Пожалела она Мать и прижала её бездыханное Дитя к грудям своим. В миг тот, что молоко Её коснулось хладных губ младенца, веки его вздрогнули и грудь зашлась кашлем… (Хроники Бантис, смерть)
Тихая деревня в пригороде Глазго
. Суббота. 9:07 по местному времени. Именно тогда раздался сигнал дверного звонка. Чезвик запомнил это время так как он любил считать: количество стульев в комнате, стекол в оконных проёмах, книг на полках, но считать количество прожитых секунд приятнее всего. Он до сих пор помнит, как праздновал свои первые 1000000000 секунд. И с предвкушением ждал особой даты:6666666666 секунд. Его Господин обещал ему особую награду за службу в этот момент. Сегодня же он никого особенного не ждал. Чезвик открыл дверь почтальону, обычному на первый взгляд почтальону. У почтальона было всё по-обычному почтальонское: почтальонская сумка, форма почтальона, почтальонская обувь на смертельно уставших ногах почтальона. Эту хорошую копию выдавали лишь глаза. Они не моргали. Чезвик сразу понял кто прислал его. И обычно такие не приносят хороших вестей. — Здравствуйте, Вы Чезвик Ульрих Дункласс, — в интонациях почтальона не было вопроса. Он был абсолютно уверен в своих словах и действиях. — Для вас письмо и бандероль. Для получения распишитесь здесь, — человек протянул Чезвику через порог планшет и автоматическую ручку. Вместо металлического конуса с шариком на конце из ручки при нажатии на кнопку высовывалась игла. Привычным движением мистер Дункласс уколол безымянный палец левой руки и начертил кровью на бумаге в указанном месте именную руну. — Бандероль и письмо. Адресант: малый комитет баланса душ. Спокойное лицо Чезвика исказилось изумлением и следом сменилось благоговением. Он с почтением и максимально аккуратно взял посылку из рук Почтальона. Гость немного наклонился к уху Мистера Дункласса и прикрыв освободившейся рукой рот сказал немного тише: — Ваш Господин лично просил вам передать удачи. Не дожидаясь, пока почтальон уйдёт с крыльца, Чезвик захлопнул дверь. И что за испытание приготовили мне сейчас? Любой сосед Мистера Дункласса описал бы его как тихого профессора на заслуженном отдыхе. Интеллигентного вида, вежливый и внимательный. Если его просили о помощи он никогда не отказывал в ней. Но после оказанной услуги с человеком происходила странная череда неудач, как если бы он отдал всё своё везение в аренду. Он был до странного одинок: его никогда не навещали ни родственники, ни знакомые, даже студенты побаивались беспокоить его лишний раз. Среди учеников ходят легенда о том, что стало со слишком шумным хулиганом, который посмел бросить ему вызов и ослушаться правил Профессора Дункласса на его паре истории. Говорят, что он зашёлся кашлем от пристального взгляда Чезвика и пулей вылетел из аудитории. А Профессор продолжил лекцию как ни в чём не бывало. После его отчислили из-за неуспеваемости: проблемы со сном; ночные кошмары мешали учёбе... Три-четыре раза в год Дункласс внезапно пропадал на несколько недель и возвращался обратно в родной университет. Эти старинные готические стены за все эти десятилетия стали для него родными. Обычно с Почтальоном приходило лишь письмо с указаниями или именами, изредка к ним прилагались фото жертв. Задания были разные: от вывешивания объявлений и угроз на столбах микрорайона до уничтожения улик на свежем месте преступления. Чаще просто наблюдение. Но бандероли ему приходили редко, и никогда не предвещали ничего хорошего… Чезвик взял чистый кухонный нож и аккуратно вскрыл упаковку. В ней лежала старинная книга в свежем коричневом переплёте без названия. На титульном листе были старательно выведены буквы давно забытого языка. Дункласс сходил в комнату за пенсне и вернулся, чтобы прочесть книгу. Издержки работы Мистера Дункласса требовали знания древних языков… или артефакта что дарует способность понимать смысл текста. «Хроника жизни, смерти и славы Великой Бантис - владычицы всего живого и существовавшего на землях Леса, семнадцатой дочери Смерти, покровительницы охотников на воров жизней.» Интересно… Никогда не слышал о ней. Тем же ножом Чезвик вскрыл письмо. В нём была написана лишь одна фраза: "Освободи её". Интуиция подсказывала ему, что это задание будет не из лёгких.