За кадром

      Асфальт пенился. Шипение, клацанье, щелканье и звон заглушали даже мысли. Вода потоком стекала в решетки ливневки, но ее количество на дорогах не уменьшалось ни на йоту. Дазай неспешно вышагивал по водному ковру, безучастно разглядывая витрины. Продавец книжного стоял у самого стекла, впившись пустым взглядом в мокрые улицы, и что-то бубнил себе под нос. В магазинчике косметики две девушки-консультанта увлеченно обсуждали одинокую клиентку, примеряющую на себя ароматы дешевеньких духов. Самым популярным оказался игровой клуб: молодежь громко смеялась и ругалась, кто-то ударил автомат и тут же получил нагоняй от работника заведения. Несмотря на кажущееся безлюдье, город жил.       Кондитерская в конце квартала была забита народом под завязку. Клиенты толкались и кричали. Осаму пригляделся — в толпе маячила знакомая шляпа.       Шлеп-шлеп-шлеп... Звук тяжелых шагов, донесшийся из-за спины, заставил детектива отвлечься и обернуться.       — Дазай-сан, это вы! — Ацуши согнулся и уперся руками в колени. Его одежда промокла и прилипла к телу, а белые, словно снег, волосы прибило к голове дождем, с косой челки на лицо стекали тонкие струйки. — Как же я рад, что с вами все в порядке, — юноша отдышался и выпрямился. За ним семенила Кека, сжимая в руке зонт. Подол ее кимоно можно было выжимать, а с кончиков длинных черных хвостиков скатывались прозрачные капельки. Догнав Ацуши, девочка закрыла его от дождя и окинула холодным взглядом серо-синих, широко распахнутых глаз старшего коллегу.       — А ты, как всегда, бодр, Ацуши-кун, — проигнорировав немой укор Изуми, Дазай натянул свою дежурную улыбку и хлопнул юношу по плечу.       — Дазай-сан, где вы пропадали? Мы места себе не находили, а Куникида-сан… — затараторил Накаджима.       — Да-да, я слышал, — отмахнулся Осаму, не дав ему договорить. — Я как раз шел в агентство. А вы как тут оказались?       — Мы доставляли посылку и уже возвращались. Вы...       — Вот, значит, как? — вновь перебил Осаму и надел маску задумчивости. — Ну ладно... «Как некстати, — мысленно разочаровался Дазай: не дав самостоятельно утонуть в серой рутине, работа нагнала его по пути и прицепила к ноге каменюку в виде двух коллег. — Видимо, эффектно появиться не получится. Что ж, понадеемся на то, что Куникида-кун достаточно соскучился».       — Эм, Дазай-сан, все точно в порядке? — неуверенно поинтересовался Ацуши, озабоченно глядя на детектива. Тот выглядел чрезвычайно серьезным, что в высшей степени настораживало. Осаму скорчил непонимание на вопрос Накаджимы, а потом снова бросил взгляд в витрину — шляпа все еще виднелась где-то в толпе.       — Идем. Куникида-кун, должно быть, ждет, — он отвел глаза и развернулся.       — У вас было здесь какое-то дело?       — Нет, абсолютно ничего, — Осаму сделался по обыкновению беззаботным и зашагал в сторону агентства. Может, дело и появилось бы, если бы не коллеги, оставшиеся за спиной.       Да, пожалуй, Дазай постоял бы у витрины и дождался бы, пока Чуя выйдет, сыграл бы абсолютно случайную встречу, потом отпустил бы парочку едких насмешек о падении с позиции босса до посыльного, увернулся бы от пары ударов... А может, и не стал бы уворачиваться...       Легкая меланхолия уже готовилась пробиться сквозь напускную беззаботность.       — Вы так и будете там стоять? — бросил он замешкавшейся молодежи.       — А?.. Да! — растерялся Ацуши и взглянул на спутницу: Кека разглядывала витрину, в которую минуту назад смотрел Дазай. — Идем? — Накаджима отвлек девочку от созерцания копошащихся покупателей. Изуми выглядела несколько встревоженной, но когда перевела взгляд на юношу, ее лицо засияло робкой улыбкой. Девочка кивнула, и они устремились вслед за детективом, снова набравшим темп.       