~~~
Кто нисколько не беспокоился о слухах, так это Вэй Усянь. Он расслабленно лежал на крыше, подставив лицо ласковому утреннему солнышку. В Облачных Глубинах частенько клубился свежий туман, увлажняющий здешнюю зелень сверкающей росой, но сейчас было ясно. Вот ведь, он проснулся слишком рано, сейчас едва ли шесть утра. Даже строгие порядки ордена Гусу Лань не могли отучить Вэй Усяня ложиться в час ночи, а просыпаться в девять. А всё из-за Лань Ванцзи. Вэй Усянь взял за привычку наведываться к нему в цзинши за пару часов до колокола. Он бы предпочёл это делать глубокой ночью, но в этом случае Лань Ванцзи упрямо отсылал его обратно в комнаты приезжих адептов и наказывал спать! Как будто тому совсем не хотелось Вэй Усяня! Что уж правдой точно никак не могло быть, он-то знал это наверняка. Но Вэй Усянь не был бы собой, если б не попытался Лань Ванцзи перехитрить. Вчера он пришел почти перед самым отбоем. Пришлось сломить некоторое сопротивление, ведь Лань Ванцзи не был дураком и сразу понял, что он задумал напрочь сбить его идеальный режим. В конце концов Вэй Усяню удалось увлечь его в постель. И вот, когда они только-только дошли до самого интересного, видимо, наступил час сна. Лань Ванцзи тут же отстранился. Вэй Усянь протестующе застонал и собрался было продолжить, как Лань Ванцзи нажал пару каких-то акупунктурных точек на его теле и этим полностью парализовал! Он уложил задеревеневшего Вэй Усяня на спину, заботливо подоткнув одеяло со всех сторон, и лёг рядом. Взмахом руки потушив свечи, пожелал спокойной ночи и оставил изумлённого до глубины души Вэй Усяня таращиться в тёмный потолок. Разумеется, ему ничего не оставалось, как рано заснуть и так же рано проснуться. Проклятый Лань Ванцзи! Вэй Усянь с обиженным видом пожевал губу, борясь с улыбкой. Чопорный с виду Лань Ванцзи никак не мог перестать его удивлять. Взять хотя бы их поход за местным знаменитым вином, «Улыбкой Императора». Стоило им разместиться в винной лавке и распить по первой чашке, как Лань Ванцзи вдруг мгновенно уснул! Рассчитывающий на занятное зрелище Вэй Усянь был разочарован. Ну что за скука, Лань Ванцзи оказался из тех людей, которые падают замертво после одного глотка! Придав его телу более-менее комфортное положение, Вэй Усянь решил для начала осушить сосуд вина, а уже потом отнести Лань Ванцзи досыпать в Облачные Глубины. Но не успел он испить и половины, как тот открыл глаза, застав Вэй Усяня врасплох. Казалось, ничего в нём не изменилось, Лань Ванцзи был также молчалив и невозмутим. Но что-то в нём было... странным. Он резко отгонял от Вэй Усяня подавальщика, стоило тому подойти с заказом. Вэй Усяня это страшно веселило, и он просил принести ещё закусок. Бедняга слуга весь вспотел, пока мялся под испепеляющим взглядом Лань Ванцзи в поисках случая, как бы безопасней для себя приткнуть тарелку на стол. Когда Лань Ванцзи замахнулся на подошедшего хозяина лавки, Вэй Усянь понял, что пора уходить. Расплатившись щедрой рукой Лань Ванцзи — у Вэй Усяня почему-то не оказалось с собой денег — они вышли к реке. В голове приятно шумело от вина, Вэй Усянь с улыбкой рассматривал своего невозмутимо пьяного спутника. Пожалуй, на вид его никто не отличит от трезвого, но если приглядеться, можно заметить и более отрешённый взгляд, и не свойственный бледному лицу румянец, придавший щекам оттенок спелых плодов. — Лань Чжань, ты пьян? У вас в Облачных Глубинах совсем запрещён алкоголь, это первый раз, когда ты выпил? Как ты себя чувствуешь? — сгорая от любопытства, сыпал вопросами Вэй Усянь. Лань Ванцзи смерил его долгим взором. Казалось, он не собирался отвечать, но всё же наконец проронил: — Первый. Повисла пауза, после которой Лань Ванцзи ответил на второй вопрос: — Не знаю... Странно, — он задумчиво посмотрел на свою руку, а потом с серьёзным видом хлопнул себя по лбу. Вэй Усянь едва не сломался пополам от смеха, до того забавное это было зрелище. — У-ха-ха-ха, не могу, ты и впрямь пьян, гэгэ! Сдаётся мне, в опьянении тебя так и тянет отшлёпать окружающих, в том числе и себя. Кажется, эта реплика привлекла внимание Лань Ванцзи, он с подозрительным интересом уставился на Вэй Усяня. Тот с нервной улыбкой отошёл и поднял руки. — Не смотри так, Лань Чжань, меня шлёпать нельзя, я запрещаю. Ох, зря он так сказал, похоже, эта идея только воодушевила Лань Ванцзи. Тот с решительным видом и настораживающим блеском в глазах направился к попятившемуся Вэй Усяню. Они покружили некоторое время в догонялках по берегу, пока веселящийся Вэй Усянь вдруг не понял, что Лань Ванцзи где-то