Нет места для Любви в сердце твоём, ибо застилает она глаза и туманит разум. Истину видеть мешает. (Хроники Бантис, слава)
Два подростка шли по улице беззаботно обсуждая только что увиденный фильм. Они смеялись и болтали, шутили и слушали друг друга. Дети были счастливы. Усталый мужчина в помятом костюме сидел в закусочной на первой развилке. Тихие скупые слёзы бессилия катились по его щеке вниз, как и его карьера бухгалтера. На столе перед ним стояла переполненная пепельница. Пепел и окурки складывались в шаткую пирамиду на вершине которой громоздилась свежая тлеющая сигарета, что взобралась туда по искорёженным потухшим трупикам своих собратьев. Он покорно ждал своего заказа. — А как тебе та сцена их вечеринки? — Спросила Мелиса у Дрейка. — Какая? Эта что ли? — Мальчишка начал смешно танцевать, подражая пьяным танцам из фильма. Оба разразились заливистым смехом. Немного отдышавшись, девочка продолжила. — Господи, над этим нельзя так смеяться! А вдруг это действительно было так и люди в Нью-Йорке так и развлекались: днями на пролёт напиваясь и накуриваясь до беспамятства. Надо будет спросить у Учителя Дункласса, — Дрейк слегка изменился в лице и напрягся. — А тебе он не показался немного странным и … пугающим? — Новый порыв ветра показался подростку холоднее на несколько градусов. Он начинал жалеть, что не взял шарф. — Нет, наоборот, очень учтивый и внимательный педагог. Он так много знает о Великой Французской Революции, не то что Миссис Бёрк: прочитала пару строчек из учебника, дала пару дат и всё. Ещё профессор Дункласс обещал провести урок на выбранную тему, если мы закончим материал раньше срока, — тёмно-зелёные глаза Мелисенты горели азартом. Ей одобрительно кивали верхушки высоких елей в такт ветру, что всё усиливался. «Надеюсь Бёрк поправится раньше этого», — промелькнуло в голове Дрейка. — Этот Гэтсби — настоящий безумец. Тратить столько усилий ради девушки что он едва знал! — начал было мальчишка. — Эй! — Мелисента ткнула локтём в бок Дрейка, — он пытался вернуть любимую. Всё во имя любви! — девочка подбежала к дорожному знаку и повисла на нём одной рукой изображая то ли знаменосца, то ли само знамя, развевающееся на ветру. — Джей Гэтсби не пытался вернуть именно Дейзи, — возразил ей Дрейк, — он хотел вернуть те чувства что ощущал, находясь с ней много лет назад. Он хотел вернуть прошлое, но нельзя повернуть время вспять! — Мелиса взяла его за руки и посмотрела прямо в глаза. — Ну конечно можно, — сказала девочка и поцеловала его в губы. Дуновение ветра пригладило её выбившиеся из-под берета волосы к щеке мальчика и донесло тонкие запахи хвойной смолы и формалина до его носа. Дрейку стало теплее. — И Джей в этом преуспел, — улыбнувшись, продолжила Мелиса, — Ему удалось сколотить состояние, что с лихвой покрывало его не знатное происхождение и добиться личной встречи с Дейзи… — Но какой ценой? — Перебивает её Дрейк, — он стал преступником, и все свои средства тратил на развлечения и сиюминутные утехи. Гэтсби не думал о будущем, его и не могло быть! Его рано или поздно поймали бы и всё равно разлучили с любимой. Все эти жертвы напрасны. Да ещё и к тому же погубили невинного автомеханика и его жену, — закончил он поникшим голосом. Тучи на небе сгущались, предзнаменуя своим появлением дождь. Ветер беспокойно скрипел флюгером на здании и отбирал тепло у Дрейка из свободного ворота куртки, заставляя того хорохориться и покрываться мурашками. Немного погодя и собираясь с мыслями Мелисента ответила: — Ради пары часов в твоей компании я готова мыть чистую комнату в одиночку хоть целый месяц. Мне кажется, что он так же ни секунды не жалел о содеянном, — девочка улыбнулась ему именно той улыбкой, что способна растапливать вечные льды и согревать в самые суровые метели. Мелиса сняла шарф и заботливо повязала его на шею Дрейку. Именно тогда Циммерман и вспомнил почему он согласился без колебаний провожать её на другой конец города. С ней не пропадёшь. Тем временем сигарета на вершине окончательно потухла. Карл хотел вытащить ещё одну и парой глубоких затяжек обратить в пепел и её, но пачка опустела. Даже если бы там что-то и осталось его лёгкие уже не выдерживали. Его руки — сухие, покрытые паутиной тёмных вен, выглядывающих из-под тонкой бледной кожи — в бессильной ярости сжимали измятую пачку сигарет. Лампы в закусочной тускло