посвящениях, он лишь, затаив дыхание, жадно внимал каждому слову своего наставника. Тогда Даи была рада, что у неё появился друг, но что-то внутри всё равно царапало её, кололо. Почему-то постоянно мерещилось, будто дедушка готовил его к чему-то особенному. Смутное предчувствие чего-то недоброго начало терзать её сильнее, когда дед отдал ему свой солнечный оберег. Её любимый оберег. Но даже тогда девочка чувствовала к сироте только искреннее сострадание, несмотря на то, что он смотрел на неё так, будто она мешала ему видеть что-то другое, скрытое за её спиной. Ни одного укора не сорвалось с её языка, лишь слова утешения, понемногу облегчавшие для него ужасный путь. А в один вечер всё померкло, растаяло, исчезло… Прошло больше десяти лет с тех пор, как девушка в последний раз видела знак пятиконечного солнца. Незнакомец волшебным образом растворился в толпе, не оставив Даи попыток выяснить какие-либо подробности. Такие побрякушки, похоже, не так уникальны, как они с дедом раньше думали. Она печально тряхнула головой и, вспоминая то, о чём вспоминать не хотела, поморщилась. Через пару минут тихо щёлкнул замок, и в дверях наконец показалась женская фигура. Поначалу девушка усомнилась в том, что перед ней стоит Марико, и отчего-то вздрогнула, когда убедилась, что это была она. Под глазами у женщины зияли тёмные круги, лицо вытянулось, а некогда круглые щёки впали от заботы и горя. Даи молча глядела на неё. Она сильно похудела. Хозяйка провела девушку на кухню. Какое-то время они стояли здесь в тишине. Марико заговорила первая. – Вы не появлялись у нас… несколько недель, – грустно сказала она. – Могу я узнать, что привело вас ко мне, госпожа? Даи отвечала не сразу, потому что чувствовала, как её горло сжимало точно железным ошейником. – Хотела забрать свою одежду, если её ещё не выбросили. А потом она заглянула в её огромные глаза и зачем-то добавила: – Хотелось убедиться, что ваш сын вернулся домой. Женщина побледнела, с каким-то отчаянием оглянулась вокруг и, ломая руки, воскликнула: – Я знаю, что он жив! Обязательно вернётся… Его найдут! Марико поймала вопросительный взгляд девушки и рассказала ей, задыхаясь и останавливаясь от подступавших к её горлу рыданий, что случилось в ту самую ночь. – Они говорят так, будто ничего не произошло! Они предали тело Такеши огню… сожгли в этом вонючем пламени. А моё сокровище… Кин даже не стали искать! И теперь моё единственное утешение – знать, что его найдут… – она сглотнула, – живым. Каждый день, час, каждую минуту я смотрю на дверь и жду, когда из-за неё высунется личико моего сынишки, понимаете ли вы? Она вскочила со стула и сложила руки в молитвенном жесте. – Простите мне моё безумство, – шептала она дрожащим голосом. – Вы же видели его последняя, так? Вы ведь видели Кин тогда. – Марико-сан… – Даи попыталась перебить её. – Вы отправились искать его с Такеши… – она не дала ей договорить и продолжила, возвышая голос. – Вам было не всё равно в отличие от них! Мне важно знать. Важно! Может быть, это нехорошо с моей стороны, но я всё же попрошу. Попрошу вас сотворить чудо – отыскать его. Прошу вас, не отказывайте мне… На её ресницах блестели слёзы, и глаза с мольбой были устремлены на девушку. Что могла Даи ответить ей? Она не могла даже найти слова утешения для этой несчастной женщины. Она сделала шаг назад, скрестивши руки, облокотилась о стенку и прикрыла глаза. Оказывается, чужая боль бывает заразная. Искра надежды, в которой так нуждалась Марико, могла разгореться в полное отчаяние. Даи тяжко вздохнула. – Я не собиралась отказывать вам. Я готова помогать, Марико-сан, но нужно время. И если вам станет немного легче, то смотрите на меня как на друга, а не только как на очередного постояльца. По лицу хозяйки скользнул луч радости. Её глаза высохли от слёз. Она взбежала вверх по лестнице и вернулась уже со свёртком одежды. Улыбнувшись, она вдруг протянула девушке внушительную пачку купюр. – Именно таких слов я и ожидала! – воскликнула Марико с радостным волнением. – Теперь я могу верить. Надеяться… Даи молчала, не смея выразить чувство обречённости перед нею даже вздохом. – Денег я не возьму, – пробормотала она после продолжительной паузы. Женщина лишь виновато закачала головой. Наскоро переодевшись в привычные тряпки, девушка попрощалась с хозяйкой и двинулась в штаб седьмой бригады. «Ну и какой же из этого следует урок? – думала она уже у входа в часть, откидывая норэн. – Лучше держи свое сердце при себе, Даи». Голоса раздавались уже где-то совсем рядом, в коридоре. Девушка замедлила шаг, собираясь с мыслями. Но мысли путались и не вязались, будто им что-то мешало. Она неуверенно остановилась, когда навстречу ей вышли две знакомые мужские фигуры. Конро, заметив Даи, в два шага резко сократил между ними расстояние и дотронулся до её локтя. – Поверить не могу, что Юный Мастер так просто отпустил тебя с ним одну! Этот мерзавец не сделал ничего плохого?! – возмущённо вырвалось у него. Девушка дёрнулась от его прикосновения и с заметным смущением пожала