отстал. Как же быстро он меняет приоритеты в этом состоянии! Лань Ванцзи нашёлся неподалёку от торговых лодок, наполненных разными товарами: стоял и зачарованно изучал разложенные плоды. Выдохнув, Вэй Усянь остановился рядом. — Лань Чжань, захотелось фруктов? Надо же, чего тут только нет, — он перевёл взгляд на заученно улыбающуюся зеленщицу. — Сестрица, а у тебя локва есть? Та развела руками. — Так не поспела ещё, слишком рано, молодой господин. — Да? Жа-а-аль, — разочарованно протянул Вэй Усянь. — Мне внезапно так сильно захотелось сладкой локвы. — Ты и так сладок, — внезапно заговорил Лань Ванцзи, что всё это время не сводил с него взгляда прозрачных глаз. Они с продавщицей ошарашенно уставились в ответ. Вэй Усянь не знал, смеяться ему или плакать. Кажется, вино отнимало у Лань Ванцзи любую сдержанность. — Думаешь, я и так исхожу патокой в сторону хорошеньких дев? — попытался он выправить ситуацию, подмигнув залившейся румянцем зеленщице. — Ах, не буду спорить, может, с локвой мне будет и чересчур. Лань Ванцзи нахмурился и собирался было сказать что-то ещё, но Вэй Усянь подхватил того под руку и увёл подобру-поздорову. — Приходите ещё, молодые господа! Возможно, в следующий раз у меня будет много медовой локвы! — весело выкрикивала им вслед девушка. Вэй Усянь посмеивался всю дорогу до Облачных Глубин, придерживая Лань Ванцзи за локоть, чтобы тот, чего доброго, не убежал шлёпать кого-нибудь ещё. А уж когда им дорогу заступил Цзян Чэн, и всё превратилось в форменное безумие, Вэй Усянь был не в силах разогнуться от смеха. Другие адепты едва увели разбушевавшегося шиди, грозящего Лань Ванцзи страшными карами. Да-а, более потешной прогулки Вэй Усянь не мог и припомнить. Он сладко потянулся, распластав конечности по нагретой черепице. Что ни говори, а ему нравилось проводить время с Лань Ванцзи; кто бы знал, что с таким хладнокровным и молчаливым человеком ему будет так весело. Вот только Цзян Чэн воспринимает внезапно вспыхнувший интерес Вэй Усяня очень напряжённо. Да и времени друг с другом они проводили теперь гораздо меньше. Возможно, им следовало это серьёзно обсудить... Раздавшийся внизу звук шагов отвлёк Вэй Усяня от мыслей. Он лежал на крыше библиотеки, внутри находился только Лань Ванцзи, который, как всегда, занимался чтением и письмом. Вэй Усянь уж было решил, что тот закончил с делами и собирается уходить, как ясно расслышал голос Лань Цижэня: — Ванцзи, хорошо, что ты тут. Ответа не последовало, но Вэй Усянь мог вообразить вопросительный взгляд Лань Ванцзи. — Я снова хочу поговорить с тобой об этом ученике из Юньмэн Цзян. Вэй Усянь вскинул бровь. — Нет нужды, дядя. — А мне кажется, что есть. Ванцзи, меня беспокоит твоё поведение. Всё меньше и меньше времени ты отводишь учёбе и медитации. Мне кажется, Вэй Ин служит для тебя дурным примером, сбивая с пути самосовершенствования. Вэй Усянь прищурился. — Разве мои навыки ухудшились? Повисла тишина, Лань Цижэнь явно медлил с ответом. — Дело не только в этом. Послушай себя, Ванцзи. Раньше ты со мной никогда не пререкался. Пауза. — Он плохо на тебя влияет. Мне кажется, тебе стоило бы как можно меньше с ним общаться. Вэй Усянь задумчиво зажевал губу, чувствуя нарастающее раздражение. — Я не могу. Мне нужно быть с ним. Снова тишина. — Могу я узнать... почему? — послышался осторожный вопрос Лань Цижэня. С небольшой задержкой вновь раздался голос Лань Ванцзи: — Я не смогу без него, — и снова через паузу. — Он не выходит у меня из головы. Глаза Вэй Усяня расширились, сердце ухнуло куда-то вниз, к тем двоим. Он же не собирается?.. А Лань Ванцзи тем временем безжалостно продолжал: — Я хотел бы видеть его рядом с собой. Быть с ним. Хотел бы идти рука об руку по стезе самосовершенствования. — Что?.. Казалось, Лань Цижэнь потерял дар речи. — Ванцзи, что ты говоришь? — послышался напряжённый, натянутый голос наставника, затем раздался резкий шорох ткани — видимо, он взмахнул рукавами. — Ты явно не в себе. Ты же никогда таким не был... Шумный вдох. — Наверняка Вэй Ин этому виной! Вэй Усянь не мог видеть, но повисшая за этим тишина почему-то отдавала опасностью. — Ванцзи, что он с тобой сотворил? Он тебя... соблазнил?.. — Нет, дядя, — голос Лань Ванцзи был как всегда невозмутим, но отчего-то звучал остро, как лезвие ножа. — Я хочу повязать на него свою ленту. Я уже это сделал. Он ни в чём не виноват. На самом деле, это я его... Вэй Усянь подскочил на месте, как ужаленный, ещё на словах «я уже это сделал», кулем скатился с крыши и ввалился в библиотеку через окно, вопя дурным голосом, чтобы