Взяла Смерть лоскут лунного света и вытянула нить серебряную, паутины тоньше. И соткала из нити той ткань невесомую, что нежна была как лепестки первоцветов, но прочнее волчьей шкуры. (Хроники Бантис, рождение)
Утро начиналось непримечательно: скупые лучи солнца встречали скрипучие стволы древних сосен и играли на них причудливыми узорами. Окна комнаты Мелисенты как раз выходили на лес. Кровать была уже заправлена и рюкзак собран. Семья завтракала перед очередным днём этажом ниже. На кухне не было ничего не обычного: плита, стол вдоль стены под полками с посудой и стол обеденный, хотя как раз-таки обедали за ним редко. Единственное, чем кухня отличалась от среднестатистической, так это тонкий запах формалина, идущий от раковины. Сифон пропускал из общей канализации с чистой комнатой в подвале. За столом сидели глава семейства и старший его сын по правую руку. На столе стояли две тарелки каши и одна из-под каши, а в раковине сохли неудачные попытки пожарить омлет. "Опять пытался сделать сюрприз", — подумала про себя Мелиса и села за стол. Над кружками со свежим чаем поднимался лёгкий пар. Отец суетливо читал статью во вчерашней газете, что только взял в руки. Свежую ещё не привели." Наверняка это колонка того эколога ". Его нога нервно раскачивалась вверх-вниз. И не из-за того, что Сэм пытался рассказать про свои дела в школе заполняя неловкую паузу, повисшую в воздухе. Отцу явно не нравилась та колонка. Сэм уже тараторил почти без умолку смешивая правду и небылицы в один неразличимый серый непрерывный поток мыслей. Отцу, как всегда, было плевать. Лишь изредка он не впопад утвердительно кивал и гукал, скорее тезисам в статье, чем сыну. Выждав удобный момент между передышками брата Мелисента задала вопрос: «Пап, можно я сегодня попозже начну работу в лавке? Дрейк пригласил меня в кино после школы,» — выражение лица Мелисы приняло максимально невинный вид. Отец опустил газету и устало ответил: — У меня сегодня на бальзамировании два тела и одно нужно подготовить к вечеру на захоронение. Мне некогда сидеть за прилавком. Договоритесь сами с Сэмом кто сегодня дежурит, мне некогда сегодня заниматься верхом. Но если я увижу, что витрина пуста, то обоих выпорю и лишу интернета на неделю! — Джейкоб опрокинул остатки чая и спустился вниз в подвал. Дел у него и вправду было невпроворот. Мелисента убрала со стола старые тарелки и иную утварь и прибралась на кухне: завтраки в исполнении брата всегда создавали на кухне полный сумбур. Утром посетителей не было чем активно пользовался Сэмюель. Он уже во всю выкладывал на витрину новые таблички и венки и поправлял старые ценники. Закончив с рутиной и оглянувшись, нет ли посетителей на горизонте, Сэм открыл ящичек с деревянной фигуркой и принялся её обтачивать. Но его отвлекли… — Что точишь, Ромео? — Да так, ничего особенного, — Сэмюель вздрогнул от неожиданности и спрятал заготовку под прилавок. — Что там, не томи! — Мелисента попыталась выхватить деревяшку, но Сэм оказался быстрее и поднял её над головой, куда она не могла дотянуться. — Ничего! Лучше скажи как ты будешь в двух местах одновременно и здесь и в кино успеешь? — с издёвкой поинтересовался брат. — Ну покажи! — Мелиса подпрыгивала в безуспешных попытках достать до кулака старшего брата. — Ну ладно, смотри. Только из рук, а то запачкаешь, я даже ещё не грунтовал. Это было небольшое, с детский кулачок, рельефное изображение розы, вырезанное в цельном куске дерева. Пока что грубая заготовка, но при должной обработке в опытных руках она могла превратиться в настоящее произведение искусства. — Ну, как? — с надеждой спросил Сэм. — Рыбки и тюльпаны у тебя выходили лучше. Это всё ещё для той рыженькой или уже для той с длиннющей косой? — Эх… Не умеешь ты просить отгулы у родного брата… — Да ладно тебе! Папа внизу сам справится, а ты только и делаешь тут что подвески вырезаешь! Я ненадолго, на 1 сеанс в кино и всё. Ну что тебе стоит… — Тихо! Закончить словесный водопад! Так и быть, 1 сеанс, дневной, на 1 ряду и никакого попкорна! — Мелиса засияла от счастья, — Но! — прервал её ликование брат — Выходные все на тебе. И мытьё комнаты на две недели. — Давай так, суббота полный день, два мытья комнаты вне очереди, и я не говорю папе о том, что ты опять брал его револьвер пострелять по банкам на опушке. — Откуда… — Мэтью не умеет держать язык за зубами. А ещё у леса есть уши. — Мелисента изобразила ладонями большие ушные раковины. — По рукам… — немного помявшись соглашается Сэм. — Уиии!Спасибо! — вскрикнула Мелиса и вприпрыжку убежала на верх за вещами. Сэм проводил её вверх по лестнице грустным взглядом. "Дитя…", — подумал он. Мелиса закинула на спину рюкзак. Привела у зеркала волосы в порядок, подобрав их лишь двумя локонами с висков и спустилась обратно вниз.День начинался хорошо.
Несмотря на то, что солнце взошло над горизонтом, серая масса туч рассеивала его свет, как старый пыльный абажур и мало какие лучи достигали земли. Вполне привычная картина для данных мест и Мелиса давно привыкла к этому утреннему сумраку. Она уверенно ступала по серой, мощённой необработанным камнем дороге. Дом гробовщика был на отшибе, как дома кузнецов в средневековье, поэтому Мелиса начинала свой путь, в то время как большинство её одноклассников лишь протирали глаза и заправляли кровати. Силуэты веток выстраивались в причудливые образы и картины: вон там слева за стволами виднелся край ускользающего плаща древней старухи из сказок, что рассказывают детям для скорейшего сна, а немного правее в густой кроне дриада плела косы из мха и лишайника. Справа от дороги ей приветливо кивал благородный олень, сошедший со страниц старинных гравюр, а немного далее 2 старые ольхи выстроились в подобие арки, приглашая во владения Хозяйки леса. Чаща говорила с девочкой. Из леса разносились пение ранних пташек и те, кто любил по-дремать, только прочищали свои сонные глотки распеваясь на разные мотивы. Когда у Мелисенты было хорошее настроение, такое же, как и сейчас, она передразнивала их, подпевая птичьему мотиву на свой лад. Если бы кто увидел её со стороны, подумали бы, что она общается с Лесом на Его языке и без суда отправили бы на костёр. И для этого были причины: чистая белая кожа, почти никогда не встречавшая солнца, складные черты лица ("вся в мать" — иногда восклицал Джейкоб в пьяном угаре), густые волосы, подобранные сейчас с висков и спрятанные под беретом салатового цвета, иссиня чёрные как крыло ворона и волнистые от сырого утреннего тумана. Тонкие светлые губы, которые складывались сейчас в лучезарную улыбку, глубокие глаза болотно-зелёного цвета, видящие вокруг лишь мелкие островки светлого в это обыкновенно пасмурно утро. Ноги в потёртых кожаных ботинках неслись в пляс, ибо впереди она ждала лишь хорошее от этого дня. Даже если бы передней стояла табличка с предупреждением о грядущем кошмаре, Мелиса бы её не заметила. Как и не замечала красноголового дятла с белыми глазами, забывшего о своих обязанностях и провожавшего девочку взглядом...