жужжали, как помойные мухи прямо над ухом. Из щелей в окнах дул сырой холодный сквозняк, от него угол подоконника, у которого сидел Мистер Кронскорт, покрылся чёрной плесенью. Карл ждал. Пара подростков проходит мимо ратуши. Её готический шпиль, на фоне спешащих на представление туч, казалось, раскачивается как маятник от огромных часов, что перевернули вверх тормашками. Ветер завывает среди макушек тёмных деревьев, подражая волку, и раскачивает линии электропередач. Спёртый воздух и редкие низколетящие птицы вдалеке предвещают скорый дождь. Дрейк и Мелисента лишь любуются этим буйством пробуждающейся от зимнего сна погоды и идут далее по дороге. Мимо ратуши, мимо новостной доски, мимо домов и одиноких елей. Вместе, взявшись за руки и обсуждая всё на свете. Старый и потрёпанный, но довольно тёплый полосатый шерстяной шарф согревал Дрейка Циммермана так же, как тёплая рука Мелисы. Шарф отдавал нафталином, тонкими цветочными нотками и шерстью. На нем было несколько ярких разноцветных заплаток, что придавало изделию смешной и нелепый вид. Но Мелисенте было всё равно. Она редко когда обращала внимание на мнение окружающих и делала всё всегда именно таким образом, каким считала нужным. Запах старого шарфа напомнил Дрейку случай из детства: у всех детей в городе есть минимум один велосипед — это как вторые ноги для ребёнка. Мелиса же не любила ездить на своём. Это был настоящий монстр Франкенштейна: он был настолько старым, что от оригинального велосипеда осталась лишь рама и одно колесо. О ручном тормозе можно было лишь мечтать, рулевой вал заедал из-за забившихся в него еловых иголок, а от седла остался лишь каркас, набитый старым тряпьём да обмотанный шестью слоями скотча и изоленты. Когда Мелисенту впервые посадили на него и отправили в свободное плавание, её тонкие ножки едва доставали до педалей, а руки с трудом справлялись с тугим рулём. Все, в том числе и Циммерман, смеялись над этим зрелищем: маленькая девочка, седлающая страшного облезлого железного коня в двое больше её самой. С упорством барана она, пыхтя и натирая мозоли, осваивала новую игрушку. В конце концов видя, что пешие прогулки по лугу, где ни один велосипед не проедет из-за густой и высокой травы, Мелисе Смит нравятся намного больше, Дрейк намеренно столкнулся с ней на велосипеде лоб в лоб. Колёса выгнуло восьмёркой, а рама, заставшая ещё прадеда Смит, наконец-то лопнула прямо по сварочному шву. Велосипеду Дрейка тоже досталось, но он стоил тех прогулок по лесу и приключений, в которые они вляпывались. Прошло несколько лет, а тот азартный огонёк, мелькающий изредка во взгляде, и копна чёрных волос, пушащихся от влаги, остались прежними. Современный асфальт перемежался старой брусчаткой, а расстояния между домами увеличивалось. Под ногами хрустели еловые иголки и редкие шишки. Между сосновых веток бегала белка в поисках своего дупла. Она скакала скорее домой, переждать назревающую бурю. Лес всё больше вторгался в окружающий пейзаж, лишь редкие дома оставались стеречь оплот цивилизации. Мелисента была ещё ненамного ближе к дому. Мало кто мог поспевать за её быстрым темпом шага, но долговязый Дрейк был как раз из таких. Ветер задувал клочки морозного сырого тумана под старые заплатки пальто и щекотал голую шею и розовые щёки девочки. Ей было безумно холодно, её грудь колотило мелкой согревающей дрожью, а правая рука в кармане превратились в кусок льда. Эту судьбу повторила бы и её левая рука, не будь она сжата в тёплых объятиях Циммермана. Дрейк искромётно шутил и всегда находил темы для разговоров. Мелиса могла с ним говорить сотню лет и не исчерпать все темы для дискуссий. Дрейк очень чуткий, в отличие от остальных, но совершенно не умел выступать на публике. Однажды нужно было приготовить небольшую сценку для выступления перед школой, на годовщину города. Мартин предложил Дрейку разыграть короля и шута. Циммерману предлагалось исполнить роль короля, которого бы высмеивали за его неуклюжесть и надменность. Тогда он сильно поссорился с другом, ведь Мартин всегда любил быть в центре внимания, душой компании. Порой даже за счёт других… Мелисента обнаружила расстроенного Дрейка в одиночестве на своём чердаке среди коробок со старым хламом и предложила выход. Она завязала глаза Циммерману и разыграла на сцене историю о слепом историке и приезжем. Дрейк успешно провёл экскурсию по ратуше и лютеранской церкви опираясь лишь на руку Мелисы. Эта сценка выиграла первый приз, обойдя юмореску от Марти и Томаса. Дрейк со своими мягкими русыми кудрями и карими глазами вписывался в окружающий пейзаж лесной чащи и никак не выбивался из общей картины того мира, каким его видела Мелисента. Ей было плевать на мнения многих, но она всегда следила за каждым его взглядом с заботой и интересом. Мнение Дрейка было для неё порой решающим. Наверное, это и называют Любовью?***