заглушить чужие слова: — Мы-ы-ы, мы поговорили!!! — подлетев к сидящему за столом Лань Ванцзи, он для верности залепил его рот ладонью. — Э-э-э, очень подробно всё это обсудили и мы... то есть, я... я принял его чувства. Вэй Усянь молол языком, не думая. Проклятый Лань Ванцзи! Стоило только отвернуться, как тот тут же решил покаяться! Вэй Усянь-то думал, что уже решил эту проблему в ту ночь! Кажется, Лань Ванцзи вздрогнул под его руками. На Лань Цижэня было страшно смотреть, такое потрясённое выражение Вэй Усянь у него, пожалуй, ещё не видел. — Ты... Вы... — прохрипел тот, то открывая, то закрывая впустую рот. Лань Цижэнь определённо не являлся глупцом, отрицающим очевидное, и наверняка быстро сложил два и два. Вэй Усяню даже стало жаль старика, явно не готового к подобным новостям. Но, похоже, этого Лань Ванцзи было мало, поэтому он убрал мешающую руку, чтобы уточнить наверняка: — Я люблю его, дядя. В лице Лань Цижэня не осталось и кровинки. Ошеломлённый, он всё пятился и пятился, пока полностью не скрылся с глаз. Вэй Усянь испустил долгий вздох облегчения, обмякая около Лань Ванцзи: — Уф-ф, Лань Чжань, ты безжалостен. Боюсь, твой дядя этого попросту не переживёт. — Он справится, — бесстрастно произнёс Лань Ванцзи. Вэй Усянь смерил его прищуренным взглядом. — Дядю тебе не жалко, так хоть меня пожалей. Кто просил рассказывать обо всём? Ты стремишься к полной честности, но как думаешь, каково мне будет, если кто-то узнает? — он покачал головой, сложив руки на груди. — Не весело мне будет, Лань Чжань, очень не весело. Не хотелось бы иметь репутацию поруганной девицы. Лучше уж наоборот! К тому же, я думал, мы всё это уже обсудили! Он фыркнул и попытался отойти, но Лань Ванцзи придержал его за руку. Лицо его, как обычно, ничего не выражало, он опустил светлые глаза и поджал тонко очерченные губы, хмурая складка едва-едва проступила меж бровей. Вэй Усянь невольно залюбовался, как утренние лучи заиграли на ресницах, придавая Лань Ванцзи вид небожителя. Со вздохом Вэй Усянь забрался к нему на колени, закинул руки на шею. — Ну, не строй такое виноватое лицо. Мне сложно перед ним устоять, — он усмехнулся, начиная перебирать длинные чёрные волосы. — Твой дядя, очевидно, полагает меня гусеницей, которая покусилась на его любовно выращенный цветочек и оскверняет белоснежные лепестки. Мне нравится эта мысль. Пусть так и думает. Вэй Усянь хищно улыбнулся, скользя пальцами под воротник белых одежд. Хоть с виду Лань Ванцзи и оставался равнодушным, он определённо стал чаще дышать, а в ладони отдавало учащённое сердцебиение. Из взгляда его, однако, всё ещё не ушла смятенная искра. — Что было, то прошло. Лучшее, что ты можешь сделать, это никому о случившемся не говорить. В конце концов, — Вэй Усянь подмигнул, — там были только ты да я. Если мы будем молчать, кто узнает? Ну же, гэгэ, отбрось тревожные мысли и поцелуй меня. Он склонился к Лань Ванцзи, захватывая его лицо в ладони, скользя пальцами по нефритовым щекам и подхватывая касание тёплых губ. И, как будто сегодняшний день не был богат на события, именно в этот момент в библиотеку вошёл Цзян Чэн. Тишину, казалось, можно было резать ножом. Первым дёрнулся Цзян Чэн — с потрясённым выражением лица ошарашенно подался назад и едва не упал, оступившись. Выровнять равновесие он смог только ухватившись за косяк. Вэй Усянь отмер, поспешно вставая с чужих колен. — Цзян Чэн! — преувеличенно радостно начал он. — Ух, давно не виделись! Какими судьбами? Тот продолжал пялиться на него дикими глазами, не двигаясь с места. Вэй Усянь нервно улыбнулся и осторожно, словно подбираясь к раненному зверю, сделал шаг вперёд. — Эмм, Цзян Чэн... может, скажешь хоть что-нибудь? Тот открыл рот, но далеко не сразу ему удалось сипло исторгнуть: — Что... что это? — А что такое? — фальшиво удивился Вэй Усянь, взмахнув руками. — Мы с Лань Чжанем сидим в библиотеке. Занимаемся. От последнего слова Цзян Чэна перекосило, он мигом сбросил оцепенение. — Не держи меня за идиота! Что за чушь! Я знаю, что я видел! Ты... Неужели ты... — начав в запале, он всё же дрогнул под конец. Пораженно качая головой и не в силах произнести ни слова, Цзян Чэн развернулся и удалился быстрым неверным шагом. Вэй Усянь беспомощно опустил руки и горько улыбнулся. — Да, не так я представлял наш разговор, — он растерянно взъерошил волосы на затылке. Лань Ванцзи приблизился, вставая рядом молчаливой поддержкой. — Это был не разговор. Найди его. Вэй Усянь с силой провёл ладонями по лицу, выдохнул и кивнул.~~~