плечами. Уже много лет никто не смотрел на неё с таким беспокойством. – Руки-ноги вроде на месте, – подхватил Бэнимару, медленно подходя к ним. – Только выглядит неважно. Лейтенант с укором взглянул на товарища, на что тот лишь насмешливо хмыкнул. – И всё же, как и обещала, ты вернулась сюда, – хоть лицо молодого человека не выражало никаких эмоций, в голосе звучала, казалось, несвойственная ему мягкость. – Надеюсь, нам не придётся тебя долго уговаривать, чтобы ты рассказала, что случилось? На минуту Даи смутилась, но, встретившись с ободряющим взглядом Конро, пришла в себя и начала свой рассказ. Сперва описав ситуацию в восьмой бригаде и сообщив о предстоящем налёте на тюрьму Фучу, она решила оставить объяснения символов напоследок, но всё внимание пожарных было сосредоточено на судьбе друзей. – Но, даже если мы из Асакусы, мы не можем делать империю своим врагом, – тихо произнёс лейтенант. Шинмон покачал головой, лицо его было напряжено и сосредоточено. – Толку мало, если мы так и будем чесать языком. Идём, – с этими словами он резко развернулся и твёрдыми шагами скрылся за поворотом. – Дровами огонь не тушат… – хмуро отозвался Конро и взглянул на девушку. – Давай поговорим позже? Глава прав, и тебе нужно хорошенько отдохнуть. Можешь чувствовать себя здесь в безопасности, насколько это сейчас возможно в нашем городе. Он отправился вслед за капитаном, позволяя Даи остаться в стороне от надвигающихся проблем. Девушка молчала – её обычный ответ в последние дни. Хорошо бы теперь разобраться, каким образом она впутала себя в ещё одну авантюру. «В очень-очень глупое путешествие, – мысленно огрызнулась она и издала нервный смешок. – А самое отвратительное то, что я не могу смириться с подобным положением вещей. Ну да. Дурочка Даи. Какая же дура!» Чувство отвращения к себе подкатило к горлу, потянув за собой тоскливое ощущение потерянности. Уже сидя за столом, перед остывшим завтраком, который так заботливо приготовил для неё Шинбэйта, она попробовала задушить всю эту игру раздражённых чувств, но, охваченная гнетущей жалостью к себе, отказалась от хирургических операций над собой. Она устала. Размышляя о том, насколько всё-таки разные в пожарных бригадах отношения, она почувствовала, что ей хочется спать. Давившая на неё слабость взяла верх, и голова девушки, опустившись на грудь, несколько раз странно качнулась.

***

Здесь было так темно, что Даи не могла решить, что было тому причиной: потеря зрения или сгущавшаяся тьма вокруг. Мысли давались с огромным трудом, и, казалось, все чувства провалились в эту глубокую чёрную пропасть. Даже дышать не хотелось. Кое-как сделав страшное усилие над собой, она подняла руку и дотронулась до лица. У неё возникло странное ощущение, будто это были не её руки, а чужие, и трогала она не лицо, а точно какую-то маску. Непонятный ужас охватил её. – Я удивлена, что ты сама пришла ко мне, – прошептал голос. Перед девушкой возник уже знакомый силуэт, появившийся в неприятной близости к её лицу. Женщина была небольшого роста, с бледной кожей и такими же бесцветными, схожими с луной, светлыми волосами. Стеклянные глаза смотрели слегка удивлённо, с невинным детским выражением. Даи неприветливо нахмурилась и, справившись с первым изумлением, открыла было рот, но слов слышно не было. Дребезжащий смех эхом раскатился по темноте. Плотно сжатые в нить губы существа растянулись в улыбке, удивительно походившей на безумный оскал мертвеца. – Так и быть, удовлетворю твоё любопытство, – мягко сказала женщина, встречая рассеянный взгляд серых глаз. – Самое важное, что тебе стоит запомнить, – это не сон, и один шаг за эту черту, – она махнула рукой себе под ноги, – несёт страдания и смерть. А если вдруг ты хотела спросить, что это за место, то знай: не все попадают в нижний мир или мир Адоллы. Существуют и такие, как я. Воспоминания живых, не отпускающие нас, не дающие просто так покинуть эту крадущуюся тьму. С этими словами она смерила Даи взглядом, исполненным ненависти, так что у той подкосились колени, хотя она изо всех сил старалась не показать страха. – Поэтому я думала, что мы сможем друг другу помочь. Тебя не принял мир Адоллы, а в мире живых ты сгибаешься под тяжким бременем чужих грехов, и в конце концов оказываешься здесь. И это даже не первый раз, я права? Полусумасшедшее существо уцепилось за плечи девушки. Она пыталась бороться, но от прикосновения холодных полуразложившихся рук её накрыло волной дурноты. – И в тот момент, когда кроме ужаса, ощущаемого перед угасанием жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, не забудь позвать меня по имени. Женщина замолкла и прислушалась к зловещей тишине вокруг. – У нас мало времени, – устало пробормотала она. – Скажу прямо, ты мне нравишься, так что за твою услугу я дам тебе дельный совет. Образ стал растворяться во мраке, и Даи показалось, что она падает вниз, а вдогонку ей летят слова: «Даже если расставшиеся встретятся вновь, между ними уже ничего не будет как прежде». «Ну почему опять очередная загадка?!»