Путь до офиса оказался неожиданно долгим. Ацуши без умолку рассказывал о том, что происходило в агентстве, пока Осаму отсутствовал. Кека молча шла рядом, погруженная в свои мысли, время от времени кидая оценивающий взгляд на Дазая. Тот самозабвенно слушал Накаджиму, игнорируя внимание Изуми.       «Что бы все это могло значить? Стоит ли говорить об этом Ацуши?» — Кека тоже увидела Чую в толпе, набившейся в кондитерскую. О связи Накахары и Дазая всем членам Мафии было известно: идеальный дуэт, не проваливший ни одного задания, уничтоживший целую организацию за одну ночь. Девочка не знала только одного, а именно, что эти двое на дух не переносили друг друга во времена, когда Осаму переживал свой темный период. Тот факт, что Дазай, в прошлом являвшийся одним из глав Исполнительного Комитета Мафии, оказался так близко от одного из действующих глав, не давал ей покоя. «Что планирует Дазай-сан? Они были вместе? Или он остановился, чтобы поздороваться?» — она встала, как вкопанная перед дверьми в здание.       — Кека-чан, что с тобой? — Ацуши недоумевающе смотрел на девочку. Когда она подняла глаза, то обратила внимание, что Дазай снял с себя привычную улыбку, а во взгляде его теплилось снисхождение. Изуми улыбнулась.       — Ничего. Все хорошо. Я просто задумалась, — она поспешила войти.       — Изуми-кун, тебя что-то тревожит? — почти безучастно поинтересовался Дазай, пялясь в потолок старого лифта.       — Нет, — сказала, как отрезала Кека.       — Если у тебя есть вопросы, иногда лучше их задать, — загадочно произнес Дазай и покосился на девочку. Она уставилась на него буравящим взглядом, но медлила. Настороженность и любопытство не отпускали: «Была ли эта встреча запланирована или это простое совпадение? И если Дазай-сан хотел поговорить с Накахарой-саном, то о чем именно?» Вопросов было много. Ацуши непонимающе скакал глазами от девочки к детективу и обратно.       Звонок. Двери лифта раскрылись, и уже в коридоре послышались вопли негодования.       — Где таскается этот кретиноид?! Если он так увлеченно гоняется за смертью, я готов ему помочь! Скручу в бараний рог, как только увижу этого оболтуса!       — Твое рвение делает меня счастливым, Куникида-кун, — вальяжно переступив порог офиса, Дазай встал в дверях и одарил Доппо наисчастливейшей улыбкой.       — Здрасте, Дазай-сан! — не вставая из-за стола, помахал рукой Кэндзи.       Куникида побелел и качнулся из стороны в сторону. Потом оперся рукой о стол и, вжимая ладонь в лицо, задал вопрос Ацуши.       — Эй, мелкий, это ведь не глюк? Я ведь еще не успел настолько сойти с ума, чтобы этот разгильдяй мне мерещился? — немного приспустив ладонь, он смотрел в сторону двери прямо сквозь Осаму.       — Эм... Нет, Куникида-сан, — виновато промямлил Ацуши, выглянув из-за спины Дазая.       — Значит, мне не мерещится... — очень медленно проговорил Доппо. Его лицо вновь сменило цвет, теперь с мертвенно-бледного на почти багровый. Он направился к Осаму, который продолжал все так же придурковато улыбаться: вот она — та сцена, которую он проигрывал в мыслях.       Куникида в три шага преодолел разделявшее их расстояние, схватил Дазая за горло и с силой затряс.       — Ты! Сколько можно измываться?! Когда ты уже пресытишься?!       — Уе-хе-хе-хе-хе, — хохотал Дазай, мотая головой.       — Ты слишком много себе позволяешь! Где ты прохлаждался больше недели?! Наверняка опять кому-то житья не давал?! А кому, по-твоему, за тебя опять прощения просить придется и последствия купировать?!       — Конечно же те...       — Не вздумай договаривать! — Куникида отвернул голову Дазая в сторону. Раздался тихий хруст. По лицу Осаму растеклась блаженная улыбка.       — К-куникида-сан... П-пожалуйста... ос-станови-тесь... — из-за спины Дазая снова послышался дрожащий голос Ацуши. Юноша зажмурил глаза и весь сжался, будто пытаясь превратиться в пылинку.       Доппо замер. Вместо ожидаемой ярости, он буквально источал скепсис. Предложение Накаджимы утонуло в мгновенно разлившейся тишине. Кека, все еще стоящая рядом, хлопала глазами, наблюдая за самоотверженным поступком Ацуши.       