Ему пришлось обежать половину Облачных Глубин, чтобы найти, наконец, скрывшегося невесть куда друга. Тот обнаружился вдали от строений, сидящим под деревом и с таким остервенением точившим меч, что Вэй Усянь мгновенно пожалел, что не захватил свой. Ну, есть надежда, что Цзян Чэн не горит жаждой убийства. В крайнем случае, уж убежать-то Вэй Усянь от него сможет. Наверное. — Хорошая погодка, тебе так не кажется? — с наигранным весельем подошёл к нему Вэй Усянь. — Тепло утреннего солнышка как парное молоко. Цзян Чэн замедлил движения, плечи напряглись, однако взгляда он так и не поднял. Вэй Усянь повременил немного, но так и не дождался какого-то приветствия. — Знаешь, отмалчиваться не очень вежливо для наследника клана. Как насчёт что-нибудь сказать? Цзян Чэн резко провёл по мечу точилом, выбивая искры. — А сам ты ничего не хочешь мне поведать? Вэй Усянь переступил с ноги на ногу. — Мне нечего тебе сказать. Цзян Чэн громко фыркнул и поднял на него сердитый взгляд. — Ты, очевидно, и не собирался ничего говорить. Это так на тебя похоже. Вечно избегаешь разговоров по существу и плывёшь по течению. Я... проклятье, я всё ещё не верю тому, что видел! — он нервозно отбросил меч и потёр лоб, а потом обвиняюще ткнул пальцем в Вэй Усяня. — Ты же всегда только и делал, что заигрывал с девушками! Постоянно! Ты никогда не смотрел на других парней, как... так! Я бы заметил! Цзян Чэн вскочил и принялся хаотично расхаживать из стороны в сторону. — Это совсем на тебя не похоже! Неужели всё это время я был слеп, как крот? Неужели я просто не видел тебя? А ты, получается, годами меня обманывал? — он перевёл глаза на Вэй Усяня, и у того пересохло в горле. Взгляд Цзян Чэна был болезненно обнажённым, сквозь него словно просматривалось беззащитное нутро. Но внезапно тот сощурился. — Нет, не может быть. Это всё он. Он же виноват? — Цзян Чэн надвинулся на него, заставив Вэй Усяня поспешно отступить. — О чём ты? Не говори ерунды. — Это точно он. Он наверняка что-то с тобой сделал... Его глаза вдруг расширились. — Лань Ванцзи тебя... заставил? Вэй Усянь невольно задержал дыхание. Он старался не измениться в лице, но, видимо, что-то его выдало — возможно, мгновенная напряжённость в позе — Цзян Чэн всё понял и выдавил внезапно охрипшим голосом: — И как далеко... он зашёл? Взгляд Вэй Усяня непроизвольно скользнул в сторону, он облизал губы, пытаясь придумать что-нибудь. Но было уже поздно, сообразительный Цзян Чэн тут же пришёл в бешенство. Его глаза сузились и налились кровью, а кулаки с хрустом сжались. Он взревел: — Я его убью! И уже было собрался приводить свою угрозу в исполнение, как Вэй Усянь ловким наскоком сшиб его на землю и уселся на спину. Он с самого начала знал, что уж кому-кому, а Цзян Чэну про случившееся точно не стоит знать. Тот был гораздо ранимее Вэй Усяня и воспринял бы всё куда острее. В этом они с Лань Ванцзи были похожи — нежная сердцевина, заключённая в смертоносную оболочку. Только тронь содержимое, как наткнёшься на ощетинившиеся колючки, будто у морского ежа. Не то что Вэй Усянь — он-то покрепче этих сахарных цветочков будет. Правда, колючки Лань Ванцзи давно стали для него, как мягкий шёлк. Да и с Цзян Чэном он умел управляться. — Не лютуй ты так, — посоветовал Вэй Усянь, наблюдая, как тот с рычанием пытается из-под него выбраться. — В конце концов, я не слабая дева, мне не нужны защитники. Да и я до сих пор уделываю тебя в фехтовании, с этими навыками ты собрался идти на хвалёного Нефрита клана Лань? Ты спятил. Цзян Чэн издал раздражённый рёв, выгнулся дугой, взрывая землю носками сапог и силясь скинуть ношу с себя, но Вэй Усянь продолжал безжалостно выворачивать чужие руки. Не то чтобы он был так уж сильнее Цзян Чэна, просто он застал его врасплох и был цепок, как клещ. Внезапно Цзян Чэн резко обмяк, лишь грудная клетка, поднимаясь и опускаясь, втягивала воздух, да слышалось сиплое дыхание. — Отпусти меня, — глухо донеслось до Вэй Усяня. — А ты никуда не убежишь? — подозрительно уточнил тот. — Нет. Вэй Усянь освободил его. Цзян Чэн, не глядя, принялся отряхивать недавно бывшие ярко-фиолетовыми одежды. Поднялись клубы пыли. — Так ты точно не побежишь никого убивать? Цзян Чэн метнул в его сторону испепеляющий взгляд, Вэй Усянь с улыбкой поднял руки. — Поверь, это не стоит твоего волнения. Мы уже во всём разобрались. Сжав губы в тонкую линию, Цзян Чэн устремил потяжелевший взор вниз. — Думаешь, мне этого будет достаточно? Что я вот так просто это приму? Вэй Усянь, помедлив, ответил: — Нет, не думаю. Цзян Чэн посмотрел на него, в его глазах кипели гнев и боль. — Поверить не могу, что