*дзинь*
В закусочную зашёл еще один уставший путник. Дверь, неуверенно качнувшись под натиском возвращающей пружины, захлопнулась, обдав при этом всех посетителей душным влажным воздухом с улицы. Человек подошёл к барной стойке, выстукивая грязными мокрыми каблуками на паркете что-то среднее между поступью перегруженной, неподкованной клячи и испанскими кастаньетами. Он делал заказ долго, нудно, проговаривая все ингредиенты и специи в соусе. Официантка просто записывала все пожелания клиента в блокнот. Голос человека был противный, надменный, въедливый и неправильный. Он сводил Карла с ума. Когда эта вечность прошла, человек подошёл к автомату с песнями. Монета звонко упала в железное брюхо машины и, насытившись, этот ящик ожил. Скрипы и жужжание моторчиков напоминали престарелого певца, прочищающего горло перед очередной композицией. Это была песня «home» от группы Three Days Grace. Раздражающие хрипы в мелодии и дефекты записи терзали уши Карла. Он сжал кулаки, в гневе готов был разбить этот автомат об голову того человека что запустил его. «Я знаю, тебе плевать… Неважно как я буду стараться, тебе будет этого мало…. Я не могу дождаться как покину это место…» —Ох, как же я жду того момента как тебя попрут с этой чёртовой работы! У меня будет наконец веский повод для развода, и я смогу свалить из этой дыры! — В исступлении кричит Дороти. Её глаза опухли, а рот искривлён в крике. На её пальцах сломанные ногти, оставляющие на моих руках длинные царапины и синяки. Правая скула Дороти окрашена красным свежим синяком, — НЕНАВИЖУ ТЕБЯ! Что-то тихонько хрустнуло во внутренностях машины, и она заглохла на середине слова. — Ваш заказ готов, мистер Кронскорт. Что-нибудь ещё? — Карла окликнула вежливая официантка. На столе перед ним стояла опорожнённая пепельница и поднос с двумя большими упакованными бургерами и кульком свежей жаренной картошки. Выходи, кучер. Карета ждёт тебя. — Нет, ничего больше не надо, спасибо. Возьмите, — Карл механически вытащил бумажник и вынул из него крупную купюру, — Сдачи не нужно, — Он машинально сгрёб еду в открытый портфель и вышел из закусочной. На улице шёл дождь, смывая засохшие слёзы. Тучи скрывали в полумраке необычно светлые глаза Кронскорта. Подростки шли по широкой дороге. Тучи, сгустившиеся на небе, начали протекать редкими крупными каплями и с каждой минутой их становилось всё больше. На проводах вдоль дороги сидели безмолвные птицы. Столбы стремительно меняли окрас на более тёмные от воды оттенки. Дети остановились: дорогу им преградили несколько наспех поставленных автомобильных конусов. Знаки указывали на ремонт дорожного полотна. — Давай пойдём в обход, тут же ремонт, — Дрейк потянул свою спутницу в левую сторону от знаков. «Кар!» — Раздалось громогласное восклицание с проводов. Мальчик оглянулся: вся Чаща, казалось, оскалилась на него сверкающими глазами из кустов, ощетинилась иглами и размашистыми ветвями, зашевелилась, выпуская когти и клыки. — Зачем? — Спросила Мелиса. Она не заметила ничего странного, для неё лес лишь немного помрачнел от дождя. — Это же для машин знаки. Так будет даже лучше, ведь дорога пуста! Пойдём, — она потянула Циммермана с удвоенной силой вправо, между конусами, по закрытой дороге. Мурашки пробежали по его спине. Холодные капли воды капали Дрейку на макушку как слюна голодного зверя, разинувшего пасть над пойманной жертвой чтобы сделать первый укус. Мелисента этого не заметила, ведь у неё была шапка. Капли стекали ей за ворот гоня поскорее в тёплый дом. Карл сел в машину, положил портфель на пассажирское сидение и повернул ключ в замке зажигания. Двигатель завёлся с первого раза. Сцепление. Передача. Газ. Никогда ещё машина не была такой покорной слугой в руках водителя. Кронскорт буквально силой мысли управлял ею. Или своим телом? Границы размывались, как образы и фигуры в дожде. Дворники