За одним из столов упал стул, взорвав звенящую тишину громким «ба-бах». Все повернули головы на звук. Шея Дазая вновь хрустнула.       Взгляды привлекла Наоми. Девушка стояла рядом со столом и чуть наклонилась вперед, ее черные волосы ссыпались к лицу. Она смотрела себе под ноги. На полу мелькнул Танизаки. Через мгновение он выглянул из под стола и почесал затылок. Смущенный таким пристальным вниманием, парень натянул кривую улыбку и отвел глаза.       — Эм, простите... Я не хотел вас отвлекать.       Наоми тут же прильнула к нему, подхватив под руку. Она прижалась грудью к плечу брата и очень нежно отодвинула волосы с его лица. Танизаки вновь залился краской, а сестра так и продолжала ластиться к нему, вызывая у окружающих смешанные чувства.       — Аккуратнее, нии-сама. Давай я тебе помогу? Ты не ушибся?       Из-за томного голоса и вызывающего поведения Наоми присутствующим стало неловко, и они поспешили отвернуться. Доппо впился полузакрытыми глазами в Дазая, улыбающегося настолько лучисто, что начинало подташнивать.       — Когда-нибудь... — он прокрутил в голове массу вариантов того, что хотелось бы сделать с коллегой начиная пытками и заканчивая самым изощренным убийством. Ярость чуть утихла.       — Прости, мамочка, кажется, я задержался, — непринужденно пролепетал Дазай и тут же получил по макушке.       — Безответственный лоботряс! — Куникида сдержался, представляя, как череп детектива распадается на две половинки. Воображения вполне хватило, чтобы вновь взять себя в руки. — Посмотри-ка туда, — он указал на рабочий стол Осаму, где за стопкой папок скрылся монитор, — это твоя работа! Чтобы к вечеру все разобрал! — со всей свойственной бывшему учителю строгостью Доппо поправил очки на переносице. — Я запрещаю помогать этому разгильдяю! — обратился он ко всем присутствующим, при этом сверля глазами Ацуши, который потупился и по стеночке отошел в сторону своего рабочего места, прихватив с собой Кеку.       — Вот уж, и правда, жестокое наказание, — выдохнул Дазай, скорчив обреченность. Хоть он и отдавал себе отчет, что именно этим все закончится, но объем скопившейся документации был действительно велик. «На кого бы переложить эту стопку», — не успел Осаму придумать план побега, как Доппо схватил его за шиворот, доволок до стула и усадил за работу.       — Жалобы не принимаются! — Куникида наклонился к не успевшему сменить выражение лицу Дазая и очень тихо прошипел: — Только попробуй опять заставить кого-то делать все за тебя.

***

      «Мерзкая скумбрия! Какого лешего он там был?! — Накахара сидел за своим рабочим столом, подпирая щеку кулаком, и пытался прочесть отчет, который держал перед глазами. — Еще и с этими детьми! Человек-тигр и девчонка со Снежным Демоном, значит?.. Или это всего лишь совпадение, а я тут выдумываю себе невесть что?!» — он скрипнул зубами и сжал бумаги.       — Что-то произошло, Накахара-сан? — поклонился Хироцу, стоя в дверях кабинета.       — А, Хироцу. Давно ты там стоишь? — Чуя отложил отчеты и указал на кресло, предлагая мужчине присесть.       Хироцу Рюро, пожалуй, был самым возрастным членом Портовой Мафии. Несмотря на свой солидный возраст и стаж в организации, он никогда не стремился к месту босса. Благородная седина и испещренное мелкими морщинами лицо придавали его внешности некую пикантность, а также вводили в заблуждение противников. Те рассчитывали, что седовласый старик окажется слабаком, который спрячется за спины коллег, когда дойдет до применения силы. Однако, стоило только этой мысли родиться в их головах, как они — головы — слетали, словно только остриженные бутоны камелии. На данный момент Рюро возглавлял отряд Черных Ящериц — главную ударную силу Портовой Мафии.       Поклоном поблагодарив Накахару за учтивость, Хироцу отказался от предложения.       — Вы выглядите уставшим, — заметил он со слабым вздохом.       — Да уж... Дома завелся один огромный таракан... А сегодня он попался мне на глаза в сопровождении девчонки и тигра!       В дверном проеме мелькнул кусочек черной ткани.       — Акутагава! Чего там встал?! Если есть, что сказать, говори! Не делай вид, будто тебя здесь нет! — раздраженно рявкнул Чуя через весь кабинет.       Юноша показался на полкорпуса и коротко кивнул головой.       — Прошу прощения, — бесцветно произнес Акутагава, — я невольно подслушал. Вы видели тигра? — вопрос прозвучал так же ровно, однако, Рюноске напрягся и сжал кулаки.       При упоминании Накаджимы все в нем начинало закипать. Ярость клокотала настолько сильно, что его жажду крови можно было почувствовать с приличного расстояния. Она незримой волной обдавала лицо, обжигая леденящей кровь ненавистью.       — Видел. Правда, так и не понял, было ли это всего лишь совпадением, или одна вполне конкретная сволочь намеренно притащила с собой группу поддержки, — вновь скрипнув зубами, Чуя сжал кулак, впившись глазами в пепельницу на столе.       — Значит, с тигром был Дазай-сан? — заинтересованность в тоне Акутагавы едва чувствовалась. Злость его только усилилась.       — Мерзкий лис, — прошипел Накахара при упоминании Осаму.       — Может, стоит организовать слежку за Агентством? — спокойно поинтересовался Хироцу, который уже привык к осязаемой ненависти, источаемой этими ребятами.       — Нет, — выдохнул Чуя с серьезным видом, — я разберусь. Не стоит вам к ним соваться почем зря. Акутагава, тебе в особенности, — Накахара уставился на Рюноске. Тот повернулся к Чуе. Ни один мускул не дрогнул на лице юноши, но взгляд прожигал насквозь. — И не смотри на меня так. Не хватало только из-за тебя в проблемы вляпаться, — сердито отмахнулся мафиози.       Рюноске еще какое-то время стоял молча и неподвижно, буравя взглядом Накахару. А потом, как ни в чем не бывало, кивнул, тряхнув короткой черной челкой.       — Извините. Я пойду, — он двинулся дальше по коридору.       — Эй, погоди, — остановил его Чуя, Акутагава замер. — Куда вы дели это животное?       — Задайте этот вопрос Гин и Хигучи, — неприязненно бросил Рюноске, не двигаясь, потом вновь кивнул и скрылся из виду.       — Ну что за дерьмо?.. — уныло вздохнул Накахара и откинулся в кресле. — Хироцу, ты что-то хотел? — он бросил взгляд на мужчину, который, словно дворецкий, ожидающий момента, когда в нем возникнет необходимость, молча стоял рядом с дверью.       — Нет. Я проходил мимо и зашел поздороваться, — едва улыбнулся Рюро. — Могу я узнать, о каком именно животном вы упомянули недавно?       — А-а... — выдохнул Чуя, — Я вчера кота на улице подобрал. Думал сегодня вернуть его хозяйке, но оказалось, что она померла. Потом босс выдал кое-какое поручение, и из-за этого треклятого дождя, я оставил этот кусок меха здесь. Ты, случайно, не хотел бы обзавестись зверушкой? — Накахара поднялся из-за стола и направился к двери.       — Нет, — коротко кивнул Хироцу, — боюсь, я не смогу уделять ему достаточно времени.       — Ладно, я понял. Ну что за подстава?.. — почесал затылок Чуя, выходя из кабинета, — Как будто у меня времени навалом...       В конце рабочего дня Накахара был выжат, как лимон. Выйдя на улицу, он отметил тот факт, что дождь из проливного превратился в мерзкую морось.       — Ну что ж, пойдем домой, — вздохнул мафиози, обращаясь к коту. Раскрыв над головой зонт, он решительно зашагал по мокрому асфальту.       Чем дольше Чуя возился с Османом, тем больше отмечал схожесть кота с Дазаем. Вспомнить хотя бы ту сцену, когда пришлось чуть ли не с боем отбирать зверя у Хигучи и Гин. Во-первых, после того, как Хигучи узнала о том, что Гин — сестра Рюноске, эти двое сдружились и стали чуть ли не лучшими подругами, а потому наперебой трезвонили о том, какой Осман послушный и замечательный. А во-вторых, дамы умудрились раздобыть коту костюм, сделав еще более похожим на раздражающий объект, который Накахара всеми силами пытался выкинуть из головы. И несмотря на все это, обе отказались забирать кота себе.       «Наглый и своенравный любимец женщин, если бы еще говорил и пытался самоустраниться — был бы вылитый Дазай, — Чуя вздохнул. — Какого черта мне везде мерещится этот ублюдок?!» — он посмотрел на кошачью переноску, которую всучили ему девушки со словами о том, что не стоит носить Османа на руках в такую погоду. Гин организовала коту подстилку, а Хигучи достала веточку кошачьей мяты. Кот, казалось, был счастлив от подобной заботы — он катался по переноске и что-то мурлыкал на своем кошачьем языке, а Чуя мысленно придумывал новые ругательства, так как громоздкий чемодан бил его по ногам.       «Судя по всему, тупица-Дазай приползет и сегодня», — уныло заключил Накахара, войдя в квартиру. Пакет с вещами все еще стоял у дивана. Но отсутствие обуви у порога говорило о том, что сейчас в жилище никого нет. Однако, зная о любви бывшего напарника устраивать разного рода «сюрпризы», Чуя осмотрел всю квартиру, прежде чем позволил себе окончательно расслабиться.       Рабочий день, за исключением беседы с боссом, полностью отвлек от размышлений о собственных чувствах. Дазай вновь вызывал лишь приступы раздражения, что немного обрадовало Накахару. С другой стороны, он боялся представлять, что может случиться с его эмоциональным состоянием, когда снова увидит Осаму, а потому безжалостно гнал от себя эти мысли, остервенело вцепившись в окружающую реальность.       — Неужели тебе действительно нравится подобная фигня? — Чуя потрепал Османа по голове, насыпая в миску корм. Он несколько раз пытался снять с кота костюм, в который нарядили его девушки, но Осман шипел, царапался и кусался. В конечном счете Накахара оставил попытки и смирился с подобиями брюк и рубашки, натянутых на гладкую черную шерсть. Из под белых воротничка и манжет выставлялись такие же белые лапы и шея. — Черт! Мало того, что имена похожи, так вы теперь и выглядите почти одинаково, — кисло усмехнулся он, поднимаясь.       Сделав все привычные дела, включая уборку и стирку, Накахара уселся в кресло в гостиной и стал ждать. Единственным предметом в квартире, к которому он так и не прикоснулся, был бумажный пакет, все так же стоящий у дивана.       «Интересно, когда покажется эта скумбрия? Он ведь тут и «учебник» свой оставил. Когда притащится, надо будет спереть у него ключ. И почему я не догадался сделать этого утром? Он ведь дрых, как убитый!» — мысленно отчитав себя за оплошность, Накахара покраснел. Не от злости и не от раздражения. Нет. Он не хотел снова вспоминать это утро.       Нервная дрожь по всему телу, обрывки воспоминаний, вспышки кошмаров, заволакивающие мысли красной пеленой. Ожидание давалось все тяжелее с каждой минутой. Стрелка часов, казалось, замирала в ужасе, когда Чуя бросал на нее взгляд. Телевизор что-то вещал, но звуки сливались в нечленораздельную мешанину. Осман облюбовал переноску, оставленную в коридоре, и дрых на теплой подстилке.       Час. Два. Три часа ночи. Накахара выключил телевизор. Он и включал-то его только для того, чтобы звучало хоть что-то помимо тиканья, раздражающего настолько, что хотелось схватить часы и выкинуть в окно. Буравя взглядом пакет, он все больше нервничал. «Да не может он просто взять и не прийти, когда не оставил мне выбора! Этот демон задумал что-то по настоящему мерзкое...» — только Осман, запрыгнувший на колени, почувствовав напряжение хозяина, не давал Чуе вскочить и начать расхаживать по квартире.       Когда-то Осаму уже сравнивал Накахару со львом. Однако, тот раз резко отличался от нынешнего положения вещей. Теперь этот дикий хищник был пойман и заперт в клетке, количество прутьев в стенах которой увеличивалось с каждым днем.