ты так легко это воспринял. Так запросто простил. Вэй Усянь испустил долгий вздох и отошёл к дереву, задумчиво смотря на нижнюю ветвь. Подтянувшись, легко забрался на неё и уселся, прижавшись спиной к стволу. — Что ты от меня хочешь? Разве не я тот человек, которого жизнь ничему не учит? Ударюсь — и тут же забуду об этом. Что мне будет с такой мелочи? — Мелочи? — зло процедил Цзян Чэн. — Наш клан имеет право требовать изгнать виновного из ордена из-за подобной мелочи. Вэй Усянь прищурился. — Ты этого не сделаешь. — Это ещё почему не сделаю? — выплюнул Цзян Чэн. Скривив губы, он продолжил с болью: — Ты мне как брат. Ты мне ближе всех. И он... — ему свело рот, словно что-то застряло в горле. — Этот ублюдок наверняка сделал тебе больно. Он причинил тебе зло! Вэй Усянь долго смотрел на него, в груди словно кто-то собрал внутренности в кулак и крепко сжал. Как же ему не хотелось видеть Цзян Чэна в таком состоянии. Через силу он улыбнулся: — Во-первых, я не хочу прослыть опозорившейся девицей. Мне, знаешь ли, дорога моя репутация. Во-вторых, это, по-твоему, зло? Знаешь, я тут задумывался, пытался прикинуть поступок, который я действительно не мог бы простить. Он широко взмахнул рукой, словно рисуя перед собой картину. — Например, что, если бы человек ловил и пытал других людей до смерти. Что, если бы разом убил пару тысяч. Воображал себе это зло во плоти, — его взгляд заскользил по листве. — Но я ещё ни разу не встречал абсолютного зла. Во всех тех случаях с восставшими мертвецами и одержимостями, что мы видели, у всего была и другая сторона. Человек может быть в отчаянии, он может сходить с ума от жажды мести и справедливости. И как тут судить? — Не городи ерунды. Ты уклоняешься от разговора и сравниваешь несравнимое. Лучше подумай о том, как бы ты сам отреагировал, если бы такое сотворили с Яньли? Вэй Усянь сжал кулаки. — Я бы его убил. Но шицзе хрупкая девушка, а я... — Хорошо, а если со мной? — прервал его Цзян Чэн, и казалось, его всего передёрнуло от подобной идеи. Вэй Усянь насмешливо взглянул с высоты своей ветки. — Да ладно? Неужто кто-то покушается на твоё нежное тело? Я чего-то не знаю? — Идиот! — вспылил Цзян Чэн, но с явным усилием заставил себя успокоиться. — Хорош увиливать. Вэй Усянь устало вздохнул, сдаваясь, и уставился в тугое переплетение ветвей над собой. — Я бы рвал и метал, если бы это случилось с тобой или Яньли. Возможно, я бы никогда не смог простить тех, кто такое совершил. А может и смог бы, — Вэй Усянь спрятал лицо в ладонях. — Побывав в ситуации изнутри, я вижу, каким всё может быть сложным и неоднозначным. Когда это случилось, я почему-то почти не мог на него злиться и так уж сильно винить. Тем более что с последним он с лихвой справлялся и сам. Вэй Усянь устало усмехнулся, отводя руки. — Думаю, люди частенько поддаются чувствам или обстоятельствам, постоянно совершают ошибки. Но, может, некоторые и можно простить. Вот ты простил бы меня, если бы я вдруг сошёл с ума и убил три тысячи человек? — Что за чушь, — фыркнул Цзян Чэн. Он подошёл к дереву и забрался на ветку, разместившись неподалёку. — У тебя силёнок не хватило бы на такое. Вэй Усянь рассмеялся. — Скорее всего, — помолчав, он продолжил. — Есть поступок, который я точно не смогу простить. Это если убьют или навредят близким мне людям. Ты, шицзе, дядя Цзян, даже госпожа Юй, — он усмехнулся. — Лань Чжань. Цзян Чэн окинул его мрачным взглядом. — Он тоже входит в круг твоих близких? Даже после того, что он сделал? Вэй Усянь ответил не сразу. Он перебирал завязки на своих тёмных одеждах, потом сорвал листок и покрутил его перед глазами. Цзян Чэн молчал, не ведясь на уловку. Наконец, Вэй Усянь перестал играться, со вздохом признавая поражение: — Я не могу игнорировать свою реакцию... свои чувства. Соверши подобное кто-то другой, я бы от него мокрого места не оставил. Но то был Лань Чжань. Я видел его потерянное лицо, как он был потом испуган своим поступком, — внезапно Вэй Усяню стало не по себе, он отвернулся и невнятно пробурчал в ладонь. — К тому же, я бы не смог с ним теперь общаться, если бы он мне уже не нравился. Глаза Цзян Чэна изумлённо расширились. Вэй Усянь всплеснул руками: — Ай, зачем ты заставляешь меня всё это обдумывать? Мне и без этого нормально было! Как ты сказал, плыву по течению? Отличное состояние! И вообще, лучше иди меч поточи, явно затупился, — с этими словами он уперся мыском сапога в бок Цзян Чэна, пытаясь скинуть своего шиди с дерева. Цзян Чэн не остался в долгу, отпихнув его ногу подальше. — Вот придурок! Убери свои грязные лапы от меня! — Да я уже извалял тебя в грязи, неженка! Они боролись, пока оба не свалились с ветки.~~~