включились. Выезд с парковки. Поворот на дорогу в город. Домой. Скорее. Скорее! Быстрее!! Голубая молния прорезала стену дождя, едва замечая что-либо на своём пути. Белая вспышка на небе прорезала тучи, озаряя лица детей. Несмотря на ветер и дождь им было весело. Они шли и обсуждали планы на будущее. Девочка шла вприпрыжку почти по середине дороги. Дрейк довольно быстро забыл о беспокойстве за разговорами с Мелисой. Но чувство опасности лишь возрастало. Объездная часть дороги была огорожена слева временным забором из листового железа, а справа высилась стена деревьев. Птицы слетались на провода вдоль дороги как зрители, занимающие места в кинотеатре перед показом. Вот и поворот в город, взять немного правее и до дома рукой подать. Голубой Форд, не замечая знаков, протаранил наспех поставленные заградительные конусы. Машина стремительно набирала скорость. Дождь мирно падал на головы и плечи детей. Девочка и мальчик шли немного левее центра пустого участка дороги. Если очень сильно приглядеться можно было заметить жёлтый отсвет закусочной на верхушках деревьев справа. Лишь пара ворон с белыми глазами были им свидетелями. — МЕЛ, БЕРЕГИСЬ! Всё произошло так быстро и одновременно медленно. Всё завертелось в темпе мазурки, быстро и динамично. Деревья, птицы, забор, небо… Мелисента медленно приподнялась на локтях в положение полулёжа на спине. В паре метров слева и немого позади стоял голубой Форд. Он мигнул красными огнями и быстро скрылся в дожде. Дрейк! Где Дрейк?! Девочка быстро встала сначала на колени, а потом и на ноги. Всё кружилось, и плыло, а в центре этого куявяка было нечто красное. — Нет… — Мелиса стремительно подбежала к Дрейку и вновь медленно опустилась на колени. Перед ней лежал парень, искалеченный почти до неузнаваемости. Кость правой голени торчит из середины икры, правое колено вывернуто наружу. Левая рука сломана в предплечье, правая рука переломана так что походит на плеть. Плечи согнуты под неестественным углом, а лоб расчерчивает длинный серый след от асфальта. Грудь судорожно поднимается и опускается в панике захлёбываясь собственной кровью, стекающей из искривлённого болью и страхом рта по белым щекам. — Дрейк! Нет! Ты меня слышишь? Дрейк, посмотри на меня! Кто-нибудь на помощь! Люди! Прошу! — крик медленно срывался на беспомощные хрипы паники. Вопли быстро тонули в шуме дождя, размывающего пятно крови на дороге. Вороны продолжали наблюдать, сидя на проводе непоколебимые, даже мольбами о помощи. Они ждали. — Успокойся, — тяжёлая кисть упала на правое плечо девочки. Голос незнакомца медленно проникал через уши в голову и отдавался эхом в самой черепной коробке. — Я помогу. Повторяй за мной, – этому голосу невозможно было противиться, — «Я Мелисента Смит»... — Я… — медленно выдавила девочка. В её горле застрял комок слёз и паники. — Продолжай не раздумывая, — рука на плече медленно сжималась в тиски. — Мелисента Смит, — Дрейк медленно перевёл глаза на девочку, а потом на того, кто стоял за ней. — ...«Приношу эту жертву любви»... — Приношу эту жертву любви, — грудь мальчика зашлась в ещё большем кашле. Его губы пытались выдавить слова, но всё что из них выходило это лишь новые хрипы и порции крови и слюны. — Во имя Бантис, — паузы между репликами незнакомца и Мелисенты исчезли. — Хозяйки Леса под горой, — губы и голосовые связки девочки больше ей не принадлежали. — Семнадцатой дочери Смерти, — мальчик перевёл тускнеющий взгляд на светлеющие глаза девочки. — нее…кх, нет…про…кхм кх... — Донеслось из окровавленного бледного рта мальчика. — Покровительницы охотников на воров жизни, — рука на плече медленно ослабила хватку. Да будет так В небе полыхнула молния. Рука протянулась к застекленевшим глазам в которые капал редеющий дождь и прикрыла веки. Мелиса не отрываясь смотрела на застывшее в гримасе боли лицо. Как-будто ждала что он сейчас встанет и проводит её до дома. Доведёт дело до конца. А потом её как током ударила мысль. Это не сон. Мелисента резко обернулась за правое плечо. Высокая фигура в длинном плаще с белыми волосами удалялась по направлению к городу и уже пересекала оранжевые конусы в конце участка. Где ближе всего взрослые? Мелисента взглянула налево и увидела жёлтый свет от вывески закусочной. Помощь была в паре шагов. Девочка в забвении поплелась в закусочную. Медленно. Ускоряясь по мере отдаления от него.