Направляясь в цзинши, Вэй Усянь ощущал себя совершенно измотанным, как после длительной тренировки. Как же утомляют все эти «разговоры по существу». Именно поэтому Вэй Усянь их и не любил. Но он не мог не замечать и поселившееся чувство лёгкости, словно с него вдруг сняли тяжкую ношу, на которую он даже не обращал внимания. Ощущая небывалый внутренний подъём, он проскользнул внутрь цзинши через окно. Лань Ванцзи был уже здесь. — Не поверишь, как я устал, гэ... — он осёкся. Чинно сидящая фигура в белоснежных одеждах повернула голову, и внезапно Вэй Усянь понял, что это вовсе не Лань Ванцзи. Хотя незнакомец очень и очень на него походил. Он имел то же будто выточенное из нефрита тонкое лицо и волну блестящих чёрных волос, обвитых такой же лобной лентой. Но тёмный цвет глаз, лёгкая улыбка на губах и выражение благожелательности полностью ломали иллюзию схожести. Если Лань Ванцзи был подобен северному ветру, то этот человек походил на летний бриз. Он, казалось, совсем не удивился бесцеремонному вторжению. — Ты, должно быть, молодой господин Вэй, первый ученик из Юньмэн Цзян? — с мягкой интонацией прозвучал вежливый вопрос. — А ты, наверное, старший брат Лань Чжаня, Лань Сичэнь? Цзэу-цзюнь? — догадался Вэй Усянь. Он спустил ноги с подоконника, не решаясь войти в комнату. Лань Сичэнь с улыбкой кивнул. — Я дожидался брата, когда появился ты. Вэй Усянь понятливо кивнул. — Что ж, я его тоже искал. Но мне не хотелось бы мешать вашей встрече, так что я лучше зайду попозже. Он собрался было ретироваться тем же ходом, но Лань Сичэнь поспешил его остановить: — Почему бы нам не подождать его вместе? На самом деле, я бы хотел поговорить и с тобой. Вэй Усянь, смутно чувствуя подвох, расположился поблизости от Лань Сичэня. — О чём бы ты хотел поговорить, Цзэу-цзюнь? Лань Сичэнь смиренно улыбнулся. — Ко мне приходил дядя. Он высказал некую... обеспокоенность по поводу Ванцзи. Натянутая ухмылка появилась на лице Вэй Усяня. — О, вот как? Стари... учитель Лань слишком много беспокоится по всяким пустякам. — Думаешь? — мягко вопросил Лань Сичэнь. — Мне кажется, причина у него серьёзная. Тишина разлилась между ними подобно лужице талой воды. Взгляд Лань Сичэня был прямой и спокойный, а глаза так и излучали теплоту, но чувство тревоги почему-то засело под рёбрами. Вэй Усянь с дружелюбным оскалом поднял подбородок: — Цзэу-цзюнь, ты что-то хочешь сказать? Так говори, я слушаю. Лань Сичэнь некоторое время рассматривал его с тем же добродушным выражением на лице и произнёс: — Мне было очень интересно встретиться с тобой, молодой господин Вэй. Я замечал, какое ты произвёл на Ванцзи впечатление. Я ещё никогда не видел брата таким взволнованным кем-то до такой степени, его интерес и симпатию было трудно не заметить, — он с тёплой улыбкой прикрыл глаза, словно предаваясь приятным воспоминаниям. Вэй Усянь с большим сомнением посмотрел на Лань Сичэня. До того, как Лань Ванцзи сорвался, можно было заметить только его холодность да презрение к шуточкам и проделкам Вэй Усяня. Когда он пытался подойти, Лань Ванцзи тут же убегал от него, как от заразы. То, что его интерес окажется именно такого рода, Вэй Усянь не мог и вообразить. Он-то думал, что Лань Ванцзи его искренне ненавидит! — Я очень рад, что Ванцзи смог завязать с тобой более тёплые отношения. Общаясь с тобой, он выглядит по-настоящему счастливым, каким уже давно не был. Я именно это и сказал дяде, — ласковая улыбка, казалось, ещё больше осветила лицо Лань Сичэня. — А ещё то, что ваша с ним намеренная разлука причинит Ванцзи неизмеримую боль. Вэй Усянь почувствовал, что невольно краснеет. Он неловко почесал в затылке. — А... ну... спасибо, что заступился, Цзэу-цзюнь, хотя я бы и сам... — Но, — на сияющее, как луна, лицо словно набежала тень. — Я не могу не замечать в брате и снедающее его чувство вины. Вэй Усянь напрягся который раз уже за этот день. Он почти знал, что дальше последует. Лань Сичэнь глубоко вздохнул, словно мысли причиняли ему боль. — Молодой господин Вэй, Ванцзи... что-нибудь тебе сделал? Против твоей воли? Вэй Усянь досадливо застонал, с силой потерев лицо ладонями. Зря он в ту ночь мельком переживал, что ему никто не поверит. Как оказалось, самое трудное — это всё скрыть! Если Лань Сичэнь и удивился столь бурной реакции, то не подал виду. Его плечи чуть опустились, а лучистый взгляд пригас. — Значит, это действительно так, — он немного помолчал и продолжил. — Но, зная брата, Ванцзи бы наверняка не смог это легко пережить, странно, что он не обратился за наказанием к старшим адептам... — О, он хотел! — Вэй Усянь раздражённо взмахнул руками. — Но я переназначил ему наказание. В конце концов, кому его выбирать, как не «жертве», верно? Утомлённый вздох сорвался с его губ. — Меньше всего я хотел, чтобы вся округа об этом узнала. Ведь это касается лишь нас двоих. — Кто-то ещё знает? — осторожно спросил Лань Сичэнь. — Мой шиди Цзян Чэн догадался. Но он никому не скажет. Хотя, — Вэй Усянь горько усмехнулся, — мы, очевидно, демонстрируем случившееся и безо всяких слов и свидетелей. Он неверяще покачал головой. Открытый долгий взгляд Лань Сичэня, казалось, заглядывал куда-то глубоко внутрь него. — Ванцзи... всегда было невероятно трудно выражать свои чувства. Он не знает, как реагировать, когда дразнят и подшучивают над ним даже самые близкие люди. Брат с самого детства рос очень сдержанным. И из-за этой скованности в нём порой копится слишком много эмоций, — Лань Сичэнь вновь издал глубокий печальный вздох, прикрыв глаза. Разумеется, Вэй Усянь смутно ощущал это в Лань Ванцзи с самой первой встречи, чувствовал, что под сверкающим панцирем из толстого слоя льда словно бушуют бури и молнии. Это разжигало его любопытство, манило, как мотылька на огонь. Он не мог удержать себя от того, чтобы не попытаться вскрыть ледяную оболочку острыми словами. Возмущал и раздражал вечно невозмутимого Лань Ванцзи, изводил каждый раз, стоило им увидеться. Пока, наконец, вырвавшееся пламя не опалило и его. Склонённая голова Лань Сичэня скорбно покачнулась. — Я полагал, что однажды он всё-таки не сможет удержать контроль над чувствами. Но надеялся, что этого не случится никогда. Мне очень жаль. Вэй Усянь невесело улыбнулся: — Что-то ныне все меня жалеют. Кажется, сегодня я только и делаю, что об этом говорю — и вот опять повторять! Эх, созвать бы совет и там объявить всем и сразу, а не разбираться с каждым по одному. После заминки Лань Сичэнь спросил: — А твой шиди — как отреагировал? Видимо, он пытался понять, стоит ли ждать клановой мести. — Вряд ли Цзян Чэн когда-нибудь сможет простить Лань Чжаня. Но я убедил его не вмешиваться. Однако полагаю, в будущем конфликты между ними неизбежны. Лань Сичэнь испытывающе смотрел на Вэй Усяня с очень грустной улыбкой на лице. — А что насчёт тебя? Не найдя сразу что сказать, Вэй Усянь потёр переносицу. — Меня лично в тот момент куда больше интересовали его мотивы, чем то, что именно он сделал. Как только я понял, что им двигало, мне гораздо легче стало принять случившееся. Я не делаю из этого трагедии. На этом всё, Цзэу-цзюнь. Лань Сичэнь тихо выдохнул. — Брату действительно повезло с тобой, молодой господин Вэй, — он поднялся, мимоходом разгладив невидимые складки на идеальном белоснежном одеянии. — Пожалуй, лучше мне будет увидеться с Ванцзи в другой раз. До встречи. Он склонился в прощальном поклоне. Вэй Усянь поспешил его остановить: — Погоди, Цзэу-цзюнь. У меня есть вопрос, — поймав вопросительный взгляд, он проговорил: — А что означает в вашем клане повязать на кого-то свою лобную ленту? Лань Сичэнь кротко улыбнулся.~~~
Солнечный луч скользнул по закрытым векам, расцвечивая темноту в оранжевые пятна, и Вэй Усянь пробудился. Опять он проснулся в проклятущую рань! Скривившись, он вдруг понял, что поперёк тела ощущает тёплую тяжесть чужой руки — Лань Ванцзи всё ещё находился в постели. Небеса, он проснулся даже раньше Лань Чжаня! Похоже, это именно его, Вэй Усяня, режим полетел к лютым мертвецам! И где тут справедливость?! Обиженно выдохнув, он открыл глаза и принялся разглядывать спящего рядом человека. Лицо Лань Ванцзи было спокойным и даже безмятежным, Вэй Усянь невольно залюбовался живописными чертами, словно выведенными тонкой кистью. Солнечные лучи ещё не добрались до него, бледная кожа будто слегка светилась, отражая рассеянный свет. С улыбкой Вэй Усянь протянул руку, но не успел коснуться чужого лица, как Лань Ванцзи открыл ясные глаза. Замерев на секунду, Вэй Усянь усмехнулся ещё шире и продолжил движение, накрывая нефритовую щёку ладонью и придвигаясь ближе. — Утречка, гэгэ, — промурлыкал он, прижимаясь к его губам. Лань Ванцзи медленно моргнул, но быстро справился с оцепенением, решительно углубляя поцелуй. Он мягко перевёл руку под поясницу Вэй Усяня и одним движением перевернулся, нависая сверху. Вэй Усянь охнул, скользя ладонями под нижние одежды на груди Лань Ванцзи. Они тяжело дышали, когда разъединились языками. Лицо Лань Ванцзи было привычно бесстрастным, но мочки ушей уже начали алеть. Он проговорил: — Надо помыться. — Хочешь сказать, что я грязный? — выгнул бровь Вэй Усянь. — Кажется, я знаю, кто в этом виноват. Вчера он совсем утомился после любовных игр и решил остаться в покоях Лань Ванцзи, а не уйти к себе. Он всё чаще и чаще так делал, заставляя Цзян Чэна всё больше ворчать. Но сердитая мина его шиди была почти таким же любимым зрелищем, как и еле заметное довольное выражение лица Лань Ванцзи, так что Вэй Усянь не жаловался. Прошлым вечером он только устало отмахнулся от предложения обмыться и сразу уснул, ощущая, как кто-то обтирает семя на животе и между ног влажной тканью. Но, похоже, Лань Ванцзи вовсе не отказался от этой идеи. — Не хочу, Лань Чжань, давай лучше продолжим, — заканючил Вэй Усянь, пытаясь притянуть его к себе. Но Лань Ванцзи решительно встал, накинул на себя одежды и вышел из цзинши. Вэй Усянь разочарованно выдохнул и накрылся покрывалом. Вот ведь упрямец! Тогда он будет спать! Он слышал шаги и плеск воды, кажется, Лань Ванцзи приносил воду из горячего источника и наполнял ею бадью. Похоже, от купания не улизнуть. Но это не значит, что Вэй Усянь собирался так просто сдаваться! Он не открыл глаза ни когда Лань Ванцзи присел рядом, ни когда тронул за плечо. Только охнул, когда Лань Ванцзи, не дождавшись реакции, поднял его на руки и опустил в горячую воду. — Лань Чжань, ты такой упёртый, — с шутливым осуждением сказал Вэй Усянь, опускаясь глубже и смачивая волосы. — Давай хотя бы искупаемся вместе. — Бадья слишком маленькая, — сказал Лань Ванцзи, ставя коробочку с мыльным корнем неподалеку. — В прошлый раз мы её едва не разломали. С этими словами он принялся промывать разметавшиеся по воде пряди, массируя пальцами макушку. Вэй Усянь застонал от удовольствия. Когда омовение было закончено, а волосы высохли, он натянул на себя одежду и огляделся. — Лань Чжань, вчера ты порвал мою ленту, вот чем мне теперь подвязать волосы? — насмешливо спросил Вэй Усянь. — Учитель Лань и так прожигает во мне дыры, когда видит. Не показываться же мне перед ним совсем не собранным? Он подошёл к Лань Ванцзи и подёргал за длинный конец лобной ленты. — Может, одолжишь свою? Взгляд Лань Ванцзи стал совсем нечитаемым. Спустя долгое мгновение тишины он поднял руки, развязал ленту и протянул её на ладонях. Чувствуя, как помимо воли стало тесно в груди, Вэй Усянь взял её и повязал на волосах. — Ну как тебе я? — непринуждённо спросил он. — Мне идёт белое? Лань Ванцзи молчал; вместо ответа он всё смотрел и смотрел на него, потом протянул руки, обхватил лицо Вэй Усяня и с судорожным вздохом поцеловал. Вэй Усянь почувствовал, как невольно подламываются колени, и обнял его за шею. Когда поцелуй закончился, он рассмеялся и развязал ленту. — Так неотразим, что не в силах удержаться? Ха-ха-ха, это может стать проблемой. Давай лучше так, — он накинул ленту обратно на лоб Лань Ванцзи и завязал. — Боюсь, если учитель Лань увидит, что его любимый племянник неподобающе собран, он от меня и кучки пепла не оставит. Не будем искушать судьбу. Он поцеловал появившуюся хмурую складку между бровей и произнёс: — Но мне понравилось. Может, я и подумаю изменить свой внешний вид. А пока воспользуюсь запасной. Он размотал чёрную ленту с запястья и повязал волосы под немного разочарованным взглядом Лань Ванцзи. С улыбкой Вэй Усянь взял его за руку. — До занятий ещё много времени, Лань Чжань. Пойдём, прогуляемся по окрестностям.~~~
Они вышли на опушку, окружённую деревьями, которые были усыпаны светло-рыжими фруктами. Ветер шевелил густые кроны, волновал тёмно-зелёные широкие листы, гроны грушевидных плодов тяжело покачивались, склоняя ветви вниз. — Ого, вот уж не знал, что неподалёку от Облачных Глубин растут локвы! — радостно воскликнул Вэй Усянь. Недолго думая, он подбежал к ближайшему дереву и сорвал со свисающей грозди фрукт. Лань Ванцзи последовал за ним как тень, окинул плоды взглядом, но даже не притронулся. Вэй Усянь обтёр локву об одежду и откусил кусочек. — Ох, а она довольно кислая! — Слишком рано. Ты зря её сорвал, следовало умерить жажду и подождать, пока она созреет, — бесстрастно сказал Лань Ванцзи. Он перевёл светлые глаза на Вэй Усяня. Казалось, в них отражалась листва. Лань Ванцзи продолжил: — Сорванная локва, в отличие от яблока, не поспеет и не нальётся сладостью. Она так и будет отдавать кислотой. Вэй Усянь задумчиво уставился на плод в руке, на обнажившуюся в месте укуса плоть, издающую нежный аромат с цитрусовыми нотками. Усмехнувшись, он впился зубами в шелковистую мякоть поглубже: — Такой вкус как раз по мне.